Часть 1 (1/1)

Утро началось паршиво. Вовсе не потому, что успело случиться что-то из рук вон плохое. Просто у утра была такая способность, заданная по умолчанию: начинаться паршиво. Одним своим существованием утро наносило Марвину глубокую душевную травму.Это утро началось вдвойне паршиво, потому что на кухне кончился чай. Кончился он, конечно же, не сам по себе, и поскольку Марвин точно помнил, что вечером, когда он ложился спать, оставалось еще с десяток пакетиков, вывод напрашивался один: Артур снова выдул весь чай.С Артуром Марвин совместно арендовал жилье. Собственно, Артур был причиной, по которой Марвин снимал именно эту неказистую квартирку, расположенную далеко не в лучшем районе Восточного Лондона (помимо на удивление божеских счетов за воду). Артур отличался завидной флегматичностью и постоянно путешествовал со своим другом Фордом, поэтому редко бывал дома. Он не имел ничего против того, что Марвин может неделю выходить из комнаты разве что в уборную, не водил домой дамочек и брал на себя споры с домовладельцем по поводу плесени в ванной. А то, что иногда Артур спорил не только с домовладельцем, но и с самой плесенью, Марвина ни чуточки не беспокоило?— у всех свои причуды.Но чай!В те дни, когда Артур не путешествовал с Фордом, он потреблял воистину чудовищное количество чая. Не помогали ни тщательные бдения, ни слегка истеричные увещевания вперемешку со скорбными мольбами, ни даже хранение чая в собственной спальне?— под утро все заначки неизменно оказывались пустыми. Артур же лишь разводил руками и виновато улыбался. Иногда его удавалось вытолкать в магазин, но не в этот раз. К тому моменту, как Марвин проснулся, нахального вора чайных пакетиков и след простыл, а на холодильнике красовался стикер, лаконично сообщавший: ?Уехал с Фордом на Мадагаскар?.Еще и смайлик пририсовал. Сука. Марвин печально воззрился на стикер, понимая, что за чаем придется идти самостоятельно. И чтобы получить свой чай как можно скорее, идти лучше не в супермаркет в самом конце улице, а в кофейню?— до нее было буквально пару шагов.С одной стороны, психотерапевт рекомендовал ему гулять каждый день. С другой стороны, Марвин втайне ненавидел своего психотерапевта?— как и весь род людской в целом.Биполярное расстройство второго типа1 Марвину диагностировали пару месяцев назад. Возможно, справились бы раньше, не доконай он своего психиатра. С тех пор он послушно жрал нормотимики и антидепрессанты. Помогали они, надо сказать, не лучше самых душераздирающих песен Тома Йорка.Но не только из-за депрессии выход из дома становился для Марвина настоящим испытанием. Дело в том, что его первое появление где-либо всегда производило маленький фурор. И все из-за альбинизма.Со временем Марвин по малейшему хищному движению научился идентифицировать людей, которые не упустят возможности проявить бестактность и всенепременно спросят, что у него с волосами, или бровями, или кожей, возмутятся моде нынешней молодежи, посоветуют побольше загорать и попить витамины. Особенно Марвина бесили те сердобольные знатоки генетики, которые были свято убеждены, что при мутации фермента тирозиназы нужно ?кушать морковку?, ?мыться серным мылом? или ?почистить печень?, и отчаянно желали поделиться сим сакральным знанием.Хуже были только те, кто проявлял чудеса тактичности при знакомстве, а затем, когда Марвин уже переставал ожидать подвоха, сочувственным полушепотом, обязательно отведя в сторонку, доверительно сообщали: есть у них номер одного классного дерматолога, или трихолога, или эндокринолога, или онколога, или гомеопата… Советчики с гомеопатами Марвину попадались особенно часто, но сами они, разумеется, оказывались неспособны оценить ироничность данного факта. Одним словом, ярко демонстрировали эффект Даннинга-Крюгера.2Если в плохие дни, когда депрессия обострялась, у Марвина возникала необходимость выйти на улицу, он натягивал шапку на самые брови и, бывало, красил тушью ресницы. Без фона в виде снежно-белых волос бледная кожа не так сильно бросалась в глаза, и это снижало вероятность того, что какая-нибудь старушка мертвой хваткой вцепится посреди улицы ему в руку и начнет вещать о чудо-настойке из корня мандрагоры.К сожалению, на дворе был май. В воздухе стояла влажная духота, предвещающая грозу. Надеть по такой погоде шапку было равноценно тому, чтобы засунуть голову в духовку. А это означало, что Марвину вновь придется столкнуться с непрошенными советами или?