Глава 1 (1/1)

Полутёмная комната, в которой почти не продохнуть от заполняющего её сигаретного дыма. Шторы, своим как будто болезненным цветом напоминающие кончик фильтра выкуренной сигареты, из последних сил пытаются спасти разметавшиеся по стенам рваные лоскуты полупрозрачной ночной темноты от ясного утреннего света. Если подойти к окну и резко одёрнуть штору, он точно больно резанёт по уставшим глазам. Гокудера почти всю ночь провел за работой, сидя за единственным, хоть и довольно большим столом в своей съёмной квартире. В середине он был прожжён почти насквозь бывшими постояльцами, а противоположный от Хаято конец был засыпан его кольцами из серебра высокой пробы, динамитными шашками без фитилей, дисками, пустыми жестяными банками с окурками и без, напульсниками, книгами, необычными серебряными подвесками, сигаретными пачками, браслетами и тому подобным.Перед ним лежит внушительных размеров лист бумаги с только что доведённым до ума планом, раскатанный на полстола. Один его конец прижимает настольная лампа, водружённая на медицинский справочник, хер знает зачем, притащенный Шамалом. Вторую сторону придавливает дорогой ноутбук тёмно-вишнёвого цвета, на экране которого виднеется информация, стоившая жизни нескольким мафиозным лазутчикам. В наушниках негромко играет музыка какой-то старопанковской британской группы. Несмотря на то, что из-за этого проекта Хаято не спал эту и ещё половину предыдущей ночи, он не жалел потраченных усилий и времени. Ведь он прекрасно осознавал всю значимость своей работы для Вонголы, а значит – и для Десятого. Пару дней назад Реборн попросил его разработать этот хитроумный план, предъявив к его составлению завышенные требования. Аркобалено прекрасно знал, что спокойно может рассчитывать на Гокудеру. Ведь таким гениальным стратегом мог похвастаться далеко не каждый клан. Тем более, таким юным.

Хаято на минуту прикрыл изумрудные глаза, спрятанные под немного съехавшими на бок очками в тонкой чёрной оправе. Затем он свернул вымученный план в трубку и медленно поднялся со скрипучего стула, слегка при этом пошатнувшись. Из-за сильного недосыпа его движения были плохо скоординированы и заторможены, а чувственное восприятие несколько видоизменилось и как будто притупилось. Хоть он и старался не совершать резких движений, острая вспышка головной боли всё равно заставила его застыть на месте, сжав голову холодными руками и зашипев длинные непечатные фразы. Продолжая кутаться в полосатый плед, Хаято прошёл в неуютную, зато до блеска оттёртую кухоньку и машинально щёлкнул выключателем электрочайника, стоящим на кухонной стойке у входа. Он засыпал в кружку три ложки дрянного растворимого кофе из жестяной банки, дающего нездоровое подобие бодрости. Затем Хаято открыл холодильник и бессмысленным взглядом уставился на початую консервную банку с кукурузой, небольшой кусок маргарина и бутылку дешёвого пива, составляющие все его съестные припасы. Решив, что его точно стошнит, если он попытается сейчас в себя что-либо запихнуть, он захлопнул холодильник и направился к вскипевшему чайнику.Хаято давно догадывался, что в этот кофе, который он постоянно хлещет, подмешивают что-то веселящее. Вот и сейчас он, с невозмутимым видом допив утренний напиток и докурив сигарету, неожиданно для самого себя хрипло расхохотался и швырнул в стену кружку, разлетевшуюся от этого на мелкие осколки. Зайдя в ванную, он на минуту замер перед зеркалом, критически рассматривая тёмные круги, залёгшие под глазами, и спутавшиеся седые волосы. Хоть Гокудера и принимал душ ещё вчерашним вечером, он вновь, скинув плед и старые серые джинсы, закрылся в душевой кабинке. Проведя под прохладными струями около десяти минут, Хаято начал в ускоренном темпе приводить себя в порядок.Он почти моментально собрался, но вновь завис возле стола, уставившись на ловца снов, висящего над разложенным старым диваном, который служил ему кроватью. Хаято, не отрывая взгляд от симпатичной цветастой плетёно-пернатой штуковины, нанизывал на свои длинные хрупкие пальцы кольца, которые имел обыкновение снимать на ночь. Все, кроме одного. Все, кроме кольца Урагана, которым он был словно обручён со своим кланом, с мафией. Он варился в этом котле чуть ли не с рождения, знал эту кухню почти досконально, через его мироощущение красной нитью проходило чувство неотступности от следования законам мафии. Его мировоззрение в корни разнилось с мировоззрением остальных Хранителей колец Вонголы, за исключением Тумана. Всё, что казалось этим ребятам сумасшествием, опасным и извращённым, Хаято воспринимал как должное. Хотя, они и его поведение до сих пор правильно истолковать были не в состоянии…Ведь в то время как все они, будучи ещё совсем детьми, спокойно росли под крылом любящих родителей, он выживал. В прямом смысле этого слова. Но Гокудера выжил не только как биологическое существо, превратившись в тупого бандита или простого убийцу. Он умудрился воспользоваться потенциалом своего незаурядного интеллекта, получить практически все необходимые ему знания. Поэтому Хаято по уши сидел в этой крови, грязных деньгах, хитроумных афёрах, преследованиях, взрывах, драках, криминальном оружии, не прекращая совершенно самостоятельно умственно развиваться. В общем-то и в школу он ходил только ради того, чтобы, чуть что, помочь Десятому. Хаято частенько ловил себя на мысли, что, родись он в семье простого обывателя, а не босса организованного клана убийц и грабителей, он точно бы уже несколько раз засветился по телику с прилепленным штампом ?вундеркинд?. Кроме мафии и изучения учебников уже для уровня высшей школы, Гокудера не видел ничего. Его просто не хватало на это.

