Глава 1 На4ало (1/1)

Pov BellaС испанского моё имя переводится как ?красивая?. Раньше, возможно, я и поспорила с этим. Раньше... Хм, очередное воспоминание из прошлого, почему-то в последнее время я всё чаще и чаще вспоминаю и даже мечтаю, нет, скорее просто предполагаю, что было бы если...

Я в раздражении тряхнула головой, от этого действия непослушная прядь выбилась. Но сейчас последним, о чём мне бы хотелось думать, были именно волосы. Проходивший мимо стюард краем глаза посмотрел на мои скрещенные ножки, облаченные в кожаные высокие сапоги, и короткую, чуть задравшуюся,юбочку. Секунда-другая и щёки его уже заалели, а пустой поднос, на котором он разносил напитки, опустился руками того же многострадального стюарда чуть ниже пояса, чтобы скрыть образовавшиеся там интересные изменения. Ещё семь секунд и он вытягивает в туалетной кабинке самолёта краник, что удобно – с длинным шлангом, и вот ещё 3 секунды и наш геройполивает своё мужское достоинство, с которым и произошли эти... кхк… изменения, холодной водой. Чуть улыбаюсь и тихо задаюсь вопросом: ?Почему все мужики такие идиоты??

Но я не получаю ответ, хотя это меня не удивляет, я давно уже перестала получать ответы на все интересующие меня вопросы. А этот – как раз из раздела тех, которые меня действительно интересуют, поэтому, что ж, и правда – ничего удивительного. Звонок моего мобильника выводит всех из прямо-таки зимней спячки, в которой все пассажиры пребывали последние четыре часа полёта, дальше последовало такое синхронное вздрагивание, будто бы все как один репетировали это движение, словно балерины балетное па. Мда, не нужно уметь чувствовать чужие эмоции, чтобы ощутить это негативное поле, нависшее надо мной; ну, уж извините – люблю я тяжёлый рок. Хотя, всё-таки кайф я пацану с другого ряда, на одно место впереди, обломала. Он так удобно разлёгся, притворяясь спящим, на силиконовых буферах своей задремавшей мачехи. Ух, а мамашка-то истеричной оказалась – вылила ?любимому? пасынку на голову недопитуюКока-Колу из пластмассового стаканчика, и, ещё находясь в состоянии полудрёмы, заорала таким матом, что русские дальнобойщики, смущаясь, сползли бы под скамеечку. Нетрудно догадаться, что началась такая суматоха, что ой-ой-ой. Пацан упал на пол, мамаша вскочила на ноги и, замахав руками, полоснула по щеке длинным наманикюренным ноготком отца озабоченного мальчишки, успешного бизнесмена, которому, кстати говоря, этим летом перевалило за 60. Многострадальный стюард выбежал на шум из кабинки туалета, на ходу застёгивая штаны. Но, увы, когда я доставала телефон, моя юбочка задралась ещё выше, и стюард, не пробежав и половины пути, круто развернулся, снова заперся в кабинке и, вытянув краник с длинным шлангом... короче, всё по старому сценарию. Минуты через две всё более или менее устаканилось. А про меня – то бишь виновницу – кажется, никто и не вспомнил.Открыв маленький чёрный телефончик, я, как всегда, лицезрела дурацкую картинку на моём дисплее, хотя, чего уж кривить душой, мне нравился этот дебильный мультяшный розовый пудель с красным бантиком, перевязанным за ухом. Звуком, поднявшим такую суматоху, был звонок, сообщающий о приходе СМС-сообщения. На заметку: в самолёте включать беззвучный режим, особенно, если летишь в три часа ночи! Текст сообщения меня не обрадовал, и совсем не успокоил:

Отправитель – Райян.Кайла вычислили, но он не раскололся. Я и Аннабель пока вне подозрений, но, думаю, это продлится недолго. Элфиас, Эдриан и Блейк очень напряжены. Аннабель долго не протянет – она хочет умереть. Первые пару часов было вроде нормально, я даже начал думать, что она справится, но потом, видимо, пришло осознание. Она не сможет без него… У нас есть еще несколько часов, но потом нам уже не отвертеться.Надеюсь, ты знаешь, что делать. Я тысячу раз видел его взвинченным или раздраженным, но он всегда оставался при ледяном спокойствии. Но в этот раз… настолько злым его… в общем, если бы не Блейк, мы все были бы не просто мертвы – нас бы по кусочкам собирали. Мне очень жаль, что так получилось, что я не смог выполнить всё идеально. Ты, скорее всего, и так об этом знаешь, но я люблю тебя. Спасибо за тот поцелуй, я его никогда не забуду. Я бы всё отдал, только бы ещё раз почувствовать твои мягкие губы, дотронуться до твоих шелковых волос и почувствовать их пьянящий аромат. Я знаю, что ничего подобного ты ко мне не чувствуешь, что твоё сердце занято, что оно вряд ли когда-нибудь ещё будет свободным. Я корю себя за то, что не сказал тебе лично… Я больше не могу… Прощай, моя принцесса, до самой смерти в моих мыслях будешь лишь ты.На миг мне показалось, что я падаю, всё вниз и вниз. Но наваждение прошло также быстро, как и появилось. Всё-таки, это преувеличение, что вампиры не умеют плакать, они, словно впадают в беззвучную истерику. Да и чувство горечи, и комок в горле никто не отменял.