— при хорошем раскладе?— наблюдать, как человек за стойкой усердно делает вид, что не пялится.В кофейню, что открылась прямо напротив его дома, Марвин еще не заглядывал. Ее владельцами были братья-близнецы Зафод и Библброкс. Поговаривали, один из них однажды спер какой-то корабль, а второй так и вовсе клал в чай лимон. В общем, те еще пройдохи. Удивительно, что они открыли именно кофейню, а не бар или подпольный бордель.Марвин терпеть не мог все новое (хотя вслух яростно утверждал обратное). Он годами ходил в одной и той же одежде, не менял прическу, делал покупки только в магазине в конце улицы и пользовался исключительно зелеными зубными щетками. Если бы его любимую кофейню не закрыла некая таинственная структура под названием ?Торчвуд?, а вторая любимая кофейня не располагалась в Ислингтоне, он бы ни за что не сунул нос в новое заведение. Но с ударами судьбы оставалось только смириться, а значит, выбрать новую кофейню в пешей доступности.?Золотое Сердце? он присмотрел по двум причинам. Во-первых, в этой кофейне было несколько дешевле, чем в других заведениях в округе?— на днях он изучил рекламную стойку перед входом. Во-вторых, на ее дверях большими дружелюбными буквами было написано: ?Без паники?.В общем, Марвин вздохнул, напялил поношенные кроссовки, приготовился не паниковать и вышел на улицу. Было раннее утро воскресенья?— время, когда окраина Лондона не торопилась оживать. В кофейне, в самом дальнем углу, за крохотным столиком одиноко сидела девушка в темных очках и делала мелкие глотки из огромного стакана. На соседнем стуле лежали туфли с высоким каблуком. На колготках у девушки красовалась длинная стрелка. Скорее всего, одна из тусовщиц, только что вернувшаяся из какого-нибудь клуба в Сохо и пытающаяся прийти в себя после бессонной пьяной ночки.Больше в кофейне никого не было. Внутри оказалось довольно уютно?— светлые стены, приятный запах свежего кофе и горшки с петуниями на широких подоконниках. Марвин, правда, полагал, что для полной гармонии этому интерьеру не достает бариста за барной стойкой.Пока Марвин размышлял о плюсах и минусах кофейни ?Золотое Сердце?, маленькая дверца в задней части зала приоткрылась, и из-за нее показался человек в ядовито-желтой рубашке. На шее у него висел темный галстук с бананами. Или с корги?— Марвин не то чтобы мог похвастаться хорошим зрением.—?Привет! —?с воодушевлением воскликнул он, улыбаясь так, словно увидал своего любимого прадедушку.Марвин на всякий случай оглянулся. Нет, за его спиной никто не стоял?— парень явно поздоровался с ним. Может, они знакомы?—?Э-э, привет,?— осторожно сказал Марвин.—?У меня чудесное настроение! —?радостно сообщил парень и немедленно зашел за барную стойку. —?Я готов с полпинка сварганить любой напиток, которым вам только вздумается насладиться этим роскошным утром!Девушка за дальним столиком пошевелилась и посмотрела в их сторону. Даже сквозь темные очки во взгляде читалась укоризна.Марвин моргнул:—?Ты бариста?—?Да. Дела именно так и обстоят! —?Парень за стойкой буквально мироточил жизнелюбием.—?Ты не похож на бариста. —?Марвин моргнул еще раз.—?Ни один хороший бариста не похож на бариста. Это первое правило хороших бариста.—?Но если ни один хороший бариста не похож на бариста, откуда ты знаешь, как нужно выглядеть, чтобы не быть похожим на бариста?Парень за стойкой завис, словно перегруженный компьютер. Воцарилось мрачное молчание. Марвин терпеливо ждал, когда тот восстановит свое душевное равновесие. Но бариста, похоже, собирался основательно погрузиться в философские размышления.—?Ладно,?— Марвин близоруко прищурился, чтобы разглядеть имя на бейджике парня. —?Эдди, просто сделай мне чай. С молоком.—?Чай? —?почему-то испуганно уточнил Эдди.—?Да, чай. С молоком.—?Это кофейня,?— тупо заметил бариста.—??Старбакс? тоже кофейня. Но там мне исправно делают вполне сносный чай. В вашем меню есть чай, так что ты должен знать, что он собой представляет,?— холодно сказал Марвин и добавил:?— Хотя меня, в принципе, не затруднит рассказать тебе о Цейлоне. О широких листьях, высушенных на солнце. О чаепитиях на лужайке весенним вечером. Я даже способен кратко изложить историю Ост-Индской компании.