Глава 28. Ещё одна катастрофа деревенского масштаба (1/1)

Сегодня утром Юхи Куренай поняла, что с неё хватит. Она уже почти два года не видела свою бывшую ученицу Якумо. И все запросы направленные ею через бюрократическую машину Конохи заканчивались… ничем. Приходили какие-то официального вида бумаги, после отфильтровывания ?воды? которых, в ?сухом остатке? оставался – ноль. Круглый и идеальный. Но, как джоунин, пусть и очень молодой, но всё же, Юхи Куренай имела неофициальный доступ к некоторым секретам деревни. И знала, где находятся места для комфортного пребывания лиц, чьё передвижение по деревне было, скажем так, ограничено. И после неторопливой часовой прогулки по лесу, молодая женщина уже была возле одной из усадеб, принадлежащих АНБУ. И где должна была пребывать под домашним арестом Якумо Курама. Обойти ловушки и сигналки ветерану второй войны шиноби не составило особого труда. Сокрытие чакры, техника хамелеона, немного площадных гендзюцу, и вот уже один из лучших специалистов по гендзюцу, оказывается внутри охраняемого объекта. Разговоры трёх обитателей усадьбы ничего не дали Юхи. Это были какие-то исследователи. Они делали что-то скучное с образцами чакры в одной из комнат усадьбы, перестроенную под лабораторию. И даже не говорили ничего вслух только делали малопонятные для непосвящённых записи в своих лабораторных журналах.И Юхи махнула на них рукой. И решила обследовать все комнаты усадьбы. И сразу же натолкнулась на комнату Якумо. Как об этом догадалась Юхи? Очень просто. К стене комнаты был небрежно прислонен портрет. Её, Юхи Куренай, портрет. На нём молодая женщина была изображена в профиль. А её тело при этом было пронзено каким-то светящимся копьём. И после одного единственного мига разглядывания этого ?портрета?, нарисованного красками ненависти и жажды убийства, Юхи ощутила страшную боль в сердце. Быстрый взгляд на место возможной раны показал отсутствие крови, ожогов и любых других ран. Инфаркт? У полной сил куноичи? Чушь! – сходу отвергла глупую идею женщина. ?Гендзюцу!?, – осенило её. Превозмогая боль, она успела сложить печать концентрации и выкрикнуть: ?Развейся!?, но… не помогло. Вообще! Только силы удерживать себя в вертикальном положении закончились, и ноги Юхи подкосились, а всё перед глазами заволокла багровая пелена боли. И вскрикнув от боли, Юхи упала в обморок. Уж слишком была сильна эта боль, даже для тренированной и бывалой куноичи.***Это же время, этажом ниже***– Ты это слышал? – спросил один у другого работник в белом халате.– Да, как будто кто-то крикнул от боли и упал.– Кажется это было на втором этаже.***Это же время, за несколько десятков километров от усадьбы, затерянной в глухом лесу***Восемнадцатилетняя девушка с карими глазами и светло-коричневым цветом волос внезапно проснулась в своей личной спальне в школе культивации Ци. – Юхи Куренай! – выкрикнула она, – Почему ты не оставишь меня в покое! Ну, хорошо! Поставим в этом деле точку! Раз и навсегда!И накинув на себя кимоно, Якумо набросала короткую записку, а затем проследовала к одной картине размером метр на полтора. Картина была занавешена, но Якумо резким движением сдёрнула занавеску, под которой на холсте оказалась изображённой усадьба посреди дремучего леса. Та самая усадьба, где она в течении нескольких лет пребывала под домашним арестом.Секунду-другую Якумо стояла, прикрыв глаза, а в это время с картиной происходило что-то странное. Детали пейзажа, изображённые на ней, становились всё чётче и чётче, пока не создалось такое впечатление, что перед зрителями не картина, а окно во двор. А затем девушка, всё также не открывая глаз, шагнула прямо в картину.