*** (1/1)

Этот сучий потрох Маккой в очередной раз ухитрился сбежать. И похоже, что ему помогли. Решетки на окнах тюрьмы явно выламывали. Снаружи. Скорее всего, рванули лошадьми. Одна из которых просто огромная?— вон отпечатки копыт как вдавило.Брок осмотрел дыры в бревнах, на том месте, где крепились штыри. В точку. Значит, у засранцев есть как минимум пара лошадей и уходили они из Касл-Рока скорее всего вниз по реке, через лес, а потом на перевал. Ну, до перевала пока не дошли точно?— не успели бы, дороги в здешних лесах не трактовые, поедешь быстро?— лошадь живо переломает ноги. Так что если они рванули в полночь, то сейчас как раз идут вдоль реки?— там такие тропы, что в темноте можно двигаться.Брок поправил шляпу, свистнул мальчишку, который отирался рядом, и приказал тому сгонять в лавку за сухарями и вяленым мясом?— когда идешь по следу, охотиться некогда, а жрать хочется не меньше обычного. Мальчишка обернулся быстро?— толстый хозяин магазинчика уже не спал, да и, похоже, не только он. Весть о побеге Маккоя переполошила весь городок, только что церковного набата устраивать не стали.Во всяком случае его, Брока Рамлоу, стащили с теплой кровати в борделе в пять утра?— на улице еще было темно.Пока разбирались, что к чему, пока вздыхали над вырванными решетками и телом помощника шерифа?— мужику перерезали горло во сне?— уже рассвело, и от реки поднялся густой белый туман.Местного шерифа Хоккинса разрывало между праведным гневом на Маккоя и его подельников и облегчением от того, что сегодня не он дежурил в участке и теперь не он улыбался всем горлом.—?Ты возьмешься? —?без предисловий спросил он.Брок перекинул соломинку из одного угла рта в другой, снова поправил шляпу и лениво попинал острым носком сапога валяющуюся на земле решетку.—?Их не меньше трех. А может, и больше. Если окажется пятеро?— то помашу им вслед, пожелаю счастья и вернусь обратно в бордель к рыжей Молли под бок. И да, цена будет…Брок достал из кармана черного сюртука сложенный вчетверо листок и неторопливо его расправил. На листе было напечатано, что идет розыск Табра Маккоя, который причастен к ограблению поездов в трех штатах и в двух заочно приговорен к повешению. Награда за местонахождение была хорошая?— пятьдесят долларов. За голову Маккоя обещали вдвое больше. За живого бандита давали сто пятьдесят. В этом и крылась причина шерифовской дурости: вместо того, чтобы сразу повесить мерзавца, он хотел передать его в столицу штата. Жадный придурок. Таких, как Маккой, надо стрелять сразу. Желательно с большого расстояния, из укрытия.—?Сто двадцать. За мертвого.—?Рамлоу! —?шериф выпучил заплывшие жиром глазюки и замотал головой так, что затрясся второй подбородок. —?Там же черным по белому?— сотня за голову.—?Так ты эту голову упустил. Беглецы стоят дороже. Тем более если с ним еще пара головорезов?— то двадцатка еще и за них. Или я возвращаюсь в постель.—?Дьявол с тобой! Пусть будет сто двадцать. Ростовщик ты, Барсук Рамлоу, чистой воды ростовщик. И да, тут ко мне вчера завалился один тип… Спрашивал, значит, буду ли я Маккоя вешать, ну я его и послал. А оно видишь как вышло…Брок, который уже увязывал купленную жратву в седельную сумку, только хмыкнул.—?Мне-то что до твоих дел? Или это к тебе один из его дружков на разведку ходил?—?Не,?— шериф замялся, а потом все-таки сказал:?— Видать, маршал из соседнего штата. Из того городишки, где Маккой застрелил двоих из-за карточного проигрыша.—?Ну мне-то что? —?Брок проверил запасы патронов и инструмент. —?