*** (1/1)

Брок проснулся от холода?— за ночь неглубокая пещера, где он остановился, выстыла окончательно, а рассветный туман, засунувший внутрь свой любопытный язык, добавил сырости и почти затушил тлеющие угли в костре.Пришлось шевелиться, раздувать пламя, подкидывая в него опавшую листву и комки шерсти когда-то обитавшего тут медведя.У припасенной солонины оказался привкус старой подметки?— приходилось такое жрать во время осады Винтерхолда, три года назад. Зато хлеб был вполне еще. Впрочем, терпеть оставалось недолго?— тварюга, за которой Брок шел, была в одном дне пути и, похоже, не спешила прятаться. Да и куда спешить, если ты уже сожрала четверть деревни, а оставшиеся от тебя ушли по болотам? Скорее, залегла переваривать в спокойное место. Отоспится, выползет и давай по новой лютовать.Награду за голову Гидры обещали терпимую.Да еще этот благородный рыцарь, чтоб от его святости икалось, некстати оказался рядом и портил все торги.Князек кусал губешки, жадничал, бормотал, что бабы нарожают ему еще крестьян, но только вот беда?— Гидра баб тоже жрала за милую душу. Поэтому пришлось открывать казну.Брок в кои-то веки взял аванс?— весна получилась голодной, а на последнем деле он лишился куртки и лошади. Куртку было жальче: от лошади в здешних краях сплошные убытки?— трава тут редкая и жесткая, овес стоил серебро, а все тропы сплошь усыпаны острыми камнями. На своих двоих проще, но дольше, а без куртки так еще и холодно.Брок замотал на пояс клетчатый широкий плед, который здешние крестьяне носили вместо накидки, сверху надел свой старый плащ с капюшоном, перекинул седельные сумки через плечо и вышел наружу.Ведьмачий медальон под рубашкой беспокойно шевельнулся, дернулся влево и затих: еще бы, в здешних гнилях всяких тварей было на триста лет вперед припасено.Скорее всего там в кустах, ниже по склону, спрятался утопец: мелкий, сам на рожон не попрет, если Брок на него не наступит. А вытаскивать его оттуда?— себе дороже. Может поцарапать: потом трать составы, лечи ядовитую рану.Вчера вечером, добираясь сюда уже по сумеркам, Брок походя вырезал семью кикимор, они были сонные, весенние?— таких валить одно удовольствие. Князек за них ничего не обещал, но их уши пользовались спросом на Вышеградском рынке зелий, так что пара золотых за шесть минут работы мечом?— вполне приличный гонорар. Уже не зря сходил.Сволочная Гидра забурилась в самую глубь трясины, и прежде чем попытаться ее убить, до нее еще следовало добраться. Живым. И не утопнуть. Тварюки Брока пугали мало?— страшнее него самого, ведьмака школы Волка, из Каэр-Морхена, тут никого не водилось.Даже плюющаяся кислотой Гидра была так себе соперник. Хотя это он ее еще не видел. Вдруг свидетели сбрехали, и у твари вместо трех голов?— пять, а то и семь.Брок заложил сумки на плечо, взял в руки дрын из срубленной молодой сосенки, с которым будет удобно прощупывать дорогу и держать равновесие, и ступил на зыбкую тропу из кочек, покрытых бледно-зеленым мхом с темными пятнами прошлогодней клюквы. Если верить медальону и интуиции, до Гидры еще часа три ходу. Нелегкого. Потому что здешние бурые топи куда опасней ядовитых клыков.Через полчаса медленного продвижения дрын сломался, зацепившись за какую-то корягу, а может быть, пошалил кто-то из мелкой нечисти?— медальон оставался подозрительно теплым. Пришлось ступать наугад, лишь иногда проверяя дорогу мечом. Дважды Брок ошибался и промахивался мимо кочки, на третий раз прогадал сильнее: ушел в топь с головой. Хорошо хоть место было со стоячей водой, а не с жижей: распластался крабом и вытянул себя на какой-то кряжистый пень. Ругаясь, отжал шмотки, отметил зарубками опасное место и двинулся дальше.