В теплом отсвете камина (1/1)

Свет в коридоре включался перед ними, указывая путь, и вскоре они оказались в той комнате, которую Ривер хотела видеть чуть больше прочих.В ней не было ничего слишком выделяющегося, вычурного или излишне утонченного, но едва они переступили порог, как попали в царство совершенного уюта, то место, что теплом обволакивало душу и само по себе могло успокоить тревоги и облегчить беды.Она была в меру просторной, но все ее внутреннее пространство освещали лишь зажженный камин и несколько светильников у кровати, стоящей напротив него. В пространство посреди комнаты вполне мог бы поместиться рояль, бильярдный стол или родео ?Брыкающийся бык?, если бы в них возникла такая необходимость, но она не возникала.Весь пол под их ногами представлял собой разнородный мягкий ковер, кое-где похожий на пушистый мех, а где-то?— на покрывало из лесного мха. Ривер скинула обувь у порога и пошла вперед, наслаждаясь прикосновениями нагих ступней к бархатной поверхности.Став посреди комнаты, она внимательно осмотрелась. Все было так, как она помнила, каждая вещь лежала ровно на том месте, где она оставила ее. Балдахин был небрежно заправлен за изголовье, подушки валялись как попало, а покрывало было сбито, и она точно помнила, почему так получилось.Приглядевшись, она обнаружила одну из своих ночных рубашек, одну из своих самых соблазнительных ночных рубашек, валяющейся на прикроватной тумбочке. Это место словно застыло в том самом моменте времени, когда она оставила его, окинув прощальным взглядом. В жизни так не бывает. В жизни подушки возвращают на свои места, а покрывалом затягивают постель, когда знают, что та, кто делил ее с тобой, больше не придет. И рубашку не оставляют бесстыже валяться где попало, и расческу с переломанными зубцами поднимают с пола. Так странно было чувствовать, что привычные вещи, которые всегда создавали ощущение дома, теперь так же остро демонстрировали, что были лишь иллюзией.Ривер тяжело вздохнула.—?Ты погрустнела,?— услышала она легкий шепот у себя над ухом, когда Доктор неслышно подошел к ней, положив руки на плечи.Ривер Сонг оперлась спиной о его грудь, чувствуя, как невесомо Доктор поцеловал ее волосы перед тем, как откинуть их с шеи.—?Я не могу не грустить, когда думаю о том, что потеряла. Кого я потеряла,?— сказала она, поглаживая его пальцы,?— Он присматривает за целой Вселенной, как будто это ему по силам, и даже справляется с этим. Но кто присмотрит за ним, Доктор? Кто развеет его заботы, кто ввалится в ТАРДИС с затеей, которая будет даже безумней, чем его собственные? Кто будет настолько отчаянным, чтобы флиртовать с ним, приручая и помогая раскрыться, потому что, ты же сам знаешь, в том, что касается отношений, он первый шаг никогда не сделает.—?Так ты обо мне думаешь,?— сказал Доктор, обнимая ее сзади и слегка покачивая в своих объятиях.—?Так я думаю о нем! —?выпалила она, и в ее голосе дрожали слезы,?— Ты лишь его отражение, и кто знает, что с ним происходит сейчас там, где он находится?Он слегка покачал головой.—?Я не чувствую себя отражением, Ривер. Наверное, и ты не чувствуешь особых отличий, оказавшись без того тела, что осталось в библиотеке. В конце концов, все, чем мы являемся, все, что составляет нашу основу, наше Я, хранится вот здесь,?— он чуть повернул ее к себе, чтобы дотянуться губами до лба,?— это информация, то, что может быть сохранено, что может быть передано. И это прекрасно.—?Ты говоришь то, что я хотела бы, чтобы он произнес. И ты будешь делать все так, прикасаться ко мне так, как хотела бы я, а не он,?— всхлипнула Ривер.—?Вас, женщин, не поймешь, а тебя в особенности,?— мягко и устало усмехнулся Доктор,?— разве вы не желаете, чтобы мы чуть ли не читали ваши мысли, улавливали и предугадывали ваши желания?—?Перестань!Он развернул ее лицом к себе.—?