Прав был этот маршал, а ты?— жадный, как Мидас. Вот послушал бы его?— я бы сейчас спал…— …а не зарабатывал своим трудом доллары,?— хмыкнул шериф. —?Я не про то. Маршал этот, он тоже за ними пошел. Еще до рассвета. Он тут первым все осмотрел. Если вы там встретитесь?— а я думаю, что встретитесь,?— ты сначала глянь, в кого палишь, Барсук, а потом уже стреляй.—?Поучи своего папашу девок трахать,?— буркнул под нос Брок, и шериф наконец отвязался.***Брок оказался прав: Маккой двинулся вверх по реке?— на тропе отпечатались следы трех лошадей.Еще один всадник проехал чуть позже?— следы подков были глубже. То ли парень оказался тяжелее, то ли утренний туман смочил дорожную пыль больше обычного. Похоже, это как раз тот маршал, о котором предупреждал Хоккинс.Брок пустил лошадь рысью, чиркнул спичкой и раскурил сигару. План охоты был прост. Вернее, и плана-то никакого не было. До предгорий беглецы будут идти по тропе гуськом?— гнать никто не станет, а когда начнется лес, лошадей придется оставить. Потому что тут вам не лужайки с кустами, как на юге: лес в предгорьях это сплошные холмы с осыпающимися песчаными склонами и глубокими заваленными буреломом балками между ними. Чуть восточнее, в низине, оврагов было меньше, зато неосторожный всадник рисковал забрести в топь.Как только они доберутся до леса, Маккой попробует провести лошадей через холмы, но осилит полдня?— и вот тут будут варианты: либо он бросит лошадей и все-таки потащится на перевал, либо повернет назад. Здешних мест ни он, ни его люди не знают?— рванули наобум. Иначе бы сделали умнее и из города двинулись в другую сторону?— к железной дороге. Судя по тому, что Брок слышал про Маккоя?— он скорее бросит лошадей, чем захочет рисковать и возвращаться той же дорогой.Но Брок знал кое-что, чего не знали ни Хоккинс, ни Маккой, ни тем более идущий за бандитом, как гончая, маршал: перевала больше нет. Точнее, его не стало неделю назад. В осень тут редко кто шастал, и новости до Касл-Рока еще не успели добраться.Грубо говоря, единственным гонцом для дурных вестей и был сам Брок, который делиться новостями любил за деньги.Он прошел через перевал неделю назад, а когда встал на ночевку, спустившись к самой подошве, то едва не угодил под камнепад. Поутру разглядел, что с одного из склонов сошел оползень, да такой, что на расчистку дороги уйдет недели три, и то если каторжников пригонят. А пригонят их не раньше весны точно, так что о свободном проходе в другой штат смело можно забыть.Поэтому Брок никуда не спешил, а занимался тем, что, не спускаясь с седла, приводил в порядок запасную пару пистолетов, которые он вчера выиграл в покер у какого-то богатенького и пьяного придурка. И думал, где лучше залечь в засаду?— на большой поляне у начала чащи или чуть дальше, на перекрестке пары индейских троп, мимо них-то Маккой точно не промахнется на обратном пути, когда обломает зубы о каменную россыпь. Поляна была приятнее, но рядом шумела река, у которой имелся большой плюс и такой же огромный минус?— громкая вода на порогах глушила все звуки.На перекрестке было куда тише, да и неподалеку стоял охотничий домик, сколоченный лесорубами, когда те расчищали два квадрата леса на шпалы для железной дороги. Если Маккой будет идти почти без отдыха, до гор он доберется за два дня. Еще полдня потратит на то, чтобы понять, что прохода нет, ну и два дня будет идти обратно к реке.Итого у Брока четыре скучных дня в глуши, минимум жратвы, четыре сигары и только одна бутылка виски. Не слишком весело звучит.