Между моховых островков и тонких чахлых стволов скользили прядки холодного тумана. Солнце тонуло в белесой мути и даже не думало греть. Иногда по бокам от тропы что-то глухо чавкало, на поверхность поднимались пузыри, которые лопались и выпускали облака сладкой вони.До Гидры оставалось часа полтора ходу, когда в стороне от относительно безопасной тропы послышались звон железа и чье-то тяжелое дыхание. Медальон на звуки не среагировал, значит, происхождение их было самым обыденным?— кого-то занесло в топь, и кто-то там скоро подохнет. Или не очень скоро.Брок перепрыгнул на следующую кочку, ругнувшись вслух, а про себя подумав о том, что некоторым людям было бы неплохо попросить в храме Семерых немного мозгов. Тогда шлем будет сидеть плотнее и не так бряцать.Тропинка вильнула, и следующий безопасный островок оказался втрое больше и подходил для отдыха. Прыгнув на него, Брок выдохнул, скинул седельные сумки, плед и плащ, которые от покрывавшей их корки болотной грязи стали втрое тяжелее, затянул заново волосы в хвост на затылке, попрочнее закрепил мечи в заплечных ножнах и вместо того, чтобы продолжить путь в трясину налегке, как полагалось бы всякому нормальному ведьмаку, осторожно ступая, сошел с безопасной тропы. Туда, где звенело все слабее и безнадежнее.Через затянутый туманом бочаг пришлось прыгать с разбега, и едва поймав равновесие, Брок остановился у края трясины. Здесь она уже не выглядела столь безобидно, как у тропы: по зеленой мутной поверхности сами собой, при полном безветрии, передвигались островки бурых водорослей; скопившийся в недрах зловонный газ пузырями поднимался наверх; там, где тина расступалась, были видны скользящие в глубине черные тени, которые рассчитывали на добычу.И не зря.В болоте тонул рыцарь. В полном доспехе.Похоже, еще пять минут назад он был конным, но теперь о коне напоминала только уздечка, уходящая в трясину, да пара клоков белой гривы, которые остались плавать на поверхности. Рыцарь успел стряхнуть с себя шлем?— тот валялся на островке рядом с ногой Брока, но это все, что он успел. Видимо, конь провалился разом по грудь, и рыцарь не смог вытащить из стремян ноги, а броня, что на лошади, что на всаднике, болоту помогла.—?Доброго вечера, сударь Роджерс,?— мирно поздоровался Брок и присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с тонущим. —?Бог в помощь. Как продвигается усекновение всяческой нечисти во имя света?Рыцарь мрачно посмотрел в ответ, стер ладонью со щеки болотную жижу и зубами начал расстегивать ремни латной рукавицы. О помощи он так и не попросил, хотя колышущаяся масса уже залила его по грудь, так что дышать он мог через раз. А не топ только потому, что под ним была уже утопшая лошадь.По большому счету, ведьмак Брок Рамлоу, по прозвищу Мантикора, не был обязан вытаскивать рыцаря из трясины. Никто бы его не осудил.Тем более что виделись они до встречи на болоте всего лишь раз?— как раз при княжеском дворе, когда этот красавчик-рыцарь, свысока смерив взглядом всех, и обожженную морду ведьмака в особенности, отказался от предложенной за Гидру награды и сказал, что бьется с нечистью не за презренный металл, а из убеждений, чем сразу сбил ставку Брока процентов на десять.Идеалист хренов. Может, пусть топнет?Брок терпеть не мог таких. В сэре Стивене Роджерсе, казалось, вообще сплелось все, что сильно раздражало: он был бескорыстен (глуп), честен (очень глуп) и бесстрашен (полный идиот). А теперь вот молча топ в болоте, вместо того чтобы мацать в трактире девок, падких на дворянчиков.