Мол (1/1)

В их последнюю встречу он бросил её на горящем крейсере. Который, разваливаясь, падал на какую-то захолустную луну. Притом крейсер был полон клонов с приказом на её уничтожение. Однако — вот она. Асока Тано, живая и невредимая, стоит перед ним. На коленях. В наручниках.Мол усмехается, мысленно поправляя себя.Пока что — живая и невредимая.— Леди Тано, — приветствует он её, постукивая пальцами по подлокотникам трона. — Всё-таки мы похожи больше, чем тебе казалось. Тебя тоже трудно убить.Тогрута кивает, признавая его правоту. Она держится куда более расслаблено, чем любой из тех, кто был прежде на ее месте. Асока окидывает взглядом охранников, которые её приволокли. Смотрит на Мола с более чем ясным намёком. И тут, вне сомнений, права она.— Выйдите все, — приказывает Мол, повысив голос. — Оставьте нас. Только я и ты, Асока… или как тебя теперь называть? Сколько лет прошло? Пятнадцать? Кажется, больше.…семнадцать, сам подсчитывает Мол. На Асоке это отразилось куда сильнее, чем на нём. Она выросла. Перед ситхом не подросток с парой мечей и бездной надежд. Перед ним взрослая тогрута в пыльной одежде. В глазах — уставших, если уметь видеть — не осталось ни следа от той наивной храброй девочки. Она должна была научиться отступать. Скрываться и прятаться, убивать и бросать кого-то. Иначе никак, раз она до сих пор остаётся живой. И она, определённо, стала спокойнее. Они уже минуты три как смотрят друг на друга, но до сих пор не прозвучало ни единой шутки, остроты или фирменной дерзости. Куда подевалась выучка Кеноби и Скайуокера? Если поразмышлять, то от этого даже веет лёгким налётом грусти.Мол скучает по старым временам.Его привет из прошлого следит за тем, как последний головорез покидает тронный зал. Дюрасталевая дверь закрывается с тихим шипением. Теперь они одни. Теперь можно прекратить притворяться, и Асока грациозно встаёт с колен.— Иногда меня зовут Ашлой, — отвечает она, одним ментальным усилием ломая наручники. Их остатки с грохотом падают на пол. — Иногда — Фалкрамом.— Фалкрам, — повторяет Мол с шипящим удивлением. — Так ты — Фалкрам?— Ты знаешь это имя? — поражается Асока. — Знаешь о повстанцах?Ситх качает головой. Всё же наивность — толика наивности — осталась. Что ж, это… немного мило.— Иногда я даже финансирую повстанцев, — улыбается он тогруте. — Там, где они устраивают беспорядки, моему синдикату становится в разы проще проворачивать дела. Не то чтобы я верил в ваше дело, но… скажем так, это мои инвестиции в Багровый рассвет. Империя довольно эффективно борется с криминалом. Так что… кажется, мы давно уже на одной стороне.Асока кивком принимает его слова к сведению. А Молу надоедает сидеть. Он поднимается с трона и спускается по нескольким ступеням вниз. Металл протезов громко стучит по камню. Ситх обходит тогруту кругом. Она нервничает. Как бы хорошо ни держалась — нервничает. Дышит чуть чаще, чем спокойно. Синие кончики лекку слегка подрагивают. Руки нервно сжимают воздух там, где прежде она носила мечи.— Ты явилась на мою базу, — медленно говорит Мол, — и позволила моим охранникам тебя схватить. Ты не пользовалась Силой. Ты сказала, что тебе нужно поговорить со мной. Ты пошла на риск, Асока Тано. При тебе даже нет оружия. Что-то заставило тебя поставить на карту жизнь. Что же это? Сомневаюсь, что ты скучала по нашим встречам.