Брок подкинул счастливый доллар, монета трижды перевернулась и упала на ладонь решкой. Судьба. Значит, пусть будет лесная заимка. Оно, конечно, приятнее насеста на дереве и медведей, которые приходят к реке за форелью.Дело сюрпризов не обещало.Совершать глупости он и не думал: брать Маккоя живым, как дурень шериф, например. А пара дней в лесу?— не самое худшее, что с ним происходило в жизни. Десять лет надсмотрщиком на руднике были куда дерьмовей. Работать охотником за головами веселее, походит на призвание. Больше движения и неожиданностей, да и доходность выше. Правда, цена за голову Маккоя назначена не ахти. Брок убивал парней и подороже.На опушке леса пришлось спешиться. До заимки надо вести лошадь в поводу?— слишком велик риск, что она переломает ноги и еще его придавит, падая. А так не торопясь, потихоньку… глядишь, и обед получится съесть горячим, и ночь провести за крепкой дверью.Планы полетели к чертям: за четверть мили до цели Брок учуял запах дыма. И еды. Привязал лошадь к одной из сосен и дальше пошел медленней, стараясь не наступать на сухие сучья и внимательно осматриваясь.Про индейцев тут уже лет двадцать как не слышали: всех краснорожих давно загнали в резервацию на востоке. Может, охотники? Или Маккой передумал и решил встать на бивак? Да нет, бандиты точно спешили унести ноги, рассчитывать на то, что за ними не будет погони, могли только полные идиоты.Охотничья хибара, сбитая из серых от времени и покрытых лишайником досок, стояла на своем месте. Только вот около нее был привязан крупный мерин пегой масти, а из кривой трубы на крыше вился слабый дымок?— словно дрова уже прогорели, и остались угли. Дверь хижины была приоткрыта и чуть скрипела на ветру. Пахло горячим хлебом.Брок осторожно вытянул из кобуры кольт и взвел курок. То, что лошадь одна, еще ни о чем не говорило: в глуши обычно гостям не рады, и стоит стрелять первым, чтобы продолжать топтать этот мох, а не гнить под ним.Брок выждал, но вокруг было тихо, только вдалеке трещала галка, да лошадь переминалась с ноги на ногу, не поднимая морды от торбы с овсом. Где-то в глубине леса вновь запел потревоженный дрозд.Брок, аккуратно ступая по усыпанной прошлогодней хвоей земле, двинулся вперед: сделал шаг, второй и встал как вкопанный?— сзади к шее прижалось холодное дуло.Брок сглотнул, стараясь не дергаться. Хотели бы убить?— стреляли бы сразу, а так, похоже, намечается беседа. Он медленно опустил руку с кольтом, спрятал оружие обратно в кобуру и также осторожно развернулся, чувствуя, как вороненая сталь скользит по коже вкруговую.Тот, кто так круто взял его в оборот, стоял, опираясь плечом на сосну, и легко удерживал здоровенный оленебой, дуло которого и массировало Броку шею и нервы. Первая мысль была, что он видит ожившую картинку с первой полосы столичной газеты. Ну там, где обычно говорится, что наши храбрые переселенцы в очередной раз одержали победу на фронтире и теперь готовы водрузить великое знамя Соединенных Штатов и бла-бла-бла. И нарисованный тушью портрет идеального гражданина с огнем в глазах и твердой линией рта.Что ж, огня в этих глазах, а также твердости в остальных чертах лица было хоть заешься. Высокий, мощный как пятилетний бык светловолосый янки, в охотничьей куртке на овчине, кожаных штанах, которые надевают пастухи на долгий выпас, и в черном потрепанном стетсоне.На отвороте куртки был прикреплен значок маршала. Значит, тот самый. Коллега. Конкурент.