Чего бы Броку не родиться на его месте, а? Уж он бы знал, что делать со всеми этими привилегиями.Из растительности на островке был только хилый ивняк и пара тонких, гнилых сосен. Негусто.Срубив из них подобие волокуши, перевязав все это ремнями, Брок осторожно положил всю конструкцию на топь, удостоверился в том, что его вес (ну хотя бы половину) она удержит, и наконец дотянулся до уже ушедшего в топь по шею Роджерса.Рукой с зажатым в ней ножом.В ответ получил почти обиженный взгляд синих глаз и вздох. Нет, ну можно подумать, Брок его сам сюда заманил!Хорошо хоть перчатки рыцарь догадался стянуть сам. Брок перепилил ремни кирасы, и тащить недоутопленника стало проще. Латы с бедер срезал уже на ощупь, погрузив руки по локоть в вонючую жижу.Спустя полчаса живой и грязный с ног до головы Роджерс, сипло дыша, повалился рядом на островок.И Брок еле удержал самую черную ругань. Этот придурок не забыл вытащить свой меч. И щит. Чтоб его единороги за девственницу приняли и выебли?— он действительно вытянул из трясины огромный круглый щит.Весом с добрых сто унций.С гербом.Брок понял, что ему еще крупно повезло, что конь утонул до его прихода?— иначе пришлось бы и животину вытаскивать.А сейчас еще будет прочувствованная речь, о том, как такое чудовище как ведьмак, спасая ближнего, становится на стезю света и теперь этот свет будет бить из его задницы, освещая всем дорогу.Что придется очень кстати, потому что вокруг стремительно темнело.Однако Роджерс удивил. Поднявшись на четвереньки, сказал коротко и хрипло:—?Благодарю,?— и, перевернувшись неловко на бок, выплюнул черную болотную жижу.Потом зачерпнул у поверхности воды и попытался умыться, став чуть светлее трубочиста. Во всяком случае, на того ангела карающего света, каким он выглядел во дворце князька, не походил точно.—?На здоровье. Очухаешься?— иди по моим меткам, выйдешь на большак. И да, с тебя десять процентов, которые снял с меня княжич после твоих выступлений про подвиги. Мы, ведьмаки, как и все исчадия ада, очень любим деньги.Брок встал, вернул на место мечи, нож. Выдернул из волокуши одну из сосенок?— точно пригодится, когда придется перепрыгивать тот гребанный бочаг?— и прищурился, подстраивая зрение под наступившие сумерки.С полчаса у него еще есть, успеет немного продвинуться вперед. А то мало ли Гидра решит, что болота не обладают целебным климатом, и наперерез поползет к деревням?Он успел прыгнуть двадцать два раза, когда позади раздался плеск и что-то тяжелое рухнуло в топь. Плюх! Забарахталось, но выбралось самостоятельно.За два островка до Брока.Точно?— идиот.Брок почувствовал себя монахом, который по случайности прикормил грифона: и жрет много, и толка нету, а прогнать жалко. Красивый.Для ночлега выбрали островок, напоминающий кольцо?— в его центре скопилась чистая дождевая лужа, не глубокая, по колено, но хотя бы не такая вонючая, как окружающая действительность. Отмывались в ней же, что было действом сакральным, но совершенно бессмысленным?— мочить заново подсохшую одежду дураков не нашлось.Брок отмылся первым, ничуть не смущаясь чужого присутствия рядом. Наоборот, развернулся к бледному свету костерка, чтобы получше стали видны змеистые следы ожогов слева. Вычесал из волос болотную грязь, заново перетянул хвост. Хотел выбрить виски, но понял, что слишком устал и срежет лишнего. Выбрался из лужи замерзшим, но с надеждой, что утопил там всех насекомых.Роджерс, который все это время на него украдкой поглядывал, стащил с себя поддоспешную тонкую куртку, рубаху и шерстяные лосины, которые придавали ему вид то ли сбежавшего из школы Бардов трубадура, то ли циркача. Но, надо отметить, и без лосин посмотреть было на что: мускулатуру для бескорыстной борьбы с нечистью парень развил что надо?