***Это же время, окрестности усадьбы***– Чо?! Эта девчонка вышла прямо из пустоты?! И пошла в тот дом?! И нам не пришлось искать её по всей деревне, чтобы показательно наказать её за то, что она влезла в дела мафии? Ахренеть, вот свезло так свезло! Все! Бегом за ней!*** Это же время, отдалённые окрестности усадьбы***– Докладываю! Сперва в здание проникла какая-то куноичи. Потом из здания раздался крик. Потом в здание вошла девушка… я видел её со спины… но, клянусь, это была ваша племянница!– !– А потом в здание вломилась пара дюжин голов какого-то отребья.– Идём на штурм!***Четверть часа спустя***Нечто похожее на реальность находилось только на расстоянии шага от Якумо. А дальше начиналось нечто… странное. Как будто фиолетовое марево, готовое поглотить всё и вся, заполняло комнату. В воздухе, безо всякой опоры левитировали несколько десятков картин, нарисованных рукой Якумо. Да ещё дверь. Она была самой обычной.А конкретно в данный момент девушка заканчивала рисовать портрет. Это был ещё один портрет Юхи Куренай. На нём её бывшая наставница была прикована к огромному дереву. И, вот совпадение, в десятке шагов от Якумо, в фиолетовом мареве виднелось это самое дерево с прикованной к нему Юхи Куренай. Женщина всё ещё была без сознания, но это было поправимо. Якумо ткнула обратной стороной кисточки в лоб нарисованной Юхи и реальная Юхи очнулась.– [Стон!] – простонала женщина, чувствую, как боль в сердце постепенно отпускает её.– Госпожа Куренай… моя бывшая наставница, – ровным голосом заговорила Якумо, не глядя на женщину за её спиной, – мы не виделись с вами уже… [вздох] столько лет. Смешно сказать, но я столько лет боялась этой нашей встречи. Этот страх просто убивал меня… А четверть часа назад я ощутила, что моя картина, созданная мною из боли и ненависти в тот день, когда вы искалечили меня, поймала вас… и уже почти убила… И я поняла, что вы не монстр. В смысле вы тот ещё монстр, но не бессмертны, как настоящий монстр. И я вдруг поняла: ?Страха – нет!?. И надо всего лишь прийти и вырвать у вас все ответы. И я оставила в спальне записку: ?Курама Якумо никогда к вам больше не вернётся?. И ушла. Навсегда. А после того, как я узнаю имена всех, кто убил моих маму и папу… и планировал убить и меня в том числе… я уничтожу их. И со страхом будет покончено… И я смогу, например… попутешествовать… Всегда мечтала побывать в горах… а ещё больше на море…За её спиной из глаз Юхи Куренай потекли слёзы.– Поздно лить фальшивые слёзы, – без намёка на эмоции сухо обронила Якумо, – Я прекрасно помню, что у вас есть своеобразная харизма… Такая, что даже у незнакомых с вами людей вдруг возникает чувство симпатии в ваш адрес… – и Якумо ненадолго замолчала. Кажется, она вспоминала своё первое знакомство с Юхи Куренай.– Я как сейчас помню наше первое и единственное занятие… – продолжила Якумо, – вы ловко втёрлись ко мне в доверие и уговорили пустить себя внутрь моего разума. Мне бы следовало задаться вопросом, что нужно якобы ?сенсею? внутри разума ученика? За последний год я познакомилась с несколькими людьми, сведущими в ментальных техниках… И они однозначно сказали, что это неправильно. И ментальные техники допустимо использовать только против врагов. Потому что хоть о человеке и можно многое сказать, взглянув на его Внутренний Мир, но шанс навредить случайными действиями слишком велик.– Всё правильно, Якумо, – со слезами на глазах сказала Юхи, – если тебе надо отомстить, то мсти мне. Но, пожалуйста, не трогай больше никого!– Если бы всё было так просто! – сильнее чем это нужно стиснула в руке кисточку Якумо, – ведь вы хорошо поработали, ?сенсей?… И моя память о тех днях похожа на решето. И это при том, что на память я никогда не жаловалась, и легко могу нарисовать картину и по памяти… Сколько раз вы применяли ко мне ментальные техники, ?