Но остальные Хранители даже и не думали отказываться от своей привычной жизни, от своих интересов, друзей, родных, первых влюблённостей... Поэтому Хаято частенько вызывал у них беспокойство подобной отдачей своему делу. Особенно у Савады. Ведь, по его мнению, именно он был виноват в чрезмерной загруженности ?Гокудеры-куна?. Но до Хаято просто невозможно достучаться. Может ему уже просто не нужно обыкновенное человеческое счастье? Может и так.Гокудера, особо не торопясь, покидает дыру, в которой он, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, обретается всё последнее время. Свёрток с безупречно составленным планом он должен отдать Реборну прямо сейчас. Поэтому Хаято, игнорируя то, что звонок на первый урок прозвенит уже минут через десять, направился к дому своего босса. На стук в дверь вышла мама Цуны. С кухни сразу повеяло чем-то вкусным. Как и всегда.

– О! Гокудера-кун! Извини, но Цуна уже ушел в школу.– А…нет, я хотел повидать Реборн-сан, – широко улыбнувшись из уважения к матери своего босса, выдал Хаято.

Тут же у ног Наны возник великий мафиози в своей неизменной шляпе, всегда до писка умилявшей Киоку и Хару.– Быстро управился, Гокудера, – не тратя времени на расшаркивания, ещё не положенные подрывнику по статусу, аркобалено принял свёрток из рук Хаято. Тот сдержанно поклонился.– Хм, благодаря тебе, кое-кому скучать не придётся, – несколько маньячно сверкнул глазами из-под надвинутой шляпы Реборн, когда наконец-то оторвался от изучения плана. Решив, что проект не нуждается в доработке, аркобалено милостиво отпустил подрывника охранять своё начальство.

– Спасибо. Я пошел, – уже с большим энтузиазмом сказал Гокудера, попутно поклонившись на прощание маме Десятого.Взглянув на часы, он понял, что безбожно опаздывает. Но шаг ускорить даже и не подумал, ведь на первом уроке, который ведёт добренький старичок, Савада справится и без его подсказок. Проходя мимо остеклённого киоска, Гокудера мельком взглянул на своё отражение. Хрупкий, бледный, смазливый, как девчонка, тощий, хоть и складный, но зато с седыми пушистыми патлами и шальными зеленющими глазищами. Тоже мне, правая рука босса чуть ли не сильнейшего клана в мире мафии! Раздражённо фыркнув на своё отражение, Хаято зашагал дальше. Внезапно в кармане брюк завибрировал мобильник. Когда Гокудера взглянул на дисплей, фыркнул снова. Номер этого бейсбольного идиота и бездельника он знал наизусть, как и номера остальных нужных ему по работе людей. Он нехотя ответил на звонок.– Гокудера, ты где? – оригинальнее начало разговора просто не придумать.

– Возле дома Десятого, иду в школу, – зло прошипел Хаято, чувствуя как снова начинает болеть голова.

– Ха, а я думал ты не придешь. Цуна уже в классе. Жду тебя! – как и всегда слишком бодро и радостно ответил Такеши. Он так быстро повесил трубку, что Гокудера не успел выказать свое недовольство по поводу того, что его ждут всякие придурки. А ещё – бездельники.Неспешно подходя к школе, Гокудера понял, что звонок прозвенел около десяти минут назад. Так что Ямамото вряд ли еще ждет его. Весьма приятная мысль. Но не тут-то было. Завернув в ворота школы, Хаято почти налетел на засиявшего аки медный таз Ямамото. Гокудера, прошипев витиеватое итальянское ругательство и даже не взглянув на Такеши, легко увернулся от его дружелюбных ?лапищ? и продолжил идти.

Ямамото увязался за Гокудерой, что уже незаметно вошло у него в привычку. Они вместе вошли в школу и поплелись по опустевшим коридорам. Хаято удивило то, что Ямамото не помчался вприпрыжку в класс, таща его за собой. Видимо, он торопился на занятия не больше, чем Гокудера. Не уж то решил стать прогульщиком?

Но ещё больше Хаято удивляло то, что Такеши ждал его. Нахуя? Решив не забивать свою и так гудящую голову подобными вопросами, Гокудера сделал вид, что просто не замечает Такеши, идущего рядом. Внезапно Хаято услышал топот бегущего в его сторону человека, а затем почувствовал лёгкий толчок в плечо. Их одноклассник, имени которого Гокудера даже и не помнил, на всех парах промчался мимо в сторону класса и тут же скрылся за поворотом.