Нет, Ривер, это ты перестань. Перестань быть мной, перестань все время анализировать информацию, расчленять увиденное на фрагменты и склеивать из них свою мозаику. Перестань не доверять себе и своим чувствам, всему миру, перестань сомневаться в том, как мир относиться к тебе. Будь собой сейчас, будь той, кто способен убить и отдаться полностью, подарить все свои жизни, лишь бы оживить; кто бежит напролом в то время, как я плутаю в лабиринтах; кто знает, что вся Вселенная существует только для ее желаний; и кто вполне может, улыбаясь, выпрыгнуть в открытый космос, зная, что я всегда буду там, где нужно, чтобы подхватить тебя. Я чувствую себя настолько собой, насколько это возможно, прими это, Ривер, пожалуйста, постарайся увидеть здесь, в этой комнате, не только себя с ожившей куклой, а себя и меня, вместе, как и всегда.Понадобилось некоторое время, чтобы Ривер обдумала сказанное, приняла его. Нельзя сказать, что приняла до конца, скорее, просто решила жить так, как могла, играя сданными ей картами и зная, что будет отчаянно мухлевать, лишь бы выиграть. Она внимательно всматривалась в его лицо, такое знакомое, родное, снова пытаясь подловить на грубой подделке, но каждое пятнышко в серо-зеленых глазах, каждая морщинка была на том же месте, пусть даже в отсвете огня ей казалось, что они стали глубже с момента их последней встречи.—?У тебя усталый вид, дорогой.—?Я чувствую себя уставшим, милая.Ривер медленно провела пальчиками по его лицу, очерчивая скулу, поглаживая щеки, подбородок. Доктор смотрел на нее из-под полуприкрытых век, позволяя делать все, что заблагорассудиться, если это поможет ей привыкнуть. Ее руки нырнули в длинные седые волосы, заставляя их заходить волнами. Притянув его за шею, она легко поцеловала высокий лоб, спустилась к переносице, нежно обхватила на короткое мгновение губами кончик носа. Ей не хотелось дразнить его, в этот раз нет, но она на какое-то время застыла, почти касаясь своими губами его, будто решаясь, и Доктор не выдержал.Осторожно, медленно, он прижался к ее губам, тягуче целуя, раскрывая их. Ривер крепко зажмурилась, пытаясь удержать слезы, но так и не уследила за несколькими, покатившимися по щекам. Доктор перехватил их губами, легко поцеловал глаза, и прижал жену к себе.—?Ты, вроде, не любишь обниматься,?— шмыгая носом, улыбнулась она.—?А я и не обнимаюсь,?— умиротворенно произнес он.—?И что же, по-твоему, ты делаешь?—?Согреваю своим теплом и прикрываю от всех бед, конечно же.Ривер тихо засмеялась.—?В таком случае, почему бы нам обоим не перейти поближе к очагу.Она грациозно опустилась на пушистый ковер, чувствуя, как согревает повернутый к камину бок тепло огня. Рядом, складываясь как пожарная лестница, угловато опустился Доктор.Какое-то время они смотрели друг на друга, изучая, успокаивая взглядами. Хотя Ривер все еще не оставило это пугающее чувство утраты, которое она еще более остро чувствовала в присутствии этого Доктора, сидеть рядом с ним, видеть и не касаться, было слишком сильным испытанием. Она передвинулась к нему, облокачиваясь спиной и расположив голову на его плече. Он сел поудобнее, снова заключая Ривер в объятия, заставившие ее грустно улыбнуться.—?В следующий раз мне, наверное, стоит представить, что у тебя на костях есть побольше мяса,?— проворчала она через некоторое время, ерзая и пытаясь примоститься получше,?— честное слово, твои ребра способны оставить синяки даже на призрачном теле!—?Что-то не припомню, чтобы ты когда-либо жаловалась на синяки,?— ответил он, касаясь губами ее шеи и завершив цепочку поцелуев довольно чувствительным укусом.—?Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь вообще на что-то жаловалась,?— разнежено проговорила она, целуя его под подбородком,?— разве что на то, что твоя щетина похожа на наждачную бумагу, когда только появляется.—?И это не повод для жалоб,?— Доктор провел шершавым подбородком по ее шее и плечу, заставляя разбежаться сноп искр по всему ее телу,?— думаю, и это тоже,?— добавил он, мягко проводя ладонями по ее бокам и обхватывая мягкие груди.Ривер позволила себе полностью расслабиться, отдавшись его ласкам. Ей хотелось посмотреть, что он будет делать, если она не будет вмешиваться, не будет направлять его. Женщина сконцентрировалась на покалываниях, взрывающихся в ее груди от неторопливых кружащих движений, которые все убыстрялись, становились все более нетерпеливыми. Большие пальцы его рук задевали через ткань соски, заставляя их подбираться и желать ощутить влажный обхват мужского рта.