День четырнадцатый. Пострадавшие. (Полная глава) (2/2)

Я снова возвел взгляд к потолку, устав ?смотреть? таким образом на товарищей и ?ушел в себя?. Мысли забегали в моей голове в поисках связи между недавними событиями и моим теперешним положением. Но ничего… Пробел и пустота, как ни старался, я не мог вспомнить ничего из последних дней. Вот мне шесть лет и я лезу на дерево, чтобы пострелять из рогатки в девчонок со двора, вот мне десять лет, и меня оставляют после уроков за разбитое футбольным мячом окно в классе, вот мне тринадцать лет, и я хлопаю заметно округлившихся одноклассниц по задницам, вот мне восемнадцать лет и все одногруппницы вешаются на меня с восторженными писками и умоляют меня лишить их всех девственности... Школа, универ, учителя, родители, наше со Стефом детство, все проносится в моей головес неимоверной скоростью,… но где же ?вчера?? Где позавчера, прошлая неделя, месяц… и т.д.?? Совершенноничего…- Еще чуть-чуть, и эти крепкие ребята из охраны разбили бы тебе голову… - заметил Клаус.?Уфф!? - кулак пронесся прямо перед моим лицом и в голове поплыли картины из моего сегодняшнего сна.… Или все-таки вчерашнего дня?

?Так, соберись, Дей!? -сказал я себе, напрягая память.

Лето, новая лагерная смена, мы с Клаусом, Стефом и Элом снова поехали отдыхать у побережья на халяву, строя при этом из себя прилежных вожатых, что у Стефа получалось и без особых стараний. Я пытаюсь протащить огромный короб хорошего спиртного на территорию лагеря и оказываюсь пойман самой жуткой и надоедливой женщинойна свете – директрисой. Нет. Это все не то. Не она же избила меня до полусмерти, хотя и наверное давненько помышляла из-за то, что ей не удалось соблазнить меня одним жарким вечером… Буэээ... Как сейчас помню, тогда эта перетянутая персиковым платьем колбаса навалилась на меня возле стены темного коридора во время ночного обхода и чуть не придушила меня грудью десятого размера…

С тех пор я отчаянно ее избегал, хотя она продолжала довольно изощренно и умело подбирать моменты встреч со мной.А вот Нэнси… ммм… Сладкая попка Нэнси, вот она-то мне и не давала покоя всю смену. Помнится, я зажал ее у дерева в парке поздно вечером, она дрожала как осиновый лист в моих руках. Эта блондиночка из бостонской высшей школы все время ходившая в ковбойских сапожках и безумно коротких джинсовых шортах, обтягивающих сочный, подтянутый зад, строила из себя жуткую скромницу первое время, но потом сама накинулась на меня с жаркими поцелуями. Но как оказалось, я был не единственным желающим скрасить это лето ее запахом и телом в моих объятиях. Был еще…как его там звали… Бобби! Здоровый такой верзила из той же самой бостонской школы, не дающий прохода Нэнси всю смену и не упускающий ее из виду никогда. Бобби конечно был недалек и первым и последним аргументом в споре считал всегда свой огромный, покрытый вздутыми венами, кулак. До какого-то момента я считал, что лучше не буду иметь с ним ничего общего, но и ничего радикально разного, чтобы не встретить его случайно поздно вечером в тени деревьев нашего большого сада.Но не думал, что причиной переломного момента станет Нэнси. Точно! Последний раз я держал в руках ее грудь, когда у нас в лагере проходил бал-маскарад. Я уволок ее тем вечером под лестницу, выходящую на задний двор пансионата. Мне следовало, конечно, быть несколько бдительней, так как спустя пару часов на этом самом дворе я и встретился с Бобби и его друзьями-охранниками, с которым у нас завязалась серьезная драка. Хоть он и был балбес, но успел завязать знакомство и крепкую дружбу с этими взбитыми парнями, частенько поигрывая с ними в картишки на заднем дворе. По моим внутренним ощущениям я чувствовал, что должен был выйти победителем, но почему я сейчас лежал в больнице, чего я никак не мог понять. Бобби, Нэнси… такое чувство, что все это было давно.И почему теперь мне было так противно вспоминать, как я зажимал эту школьницу, если еще вчера я сходил с ума от напряжения во всем теле? Внезапно боль снова пронзила все тело… Я опять забыл, что лучше мне было не шевелиться…- Что у меня сломано? – спросил я с надеждой, что это не была нога или позвоночник.…