Но вот того, что произошло дальше, парни никак не ожидали. Стоило бедняге исчезнуть из поля их видимости, как сразу послышался его преисполненный ужаса вскрик. Последовал звук мощного удара, и несчастный уже без сознания вылетел обратно в коридор. Хаято почему-то нисколько не удивился, услышав негромкое, но отчётливое ?камикорос?, донёсшееся из-за угла. Однако ему вдруг резко стало похуй на то, что вот сейчас явится этот хренов поборник дисциплины, и придётся с ним драться. Серьёзный недосып стал сказываться в нежелании Хаято пошевеливаться и быстро соображать.Однако Такеши быстро сориентировался в ситуации, учтя и явное недомогание напарника. Оглядевшись по сторонам, он, нисколько не церемонясь, схватил Хаято за тонкое запястье и затащил в единственную замеченную им приоткрытую дверь. За ней оказалась кладовка. Кладовка, рассчитанная только на ведра и швабры, а не на двух парней. Такеши, отлично зная взрывной характер Хаято, предупредительно прижал его всем телом к стене и заткнул ему рот рукой, стараясь даже не думать, что за это с ним сделает Гокудера. Мизерное пространство помещения заставило Такеши со всей силой вжать Хаято в стену, чтобы иметь возможность наблюдать за коридором в дверную щель. Хибари не заставил себя долго ждать, прошествовав мимо их кладовки в сопровождении членов Дисциплинарного комитета, тащащих на себе их несчастного одноклассника.Когда процессия ушла достаточно далеко, Такеши наконец-то переключил внимание на Хаято. Но отпускать его почему-то не спешил. Просто у парня сладко ёкнуло сердце, когда он всем телом прочувствовал, какой же Гокудера волнующе хрупкий. А еще, какая у него бархатистая кожа и мягкие губы. Ямамото не смотрел Хаято в глаза, боясь разрушить колдовство момента, только что перевернувшего что-то внутри него, об остроту изумрудных граней.Но тем, что действительно лишало Такеши разума, был тонкий аромат, исходивший от Хаято. Да, на таком близком расстоянии он явственно различил среди запахов сигарет и пороха нежный и тонкий аромат самого Хаято. Ему на мгновение почудилось, что сильнее им должны быть пропитаны его седые волосы. Поэтому Такеши, продолжая вдавливать Гокудеру в стену, зарылся лицом в его пушистую макушку, жадно вдыхая сводящий его с ума аромат. Хаято протестующе и даже немного жалобно замычал.В самом деле, он ещё как-то мог понять все предыдущие действия этого бейсбольного психопата. Но вот то, как Хибари прошёл мимо, Хаято явственно расслышал. Так какого такого лысого чёрта его не отпускают?! Да ещё этот ублюдок его так в стену вдавил, что дышать было почти невозможно. К тому же и рот своей лапищей зажал. Наверно, поэтому стало так невыносимо жарко. А может потому, что это Такеши вдруг стал неестественно горячим? Или во всём виновато колено, которым Ямамото кое-что слегка придавил ему между ног? А вот теперь ещё и в макушку, дебил ебанутый, пыхтит. Однако Хаято уже не мог не признаться себе в том, что ему это каким-то фантастическим образом начинает нравиться…Чувствуя, что Гокудера пока не особо сильно вырывается, Такеши, продолжая жадно вдыхать этот чарующий аромат, приблизил лицо к его беззащитно выгнувшейся шее. Хаято, покрываясь жарким румянцем, замер, широко распахнув глаза с удивительно красивым, как будто кошачьим разрезом. Но Такеши этого не видел. Он стремительно терял контроль над собой от этой близости, от хрупкости и какой-то странной слабости, податливости Хаято. Внизу его живота разлилось обволакивающее тепло, сменившееся сладкими спазмами, когда он прикоснулся губами к этой мраморно-белой нежной коже, с силой вдохнув аромат парня. Не выдержав, Ямамото приоткрыл губы и чуть прикусил бархатистую кожу, а затем прочертил языком дорожку до уха Гокудеры.Хаято почти неслышно застонал, чувствуя, как подкашиваются ноги. Зато его враз ставшее рваным дыхание не услышать было невозможно. Кожа шеи стала такой чувствительной, что любое прикосновение к ней начинало сводить с ума. Он в жизни не чувствовал ничего подобного, ведь его никто никогда даже просто не целовал в губы. А тут с ним такое вытворяют, зажав у стены.А Такеши, между тем, горячо дохнув прямо в ухо Хаято, нежно прикусил его мочку. Хаято шумно выдохнул и дёрнулся, случайно ещё сильнее вжавшись пахом в его колено. Только сейчас Гокудера осознал, что у него уже стоит колом. И это всего-то от пары поцелуев в шею... Паника накрыла парня с головой. Он извернулся и больно укусил Ямамото за ладонь. Затем с неожиданной силой боднул его лбом в лицо. Такеши резко отшатнулся, поспешно закрыв лицо ладонями. Этим и воспользовался Хаято, удрав вон из кладовки в неизвестном направлении.