Смотрел он спокойно, чуть приподняв бровь, словно был удивлен тем, что кто-то оказался в этом медвежьем углу, но оленебоя не опускал и расспрашивать Брока не спешил.—?Хэй, мужик. У тебя слишком большая пушка?— смотри не сделай во мне дыру,?— закинул удочку Брок и улыбнулся на все зубы, показывая добрые намерения. Не то чтобы это когда-то помогало…—?Дыры не будет. Если я нажму на курок?— башку тебе просто оторвет,?— очень спокойно сообщил светловолосый, даже не думая убрать дуло. —?Кто ты?—?Я иду за Маккоем. По поручению шерифа Хоккинса. Этот старый ублюдок готов оплатить мои приключения, потому что если в столице штата прознают, что он сначала поймал Маккоя, а потом упустил, то с него спустят шкуру, сделают чучело и поставят в кабинете мэра.—?Предлагаешь поверить тебе на слово?—?Опусти ствол. Или хоть отодвинь.Дуло чуть приподнялось вверх, уперевшись под подбородок, заставив Брока задрать голову, а потом словно нехотя спустилось ниже и теперь смотрело точно Броку на причиндалы. Не сказать, чтоб новый расклад радовал?— с яйцами прощаться тоже не хотелось.Брок медленно вынул из кармана ордер на охоту и показал печать с лентой. Маршал глазам не поверил, потянулся за бумагой, но Брок отвел руку.—?Э-э-э нет, мужик. Мы так не договаривались. Мне эта штука дорога так же, как мои яйца, так что давай без рук. Глазами щупай. Вот подпись шерифа, вот начальника округа, а вот, мать его, почеркушка от Совета. Так что все в порядке.Белобрысый еще раз осмотрел Брока с ног до головы, точно раздумывал?— может, стрельнуть просто так, для порядка, но все-таки закинул оленебой на плечо и зашагал мимо?— прямо к двери хижины. Несмотря на размеры, ступал он легко, как чертова индейская кошка?— видимо, поднаторел шляться по лесу.—?Вообще-то это моя гребаная хижина. Моя гребаная засада. И гребаный Маккой?— тоже мой,?— выкрикнул ему в спину Брок.—?Ты опоздал на свой гребаный праздник,?— маршал подхватил сложенный у двери хворост, вошел внутрь и закрыл дверь.А Брок поперся обратно сквозь лес, за лошадью.***—?Откуда ты?—?С севера.Маршала было сложно назвать словоохотливым.Он лишь тяжело взглянул на ввалившегося в хижину злого как дьявол Брока, который на обратном пути угодил сапогом в топляк. Потом подкинул дров в низкую печку, нещадно дымившую, и помешал варево в щербатом котелке.Дом, милый дом. Не шелка и перины, но тоже сносно. А главное?— клопов нет.—?А имя у тебя есть, янки? —?Брок скинул седло на топчан?— один из двух в единственной комнате, расстегнул сюртук и уселся на шатающийся трехногий табурет около такого же хромого стола.—?Для тебя?— маршал Роджерс.—?Тот самый Стив Роджерс, который ?пять секунд?— четыре трупа?? —?Рамлоу прищурился, припоминая подробности.Честно говоря, из той истории помнил он мало?— вроде болтали про маршала-новичка, который с порога разделался с бандой местных упырей, а на следующий день?— с другой, уже не местных, чем обеспечил своему городу покой и процветание. Особую мякотку случившейся бойне придавало то, что вторую банду Роджерс уработал оторванной столешницей, почему получил прозвище ?Черепаха?.Маршал недовольно нахмурился и промолчал. Впрочем, от внимания Брока это его не спасло. В знании сила?— так учили в воскресной школе.—?Решил передохнуть пару часов и снова в погоню? —?мимоходом поинтересовался он, мысленно сложив пальцы на удачу.Делиться наградой с Роджерсом он не собирался, а если тот увяжется вслед за Маккоем к перевалу, то есть шанс, что они сцепятся и маршал уложит одного или двух ублюдков, упополамив Броку его работу.—?