Мол останавливается напротив неё. Асока закусывает губу. Опускает взгляд в пол, возможно, уже жалея о том, что взяла на себя этот риск. Милая, милая девочка. Когда-то Мол позволял себе думать о том, как возьмёт её в ученицы. Окажет ей, храброй и сильной, величайшую честь. Помешала её преданность Скайуокеру. И что ж, это был её выбор. Никакое подобие совести не помешало Молу бросить её погибать. Однако теперь она сама, по доброй воле, пришла к нему, и это развеивает скуку сильнее любого налёта, лучше любых переговоров и показательных казней. У ситха не так много развлечений. А прямо сейчас ему наконец-то не скучно.Мол подцепляет подбородок Асоки парой пальцев и поднимает его. Он заставляет тогруту посмотреть себе в глаза. Повторяет с нажимом:— Что привело тебя ко мне, Асока?Она не боится на него смотреть. И его руку, поморщившись, твёрдо от себя отводит. Голос тоже звучит твёрдо. По крайней мере, она явно пытается, чтобы он так звучал.— Мне нужна твоя помощь, — произносит Асока, продолжая смотреть прямо ему в глаза. — В борьбе против Империи. Дело в том, что…Из-под губ Мола вырывается смешок.— У тебя был шанс, Асока. У тебя был шанс остановить нашего великого Императора, — тянет он, прекрасно зная, как больно ей должно быть от напоминаний об этом. — Я предлагал тебе сделать это. Вместе. Напомнить, что было потом?— То, как я тебя победила? — отвечает уколом Асока, и Мол узнаёт ее, ту, прежнюю. Но этот проблеск меркнет под горечью. — Мой учитель мертв, Мол. Твоё видение было ошибкой.— Ты так и не поняла, — шепчет Мол, искренне поражаясь. — Ты до сих пор не поняла! Невероятно. Просто невероятно… Ты ведь Фалкрам. Ты знаешь о Дарте Вэйдере, разве нет?— Это не он! — повышает голос Асока. — Это не может быть он. Энакин никогда не сделал бы того, что делает… что делает этот Вэйдер.Она запинается. Мол продолжил бы давить на больное, за реакцией Асоки забавно наблюдать, но она переводит тему:— Я пришла не для того, чтобы спорить с тобой. Я пришла просить о помощи. Я знаю, что ты можешь убить меня прямо здесь и сейчас. Но то, о чём я хочу рассказать, куда глобальнее, чем я или ты. Это важнее, чем любые наши разногласия.?Разногласия?. Мол хмыкает, отмечая чужую дипломатичность. Пытаясь прикинуть возможные варианты. К чему Асоке было искать именно его? В чём ей не смогли бы помочь обычные люди? Девочка что, напоролась на инквизиторов? Впрочем, Мол тоже на них натыкался. Ничего особенного. Разве что обзавёлся новым оружием. Учитывая их уровень подготовки, Асоке бой с ними тоже не доставил бы трудностей.— Рассказывай, — позволяет он, возвращаясь к трону. Опускается в него. Забрак наблюдает за тем, как джедайка подбирает слова.— Я знаю, это может показаться невозможным, — говорит она, — но я видела собственными глазами, Мол. Всё, о чём сейчас пойдёт речь. Я была на Камино, и этот проект курирует лично Вэйдер.— Камино? Помнится, Скайуокер любил отряды клонов, — усмехается Мол. — Но речь не об этом, так?Асока сжимает губы, никак не комментируя упоминание джедая. Что ж, Мол способен её понять. Он знает, каково это — быть всем сердцем преданным своему учителю. Он помнит, что чувствовал, когда учитель предал его. Асока не хочет этого чувствовать. Она пытается этого избежать. У неё не получится бегать вечно, но Мол не говорит ей этого. Он терпеливо слушает.— Речь о клонах, — отвечает Асока, — но не об армии. Там были не клоны Джанго Фетта, там был кто-то другой.