- Только нос….Хотя не мешало и еще что-нибудь. – Буркнул братец, - ты там все наладил?Все успел? - спросил он у меня, вызывая новую волну удивления.- Яяа… - протянул я, снова хватаясь за зацепки в своей голове. – ?Что, черт возьми происходит и что я должен был наладить??? - задавал я сам себе вопросы и уже готов был снова окунуться в воспоминания, дабы достать оттуда логичную концовку, приведшую меня к больнице.… Однако, этому не суждено было случиться, так как дверь в палату распахнулась и в комнату вошли, а следом прозвучал выразительный свист.- Так, молодые люди, если больной проснулся, то пора вам освободить палату, ему нужен хороший сон и отдых, - раздался в комнате приятный женский голос, который принадлежал скорей всего или доктору или медсестре. Инстинктивно я, конечно же, немедленно захотел увидеть обладательницу этого голоса и постарался приподняться, дабы охватить взглядом все. Это было непросто. Перед глазами моментально потемнело, и ужасно закружилась голова. Опираясь на локти, я оставался в приподнятом положении и жмурил глаза, чтобы избавиться от темноты, которая постепенно заменялась большими красными пятнами, пляшущими перед глазами.Постепенно круги спали, и картинка, преимущественно белого цвета снова восстановилась перед моим взором. В дверях стоял Элайджа, в комнате по-прежнему оставались Клаус и Стефан, но никаких представительниц женского пола, обладающих звонким и энергичным голосом я не обнаружил. Разве что только слеваот моей кровати образовался столик со страшным набором шприцов, ампул, бинтов и всяческих медицинских приспособлений.

- Ты не очень-то похож на медсестру, - расстроился я, театрально надув губы, которые и без того были разбиты.-А я смотрю тебе полегчало уже, - холодно заметил Элайджа, скрестив руки на груди. – Ты себе не изменяешь. – Он явно был чем-то недоволен и больше всего сейчас был похож на моего отца, а не на близкого друга.- Я же сказала всем покинуть палату! - снова заговорил женский голос, обладательница которого наконец показалась в проеме, от которого отошел Элайджа. – Больного беспокоить нельзя.Девушка энергично прошагала в палату на своих стройных и длинных, как я успел заметить, ногах, облаченных в телесные капроновые колготки. Ее поступь была мягкой и еле слышной, так как она была обута в босоножки молочного цвета на пробковой танкетке. Халатикна ней был узкий и приталенный, его длина доходила до колен, но при ходьбе его низ распахивался, и в вырезе показывалась верхняя часть ее стройных ножек, так как последняя пуговица заканчивалась немного ниже ее, как я подозревал, трусиков. Область декольте не открывала слишком много, но халат хорошо обтягивал круглую и красивую грудь, размер которой явно достигал третьего. Я еще не успел разглядеть лица медсестры, так как при малейшем повороте головы оно скрывалось за копной безумно густых, кучерявых, ярко-рыжего цвета волос. Девушка была повернута ко мне спиной и, что-то приготавливала около столика со шприцами и медикаментами. В комнате полностью воцарились тишина и покой, так как не только я пристально и, затаив дыхание, следил за всеми движениями и манипуляциями рыжеволосой медсестры с момента ее входа в мою палату. Хотя и моих друзей попросили покинуть палату, для обеспечения покоя ?больному? эта троица лишь тихо притаилась, ни капли не сдвинувшись со своего места. Клаус отложил свою газету и немного сполз на своем стуле, полностью облокотившись спиной на его спинку. Его выражение лица носило блаженный характер и ему для полноты образа не хватало еще только засунуть курительную трубку в рот. Хитро прищурив глаза и расплывшись в улыбке с ямочками на щеках он ?гулял? взглядом по женской фигуре, обращенной ко всем нам ее самой живописной частью. Стеф сохранял серьезное выражение лица, по которому тяжело было сказать, что он наслаждался таким созданием природы, как женщина: его брови были по прежнему надвинуты на глаза, а губки сложены в его любимую форму ?пю?… Однако мне показалось, что его челка сейчас стояла лучше и выше, чем обычно. Приподняв голову и выпрямившись, как струнка он внимательно смотрел на служащую современной медицине, не опуская глаз ниже талии. (Меня всегда интересовало, зачем так надвигать такие густые, как у моего брата брови на глаза, если все равно придется потом поднимать подбородок, чтобы что-нибудь увидеть?) Эл продолжал стоять в дверях со сцепленными за спиной в замок руках и широко расставив ноги. Его взгляд был изучающим, но спокойным, в отличие от моего брата и от ухмыляющегося у дальней стены рыжего самца. Он не улыбался и не нервничал, он просто смотрел, скорей всего тоже позабыв о том, что им было приказано покинуть комнату.- Слышали? – вернул я к жизни своих друзей. – Больного надо оставить одного. Ему нужен покой. – наигранно жалобно заговорил я.