сенсей?? – … – стиснула губы Юхи.– Но кое-что вы в своём стирании памяти пропустили. Я помню подслушанный разговор на крыше здания, где вы и Третий хокаге, обсуждали меня. Вы говорили, что я опасна… А хокаге согласился… А потом я прихожу в себя в зале… вокруг тысячи фуин, переползающих с пола на моё тело… И я понимаю, что вы хотите меня убить… А затем я очнулась в этой комнате… И поняла, что не умерла, но… я искалечена… лишилась чего-то, что с рождения было со мной… А теперь этого нет… – Прости меня, Якумо, – с болю в голосе сказала Куренай, – груз содеянного давил на меня все эти годы, причиняя самую настоящую душевную боль. Молю, отомсти только мне, но не вреди жителям деревни!***Это же время***– Кажется мы нашли нашего декана! – радостным шёпотом крикнул Шин. Ведь он же не ребёнок, и в свои одиннадцать понимает, когда можно кричать в полный голос, а когда нет.И правда, на странном компасе, выданном им "чудовищем", стрелка указывала на особняк в лесу. И не меняла свою цель, несмотря на перемещение на десяток-другой шагов влево или вправо. – Как-то их тут многовато… – протянул Аки.– Им же хуже, – бегло оценил диспозицию Сай, – Я вламываюсь в то окно на втором этаже… Что мне подсказывает, что Якумо-сенсей там… – А мы… – начал было Шин.– Да-да, – отмахнулся от него Сай, – призовите сенсея…И открыв на нужной странице свой блокнот для рисования заставил нарисованную птицу ожить, взлететь, увеличиться в размерах, и вскочив на неё был таков.Говорить такие слова подросткам… да ещё и в таком тоне… это всё равно что сказать: ?Без взрослых вы ничего не можете!?. Всё-таки Саю нужно было немножечко подумать о чувствах своих товарищей. Но, под влиянием эмоций, парни часто делают необдуманные поступки и говорят необдуманные слова. И информация о том, что они накосячили доходит до их мозга с заметным опозданием. Обычно где-то к старости. Но не будем о грустном…– Мы тихо и незаметно подкрадываемся, тщательно выбираем объекты для атаки, – начал излагать свой план Шин, – а потом изо всех сил бьём всех, кто под руку подвернётся! – закончил изложение плана лидер ?героев?.***Это же время. Якумо Курама и Юхи Куренай*** – А они-то что тут делают? – риторически спросила Якумо.А затем повинуясь её воле, одна из картин, висящих в фиолетовом мареве придвинулась к ней поближе. На картине оказалась нарисовано залитое лавой ущелье. Последовал лёгкий взмах руки Якумо, и… в комнате ничего не изменилось. А вот снаружи, вокруг особняка невесть откуда возникло ущелье, на дне которого плескалась раскалённая лава.***Это же время***– Упс! Кажется, наша атака захлебнулась, – притормозил на краю пропасти Шин.– Зато мы теперь там же, где и наши противники. А Сай, как и хотел, в доме с Якумо. Можно сказать, что мы разделили их силы, – оптимистично заявил кто-то из друзей Шина. Тут пробегавший мимо мужчина лет тридцати сложил печати, и… растворился в воздухе. А из земли в массовом порядке полезли древесные корни, хватая детей за руки и ноги, чтобы не дать им сбежать или сложить печати для техник шиноби.***Якумо***Внезапно кисть выпала из ослабевших рук Якумо. Но сие событие прошло для Якумо незамеченным. Она изо всех сил сдавливали виски своими руками, как будто её мучала сильная головная боль. – Я… я… почти вспомнила… Это было здесь… В этой комнате… Я лежала там, – взмахом руки Якумо указала на кровать, – а мама и папа говорили мне что-то… Плохо помню… голова болит… Что-то о том, чтобы запечатать… нет, убить меня… Якумо обмякла на стуле где она сидела всё это время. Её тело ослабело, а голова упала на грудь. – Пожалуйста, не вспоминай дальше, – озвучила странную просьбу Юхи Куренай. А из её глаз продолжали течь слёзы.