Для неё, должно быть, было бы сложно убивать республиканских клонов. Снова. Мол кивает, призывая рассказывать дальше. Асока переходит, наконец, к действительно важной части:— Недавно я была на Нар-Шаддаа. Я не успела к битве, — голос Асоки на несколько мгновений становится тише, — и джедай, которого я искала, был убит. Но я видела человека, который подобрал его меч. Он выглядел точно так же, как клоны с Камино. Он был не просто инквизитором. Мне кажется, он был учеником ситха. Вэйдера. Его меч был красным. И… Мол, ты знаешь, я не боюсь битв. Но я никогда не чувствовала такой мощи. Я не справилась бы с ним одна. Если честно, я даже не уверена, что у нас двоих это получится. Но мы должны попробовать.Мол выгибает бровь с откровенным скептицизмом.— Я знаю, что тебе плевать на то, скольких людей он убьёт, — говорит Асока, повышая тон. — Но он может быть клоном, понимаешь? Вэйдер пытается клонировать чувствительного к Силе человека. Что, если у него получилось? Что, если он уже расширяет проект? Представь себе армию клонов со световыми мечами. Представь, что станет с Галактикой, если у Империи будет такая власть. Повстанцы не выживут. Твой Багровый рассвет не выживет. Да я даже об Инквизиторах начну вспоминать с ностальгией. Я видела его, Мол. В нём скрыта огромная мощь. Я не шучу. Этот проект опасен. И я не знаю никого, кроме тебя, с кем бы я смогла это остановить.— Джедая невозможно клонировать, — произносит Мол аксиому, известную уже тысячелетия. — Почему ты думаешь, что у Вэйдера получилось?— Я не знаю, — в голосе Асоки звучат нотки отчаяния. — Но я не могу позволить этому произойти.— И почему ты пришла именно ко мне? — прищуривается Мол. — Неужели в рядах повстанцев нет ни одного джедая?— Есть, — как-то не слишком уверенно признаёт Асока. — Но, думаю, здесь нужен не джедай. Я не знаю, как ситхи учат своих. Я не знаю, возможно ли вообще заставить этого парня отвернуться от его учителя. Я не знаю, как его найти.Мол кивает, не сдерживая жестокой усмешки.— Что ж, ты права. Я знаю, как мы учим своих, — говорит он, и для собственной же сохранности Асоке лучше его услышать. — Если его учили так же, как меня — то ты не убедишь его предать Вэйдера. Никак. Я почти умер на задании своего учителя, я двенадцать лет выживал среди мусора, я сошёл с ума, но ни разу — ни единого раза, Асока — я не подумал отвернуться от Сидиуса. Я думал только о том, как отомщу Кеноби. Даже после того, как я выбрался, я был полностью верен Сидиусу. Я мечтал о том, как он найдёт меня на Мандалоре, как я преподнесу ему свои успехи, а он похвалит меня. Несмотря ни на что. Кроме мести, это было единственным, чего я хотел.— Но ведь ты предал его, — упрямо напоминает Асока. — В конце концов, ты предал его. Почему?Мол прикрывает глаза.Он до сих пор помнит, как держал Саважа за руку, пока из него зелёными клубами датомирской магии вытекала жизнь. И это до сих пор больно.— Он напал на меня, — коротко отвечает Мол. — До того как это произошло, я бы не поверил, что это возможно. Я был ему предан. Я принадлежал ему. Я встречал джедаев, иногда даже успевал о чём-то поговорить с ними. Перед тем, как мы начинали биться. Но ни один разговор не повлиял на мою верность. Ничто не повлияло бы.Асока опускает взгляд, раздумывая над чем-то.— Так ты бился с Сидиусом и остался жив?Она… она, услышав об этом, собирается пойти и драться с Императором?Мол смеётся. Коротко, хрипло, с оттенком издевательства. Асока не понимает. Просто не понимает.— Мы с братом бились с Сидиусом, — вспоминает он ту злополучную ночь. — Он убил Саважа и мог убить меня. Я знал это. Он сам оставил меня жить, Асока. Но только потому, что я был ему нужен.