Эпилог (1/1)

Три месяца спустя…В заново отстроенном доме еще пахло древесной смолой и свежей штукатуркой. Скудная мебель, собранная по соседям, была скопом составлена в углу просторной гостиной. Только старенькая видеодвойка, под шумок украденная из оцепленного дома без вести пропавшего Учихи Рэнджи, стояла у противоположной стены. Напротив нее Обито пододвинул красный старенький диван-раскладушку и устроился на нем вместе с новоприобретенным членом семьи.Он лежал на спине, положив голову на подлокотник, и лениво щелкал пультом, рассеяно поглаживая серебристую макушку. Какаши тихо сопел, пуская слюни на его плечо. Он давно перестал носить маску, перебрался жить к Учихам и почти привык к повсеместно вышитому на одежде символу клана. Поблекшая татуировка мангеке шарингана на щеке тоже не смущала. Они с Обито даже думали перебить символ, чтобы выглядел круче и заодно закрывал шрам.Но напитывать его чакрой теперь без надобности. Связь между ними стала настолько прочной, что даже потеря статуса человека и возможности существовать самостоятельно, как полноценное существо, не могла выбить Какаши из колеи.—?А ты покажи мне хоть одно живое существо, ни от кого и ни от чего не зависящее,?— огрызнулся он как-то на новоявленного соклановца, решившего самоутвердиться за его счет. —?Думаешь, твоя принадлежность к клану и семье не делает тебя зависимым от них и их решений?—?Может и так! —?крикнул тот, растеряв аргументы. —?Но я тут родился, а ты?— паразит!—?Паразит?— это существо, живущее за счет и во вред другому существу,?— невозмутимо пояснил Какаши. —?У нас с Обито симбиоз?— взаимовыгодное сотрудничество.—?И я не советую нас злить,?— поддержал Обито. —?Это сотрудничество придает нам немало сил.Но и Какаши, и Обито знали, это не просто сотрудничество. Это союз на духовно-сакральном уровне. Изначальная родственная связь душ. Теперь у них не просто идентичная чакра. У них один чакрапоток на двоих, разъединяющийся и сливающийся в нужный момент. Нерушимая связь. Вечная. Придающая жизни особый ни с чем не сравнимый вкус.Моменты, когда они вот так вот лежали в обнимку на диване, и Обито чувствовал, как Какаши растворяется в нем, без конца гоняя жизненную энергию из тела в тело и обратно, словно закрученную водоворотом, затмевали все другие чувства. Он полностью заполнял собой внутреннюю пустоту Обито, вытеснив все остальное. Мир вокруг приобрел иные краски, а давно знакомые и с детства дорогие люди стали почти просто прохожими, оставившие внутри едва уловимый след теплых воспоминаний. Но не более того.—?Ты?— центр моей вселенной,?— шепнул Обито спящему Какаши, легонько чмокнув его в лоб.Мана разливала чай. Минато сидел за маленьким столиком в кухне и с тоской наблюдал за ее действиями.—?Значит, поздороваться они не выйдут.—?Им теперь ни до чего дела нет,?— зло бросила она. —?Как не от мира сего…Ее глаза заблестели. Ноги подогнулись. Она брякнула чайником о стол и рухнула на дзабутон, но слезы сдержала.—?Пейте,?— подвинула она кружку к Минато.Тот вежливо поблагодарил и опустил взгляд на, стоявшую на столе солонку.?Такая же, как дома, только красная?,?— мысленно отметил он.—?Но, по крайней мере, они живы, здоровы и… —?он остановился, задумавшись, стоит ли озвучивать пришедшую в голову мысль, но все-таки решился,?— главное, они безопасны.—?Какаши?— да,?— кивнула Мана и тяжело покачала головой. —?Но Обито?— Учиха. Я знаю, Минато-сан, ни в этой, ни в какой другой реальности Учиха, пробудивший мангеке, не может быть безопасным. И в его власти Бакум. Один приказ, и он снова превратится в бездушную машину для убийства. Без сочувствия и сожалений, без рассудка.