1 часть (1/1)

Как же всё было отвратительно.В замкнутом помещении было до тошноты душно, хотелось биться об стены, бешено царапать их, надеясь на последнюю исповедь. И чтобы после?— конец. Наверное, такое развитие событий было идеальным решением. Словно забитая псина прижаться к двери и беззвучно скулить, послав к праотцам все правила этой идиотской игры для девочек в переходном возрасте.Но пока что горделивая Пенелопа не перестала быть в своём уме. Или, в крайнем случае, всё ещё осталось желание следовать собственным принципам. Хотя после произошедшего вчера жить ?по-привычному? вряд ли снова захочется.Да, быть преданной?— болезненная до чёртиков херня. Во всех пониманиях этой фразы.Иклис действительно привёл её. Погибель с райскими голубыми глазами. Осторожно ступающую, словно по тонкому канату, расплывающуюся в улыбке при любом удобном случае, как назло уверяя этим окружающих: она?— искренность воплоти. Всегда тихую, необщительную и…Худая ладонь сжала простынь. Комнату наполнил еле слышный хохот. Да.Эти жалкие попытки изобразить продолжительные страдания были столь же забавными, что и старания Рейнольда найти причины собственного скотского поведения на протяжении невыносимой вечности пребывания Пенелопы в их доме. У Эккартов потребность ощущать себя жертвами передаётся через кровь? Вот и плюс быть приёмной дочерью такой семейки. Жаль единственный.Пенелопа считала, что будет готова принять удар, о котором игра может её и не известить. Импровизация в столь опасном положении вызывала мурашки и тягучее ощущение азарта в груди. Ей было что терять.Сейчас?— скорее всего нетПоследний оплот надежды спастить отсюда ушёл под воды разочарования. Стоит научиться выбирать верных людей, потому что это вряд ли умение, присущее ?фальшивой? принцессе.—?Могу ли я зайти, госпожа? —?в голосе Эмили?— надрыв. Скрытый за слоями оптимистического настроя и ярой преданности, он легко принимался за чрезмерную прыть служанки.Только вот Эмили всегда была разумной.—?Да,?— Пенни мысленно огорчается, что притворство уже не пройдет?— больной она была сравнительно недавно,?— Ты можешь зайти.Дверь приоткрывается так осторожно, словно в помещении находится бешеная львица. Это сравнение льстит Пенелопе, и на её бледном лице появляется подобие смешливой гримасы, которая сразу же исчезает, стоит знакомой светлой макушке показаться в проёме.Эмили вскрикивает от ужасающе безжизненного взгляда госпожи, бросается ей в ноги и заливается слезами, будто Пенелопа уже отошла в мир иной. Ничего из происходящего не будоражит сознание госпожи Эккарт, остаётся лишь рассеянно соглашаться с причитаниями Эмили, даже не вдаваясь в подробности ею сказанного. Наверняка там что-то ободряющее, наподобие цитат, которые чувствительные читатели выделяют ярким маркером в книге. Только Пенелопе давно неинтересна эта банальщина.Она проиграла, и даже это нужно уметь делать с королевским достоинством.***Церемония совершеннолетия оправдала все ожидания. Не будь смутно понятного сюжета этой истории, Пенелопа бы решилась пойти в гадалки?— куда уж лучше, чем рисковать своей жизнью, общаясь с потенциально опасными родственниками. Только она?— уже по горло в этой грязи из светских интриг и общественных мнений. Ещё шаг от берега?— утонет, а если и спасёт кто-нибудь, то только накинув веревку на шею.Взгляд падает на такого же утопающего, и Пенелопа поджимает губы, задерживая и так сбившееся дыхание. На его лице?— едкая смесь снисходительной насмешки и искреннего понимания. Вокруг множество дам, прожигающих взглядом, а тот лишь приподнимает кончики губ и встаёт. Руки госпожи Эккарт начинают лихорадочно подрагивать?— ножны пустые. Он одно из двух?— доверчивый дурак или всё-таки… Отворачивается, комкая подол самого роскошного платья в империи, что остаётся незамеченным. Золото волос остаётся в памяти даже после ухода этого безумца, а Пенелопа хмыкает?