Можешь не стараться. Я знаю, что перевал непроходим,?— Роджерс снял котелок с огня, достал с полки над очагом миску, а из своей сумки ложку.Брок усмехнулся мрачно и выложил на стол сухари и солонину на тряпице.—?Черт бы тебя побрал! Интересно откуда? Я думал, вести о камнепаде до Кастл-Рока еще не добрались.—?Неделю назад я проходил мимо.—?Какое совпадение, меня чуть расплющило на тропе.—?Нет, ты был уже далеко,?— Роджерс отлил в миску похлебки и придвинул ее к Броку.—?Твоих рук дело, да? А если бы меня завалило? —?ошалел тот, но миску к себе захапал.—?Не пришлось бы тратиться на могильный камень,?— невозмутимо сообщил Роджерс. —?У Маккоя для побега был только этот перевал?— ни он, ни его люди не знают штат. Подельников в соседних городах у него нет, и там квартируют войска. Он мог пойти либо к железной дороге?— но это сложнее, либо на перевал.—?Откуда ты вообще знал, что он рванет из тюряги? —?Брок обвинительно ткнул в Роджерса ложкой. —?Ты сломал перевал за двое суток до того, как этот мудила сдернул с кичи.—?Это четвертый побег. Первый раз он бежал с каменоломни, уже получив приговор. Покалечил надзирателя. Его поймали в Пенсильвании?— он сменил имя, женился, набрал банду и начал гнать поддельную монету. Арестовали. Маккой сбежал за сутки до казни?— подкупил охрану. Подельников повесили. Третий раз его взяли в Монтане. И вот сейчас четвертый.—?Горец, про Монтану подробности будут? —?Брок как охотничий пес почуял, что его хотят запутать и сбивают со следа.—?Он убил двоих конвойных в дилижансе, в котором его перевозили. Кто-то сумел передать ему нож. Добрался до железной дороги и еще одного ранил на станции.—?И?Вместо слов Роджерс оттянул ворот куртки, показывая багровый рубец, начинающийся от ключицы и уходящий куда-то дальше по мощным мышцам.—?Значит, у Черепахи Роджерса это личное. Я думал, такому как ты можно навредить только если уронить на тебя Капитолий.—?Иногда я сплю. Как и все люди,?— Роджерс невозмутимо пожал плечами и продолжил:?— За полтора месяца, пока рана зарастала, ублюдок успел совершить три налета и попасться тут. Слухи настигли меня перед перевалом. И я решил перестраховаться.Брок доскреб остатки похлебки со дна, наклонил миску, допил последний глоток и передал ложку Роджерсу.—?Тебе очень надо взять его живым?—?Нет, но он должен знать, кто его убил.—?Оки, мужик. Я ему скажу,?— ухмыльнулся Брок. —?Ты видел, кто на этот раз помог Маккою спасти шкуру от петли?—?Нет, но знаю, что их четверо. И только поэтому ты сейчас сидишь за этим столом,?— Роджерс многозначительно приподнял бровь и повторил жест Брока, ткнув в него ложкой.Брок отломил от доски щепку, достал нож и парой легких движений сделал себе зубочистку. Пятеро ублюдков на одного?— это перебор, а вот на двоих и из засады?— в самый раз. Так что да?— ссориться с Роджерсом пока можно погодить, но остается открытым вопрос дележа награды. Сто двадцать долларов на двоих это неплохо, но сто двадцать долларов на одного?— куда лучше.Роджерс принялся за еду. Он не застегнул куртку, и Броку оставалось только смотреть на темную линию шрама и гонять во рту зубочистку.И предполагать.Что, интересно, подумает про него Роджерс, если Брок решит провести по этому шраму рукой? И как далеко заходит рубец?— может, спускается до самого ремня? И почему кадык ходит так отчетливо под кожей, когда Роджерс глотает, и за каким дьяволом он так смотрит в ответ?Брок сам и не понял, как увяз, точно муха в меду. Вроде хотел спросить про дележку и награду за голову, а вместо этого сидел молча и ждал, пока Роджерс доест похлебку и примется за сухари с солониной, а потом внезапно сам для себя выдал:—?