Всё-таки, эта силиконовая дура порезала своим ногтищем щёку своего ?денежного мешка?, и по самолёту разнёсся запах, неслышный человеку, но отчётливо взбудораживающий сознание вампира. Кровь была притягательна, дедуля – человек высшего класса, не иначе. Я бесшумно встала, никто даже не заметил – все наблюдали и тихо подхихикивали над ?суперсемейкой?. Кабинка туалета оказалась заперта, я прислушалась и поняла, что стюардик всё ещё там. Я скрипнула зубами: ?Он что, подросток что ли??. Тяжело вздохнув, я двумя пальцами стукнула по двери, на этот жест он чуть слышно пробормотал:– Одну минутку.

И вот дверь распахнулась. Он был без форменного жилета, волосы чуть всклочены, а рубашка намокла, позволяя мне разглядеть неплохие мускулы. Я увидела, как он напрягся при виде меня и начал бормотать что-то типа:

– Простите, мисс,... проходите, мисс, – сердце его билось очень часто, он чуть вспотел, я увидела, как течёт кровь по тонким жилам и чуть облизнулась, парень видимо принял это на свой счёт, и его щёки ещё сильнее заалели.

И тут я не выдержала. Ну, право слово, я тоже не железная, хотя и, вроде как, наполовину мёртвая. Я втолкнула его в кабинку и, быстро защёлкнув замок, посмотрела на парня. А он был красив: лет двадцать пять – двадцать шесть, светлые волосы, людям не заметно, что они крашенные, так как родные тёмные волосы только начали пробираться у самых корней, и тёмные серо-зелёные глаза. Жаль, конечно, убивать такую красоту,но, что поделать? Мать твою... думаю как маньяк убийца...За считанные секунды я оглядела и парня и всю кабинку: она оказалась реально... ммм… мокрой, а на полу вообще была какая-то белая жижа. Так, стоп, белая жижа? Епт, это ж не ...? Но закончить свою, мягко говоря, омерзительную мысль я не успела: парень, видимо, вспомнил, что таковым является, преодолел, и без того небольшое, расстояние между нами и, обхватив мою талию руками, поцеловал. Он чуть поморщился от холода моих губ, но, видно, решил не заострять на этом внимание. На мне всё ещё были тёмные очки, купленные в одном из магазинов аэропорта. А парень, кажется, смельчак оказался, вот он протягивает одну руку к моим очкам, другую руку спускает к моему бедру и потихоньку задирает короткую юбочку, а языком пытается разомкнуть мои сжатые губы. ?Ну уж нет, малыш?, – думаю я, и в этот момент парень снимает с меня очки и приоткрывает свои глаза, в надежде увидеть блестящие от нетерпения карие, голубые, а может и зелёные глазки, но то, что он увидел, разумеется, застало его врасплох. Секунда, и он отрывается от моих губ, две – и он вытаскивает руку из шёлковых трусиков, в которые только успел залезть, и вот проходит ещё пол секунды, и его лёгкие наполняются воздухом, и парень готовится закричать. Резкий удар в шею парализует связки. Стюард начинает махать руками, но я заламываю их ему за спину и впиваюсь в шею. Ему осталось пару минут – крови в теле на четыре хороших глотка. Я отрываюсь и тихо шепчу ему на ухо:– Только одному мужчине я позволю так со мной обращаться, – двадцать ударов до полной остановки сердца.– Только один мужчина может так неожиданно меня целовать, – десять ударов до полной остановки сердца.– И только один мужчина, слышишь, мразь, – я выворачиваю руку и слышу хруст и его еле слышный стон. – Только один мужчина может так смотреть мне в глаза, – я резко впиваюсь в его шею.