— она бы поставила все сто миллионов золотых, что Каллисто Регулус умнейший человек с расчетливыми повадками.Появление подлинной принцессы уже не причиняет боли. Остается лишь жгучее желание надеть ей на бледно-розовую макушку диадему, вручить букет цветов с ближайшей клумбы и с криком о поздравлениях мисс невинности этой страны сбежать. Не просто отсюда. Куда-нибудь, где свежего воздуха так много, что можно задохнуться. Где деревьев?— густой лес, солнца?— лишь кусочек, а рядом…—?И всё же ты надела его,?— бархат этого голоса возле уха, и разум перестаёт функционировать?— Думал, что давно сожгла. Или выбросила.Пенелопа разворачивается стремительно, и алые локоны слегка задевают бледное мужское лицо, а багряные глаза на мгновение остаются прикрытыми, но этой секунды для принцессы хватает вполне.—?Хотела продать.—?Тебе следует поучиться врать у братьев,?— костяшки пальцев Каллисто тянутся к острым скулам Эккарт, а та нервно сглатывает?— А ещё есть. Иначе я пришлю повара.Кронпринц невесомо убирает выпавшие из аккуратной прически пряди с покрасневшей щеки Пенелопы, а девушка замирает полностью, с яростью жмурясь.БольноКаллисто отшатывается, стыдливо пряча ладони в карманах пиджака, словно провинившийся мальчишка. Принцесса глаз не поднимает. Знает, только посмотрит?— отпустить не сможет. Так нужноОна чувствует его обессиленную злость и готова поспорить, что наследник смотрит на неё в упор. Но ей нельзя. Нельзя же?—?Я напугал тебя? Я… —?в хриплой фразе столько сожаления, что Пенелопа чувствует слабость в ногах, глаза мечутся взглядом по мраморному полу, а в голове одна ненависть к себе.Он отступает. Шаг. Эккарт набирает воздуха в легкие. До конца.Он уйдёт. Ещё три секунды и он уйдёт навсегда.Раз.Пенелопа не боится потерять всё, ведь у неё никогда ничего и не было. Он никогда не был её полностью. Слишком много сомневалась и доверяла совершенно другим. Идиотка.Два—?Каллисто,?— слишком жалобно. Он ненавидит слабость. Но Пенелопа такая слабачка. Надеялась на удобный случай и благосклонность судьбы, не сделав ничего полезного. Лишь учила остальных жизни, оставаясь главной жертвой этой ебаной драмы. Шанс реванша останется лишь желанием, который она загадает на какой-нибудь из своих дней рождения.—?Я люблю тебя.Три.Он срывается с места, а её сердце срывается вниз. Его горячее дыхание обжигает кожу шеи, а на женском лице появляется слабая улыбка безмерного счастья.Пенелопа считала, что его губы должны быть такими же жесткими, как и руки, которыми он нещадно уничтожает всех врагов. Он точно должен любить так страстно, что после ночей остаются следы по телу, относиться с пренебрежением к прелюдиям и красивым ухаживаниям.Когда он мягко коснулся чужих губ своими, придерживая принцессу за талию, Пенелопа впервые за этот год рассмеялась, поймав его влюблённый взгляд.Её дрожащие пальцы перебирали золотистые локоны волос, обнимали за шею, аккуратно гладили лицо.Она такая дура. Приходить на этот праздник было грандиозной ошибкой, надевать это платье было отвратительной идеей, бежать к нему, зная, что после?— обрыв, было верхом инфантильности.Каллисто ей необходим. Сейчас. И завтра. И спустя год. Его сверкающие от смеха глаза, горьковатая улыбка, дающая успокоение даже при смертельной угрозе, горделивая интонация голоса.Пенелопа знает?— это не жизнь. А потому жить она не собирается.<СИСТЕМА>[Вы не справились с главной задачей игры][Обнуление интереса любовной цели]Применение штрафа.[Каллисто. Интерес = -10%].Пенелопа падает вниз, чувствуя коленями холод мрамора. Эта игра похоже стала действовать не по собственным правилам. Остаются силы лишь яростно сжимать кулаки, чувствуя при этом привкус металла на губах. Кажется, она пропустила удар.—?Умереть хочешь?В зрачках самого драгоценного человека?— ненависть. Пенелопе незачем теперь опускать взгляд.—?Да.