— еще бы, махать тяжеленным бастардом и щит держать. Отмывался Роджерс быстро, смущаясь откровенно наблюдающего за ним Брока, и все время норовил повернуться задом. Брока это веселило, но вынуждало ноги скрестить посильнее, чтобы сэр рыцарь не заметил, что на его филей у ведьмака реакция, как у дракона на девственницу.Домылся, безропотно влез обратно в грязную одежду и подсел к костерку, который существовал отчасти потому, что Роджерс воткнул свой щит, создав заслон от холодного ветра. Брок смог развести пламя из сухих брусков торфа, припасенных в дорогу, так что удалось поесть теплого мяса и запить это дело вином из ведьмачьей фляги. Жаль, что сэр вместо меча не прихватил с собой сумку с припасами. Хотя не факт, что этот парень вообще озаботился взять в поход жратву.—?Я посторожу до середины ночи,?— предложил Роджерс.Кажется, это было первое осмысленное предложение, которое он произнес, а то Брок уж на обет молчания грешить стал.—?У меня есть получше часовой,?— Брок вытащил из-за ворота медальон с выгравированной мантикорой. —?Разбудит, если надо. Только один вопрос. Ты уверен, что не перепутал направление, сэр рыцарь?—?Уверен,?— обрубил Роджерс, укутался в щедро предложенный ведьмаком плед и улегся, стараясь спрятаться за щитом и при этом занять не больше половины места.Ведьмаку оставалось только пожать плечами и улечься спина к спине.Удивительно, что этот идиот все-таки понимает что-то в жизни, раз говорит мало. И по делу.Кстати, если он вернет Броку те самые десять процентов, поводов злиться не останется вообще. Хотя нет, один все же будет.Брок как-то не привык, чтобы другой, совершенно посторонний мужик, спал рядом с ним. А перед этим плескался в почти ледяной дождевой луже, размазывая грязь по светлой коже. Чтоб его единороги драли, а? Почему в этом болоте не тонуть прекрасной белокурой всаднице? Тут любой сразу знал бы, что делать?— как отогреть, утешить, ну и все причитающееся.Брок Рамлоу, ведьмак по прозвищу Мантикора, не любил, когда его тыкали носом в его же собственные слабости, которые он обычно старался держать под контролем, а главное?— скрытыми от чужих глаз.Но сначала эти яростные взгляды в зале дворца, не менее говорящие?— из болотной жижи, мытье в гребанной луже, а потом теплая спина рядом?— воспоминания и ощущения не давали сосредоточиться и позвать сон, горячили обычно холодное воображение, подкупали простотой. Если представить, что Роджерс?— баба… Но на ум почему-то упорно лезло другое.Брок был мастер: мастер меча, мастер яда, мастер боя на ножах и еще больший мастер играть в прятки с самим собой. Начал он эти игры так давно, что сейчас уже сам не мог вспомнить когда.Наверно, все-таки в ведьмачьем логове, среди таких же выродков, как он сам. Когда рядом с тобой постоянно кто-то есть, когда одиночество?— это роскошь почище горячей ванны, и все все замечают?— нельзя давать слабину. Тогда он справлялся тем, что тренировался до темных пятен перед глазами, а после, уйдя на большак, наслаждался тем, что мог сам выбирать себе женщин. По кошельку, разумеется, но на большаке ни у кого, даже у него самого не возникнет вопроса, почему разносчица из трактира так похожа на его собрата-ведьмака Руфуса, угоди того родиться бабой.Он благополучно обманывал себя лет двадцать, пока однажды его не занесло на какой-то пустынный каменистый берег, который, как оказалось, облюбовал не только один усталый ведьмак. Там были двое?— они его не заметили, слава богам. Потому что если бы заметили?