Сердце в груди Минато екнуло. Лис внутри жены так и не успокоился. И не успокоится, пока эти двое живы.Его маленькие ученики?— Какаши и Обито. Растерянный одинокий мальчик, оставшийся сиротой и забавный, вечно опаздывающий мальчуган, мечтающий стать Хокаге. Нет, это больше не про них. Теперь они нечто другое. Сильнейший шиноби клана Учиха и древний демон острова Смерти.Они есть Бакум.—?А Рин не придет? —?спросила Мана без особого интереса, будто зная ответ.—?Нет, —?Минато медленно покачал головой, вспоминая слова, которые она сказала ему в их последнюю встречу.—?Кажется, я им больше не нужна. Но вы приглядывайте за ними, Минато-сенсей.—?Кажется, я им тоже больше не нужен,?— ответил он, но в гости все-таки время от времени приходил.—?Есть какие-нибудь новости? —?Мана пригубила чай. —?Что-нибудь важное или вы просто решили в очередной раз посмотреть на их ленивые затылки?—?Нет,?— неловко усмехнулся Минато. —?Вообще-то у нас боевое задание. Идем на войну, Мана-сан.—?Вот как? —?она приподняла брови, но, казалось, совсем не беспокоясь. —?Ну и хорошо.Минато удивился:—?Вы не переживаете за внука?—?Нет, Минато-сан, я переживаю за шиноби камня. Знай они, что за оружие теперь есть у Конохи, сидели бы смирно. Я вот стараюсь их не тревожить лишний раз. Кто знает, что теперь за зверь зреет внутри моего маленького внука, и что он сделает с этим миром, когда вырвется наружу.—?Какаши не вырвется, эту связь невозможно разорвать.—?А я имею в виду не Какаши,?— покачала головой Мана и указала рукой на остывающую чашку с чаем. —?Пейте, Минато-сан, пейте.Экран пошел рябью. Белый шум проглотил изображение и в тот же миг выплюнул другое. Обито увидел уже знакомый ему колодец. Над ним, склонившись, стоял мужчина в черной рубашке с символом клана Учиха на нагрудном кармане. Он с опаской заглянул в черную бездну и отшатнулся. Обогнул колодец и побежал прямо на экран, но тут же встал, как вкопанный. Его взгляд, отмеченный рисунком мангеке, проник сквозь разделяющее их пространство и остановился на глазах Обито. В два прыжка он подлетел к разделяющему барьеру и ударил по экрану руками с внутренней стороны.—?Выпусти меня! Слышишь! К черту твоего оборотня, клянусь, я ничего не сделаю ему. Только выпусти! Умоляю! Я знаю, только ты можешь это сделать. Ну же!Обито мягко растолкал Какаши. Тот сладко потянулся, зевнул и посмотрел бездонными черными глазами на экран.—?Какаши, прости… —?простонал Ренджи. —?Я так виноват перед тобой…—?Что скажешь? —?равнодушно спросил Обито, глядя, как за спиной перепуганного Учихи вырастает из колодца черный силуэт Садако. —?Простишь его?—?Ни за что,?— возбужденно прошептал Какаши, не сводя с экрана восторженного взгляда. —?Пусть сдохнет там, как собака.Рэнджи завыл, словно и правда превратился в пса, обернулся, увидев приближающегося призрака, яростнее заколотил по экрану. Звук получался глухой и шел из динамиков, словно они смотрели кино.Какаши затаил дыхание и закусил губу, не скрывая удовольствия от лицезрения свершающейся мести.—?Убей его,?— в нетерпении зашипел он, глядя на перепачканный тиной дух матери.Садако подошла к нему вплотную. Ренджи зарыдал. Обито с любопытством приподнялся, желая увидеть, что же она сделает, как расправится с убийцей своего возлюбленного и мучителем родного сына.Ренджи сжался и зажмурился, боясь взглянуть на нее даже мангеке шаринганом. Она протянула руку над его плечом, высунула ее из экрана и выключила телевизор.—?Что? —?опешил Обито.Какаши удивлено распахнул глаза, вырвал у Обито пульт и снова его включил. Но на экране танцевала какая-то женщина, и играла старая Коноховская песня о любви.