Мол качает головой. Усмехается с привкусом горечи. Он просил учителя оказать милосердие. Он умолял его. И они оба знали, что это не мольба о пощаде. В те секунды Мол умолял лишь убить его быстро. Без пыток, которые он так хорошо знал.Умолять Сидиуса… это даже почти не стыдно. Это всё равно что молиться богам.Сидиус всегда говорил, что милосердие — это ложь. И в ту ночь он доказал это снова.Асока явно едва сдерживается, чтобы не спросить ?зачем?. Зачем Мол был нужен Сидиусу. Правильно сдерживается. Об этом Мол уже не стал бы говорить. О том, как Дуку пытал его, как Гривус напал на Датомир и убил Талзин. Матерь Талзин. Для Мола — по-настоящему мать.Он ничего не мог сделать. Он повторяет себе это уже много лет, но эту рану такими мантрами не затянешь. Ничем не затянешь.— Мы можем попытаться остановить проект Вэйдера, — упорно повторяет Асока. — Мы должны, Мол. Я делаю это ради повстанцев. Ты…Тогрута осекается, явно сомневаясь в своих последующих словах. Они повышают градус напряжения в воздухе:— Оби-Ван говорил, что Тёмная сторона была не твоим выбором, — осторожно продолжает Асока. — Он говорил, что у тебя не было выбора. И… что ему тебя жаль. Даже после Сатин. Я знаю, что Сидиус учил тебя с детства. Я… я понимаю, что ты прошёл через ужасные события. Действительно ужасные. Разве ты не хочешь спасти от такой участи того, кого ещё можно спасти?Впервые со времён Кеноби кто-то осмеливается говорить о жалости Молу в лицо. Это храбро. Исключительно из уважения к её храбрости Мол не убивает Асоку на месте. Хотя она ни криффа не понимает. И на страдания чужих людей Молу всю жизнь было глубоко плевать. Однако Асока напоминает о том, что важно. Всегда было важно. О том, что буквально поддерживало в Моле жизнь, когда ничего другого в жизни не оставалось.— Я хочу отомстить, — говорит Мол, вцепившись в подлокотники трона. — Для того, чтобы отомстить Сидиусу, я мог бы помочь тебе. Но это опасно. Так что… мне нужен бонус.— Бонус? — настороженно переспрашивает тогрута.— Ты поможешь мне найти Кеноби, — приказывает Мол и качает головой при виде чужого смятения. — Я уверен, что он жив. Не знаю, почему он прячется, но… он не мог умереть так просто. Кто-то должен знать, где он. Поэтому ты поможешь мне найти и допросить тех, кого я посчитаю нужным. Обещаю, если они окажутся важны для тебя, я их не покалечу. Мне нужен только Кеноби. Мы с ним не закончили.Асока сомневается. Но Мол не согласится на меньшее. Он подталкивает её:— Я собираюсь устроить честный поединок. Если ты веришь в Кеноби, то зачем переживать? Он может убить меня, и одной проблемой в Галактике станет меньше.У тогруты явно нет аргументов против, но она плохо умеет предавать своих. Мол подталкивает её ещё чуть-чуть:— Подумай, что сделал бы Кеноби на твоём месте? Судьба одного джедая против судьбы всей Галактики.Асока закрывает глаза. Она глубоко вздыхает и, что-то сдерживая внутри себя, отвечает:— Он сделал бы то, что должен.Мол растягивает губы в улыбке.— Выходит, мы договорились, леди Тано?Она кивает.— Но сначала — этот ученик.— Как тебе угодно, — улыбается Мол. — Ты нашла его, когда он убивал джедая, так?— Да. Рыцаря-джедая.Мол снова отбивает пальцами ритм в такт собственным мыслям.— Раз Вэйдер завёл себе ученика, то цель у него может быть только одна. Убить Императора. Ситхов должно быть только двое, помнишь? — озвучивает Мол набившее оскомину правило. — Сражения с джедаями — это только проверка и тренировка перед главной битвой. Битвой с Сидиусом. Ученик справился с рыцарем-джедаем. Хорошо. Уверен, следующим делом Вэйдер выставит его против магистра. Кого из выживших магистров ты знаешь? Есть кто-то, кого легче всего найти?