Его губы жестко захватывали чувствительную кожу шеи, чередуя укусы и посасывания; кончик языка пробежался по ушку, нырнув в ямку под ним. Ривер длинно вздохнула, возбуждаясь все больше. Пальцы Доктора сосредоточились на ее сосках, покручивая их и слегка сжимая, а когда ткань стала слишком сильно мешать, они проникли в вырез декольте и по-хозяйски обхватили мягкие округлости. Женщина откинула голову ему на плечо, тихо и протяжно застонав, когда он принялся мять их круговыми движениями, сжимать и поглаживать. Пуговицу за пуговицей он неторопливо расстегнул ее белую рубашку, зная, как остро она сейчас реагирует на малейшее движение, задевающее вершины ее груди, как томительна сейчас его медлительность. Она повела плечами, скидывая ее к локтям, и склонила голову, еще больше раскрывая шею для укусов, вызывающих прерывистые постанывания у нее и низкие довольные звуки у него.Ее рукам наскучил покой, и они мягко заходили вдоль его ног, обхватывая острые колени и возвращаясь обратно, каждый раз заходя всё ближе и ближе к бедрам. Ривер обхватила губами тонкую кожу под его подбородком, и дразнящее заизвивалась на ней кончиком языка. Доктор почти неслышно застонал, и она скорее уловила эти низкие вибрации губами, чем услышала их. Она придвинулась еще теснее к нему, превращая все свое тело в оружие, направленное против его сдержанности и выдержки. Обнаженные плечи медленно протерлись по его груди, обдавая своим теплом, а мягкое место пониже спины прижалось к низу его живота, заставив руки Доктора застыть, пока он прислушивался к своим ощущениям. Ривер же своими ощущениями осталась вполне довольна: судя по той крепнущей твердости, которую она ощущала меж своих ягодиц, небольшую проблему, связанную с анатомией персонажей и героев, они преодолели.Мужские руки спустились на ее живот, обхватили за бока, плотнее притягивая ее к себе. Доктор развернул ее лицо к себе для поцелуя, долгого, изучающего, дразнящего, и Ривер не успевала давать ему отпор, потому что этот хитрец все время отвлекал ее ласками, направленными на обнаженные места ее тела. Он легко проводил языком по ее губам, с насмешливой улыбкой отстраняясь всякий раз, когда она пыталась притянуть его для более полного соприкосновения. И, о боги, как же ему нравилось почти касаться ее губ своими, так, что между ними едва ли оставалось больше миллиметра, раскрывая их и резко выдыхая в такт движениям бесстыжей руки, спустившейся к тому месту, где соединялись ее ноги. Доктор ловил каждый ее прерывистый выдох, медленно надавливая рукой на разгорающееся жаром местечко, пока еще скрытое тканью штанов. Ривер ужасно хотелось провести ответные маневры, заставив и его почувствовать, что это такое?— отчаянно жаждать более сильных прикосновений и не получить их, но она не хотела, чтобы он прекращал делать то, на что настроился.Мужская рука заходила вверх и вниз, заставляя Ривер изогнуться, сильнее подставляясь под его прикосновения. Он обхватил ее лобок и сжал его, средним пальцем безошибочно найдя через все слои ткани клитор и будоража его круговыми движениями.—?О-о-ох,?— простонала Ривер, обмякая в его руках.—?О-о-ох что, дорогая? —?нахально поддразнил он ее перед тем, как схватить поцелуем и протолкнуть язык в рот, хозяйничая в нем, кусая ее губы,?— Может, тебя снова что-то не устраивает и мне стоит остановиться? —?хрипло проговорил он, и вправду приостанавливая ласки.—?Только попробуй,?— угрожающе сощурилась Ривер, воспользовавшись передышкой в коварном наступлении для того, чтобы развернуться к нему и обхватить ладошкой натягивающую ткань его черных брюк выпуклость. Ее пальцы давяще, без всякой нежности, прошлись вверх и вниз по члену, заставив мужчину откинуть назад голову, подставляя беззащитную шею, и глухо застонать.Ривер усмехнулась, торжествуя победу в этом сражении, еще далеко не оконченном. Довольно сощурившись, не прекращая тягучих движений рукой, она наблюдала за тем, как широко раскрылись его глаза и как взгляд из острого, насмешливого, стал расфокусированным, ждущим. Губы Доктора искривились, он то и дело касался их языком, и с силой прикусил, когда ладонь Ривер обхватила подобравшиеся от напряжения яйца, вырывая протяжный вибрирующий стон.