Глава 5. Морров закруточник (1) (1/2)
Трикси некоторое время в нерешительности смотрела в глаза филифьонки.
- Уже? Неужели не будет экскурсии по научному центру?
- Экскурсии – это утеха младенцев, - привычно вздохнула Маей, рассеянно проводя тощей, покрытой первыми неглубокими морщинами, по длинным локонам, золотым, как огонь или тонкая, просвеченная Богом Утра*, кожура большого аппетитного апельсина, - тебе двадцать пять лет, если, конечно, ты не забыла. Понимаешь, в каждом из нас живет хемуленок, и во мне тоже, но я его сдерживаю. Я понимаю, тебе трудно расставаться с золотой порой жизни, мне тоже было трудно, но я пересилила себя. Я утешала себя, осознавая, что пройдет одна золотая пора, и на ее смену придет другая, именуемая в простонародье Взрослой Жизнью.
Здесь в комнату развязной сутулой походкой ввалился профессор Смит и подошел к Маей.
- Девушка, отдайте, пожалуйста, сотрудницу. А Вы, Беатрис Закруткина, - здесь профессор как-то особенно нежно сжал ее запястье в своей лапе, - проходите в конец этого коридора, там располагается наш кабинет, где мы и будем отдаваться науке.
И профессор, прежде чем удивленная Маей успела что-либо сказать, оттащил растерянную Трикси подальше от тетки. Маей, признаться, была несколько ошеломлена сим поворотом событий, но после решила, что так и надо, и не менее растерянно помахала стремительно удаляющейся во мрак племяннице лапой, после чего круто развернулась и вышла из здания.
- Здесь лампочки не работают, - отметила Трикси.
- А ты, Триксюша, не пужайся, здание у нас старое, а посему сие явление вполне нормально…
Трикси замерла, и на ее щеках проступил пораженный румянец. Ведь столь неожиданно было услышать от работодателя сие знакомое прозвище. Перед глазами Трикси мелькнула рассеянная улыбка ее тети Маши, в ушах прозвенел смех десятилетней златовласой хемуленки, смотрящей по телевизору матерный мультфильм про криво нарисованных разноцветных лошадок… Трикси в нерешительности замерла посреди коридора, опершись лапами о собственные колени.
- Трикси, Вам плохо? – поинтересовался профессор, лапой поднимая морду Трикси к тусклому свету зеленой лампы-проектора, мерцающей на потолке.
Свет цветных лучей, как не был он тускл, прорезал глаза Трикси, и из их синих недр выступили слезы.
- У Вас румянец нездоровый, - заметил профессор, - ну да ладно, пройдемте в кабинет, там нас ждут великие дела в научной сфере, а наука требует жертв.
И он за кружева одежды поволок Трикси в большую залу, заполненную полками и дверьми. На полках стояли колбы и целые установки из пробирок и проводков, похожие Трикси видела в детстве у тети Маши, и ее не раз задавал вопрос, зачем нужно все это ?добро?? Кроме того, на полках стояли микроскопы и различные другие непонятные предметы. Банки были заполнены разноцветными жидкостями и блестками всевозможных цветов, а в одой из них сидели два экземпляра исчезающей золотой жабы.
- Мне нужно получить еще особей для продолжения рода, - сказал профессор, - а эти двое буквально ставят меня в тупик отсутствием романтических отношений…
- Может, они просто не влюблены, либо лягушка-самка оказалась фьонкой, - предположила Трикси, рассматривая лежащий на столе бриллиант, - а что это за экземпляр, профессор?
- Зовите меня мистер Смит, - сказал профессор, поворачиваясь к миловидной сотруднице, - ну, или просто… - договорить он не успел, потому что послышался звон, и бриллиант с душераздирающими звуками ударился об пол, осыпая лакированные ботинки молодой красавицы серебристыми блестками.
- Это сосуд для хранения теней? – поинтересовалась Трикси, нанося фантастическую ?косметику? на морду, преимущественно – на глаза, которые минуту назад были нормальными, а теперь на профессора смотрели яркие большие очи, в глубине каждого играло по звезде и по луне – такие очень любят изображать японские мультипликаторы.- Что-то случилось? – осведомилась филифьонка, заметив на себе слишком уж пристальный взгляд работодателя.