Асока колеблется. Ей явно не нравится делиться с Молом подобной информацией. Однако, выбора у неё нет.— Шаак Ти, — сообщает она некогда знаменитое имя. — Она прячется на Фелуции, но это не совсем отшельничество. Она помогает местным. В последний раз, когда мы виделись, она собиралась взять себе ученицу. Падавана, оставшегося без учителя. Я говорила ей, что забирать себе одарённого ребёнка сейчас опасно, инквизиторы уже могли положить на ту девочку глаз. Со временем её могли бы выследить. Но… кто я такая, чтобы Шаак Ти меня послушала.— Значит, начнём с Фелуции, — пожимает плечами Мол. — Детали обговорим в дороге. И… Асока, не рассчитывай на успех. Я могу поговорить с ним, я могу помочь тебе от него отбиться, но я не стану подставлять себя под удар.Асока хмыкает, и на миг Мол снова видит её прежнюю.— Большего я от тебя и не ждала.Асока Тано разворачивается, взмахнув лекку.Мол провожает ее тяжёлым взглядом. Чувствуя, как разгорается тлеющее под его сердцами горючее. Ярость, гнев, месть. То, что для Мола роднее воздуха.Асока принесла ему прекрасное новое развлечение. Милая девочка. Полезная девочка. Уже-почти-неглупая девочка. И всё же… как забавно она воодушевилась, когда услышала про бой Мола с Сидиусом. Как сильно она надеялась на то, что с Сидиусом возможно биться. Как невыносимо наивно она полагает, что ситхского ученика можно переманить на сторону Света.Двенадцать лет.Двенадцать лет Мол терял рассудок, чувствовал иглы безумия в воспалённом мозгу, ощущал, как по кусочкам рассыпается его разум. Двенадцать лет сплошной непроглядной тьмы на дне полной отбросов пещеры. Двенадцать лет стыда, ярости и ужаса. Мол помнил, что он — страх. Мол помнил, что он — охотник.Мол помнил, что он — ничто.Саваж вытащил его оттуда. Талзин залечила его разум. Но воспоминания об этих годах всё ещё с ним. Всегда будут. Они ощущаются, как пропасть, в которую ни за что нельзя заглядывать. Как обожжённая открытая рана, которую невозможно вылечить.Мол всегда помнил, что он — ничто.На Мандалоре он вспомнил, что он — ничто перед Сидиусом. Он боялся его. Этот страх с ним с детства. С младенчества. В клетках тела, в разуме, в генетическом коде.Они с Саважом дрались против него, но Мол с самого начала знал исход.Когда Сидиус вошёл в тронный зал, Мол встал в стойку Соресу. Наиболее защитную из всех форм боя. В ту, которую так любит Кеноби.Никакая защита ему не помогла.Ничто не поможет этому ученику, когда Вэйдер выставит его против Императора.Мол смотрит на то, как за Асокой закрывается дверь. Размышляя о том, как именно он повернёт условия сделки в исключительно свою пользу.Он встретится с этим парнем. Он расскажет ему о Камино — Асока наверняка это потребует, и он даст ей слово. Но… но если этот парень действительно так силён, если у него есть хоть какой-то шанс против Сидиуса, то Мол не станет долго с ним разговаривать.Он выследит его. Оценит. Взвесит его шансы. И, если шансов не будет, то он усадит его перед собой и расскажет, почему парню стоит бежать от Вэйдера. Пространно, основательно, с примерами.Если шанс есть — то Мол скажет самый минимум. И будь что будет.Если парень победит Сидиуса, то Мол выпьет за него.Если погибнет… что ж, он не будет ни первым, ни последним, ни исключительным.