Последний удар сердца, последний глоток, и обескровленное тело стюарда падает. Ещё с минуту смотрю на него, резко выдыхаю и оглядываю себя: на кожаную куртку попало немного крови. Подхожу к умывальнику, и беру всё тот же краник (мда, для чего его только сегодня не использовали). Поднимаю глаза, смотрю в зеркало, очков на мне больше нет, а пока я ?завтракала?, с головы слетел капюшон куртки. И без того тёмные волосы при таком освещении казались почти чёрными. Бледная, как и у любого другого вампира, мраморная кожа, но особенно выделялись глаза. Я никогда и думать не думала садиться на вегетарианскую диету, мне нравилась свежая человеческая кровь, текущая по горлу, словно глоток кислорода, который мне теперь, в принципе, и не требовался. Но мои глаза, это... это был настолько яркий, алый цвет, которого не бывает даже у новорождённых вампиров в первые месяцы жизни. Я думала, что со временем всё пройдёт, сумасшедший блеск уйдёт. Но нет, они становились только ярче, и даже когда я была абсолютно спокойна, они горели безумно, так, словно я прямо сейчас брошусь в атаку, брошусь убивать, уничтожать. А как отвратительно эти глаза смотрелись рядом с глазами такого неописуемого тёмно-красного оттенка, имеющего невероятные особенности. К примеру, когда их обладатель был радостным и весёлым, они как будто играли бликами, завораживая, притягивая. Но если он злился, обижался или был в ярости, его глаза пугали намного сильнее моих, цвета стоп-сигнала светофора. Тяжело вздохнув и отгнав тяжёлые для сердца воспоминания, я подошла к двери и прислушалась – в коридоре никого не было. Я повернулась и подошла к обескровленному телу. На полу валялась его жилетка, подняв её, я увидела прицепленный на кармашке бейджик.– Ну и как же тебя зовут, красавчик, – одними губами, ухмыляясь, прошептала я и замерла.

На бейджике золотыми буковками было каллиграфическим почерком выведено: ЭДВАРД. Что-то такое тёплое и такое родное из прошлого защекотало где-то в животе, –как же это было давно – я натянула на Эдварда жилет и усадила на небольшую досточку. Эта доска, насколько я знала, предназначалась для матерей, которые меняют малышу подгузник или пеленают. Ещё раз прислушавшись, я открыла дверь и вышла в коридор. После этого посильнее захлопнула её – а вдруг заклинит?

В салоне, как оказалось, все спали. ?Суперсемейка? тоже тихо посапывала на своих местах. Дедуле прилепили на щёку пластырь со звёздочками, и теперь он умиротворённо похрапывал в объятьях жёнушки. Малец, видимо, расстроился, что лишился отличной подушки, и поэтому во сне хмурился и то и дело бормотал какие-то бессвязные вещи.

Я уселась на своё место, и мысленно дала себе пинок, за то, что в приступе ярости швырнула об стенку неплохой mp6 плеер, из-за чего теперь нечем себя занять. Эх, а раньше я думала, что когда мне стукнет пятьдесят девять лет, я точно буду знать, чем заняться в минуты беспросветной скуки. Хотя в восемнадцать, к примеру, я уже представляла, что, когда достигну такого возраста, буду всё такой же молодой. Что ж, эта часть сбылась, но тогда я представляла, что рядом со мной будет Эдв… Так, сегодня что, вечер воспоминаний!? Мне кажется, что нет. Смотрю на часики, подаренные мне знакомой вампиршей на пятидесятилетие – осталось лететь час. Можно ещё полчаса отдохнуть. И я откинулась на спинку сидения и расслабилась.

Pov авторСамолёт Берн-Сиэтл вылетел в 01:00 по Вашингтонскому времени, в тот момент на нём находилось 117 человек (включая членов экипажа, ну и мисс Свон, разумеется). А приземлился самолёт рейса Берн-Сиэтл в 07:48 по Вашингтонскому времени, и в этот момент на борту находилось 115 человек. И, как потом было сказано в утренних новостях города Сиэтла, двумя недосчитанными были: найденный мёртвым в кабинке туалета самолёта стюард, Эдвард Кайлент Винье, 2019 года рождения, проживавший в городе Лозанна со своей тётей Арктуриной Винье. Как сообщил капитан экипажа, Луис Арамонд,мистер Винье исправно проработал на борту самолёта полтора года. Ну, а пассажирка, по паспорту Арабелла Свайн, 2025 года рождения, гражданка Сиэтла, и, как удалось выяснить, сирота, таинственным образом исчезла с борта самолёта.