И никто не обратил внимания, что автопортрет Якумо, изображённый на одной из висящих в фиолетовом мареве картин шевельнулся.– Предатели! – всхлипнула девушка.– Нет, всё не так! Пожалуйста, успокойся, Якумо! Так ты сделаешь только хуже! – настаивала Куренай.***Это же время***– Я всё расскажу, только не бейте меня! – всхлипнул побитый шестью детьми мужчина.Его противостояние с командой Шина не затянулось. В активированном режиме Мудрых Вещей гендзюцу на тех не подействовало. А пару пинков… от каждого ?героя?… выбили из представителя клана Курама весь его боевой задор. И сейчас тот готов был поделиться любой информацией. – Это всё началось незадолго до смерти родителей Якумо. В доме видели страшное рогатое чудовище. Но никто не догадывался о том, что это Якумо. Но госпожа Куренай проверила Якумо ментальными техникам и нашла в её разуме ужасное чудовище. И мы решили избавиться от него. И получили одобрение Третьего хокаге. А когда мы пришли за Якумо, дом её родителей уже горел, а возле дома стояло и хохотало то самое чудовище. И знаете, что оно говорило: ?Предатели!?. Но Юхи Куренай оказалась сильнее. И успешно запечатала чудовище. После этого о нём не было ни слуху, ни духу, целых пять лет. А теперь вот! – и побитый дальний родственник Якумо махнул рукой в сторону пропасти, источающей жар и дым.– Надо это сказать Саю! – решил Шин.– Это невозможно, – простонал взрослый шиноби, – гендзюцу того чудовища воздействует на все пять чувств. И очнуться от него, сделав ?Развейся!? или причинив себе боль невозможно. А смерть в том иллюзорном огне будет самой что ни на есть настоящей. Секунда-другая, и вы трупы. Как это произошло с бедными родители Якумо. Их тела были покрыты ужасными ожогами, а одежда была цела.[Тук!]Издала челюсть шиноби при соприкосновении с кулаком Шина. – Что? – приподнял бровь Шин, – вы не поняли? Гендзюцу Якумо-сенсея действует на все пять чувств. А если человек будет без сознания, то гендзюцу на него не подействует. – А! – протянули дети, восхищённые находчивостью своего лидера.– Так что вырубите тут всех, пока они не пострадали, а я сбегаю к Саю, передам ему новости. Во имя Силы Юности, если я не найду моего друга Сая за минуту, то я…Но его товарищи уже не слушали Шина. Привыкли уже за эти месяцы, что Сила Юности говорит устами Шина всякое разное… Нормальному человеку – непривычное. ***Это же время******Якумо, Юхи Куренай и некто неизвестный***– Я вспомнила… Я вспомнила… – стонала Якумо, скрючившись на полу и закрывая лицо руками. А из её глаз двумя ручьями текли слёзы.Девочка из автопортрета Якумо удвоила свои усилия. И поверхность портрета начала изгибаться. ***Это же время. Коридор особняка***– Во так всё и было, – закончил свой рассказ Шин, – и если бы ты, Сай, не убежал тогда от нас, чтобы заблудиться в иллюзорных коридорах этого здания, то ты бы и там всё услышал, – без злости, по-дружески, попенял другу за его торопливость Шин.– Я не заблудился! – попытался оспорить очевидное Сай, но посмотрев на лица товарищей сдался, – Давайте просто об этом забудем… И придумаем план наших дальнейших действий. ***Якумо, Юхи Куренай и…***И в этот момент некто смог таки прорваться из нарисованного портрета. И из него в комнату шагнула ещё одна Якумо. Хотя… нет. Едва сделав шаг по твёрдой поверхности пола… вообще-то, фиолетовому мареву, но раз оно выполняло функции пола, то пусть будет – пол… в общем, девочка начала стремительно превращаться. И уже через секунду взору Юхи Куренай предстало чудовище. То самое, которое она увидела с помощью перенятой у Иноичи Яманака техники Переноса Разума.