Наконец-то троица переключила свое внимание с женской фигуры на меня. Мои друзья смотрелина меня так, будто в первый раз видели.

- Это что еще такое?? – возмутилась сестра, поворачиваясь к нам своим не менее прекрасным лицом и держа в руках огромный шприц из которого фонтаном выливались излишки жидкости. – Я же сказала, покинуть всем палату! А то всем достанется по снотворному и анестезии.

Искусно провиляв бедрами, она прошагала к дверям, чтобы вытолкнуть за компанию моих засмотревшихся на девушку друзей.- Мне можно ввести и не внутривенно, а так… сразу… - улыбался Клаус, нарочно застряв в дверях и упираясь рукой в дверь, чтобы она не закрылась.Тряхнув головой и скорей всего закатив глаза медсестра убрала его руку с двери и захлопнула дверь. Теперь мы остались с ней в комнате вдвоем. Но, к сожалению это было ненадолго, так как я подозревал, что в шприцах, с которыми она подошла ко мне и находились перечисленные выше анестезия и снотворное.- А может не надо?.. – простонал я, предвкушая неприятные ощущения. Вот чего-чего… а уколы я не любил никогда, даже когда мне их делали безумно-красивые девушки.- Надо больной, надо. – убеждающе кивала девушка, прикрывая при этом свои большие зеленые глаза. И это было последним, что произнесли мне ее пухлые красные губы. Дальше я снова погрузился в глубокий… полный видениями, похожими на реальность, из которой мало что помнил, сон.__________________________________________________________________________________POV' ЕленаЗа завтраком наш отряд представлял собой довольно-таки печальную картину.Отсутствовало несколько людей, некоторые опоздали, не говоря уже о том, что на зарядку не пришел вообще никто из нашей школы.Среди них была и наша Бонни, которая вдруг пожелала на весь день запереться в комнатеи остаться один на один с книгой ?Психология влияния? (сей выбор конечно же вызвал определенные вопросы в моей голове, но я решила оставить их на потом). Так что в столовую пришлось отправиться без нее , и на обратном пути захватить по ее просьбе только обезжиренный йогурт. Большая часть наших одноклассников тоже решила ограничиться скудным завтраком, только в виде вредного батончика ?сникерса? и банки колы из автомата, и технично удалиться из столовой. Очевидным было то, что отряд был предоставлен сам себе после внезапного уезда наших вожатых. Кэтрин тоже не очень-то хотела есть, да и вообще в принципе открывать рот этим утром,о чем свидетельствовала ее несговорчивость и задумчивый вид. Уже полчаса она ковыряла ложкой в тарелке, превращая кашу с маслом в нечто совершенно отвратительное.- Кэтрииин, - протянула я, задирая верхнюю губу от отвращения.- Отвали. – резко отреагировалаона, отставив тарелку от себя и повернувшись по направлению к выходу.

Весь ее вид говорил о том, что разговаривать она вообще не была настроенаи была чем-то очень сильно раздражена.

Кэролайн была же, наоборот, в приподнятом настроении и охотно разговаривала со мной о том, как мы будем проводить лето, после нашего возвращения из лагеря уже через неделю. Я же в мыслях возвращалась к своему времяпрепровождению с Деймоном… который обещал меня больше не оставлять.

- Как я устала от этого отдыха, - внезапно встряла Кэт в наш разговор, - когда мы там отчаливаем?- Ровно через шесть дней, - произнесла Кэролайн, почему-то взглянув при этом на свои аккуратные белые часики на левом запястье.

Втроем мы переглянулись между собой, после чего последовал дружный и громкий вздох, природу которого невозможно было определить сходу. Я была уверена, что каждую из моих подруг, как и меня, обуревало множество чувств.Это был вздох тоски, грусти, сожаления, неоправданных надежд и ожиданий, разочарования, воспоминаний… Можно было соотнести его с совершенно разными ощущениямии впечатлениями. Но все они были связаны только с великолепной четверкой, в поступках которой мы до сих пор не могли разобраться. Я вообще сомневалась, что Стефан, Клаус, Элайджа и Деймон сами вряд ли могли себе дать отчет в своих действиях в эту лагерную смену, но почему то казалось, что с ними такое было впервые, хотя они были на порядок старше и опытнее…Хотя бы потому что были мужчинами в самом расцвете сил.