Тут кролики есть. Я могу силки поставить. Чтоб не шуметь с ружьем,?— и замолчал.Роджерс посмотрел в ответ внимательно и немного удивленно, но будто не тем, что ему впервые на дороге встреченный мужик предложил завтрак притащить, а другим. Может, пристальным взглядом, который Брок все прерывать не хотел. Или чем-то еще. Невидимым. Потом ответил:—?Не нужно. У меня припасов на десять дней. Значит, на двоих три дня протянем. Плюс твоя провизия. Про деньги?— я возьму пятую часть. Отдам вдовью долю. В Монтане от города не положено.Дождался, пока Брок кивнет, соглашаясь, и продолжил:—?Я не уверен, что те четверо дойдут с Маккоем до границы штата. Он возьмет с собой двоих точно, а еще пару может отправить назад, чтобы запутать след. Или вовсе пристрелит, когда поймет, что перевал закрыт, а провианта мало.—?Зато дичи много. Пуганая, но все равно,?— удивился Брок, для которого даже на руднике не составляло труда обеспечить себя свежим мясом. Хотя бы и крысиным.—?Нет. Маккой всегда живет на всем готовом. Он не станет терять время в глуши. В город ему дорога перекрыта. До паровозов?— не меньше десяти дней пути.—?На Аляске, когда каторжники бегут, то берут с собой дурака-напарника, а когда он выдыхается?— убивают и жрут. Удобно?— мясо само часть пути топает.—?Маккой тоже убьет, но не из-за мяса, а за сменную лошадь. У них их всего четыре. Так что ждать будем пятерых, но думаю, дождемся троих,?— Роджерс размочил сухарь в остатке похлебки и собрал им гущу со дна котелка. А потом облизал губы.И Брок понял, что влетел где-то в эту секунду, словно мышь в жернов.Прямо всем телом ощутил. Сердце внезапно сбойнуло, а в живот точно теплым кулаком врезало.Это было херово.—?Поглядим,?— Брок наконец смог отлипнуть взглядом от шеи Роджерса, от губ Роджерса и от всего Роджерса целиком, и тихо сказал:?— Здесь ручей неподалеку, я скоро.Ручей не помог?— не освежил и марево дурное из головы не выгнал.Больше всего это походило на отравление или наваждение. Когда он был сопляком, однажды наелся какой-то синей травы в компании квартерона из навахо. Тогда и то меньше жгло. И в голове яснее было.Брок принес две полные фляги воды, вычистил лошадей, нашел неподалеку гнездо с яйцами и приметил две кроличьи норы. А потом, со странным предчувствием под ребрами, закрыл за собой дверь хибары, каждое мгновение напоминая себе, что кроватей там все-таки две и он сотни раз ночевал в куда худших местах и в куда более неприятной компании. Хотя вроде дело-то именно в компании и было.Дьявол побери Роджерса и его шрам!***И оно произошло.То, что никто из них не имел необходимого опыта, странным образом не мешало. Делало равными. Лишало преимущества. Все казалось в новинку, все становилось острым, словно мексиканский перец, а стоило распробовать?— приобретало вкус сахара, а потом опять казалось острым. И так по кругу.Брок даже не просек момента, когда все сошло с рельсов, точно перегруженная рудой вагонетка. Просто случилось. Хотя какое, к чертям, просто. Просто?— это когда ты видишь дочку торговца сахаром, на которую можно смотреть при свете дня, считаешь, сколько денег у ейного папашки, лезешь в окно, заделываешь ей свою детку, а потом уже ведешь переговоры. Просто?— это когда ты покупаешь за самородок неделю в борделе матушки Мисти и гуляешь так, что еще пару месяцев по городу про твой загул байки ходят. Просто?