—?Ривер… —?умоляюще выдавил он.—?Что такое, сладенький,?— насмешливо произнесла она, лизнув ходящий ходуном острый кадык,?— если тебя что-то не устраивает, мы всегда можем забросить наши маленькие шалости и заняться чем-то другим, например, поиграть в шахматы,?— промурлыкала он, усиливая давление на его плоть и чувствуя, как она напрягается до предела под ее рукой.—?Черта с два, Ривер, не знаю как, но ты ухитряешься жульничать даже в шахматах,?— коротко засмеялся он, еще сильнее выгибаясь и запрокидывая голову, потому что именно в этот момент умелые пальчики его жены обхватили головку и провернули в маленькой ладони,?— ох… Ривер, Ривер!Как и всегда, его возбужденный вид, момент, когда затянутый до самой последней пуговицы под горлом Доктор начинал раскрываться перед ней, эхом отразился от нее самой, пробивая брешь в плотине ее собственной сдержанности и контроля над ситуацией.Она откинула его на ковер и оседлала, прижимая закинутые за голову руки к полу. Мужчина попытался перехватить контроль и перевернуться, подмяв ее под себя, но она лишь крепче прижалась к его бедрам и изо всех сил уперлась коленями, сдавливая бока. Выиграв время, она медленно протерлась телом вдоль его, напрягшегося, готового накинуться на нее, особенно постаравшись, чтобы немаленькие груди дразнящее застыли перед самым его лицом, в то время как возбужденный член оказался плотно прижат ее бедрами.?Что ты сейчас запоешь, милый???— думала она в предвкушении, чувствуя, как от места соприкосновения их тел поднимается жар, и понимая, что Доктор сейчас чувствует то же.Ривер склонилась над Доктором, целуя его то мягко и сыто, то прикусывая губы. Ее кудряшки падали на лицо, задевали взбудораженную кожу, щекотали шею. Он толкнулся языком внутрь и тотчас поплатился за это: она укусила его. Однако и это не заставило Доктора сдаться, он продолжал и продолжал атаки, давя на язык Ривер своим, оттесняя на ее же территорию, чтобы, наконец, полностью захватить и подчинить. Мужчина обхватил ее затылок, не давая вырваться из того, что уже с натяжкой можно было назвать поцелуем, и надавил на крестец, когда она попыталась поднять бедра и отстраниться.—?Куда пошла,?— прорычал он, и в его изогнутых губах хищности теперь стало куда больше, чем улыбки.Теперь уже сам Доктор задвигал бедрами между ее ног, придавливая ее к себе, задевая горящие огнем чувствительные точки.?Штаны, наверное, уже насквозь промокли, и он почувствует это, стоит только коснуться рукой, вот черт! —?почти связно подумала Ривер?.Его губы, наконец, нашли и обхватили крупные соски, заставляя их подобраться еще сильнее и даря те ощущения, которых она уже заждалась. Движения его ускорились: он практически уже дергал Ривер на себя, заставляя терять голову от проступающего через ткань жара. Доктор перевернулся, придавливая ее всем весом своего тяжелого шотландского тела на случай, если она вздумает бунтовать, но она не вздумала, обмякнув под требовательным нажимом его бедер. Мужчина едва ли заметил, как ее ловкие пальчики карманницы расстегнули все заградительные полосы пуговиц на его жилете и рубашке, и исступленно накинулись на разгоряченную кожу, а потому резко втянул воздух от неожиданности, когда она, облизнув кончики своих пальцев, легко обхватила и потерла его соски. Извернувшись как змея, Ривер трогательно, почти благоговейно, прижалась губами к его груди, чувствуя тяжелые удары сердец. Замерев ненадолго, она продолжила, целуя покрытую черными и седыми волосками ложбинку, сжимая его бока, притягивая еще ближе к себе за ягодицы.Тяжело дыша, Доктор, снова добрался до низа ее живота, но на этот раз не стал тянуть, и, немного подразнив ее прикосновениями, расстегнул застежки, змейку и нетерпеливо скользнул в белье, тут же проникнув пальцами во влажные складки, и заставив женщину вскрикнуть и выгнуться ему навстречу.Возможно, в другой раз он уделит больше внимания и усердия тому, чтобы сильней раззадорить ее, но сейчас и его терпение было на исходе, поэтому, не останавливаясь, Доктор скользнул в нее сперва одним пальцем, и тут же, спустя всего пару резких грубых движений, запустил второй.