Но, вопреки её ожиданиям, чудовище не спешило набрасываться на неё, хотя взгляд, брошенный оным на Юхи, был полон жажды крови. Нет, сперва чудовище направилось к лежащей на полу Якумо, и… погладило ту по спине. – Якумо, – проговорило чудовище хоть и хриплым, но вполне себе человеческим голосом. И если не видеть чудовищную физиономию с десятисантиметровыми, не помещающимися во рту верхними клыками и серой кожей, то можно было даже предположить, что говорит женщина. Только охрипшим то ли спросонья, то ли от холодной воды, голосом. – Наконец-то ты сломала барьер, наложенный той мерзкой женщиной, – чудовище продолжало успокаивающе гладить по спине плачущую Якумо.– Ты разговариваешь? – в шоке переспросила Юхи.Чудовище не удостоило её ответом. Но жажды крови в её взгляде, искоса брошенном на Юхи, только прибавилось.Уткнувшаяся носом в пол Якумо таки заметила, что её гладят по спине. И обернулась. При виде страшной физиономии, девушка не стала ожидаемо вскрикивать. Нет, она нахмурилась. И напряжённо задумалась, копаясь в своей памяти.– Я точно тебя помню… но не могу вспомнить откуда, – вытирая слёзы кулаком прошептала Якумо слабым голосом.– Это я – Идо! Твоя воображаемая подружка! Мы же столько лет вместе! Мы вместе играли в куклы и в семью… вместе учились рисовать… и ты постоянно разговаривала со мной… И моё имя мне дала ты!***Это же время. За дверью комнаты Якумо**– Я вхожу первым… Всё-таки там мой сенсей… А затем вы. А дальше по ситуации, – обрисовал контуры плана Сай.Оспаривать его право немножечко повыпендриваться перед любимым сенсеем никто не стал. И все только молча кивнули.Затем Сай разогнался и вышиб дверь. И кубарем вкатился в комнату. И понял, что там лишний. Потому что его учитель Якумо Курама со слезами радости обнимала какое-то клыкастое чудовище. А то, хоть и не могло улыбаться… конструкция челюсти, как у саблезубого тигра не позволяла… но в её глазах тоже было что-то такое… радостное.Появление Сая нарушило очарование момента. Идо мгновенно высвободилась из объятий Якумо, заслонила её своим телом и принялась действовать. Лёгкое усилие, и из глаз Идо вырвался поток фиолетовой Ци, которая соткалась в две мускулистые руки, взявшие Сая в борцовский захват под названием ?двойной нельсон?. В таком состоянии, когда твои руки вывернуты, а шея трещит от чужой хватки, Сай ощутил полную беспомощность. Затем Идо перевела взгляд на входную дверь. И прежде чем в неё успел проникнуть кто-нибудь ещё, дверь захлопнулась, и на ней возник засов с огромным навесным замком.А затем Идо перевела взгляд с Сая на Юхи Куренай. И любви, доброты и прощения в её глазах не было. Ни капельки. И выбрав целью Юхи, Идо направилась к ней.– Стой, Идо! – обхватила талию своей воображаемой подружки Якумо, – Я чувствую, что ты хочешь сделать плохо!– Да! Это значит, что теперь есть ?мы?, – странно ответила та, – а не как раньше, когда были ?я? и ?я?… Отдельно друг от друга. И это всё из-за этой мерзкой женщины. Она собиралась убить нас. Но в тот раз у неё не вышло. И она только сломала наше ?мы?. Но теперь я убью её и всё будет хорошо. И никто не сможет навредить нашему ?мы?.И хоть руки Якумо не отличались хоть сколько-то нибудь заметной силой, со словами ?Стой, Идо!?, она удерживала свою воображаемую подружку так сильно, как будто её руки сделаны из стали. А вот когда Идо рассказала про ?мы? и про угрозу со стороны Юхи, Якумо ощутила, как её руки становятся ватными. И Идо начинает шагать дальше. А она движется, как прицеп. И что у Идо хватит сил тащит сотню таких, как Якумо, за собой.Ситуацию спас Сай.– Якумо-сенсей! – выкрикнул он, – вы же сильная! Не сдавайтесь! Тут просто какое-то недопонимание. Я вижу на той женщине…– Юхи Куренай, – поправила его Юхи, котрой не понравилось быть ?той женщиной? даже перед лицом смерти.