— это когда вы тайком на брюхе ползете в индейскую деревушку и утягиваете оттуда пару баб посвежее.А здесь все было сложно. Очень сложно.Вроде сначала вечерело, и они с Роджерсом, по очереди поглядывая в затянутое бычьим пузырем окошко, сначала долго препирались насчет готовки ужина, а потом сели играть в карты, поставив обязанности повара на кон.Стив проиграл, но вставать из-за стола было лень, поэтому сдали еще партию в покер.Роджерс поставил на кон свою флягу с виски, Брок постарался и через пяток минут с ходу выпил половину. Ставить обратно полфляги было западло, и он кинул на стол огниво в серебряном чехле и две сигары, которые зачем-то выиграл Роджерс, хотя он не курил, зато выглотал остаток из фляги и почему-то взял сигару в рот.Следующие две партии Брок позорно слил, потому что не мог оторвать взгляд от губ, которые совершенно неправильно, пошло и неумело сминали толстую сигару. Хотелось бы сказать, что он очнулся от этой дикости, от собственного сумасшествия, но нет?— не вышло. Не очнулся. Просто сбросил карты, сказав ?пас?, вытянул из очага уголек и жадно смотрел, как Роджерс затягивается плотным дымом, а потом выдыхает и кашляет с непривычки.Но пока Брок смотрел, наверно, что-то случилось?— и он оказался слишком рядом, а к таким как Роджерс нельзя подходить близко?— это как к гризли, или к кугуару, или к вулкану, или к пропасти. Потому что Роджерс внезапно выдохнул дым ему в лицо?— прямо в приоткрытый рот?— и, уже не отрывая взгляда, затянулся снова. Смотря точно в глаза, выдохнул опять.И вот тут вся реальность кончилась. И началось сумасшествие.И сказочное счастье, что никто из этих больных ублюдков из банды Маккоя не догадался повернуть домой раньше.Хотя Стив… Имя вспомнилось как раз где-то между первым касанием непривычно жестких губ и тем, как Брок стягивал чужую рубашку, обнажая широченную грудь, на которую не хватало ладоней, и это тоже казалось непривычным?— такого размера девиц ему раньше не перепадало.Так вот, Стив был настороже и ни на секунду не ослаблял внимание. Ну может, только под конец. Когда мычал глухо, а Брок толкался ему в рот, не в силах ни остановиться, ни замедлиться.Это Брок уже потом понял, до какой степени их снесло?— когда очнулся от того, что перед глазами перестал кружиться потолок, а член холодила чужая слюна. Тело прошило ознобом и новым возбуждением, точно он обожрался листьев коки, как какой-то краснорожий шаман.А когда в мозгу прояснилось и щелкнуло, что произошло, вместо того, чтобы схватить шляпу, ружье, сесть на лошадь и съебать отсюда куда глаза глядят, он почему-то забрал из пальцев Роджерса все еще тлеющую сигару, сильно затянулся горьким дымом и сам опустился на колени. Точно в бреду.Ну да, только вот опыта у него ни черта не было, а Роджерс оказался охеренно большой, поэтому пришлось помогать себе руками. А когда у кого-то сосешь и кому-то при этом дрочишь, да еще и у тебя самого стоит так, словно ты не кончил в чужой рот пять минут назад, охуенно сложно внушить себе, что это не взаправду, а так, баловство.Роджерс рыкал и дышал громко, казалось, так громко, что во всем лесу слышно, под каждой корягой. Но Брок почему-то не прекратил, не остановил, наоборот, разрешил ему толкнуться глубже, чтобы и у реки было слышно, как с Броком Рамлоу хорошо.Роджерс замер, содрогаясь, а потом, кажется, выдал что-то похожее на молитву, и Брока с силой вздернули на ноги и придавили к доскам хибары. И все началось по новой, пока где-то за стенкой не засвистели утренние птицы. Только почему-то одна из них выводила…