Ривер зашлась в стоне, поддаваясь навстречу его пальцам, орудующим глубоко внутри нее. Она притянула к себе его лицо, влажно, опьянено целуя, и обхватывая кольцом губ язык, врывающийся в нее в том самом ритме, что повторяли сейчас пальцы, и который она желала ощутить полнее, жестче, яростней.Отчаянные стоны смешались с низкими рыками, и никакая одежда не могла помешать им двигаться в едином ритме, предвкушая то, что последует вслед за этим. Ее пальцы дернули за пуговицу брюк, нырнули внутрь, обхватив через тонкую ткань белья толкнувшуюся в руку головку. Наградой ей послужил протяжный стон и убыстрившееся кружение большого пальца на клиторе, в то время как прочие растягивали ее изнутри.Несколькими резкими движениями Ривер сдернула с него штаны, дав руке больше свободы в том, чтобы обхватывать и дергать, сжимать и поглаживать твердую подрагивающую плоть. Застонав, Доктор прижался к ее лбу, и замер до тех пор, пока Ривер не напомнила о себе, сильно сжав его пальцы внутри себя. Он довел ее почти до самого края, двигаясь в том ритме, против которого она была бессильна сопротивляться, но в последний момент отстранился, сев на колени. Жилет быстро отправился куда-то за пределы того круга тепла и света, в котором находились они оба; туда же отправилась бы и рубашка, если бы, уже почти скинув ее, Доктор не обнаружил, что напрочь забыл про то, что манжеты тоже нуждаются в том, чтобы их расстегнули, и завозился, пытаясь справится с ними, а когда это не получилось, беспомощно посмотрел на Ривер.Женщина бесстыже улыбнулась: попавшийся в ловушку собственной одежды таймлорд выглядел донельзя соблазнительно. Она выбралась из-под него, набросившись на подставленные грудь и живот, конечно же, ведя свой путь вниз к нетерпеливо подрагивающему члену.—?Ривер… —?предостерегающе начал было Доктор, когда она посмотрела ему в глаза шальным взглядом и обхватила губами крупную головку.Теперь ее имя, вырывающееся из искаженных губ вперемешку со стонами и всхлипываниями, звучало совсем по-другому. Ривер почувствовала, как начинает каменеть его член, как подобрались под ладонью яички, и отстранилась, сжав основание члена так, чтобы развернуть волну, уже готовую захлестнуть его. Со свистом втянув воздух, плотно зажмурившись, Доктор сконцентрировался на том, чтобы не кончить раньше времени.Он рванул рукав, выдирая пуговицы, таким же жестоким образом расправился и со вторым. Брюки, белье, носки полетели следом, по чистому везению не угодив в пламя, потому что едва ли сейчас Доктор заботился о том, в каком направлении отшвырнуть одежду, отделяющую его от полного прикосновения к ждущей жене.Ухватившись за штаны Ривер, он дернул их вместе с трусиками так сильно, что она едва не завалилась на спину, что, в общем-то, его планам совсем не противоречило.Наконец их больше ничего не разделяло. Не было ни клочка лишней материи, пытавшейся стать между ними, разве что только воздух еще позволял себе такую вольность. Он впился взглядом в ее обнаженное тело, бесстыдно раскинувшееся перед ним. Как и во многом другом, Ривер была настоящей его противоположностью, и его худоба и жилистость резко контрастировали с приятной полнотой женских плечей и рук, с едва заметным мягким животиком, с пышностью бедер. Она тряхнула головой, заставляя свитые в тугие спирали волосы пройтись по плечам и груди. Глядя на то, как расширились в возбуждении его зрачки, как резко он втягивает воздух, улавливая сладкий запах ее тела, Ривер медленно развела бедра, давая потерявшим всякий стыд серо-зеленым глазам рассмотреть себя, и наслаждаясь тем, как напряглось его тело, прежде чем он накинулся на нее, повалив на спину.?Ох, Ривер, как же мне не хватало тебя,?— подумал Доктор, не желая говорить этого вслух?.Последние жадные поцелуи, последние исступленные ласки, прежде чем сблизиться еще полнее. Его пальцы снова оказались внутри нее, утопая в тягучей влаге, размазывая ее по нижним губам и клитору.—?Ты все еще недовольна моими костлявыми пальцами, сладкая? —?выдавливая из себя ухмылку, протянул Доктор ей на ухо.—?Не так, как твоим длинным болтливым языком, сладкий,?