Похоже, парень все-таки даже отдаленно не был настоящим бариста. Потому что любой другой бариста из захудалой кофейни на окраине Лондона после такой очевидной грубости незамысловато порекомендовал бы Марвину валить в вышеупомянутый ?Старбакс??— желательно тот, что в Сиэтле. Но этот Эдди только сконфуженно почесал затылок.—?Да-да, конечно, конечно,?— протараторил он и выдал очередную пугающе дружелюбную улыбку. —?Какие бы пожелания ни появились у вас, я здесь для того, чтобы их удовлетворить! Буквально одну минуточку.И он завертелся за барной стойкой, словно спаниель с СДВГ3. Марвин нашел это зрелище почти забавным и даже успел убедиться, что на галстуке у Эдди все-таки нарисованы корги.—?Поделись и насладись! —?спустя пару минут бариста наконец-то протянул ему стаканчик и улыбнулся настолько широко, что Марвин почти увидел его зубы мудрости.—?Чего? —?переспросил Марвин, беря стакан с чаем.—?Поделись и насладись! —?повторил Эдди и тут же пояснил, соизволив перевести жизнерадостность в более умеренный режим:?— Это слоган кофейни, я обязан говорить его при выдаче заказа.—?Ты, наверное, после работы приходишь домой и орешь в подушку.Кажется, Эдди собирался что-то ответить, но Марвин как раз отхлебнул из стакана и тут же выплюнул попавшую в рот жидкость?— причем выплюнул абсолютно не наигранно. Нет, он вовсе не был особо привередливым. В Англии любителям чая вообще приходилось умерить свои аппетиты. Потому что одно из самых крупных заблуждений об Англии заключалось в том, что все тут попивали исключительно элитные чаи из фарфоровых чашек, ведя неспешную светскую беседу о погоде и Королевской семье.За годы своей практически лишенной радостей жизни Марвин пробовал чай самой разной степени паршивости. Тот, что готовила секретарша его психотерапевта, по вкусу, например, напоминал ботинки. А Артур делал чай, который абсолютно точно был способен вызвать легкие галлюцинации?— если, конечно, рискнешь его проглотить.Но настолько гадким пойлом Марвина еще не потчевали. Возможно, оно было бы больше похоже на чай, даже если бы Эдди сначала его выпил, а затем помочился в стакан.—?Господи Иисусе, что я сделал не так? —?Глаза у Эдди стали круглыми, как блюдца. Он вылетел из-за барной стойки и закружился вокруг Марвина, полностью игнорируя понятие о личных границах и то и дело хватая его за локти. —?Ты в порядке, дружище? Ты подавился? Чай горячий? У тебя аллергия на коровье молоко, а я, дурак, не спросил?—?Да уймись ты! —?раздраженно воскликнул Марвин. —?Все со мной в порядке, просто чай твой говно.Эдди прекратил исполнять вокруг него ритуальный танец паникера и потрясенно замер:—?Чай плохой?Эдди стоял почти вплотную, и с такого расстояния даже подслеповатый Марвин мог отлично разглядеть, как его синие глаза начинают подозрительно блестеть. Вот этого еще не хватало! Сам Марвин рыдал большую часть своей жизни?— по крайней мере, мысленно. Поэтому чужих слез он просто не выносил, особенно если становился их причиной.Кроме того, он не выносил, когда незнакомые люди стоят так близко. Поэтому Марвин аккуратно отошел на пару шагов и печально вздохнул:—?Извини. Язык не повернется назвать это чаем. Хотя, если так подумать, я-то в чем виноват…—?Абсолютно точно ни в чем! —?горячо подтвердил Эдди, возвращаясь за стойку. —?Это полностью моя вина. Если честно, я работаю тут неделю, и еще никто не заказывал чай. Не думал, что с чаем возникнут такие сложности. Я непременно основательно над этим поработаю! Приношу свои глубокие извинения.Эдди снова принял вид спаниеля?— на сей раз нашкодившего.—?Сделай мне кофе,?— вздохнул Марвин. —?С этим ты способен справиться?Эдди кивнул, и через минуту Марвин получил лучший макиато из тех, что ему когда-либо доводилось пробовать.—?Охуеть, это божественно,?— экспрессивно прокомментировал он, хотя обычно предпочитал не пользоваться обсценной лексикой.Эдди просиял.—?Сколько я должен? —?спросил Марвин.Эдди сделал большие глаза и испуганно замахал руками:—?За счет заведения!Марвин благодарно кивнул и покинул кофейню. Он был так глубоко поражен вкусом макиато, что даже не заметил, как со стаканом в руке дошел до конца улицы. Стоя перед дверью магазина, Марвин с сожалением сделал последний глоток. Он бы с удовольствием выпил еще порцию, но врачи не рекомендовали ему употреблять кофе в больших количествах. Поэтому он выбросил стаканчик в урну и толкнул дверь супермаркета?— как бы там ни было, чаем все-таки закупиться необходимо.