Снова вздох, к которому теперь еще добавился мужской голос, заставивший нас с сестрой и Кэр повернуться, как по команде… Слева сидел Мэтт с довольно-таки грустным выражением лица, его брови были подняты в форму крыши "домика" так сильно, что образовывали несколько глубоких складок на лбу. Так же как и Кэтрин, он ковырял ложкой кашу, которую, как мне показалось, вообще не ел сегодня утром. Странно покосившись на Кэролайн, он отвел взгляд и снова тупо уставился в свою тарелку.Тайлер же сидел напротив него и уплетал кашу за обе щеки. Он прибежал минут пять назад весь взмыленный, видимо только после пробежки и был уже близок к тому, чтобы покончить с плотным завтраком.Но каждый раз, когда Кэролайн кидала на него взгляд, казалось, что он старается сделать это как можно скорее, только иногда промахивался ложкой, от чего его овсянка разлеталась мелкими хлопьями за пределы его тарелки. Я перевела взгляд снова на удрученного чем-то Мэтта и поймала его грустный взгляд, который блуждал по лицам нашей троицы и подольше останавливался на моем. Казалось, что он обо всем знал и даже сочувствовал нам, а может быть даже и осуждал. Меня ему было за что обсуждать. Я рассталась с Мэттом в конце этого учебного года, обосновав это тем, что мне захотелось перерыва в наших отношениях и вообще хотелось быть отдохнуть от этих встреч, ссор и разногласий, случавшихся с нами в последние месяца два нашего романа.На тот момент мне действительно хотелось только этого. И эти желания не имели ничего общего с появлением Деймона в моей жизни, буквально встряхнувшего меня. Взбудоражил ту маленькую, примерную девочку, которой все прочили выйти замуж за парня, с которым мы были рядом и вместе с самого малого дошкольного возраста.

- Что тебя заботит, ?брат по размазанной тарелке?? - вырвал меня из моего внутреннего монолога голос Кэтрин, обращавшейся к Мэтту.- Слушай, Кэролайн, - гмыкнул блондин и повернулся к нашей подруге. – я знаю, вся эта история с Таем, (поперхнувшимся тот же момент последней ложкой каши) и вожатыми… Вики вас допекла… все эти видео, но может не стоило так… - запинаясь, он очевидно пытался как-то постоять и оправдать свою сестру, которая накануне получила от нашей Барби пару фингалов. Мы все догадывались, что именно по этой причине Вики отсутствовала на завтраке, да и вообще скорей всего просто собиралась просидеть ближайшие пару дней в своем номере.- Подожди-ка, какие еще видео?? – подскочила на своем месте Кэтрин и перегнулась через весь стол, в позе пантеры собиравшейсябуквально накинуться на качков, сидящих рядом с нами.

- Елена Гилберт! - внезапно донесся до меня голос директрисы лагеря, стоявшей в проходе столовой, в глаза бил свет, поэтому я могла только различить темный силуэт женщины, тон, которой был вовсе недружелюбный по отношению ко мне. – Зайдите ко мне, сразу, как только закончите трапезу. – Ее приказ разнесся эхом по всей столовой, что сразу обратило кучу взглядов ребят из других школ на наш стол, за которым сидела довольно таки узкая компания из людей, вынужденных сплотиться именно в этот, как оказалось, наш последний день лагерной смены...***- Я так решила, моя дорогая, - говорила она десятью минутами позже.

Я сидела рядом с этой необыкновенно яркой и стервозной женщиной в ее номере на безумно мягком диване, на котором она просила меня устроиться поудобнее. Удобно устроиться не получилось. Так как все, что она показывала мне в течение десяти минут на своем планшете, просто вдавливало меня в мягкую спинку этого самого дивана от жуткого чувство стыда, которое я испытывала. У меня просто не было слов и не было сил взять себя в руки и принять сложившуюся ситуацию достойно. У нее было на нас все: записи, видео нашей с Деймоном ночи (я недоумевала, как можно было это снять в такой кромешной тьме, которая окружала нас с ним в ту ночь, и, как мне казалось, надежно защищала от посторонних глаз), откровенные разговоры девочек с парнями в ночь ?вампириады?,о том, что между нами всеми произошло в день, проведенный в особняке, поцелуй Кэролайн и Клауса.Все. Теперьвсе было ясно, почему ребятам так скоропостижно пришлось уехать. Да здесь можно было накатать целое дело!

– Ваша группа уезжает завтра же. Ваши каникулы закончились. Ты меня поняла? – строго спросила она, заглянув прямо мне в глаза.

- Поняла, - ответила я и поспешила прочь из этой комнаты, не смея больше вынести на себе ее взгляда…

Я бежала, сломя голову в комнату, где меня ждали девочки и наша "подмога", с помощью которой нам было просто необходимо успеть исправить много вещей. Успеть до нашего отъезда из лагеря...