– …да, Юхи Куренай… протектор деревни Скрытого Листа. Это значит, что мы из одной деревни. Мы не должны нападать друг на друга! От убеждённости Сая в своих словах у Якумо прибавилось сил, и передвижение Идо застопорилось.– Госпожа Куренай, – повернулся лицом к Юхи, Сай, – скажите хоть что-нибудь. Это всё похоже на случай неустойчивой культивации… с осложнением в виде неправильного пробуждения своей демонической родословной… когда не вся душа культиватора меняет свои свойства, а только половина. Такое всегда плохо заканчивается! Им срочно нужно примириться друг с другом! А вы не помогаете!?Потому что, если эта Идо убьёт на глазах Курама-сенсея, то слабенький мостик между двумя половинами душ может разрушиться совсем. Моя сенсей потеряет даже малейший доступ к силам своей второй половины души. И умрёт. Потому что невозможно до бесконечности откладывать однажды начатый этап пробуждения демонической родословной. Напротив, эту родословную надо пробудить и взять под контроль. Всё это было так или иначе описано в древних каменных табличках, заработанных нашим факультетом?, – думал Сай.– Это я во всём виновата! – продолжила предаваться самоуничижению Юхи, – когда я увидела во Внутреннем Мире… в твоём Внутреннем Мире, Якумо, чудовище… – Я не чудовище, – рыкнула Идо, – у меня большие и красивые рога, прочные и красивые зубы, – и растянув улыбку до ушей, Идо продемонстрировала всем зубы, которым бы обзавидовался любой саблезубый тигр, – и длинные и шелковистые волосы!– У вас… эээ… красивые волосы! – поддакнул Сай. Отвешивать комплименты клыкам и рогам он не рискнул.– [Всхлип!] и когда оно отгрызло кусок мяса от тушки, что держало в лапе, и направилось ко мне, я испугалась, – продолжила Юхи.– Мерзкая женщина, – снова вмешалась Идо, – я предложила ей разделить общую трапезу, а она отказалась. Это так же грубо, как отказаться от совместного распития сакэ. Этому меня научила моя подруга Садако. Тебе надо с ней познакомиться, – эти слова Идо говорила, обращаясь уже к Якумо, – С ней весело… не как с тобой, Якумо… но всё же… Может потому что она призрак и её родители убили её, как наши в своё время хотели убить нас?– Ты хотела поприветствовать меня? – в шоке спросила Куренай.– Я вспоминаю тот день всё больше и больше, – скривилась от боли в висках Якумо.– Тебе нужно всего лишь попросить меня и я всё расскажу, – Идо сделала полоборота к Якумо, – Твои родители сказали, что убьют наше ?мы?…– Запечатают чудовище… – вставила свои пять копеек Куренай.– Ты приказала мне решить проблему и потеряла сознание. Я сожгла их. Но против нас был весь клан. Тогда пять лет назад мои силы были гораздо слабее чем сейчас. И нас схватили. Потом та мерзкая женщина сломала что-то внутри нас, и ?мы? не стало. И ?я? и ?я? стали отдельными…Якумо отпустила Идо, которую она удерживала всё это время на месте, и упала на колени. Идо сделала ещё шаг по направлению к Юхи. Куренай зажмурилась. Но удара всё не было и не было. И осторожно приоткрыв один глаз и подглядев в образовавшуюся щёлочку, женщина увидела, что Идо в замешательстве смотрит на Якумо.– Якумо? – с непонимающим видом спросила она.– [Рыдания!] – очень осмысленно ответила Якумо.– Я поняла! Ты испугалась, что против нас будет вся деревня! Не бойся! Ты всегда мечтала иметь сильную подругу, которая сможет защитить тебя! И я смогу это! Теперь моих сил хватит, чтобы уничтожить всю деревню! И тебе нечего будет боятся! – это было на редкость логичное заявление. Для существа, которое всё это время жило во внутреннем мире и все навыки общения которого сводились к выслушиванию монологов Якумо. А так, это было на порядок более абсурдно, чем так называемая ?женская логика?.