— точно попытались убить и нарвались бы. Брок не любил, когда его хотели убить.Но вышло иначе: он смотрел на этих двух ветеранов из личной гвардии кнеза Холега, сплетающихся в жарких и очень крепких объятиях, и понять не мог?— чего в нем больше, желания бежать или смотреть на них вечно. Он не ушел тогда, затаился, слушая звуки чужой любви и понимая, что родственен этим двум огромным парням, каждый из которых ударом кулака способен быка завалить. Вот в этом тайном, запретном, горьком. Порченом.С тех пор Брок держал себя в узде еще крепче, внимательно следил, каких женщин выбирает, и всегда шел поперек своим старым вкусам. Чтоб не сорваться, не выдать никому, даже себе, как хочется иного. Потому что пока ты выродок-ведьмак, тебя ненавидят, но платят, а если узнают, что ты к тому же к мужчине в порты залезть мечтаешь?— забьют камнями. Никакие эликсиры не спасут.Позволить себе такое могут только короли и герцоги.А Брок был просто ведьмаком.Зато теперь чужая теплая спина лишала сна.Брок в красках представил, что будет с Роджерсом, если к нему посреди ночи перелезть и навалиться, и это почти сработало, но потом в собственной голове, в темных мечтах Роджерс сделал невероятное?— распахнул удивленно рот, кивнул и… Проклятье! Брок прикусил рвущуюся с языка ругань и осторожно, стараясь не выдать себя даже вздохом, просунул ладонь под ремень.От наслаждения перед глазами все поплыло, и он с трудом сдержался, чтобы не выдать себя стоном. Кончил быстро, за несколько резких, сильных движений. Остро, ярко, так, что опять еле сдержал звук, рвущийся с губ.Роджерс беспокойно пошевелился, словно почуяв что-то, но не проснулся, и Брок устало прикрыл глаза.Никогда. Больше никогда. Мало того, что он ведьмак, так еще и ведьмак неправильный. Хорошо, что никто живой не видел, а того утопца, что прячется под корягой, он прикончит утром.И Роджерса, если тот притворялся спящим,?— тоже.Утро было омерзительным, и Брок приготовился к тому, что сэр рыцарь все-таки примет неизбежное и повернет назад?— одно дело бить Гидру на коне, в плаще и сухих портках, а другое с почти голой жопой, стыдливо драпируясь в плед.И под холодным дождем.Но Роджерс, вопреки ожиданиям, не пожаловался, коротко поблагодарил за пропитанный грязью плед, без споров сожрал половину припасов?— при этом скотина сидел рядом, так близко, что боком прикасался. Горячим.Брок не выдерживал, все косился воровато?— то на измазанные в жире губы, то на грязевой развод на белой щеке, то на застрявшую в светлой челке сосновую иголку. Может, его сглазил кто? На хрена ему сдался этот рыцарь, который мало того что цену сбил и половину припасов сожрал, так еще и наверняка, при первой же возможности, променяет все Броковы услуги на свой светлый путь?Роджерс доел, пальцы облизал и спросил тихо:—?Пошли?Словно они обо всем уже успели договориться. Словно Брок нуждался в компании. Тем более такой.Но они пошли.И ровно через час Брок поблагодарил всех богов за то, что вытащил этого олуха из трясины. Потому что Гидра оказалась невъебенная?— огромная, что твоя башня, и на семь голов.Да еще и с регенерацией почище ведьмачьей.Некоторые умники в академиях выводили, что Гидры происходили от драконов. Однако Брок в эту муть не верил и настолько ублюдочных драконов не встречал.Телом твари больше походили на огромный бурый бугристый бурдюк, который поддерживали шесть толстых ног со здоровущими когтями. Короткие крылышки на спине такую тушу в воздух поднять не могли и, видимо, работали балансиром, как и мощный длинный хвост, уравновешивая кубло из переплетенных шей и тяжелых тупорылых голов. Головы и впрямь походили на драконьи: крупные, с широкими пастями и багровыми пятнами там, где у змей уши.