— парировала она, прежде чем отбросить все свое оружие, все остроты и насмешки, потому что этот самый язык оказался и вправду длинным, особенно когда ввернулся внутрь ее истомленного лона, и когда оплел набухший клитор.—?Хватит, прошу тебя, хватит, иди сюда,?— вскрикивала Ривер, отчаянно желая снова почувствовать на себе тяжесть его тела, и настолько разгоряченная, что сил терпеть еще хоть немного дольше попросту не осталось.—?Раз уж ты на этом настаиваешь,?— чуть дрогнули в отблеске улыбки его губы, прежде чем она в отместку укусила его плечо.Доктор подтянулся к ней, упираясь на локти и устраиваясь меж ее бедер, задевая головкой складки. Ривер обхватила ногами его ягодицы, прижимаясь всем телом и часто дыша. Цепко глядя в широко раскрытые глаза Ривер, Доктор толкнулся в нее, дав и себе и ей совсем немного времени на то, чтобы замереть, выгнувшись, и наслаждаясь единением их тел. Его бедра заходили ходуном, проталкивая член все глубже в сжавшуюся глубину, обволакивающую своим жаром, плавящую, заставляющую яркие огненные потоки разбегаться по нервным окончаниям. Слишком полно, слишком туго, слишком горячо и сладко.Ривер стонала, подстраиваясь под дикий темп его движений, стараясь пропустить его еще глубже, если это только было возможно, дать упереться в нее до предела. Она извивалась под ним, каждый раз поддаваясь, сбитая его резким движением, словно мощной волной. Поцелуи, которыми они обменивались, были так же необходимы, как дыхание, которого начинало не хватать. Они дышали друг в друга, обмениваясь воздухом так же щедро, как предлагали себя, свои тела и ласки, свои чувства и мысли один другому.Комната больше не казалось пустой: теперь всю ее заполняли эти два существа, сбившиеся в одно; звуки, с которыми соприкасались их тела, когда он медленно выходил из нее, и резко вгонял член до самого основания; громкие стоны, которыми она приветствовала каждое его движение, и другие, хриплые, яростные, которые срывались с его губ.Капли пота сорвались с лица Доктора на кожу Ривер, настолько остро реагирующую сейчас на каждое прикосновение, что ей показалось, что от этих капель по ее телу, как по воде, кругами разошлись нервные импульсы. Она провела ладонью по его лицу, стирая пот, и зарылась пальцами в седые волны волос.Ривер изо всех сил старалась не прикрывать глаза, когда они пытались сделать это против ее воли, желая дать ей сосредоточится на своих ощущениях. Но едва ее веки смыкались, потребность в том, чтобы видеть полные наслаждения глаза мужа, его лицо, раскрытые губы, требовательно тянула ее обратно.Их тела плотно прижимались, тягуче скользя по мокрой коже. Ривер ухитрилась свернуть свою одежду и подложить под ягодицы, чуть меняя траекторию резких ударов его члена, но и этого хватило, чтобы начать теряться в собственных ощущениях, накатывающих на нее, поглощающих, затапливающих. Она жадно вдыхала терпкий запах мужского пота, забывшись, впивалась зубами в подставленное плечо. Доктор тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, вколачиваясь в нее в ритме, который становился все неистовей, все сбивчивей.—?Милый… милый,?— простонала Ривер, чувствуя, как подобрались внутри нее мерцающие вспышки, готовясь разлететься по всему телу.—?Ри-ивер,?— отчаянно застонал ей на ухо Доктор, и его голос, его чудесный охрипший от стонов голос, заставил ее выгнуться дугой, приподнимая тяжелое мужское тело, и забиться, зовя его. Движения Доктора ускорились и сошли с остатков ритма, как несущийся на всех парах поезд сходит с рельс, он вбивался в нее, забыв обо всем, кроме желания еще немного продлить ее сладостные стоны, подхватить волну, несущую ее.—?Ривер… Ривер, я сейчас… я сейчас кончу,?— простонал он, прежде чем вжаться в нее до самого упора, и выгнуться, выплескиваясь горячими тугими струями вглубь нее.Вся Вселенная будто сжалась где-то внутри него, и сейчас же взорвалась, сметая все плотины и укрепления, что только были между ними, заставляя слиться не только телами, но и разумами, делясь пережитым блаженством, продлевая его и объединяя, давая почувствовать всю ту любовь, которую невозможно выразить никакими словами в мире, лишь почувствовать в тот миг, когда две души начинают сиять вместе.