По взмаху руки Идо к ней подлетела картина, на которой с расстояния в пару километров была изображена вся деревня Скрытая в листве. Под сосредоточенным взглядом Идо картина превратилась в окно, через которое можно было разглядеть происходящее сейчас в Конохе. А при должно остром зрении можно было увидеть ползающих по горе с ликами хокаге Цзиня, Вонга и Джонга.***Цзинь, Вонг и Джонг***– Босс, там всё небо стало красным!– Сделай ?Кай? и не делай мне нервы, тупица.– Босс, там от зданий отрываются куски и улетают в небо!– Стукнись головой о стену, это помогает тупицам, которые не могут даже простейшего ?Кай!? сложить.– Босс, там толпы человеков выбежали на улицы.– Не ?человеков?, а людей, тупица.– Босс, там какого-то людя оторвало от земли и потянуло вверх, на небо!– Твоя задача просто держать меня, чтобы я не отвлекался на ходьбу по вертикальной поверхности, но ты даже это умудрился запороть! – Почему, босс?– Потому что… БЕСИШЬ!!!И Цзинь стал окутываться тёмно-синей Ци, формирующей вокруг него силуэт великана. Из глаз Цзиня текли кровавые слёзы, но терпения медленно и кропотливо изучать метр за метр поверхность стены в поисках неуловимой нити чакры, которая должна быть найдена и перерезана, просто не было. Потому что Жирный Тупица и Тупой Жирдяй своей тупой болтовнёй способны были выбесить даже обладателя ангельского характера. И Цзинь принялся сбрасывать злость просто тупо молотя гигантскими кулаками по ликам прошлых хокаге. И это сработало. Не в том смысле, что злость прошла. Просто первым же ударом Цзинь перебил нить активации всех взрыв-печатей, разбросанных по деревне. Но Цзинь этого не знал, и с удовольствием выместил стресс на скульптурном монументе. Через минуту закончился и стресс, и монумент, и запас ци у Цзиня. И за это время он так и не посмотрел на багрово-красное небо за своей спиной, куда с земли улетали обломки зданий, и даже люди.***Сай, Юхи, Якумо и Идо***– Курама-сенсей! Не сдавайтесь! – крикнул Сай лежащей на полу Якумо, – вы очень сильная, только почему-то не верите в свои силы. – [Всхлип!]– И отличный учитель! – продолжил подбадривать плачущую девушку Сай.– [Всхлип!]– И… и… и красивая! – ляпнул Сай. И аж прикрыл глаза, от осознания того, как он всё испортил.– Эм… ты и вправду так думаешь? – донеслось до Сая.И это был голос его учительницы. Вполне бодрый и настроенный на борьбу. И даже на победу. И когда Сай приоткрыл глаза, он увидел, что Якумо крепко обхватила Идо. Но это не был какой-то борцовский захват. Это были самые настоящие объятия.– Идо, ты родилась из моего одиночества… Я боялась быть одна… И я придумала тебя… Я хотела быть крепкой и сильной. Поэтому у тебя такие большие зубы и рога, – улыбнулась Якумо, продолжая обнимать Идо, – Но… прошли годы… Я встретила замечательных людей. У меня есть и коллеги, и ученики. Я уже не одинока! Я смогу смотреть в глаза опасностям этого Мира! Тебе больше не надо защищать меня, Идо! Отныне я сама буду принимать решения… И нести за них ответственность… как, например, за смерть моих родителей… Идо осторожно подняла когтистые руки и обняла Якумо в ответ.– Нет больше ?я? и ?я?, Идо, – сказала Якумо, – пришла пора взрослеть…И два девичьих силуэта слились в один. И всё закончилось. Багровое небо над деревней Скрытого листа постепенно посветлело, люди плавно опустились на землю, а разрушения домов оказались иллюзорными. И где-то в десятке километров от деревни, возле особняка в глухом лесу пропали всех спецэффекты вроде пропасти с кипящей лавой на дне, бесконечных коридоров и неотпираемых дверей. А на полу одной из комнат лежала и крепко спала молодая девушка по имени Якумо Курама. Её обнимала Юхи Куренай, а Сай крепко держал за руку. И всё с его сенсеем было в порядке. В полном порядке.