Кровь и желчь у Гидр были едкими, словно кислота.И эта еще и плевалась одинаково метко из всех своих семи пастей.Ну в количестве он немножко виноват, да.Сначала голов было пять, и Брок, выхлебав с треть своих эликсиров, сунулся к ней в ближний бой, пытаясь сразу отсечь центральную башку, которой гнида думает. А вот хрен ему в трактире пиво!Тварюга словно точно знала, как именно ее собираются усекновлять, быстро подставила под удар шею одной из нижних голов, а когда Брок не успел остановить лезвие меча, перерубил позвонки и откатился в сторону, чтобы не обожгло кислотной кровью,?— спокойно отрастила себе из обрубка еще две башки, а потом, словно издеваясь, повторила фокус.В итоге Гидра имела семь голов, причем не прощучишь, какая с мозгами, а Брок имел плохое настроение и проеденную кислотой дыру в плаще, который намотал на руку. Несправедливо.—?Как ее правильно убивать? —?Стив неожиданно оказался позади и помог подняться с земли.Хорошо хоть место для битвы попалось удачное?— самый конец болота, которое тут уже переходило в склон, поросший тонким березняком. Правда, падать в этот березняк было жестковато.—?Прикончить нужную голову. Все остальное она себе отрастит обратно.—?И брюхо?—?Проверь,?— предложил Брок, уступая право атаки.Действия эликсиров хватит еще минут на десять, и пока рыцарь отвлекает гадину, у Брока может получиться понять, какая из голов рулящая.Роджерс бил по-рыцарски честно, прямой атакой, косым ударом метя развалить тушу надвое.Гидра даже уклоняться не стала, приняла меч грудью, позволила ему пройти половину дороги и в мгновение ока срастила себя обратно, ловя лезвие в мощную ловушку из плоти. От инерции остановки Роджерса согнуло, и тут тварюга еще добавила: одной из голов точным таранным ударом отправила его отдыхать в кусты.Роджерс оказался упрямым: вооруженный только щитом, вновь бросился в атаку. Надо сказать, без меча у него получалось лучше: используя щит, как заждавшаяся загулявшего муженька жена?— сковороду, он по-трактирному просто отоварил Гидру по ближайшей башке с такой силой, что раздробил ей кости.Но, так как факта отрезания головы не произошло, и башка, хоть уже расплющенная, продолжала украшать шею, отрастить две новые у Гидры не вышло. Она раздраженно забулькала, набирая ядовитой желчи в пасти.—?Бей дальше! —?одобрил Брок, снял из-за плеча арбалет, и пока Роджерс сминал щитом очередную башку, выцелил самую скромную голову, которая тихо держалась позади других и даже иногда пыталась спрятаться за костяной гребень.Стрела вошла ей точно в глазницу. Гидра зашипела, задергалась, конвульсивно махнула хвостом, чуть не переломив Роджерсу ноги, и шумно завалилась на бок.Брок сплюнул, вытащил из-за голенища нож, надел толстые перчатки и пошел вырезать клыки из пастей.Всего клыков вышло восемнадцать. Неплохо. Девять князьку, девять на рынок магам.Роджерс молча, не ропща, выковыривал вросшее в тушу оружие, пока Брок не сжалился и не разрубил грудину твари надвое серебряным мечом.—?Благодарю.—?Щитом у тебя лучше выходит.—?Не успел привыкнуть к клинку. Старый остался на поле боя, под Рестергом,?— Роджерс вытер лезвие пучком мха, присмотрелся, окунул в бочаг и еще раз вытер.—?Я возьму с княжича в полтора раза больше?— зубов много, скажу что тварей было две,?— рассудил Брок и добавил, хотя жаба душила как никогда:?— Треть награды твоя. Можешь пойти со мной во дворец или подождать?— вид у тебя теперь не сильно рыцарский. В городе найдется кому ссудить тебе одежду и лошадь? Князья, они такие?— могут и не заплатить. Я знаю один…