1 (1/1)

– За задницу, Густав. Не просто схватил, а ещё и ущипнул. Ты нормальный вообще?– И что, Матс побежал к тебе жаловаться?– Жаловаться? Да он приполз ко мне ночью бухой в хлам. Ты бы слышал, что он нёс... Твою мать, мы останемся без клавишника.Си-Джей затянулся и снова вернул руку с сигаретой на коленку. Он сидел на подоконнике с ногами, и Густав скользил взглядом по его силуэту, развалившись в кресле.– Ладно, я всё понимаю, Мистер Вселенная. Тебе скучно, тебе нужен секс, тебе необходимо, чтоб вокруг всё горело. Но слушай, ты спишь с Бьорном, заставляешь Сэма регулярно краснеть из-за твоих шуточек и неприкрытых подкатов, а теперь ещё и лапаешь Матса после репетиции. Тебе не кажется, что это перебор?Он повернулся, чтобы посмотреть наконец на Густава, и без особого удивления увидел до невозможности наглую ухмылку.– Не кажется. Мне отлично. Матс очень милый, пожалуй, я в следующем туре заселюсь с ним в одну комнату. Интересно, он побежит к тебе спасаться? – Густав закинул руки за голову, потягиваясь всем телом. – М-м-м, не думаю. Я смогу его успокоить, уверен.– Не сомневаюсь, – ответил Си-Джей. – Но если он уйдёт из группы, я заставлю тебя на коленях ползти к дому Хаглунда и уговаривать его вернуться.– Так себе идея. Он спустит на меня собаку. Наверное, он уже завёл собаку, как думаешь?– Я думаю, что тебе пора бы начинать соображать, – Си-Джей прислонился виском к прохладному стеклу. – Это не смешно, ты действительно сеешь хаос, понимаешь? Ребята дёргаются, когда ты рядом. Густав по-кошачьи стёк с кресла и в два шага приблизился к окну. Перехватил из пальцев Си-Джея сигарету, затянулся и спросил:– Ты уверен, что злишься именно поэтому?– В смысле? – Си-Джей потянулся за сигаретой, но Густав отвёл руку в сторону, а затем сам поднёс её к губам басиста. Тот обхватил фильтр зубами и чуть дернул головой, чтобы сигарета выскользнула из длинных пальцев Норена. Густав усмехнулся.– Мне кажется, ты сердишься лишь потому, что я обошёл своим вниманием тебя.– О боже, – простонал Си-Джей с сигаретой в зубах. – Боже-боже-боже. Ты точно не умрёшь от недостатка самомнения.Он затянулся, на всякий случай убрал сигарету так, чтобы Густав не покусился на неё снова, и сказал:– Нет. Вот только этого мне не хватало.Густав опустил ладонь ему на колено и чуть сжал.– Уверен?– Блядь, Густав, – Си-Джей хлопнул его по руке, заставив убрать ладонь. – Я серьёзно. Даже не думай ко мне подкатывать. Меня и так уже изрядно бесит этот цирк, если ты не понял. Группа превращается в тупой подростковый сериал с сексапильным ублюдком в главной роли.– Спасибо, милый, ты мне тоже нравишься, – Густав быстро наклонился и чмокнул басиста в макушку, а затем вернулся в кресло.Закинув ноги на подлокотник, он уставился в потолок и после паузы произнёс:– Кстати, если тебе интересно, я не сплю с Бьорном.– И давно ли? – приподнял брови Си-Джей.– Месяца три. Он сказал, что ему надоело. Что он подумал, и это не его, хотя попробовать было интересно. Он был очень мил, знаешь, так смущался, когда предлагал прекратить.– Ах, вот в чём дело, – Си-Джей развернулся к нему, усаживаясь на подоконнике по-турецки. – Мог бы так и сказать. Ты в порядке?Густав чуть закусил губу, словно изменившийся тон Си-Джея задел что-то внутри. Потом мотнул головой и ответил:– Я был разочарован. И мне было немного грустно, но уже прошло. Тем более что мы по-прежнему можем отлично писать музыку вместе, как выяснилось.Си-Джей какое-то время внимательно смотрел на него, а потом кивнул.– Окей. Тогда зачем ты изводишь парней своими приставаниями, если не пытаешься так вернуть Бьорна?– Ты же сам сказал, – Густав расплылся в новой ухмылке. – Мне нужен секс и чтобы вокруг всё горело.– Ох, – Си-Джей закатил глаза. – Ладно. Но ты можешь хотя бы выбрать кого-то одного? Пока, знаешь, они не передрались за твою улыбку или не сбежали ко всем чертям из группы оба.– Никто не уйдёт из этой группы, пока я не захочу, – Густав качнул ногами. – Но если ты считаешь, что я должен выбрать, я определюсь. Я хочу тебя.Си-Джей огляделся, но под рукой не оказалось ничего тяжёлого, чем можно было бы запустить в нореновскую башку.– Мы это обсудили, я тебе сказал: хватит, даже не думай.– Мы ничего не обсуждали, – возразил Густав. – Ты просто меня затыкаешь. Это нельзя считать обсуждением.– Значит, тут просто нечего обсуждать. Ладно, я согласен, можешь творить что угодно с кем угодно, но не трогай меня, пожалуйста.– Тебе бы понравилось.– Не сомневаюсь. Я верю, что ты огонь. Но нет.– Ты даже не представляешь, от чего пытаешься отказаться.– Я не пытаюсь отказаться, Густав. Я отказываюсь.– Ты мог бы дать мне хотя бы одну попытку.– Нет.– Странно, – Густав снова беседовал с потолком. – Мне казалось, ты более склонен к авантюрам. Когда мы тебя звали в группу, ты и минуты не раздумывал.– Я и сейчас не раздумываю. Отвали, Норен. Ты великолепен, от одного твоего голоса стоит даже у матёрых гетеросексуалов, но найди себе кого-то другого, пожалуйста. Почему бы тебе не схватить за задницу Патрика, к примеру?– О, отличная идея. Думаешь, он свободен?– Думаю, он тебе нос сломает, – широко улыбнулся Си-Джей. – Собственно, я на это и надеюсь.***Если бы Си-Джея спросили, чего он не способен ожидать от Густава, список был бы коротким: раз – молчания дольше десяти секунд, два – способности понимать с первого раза слово ?нет?.Поэтому он не слишком удивился, проснувшись ночью от звонка и услышав в трубке:– Привет, сладкий, я соскучился.– Густав, твою мать, я сплю, иди к чёрту!– Хотел услышать, как ты звучишь, когда лежишь в постели.– Хочешь услышать, как я посылаю тебя на хер?– М-м-м, заманчиво. Но лучше расскажи, что на тебе…Си-Джей бросил трубку, а через десять минут опять машинально ответил на вызов, вырвавший его из нового сна.– Да.– Так что на тебе надето?– Это опять ты?– Ну расскажи, мне же интересно. В чём ты спишь? В пижаме? В трусах? Без всего? Скажи, что без всего, умоляю.Си-Джей набрал побольше воздуха в грудь и максимально чётко произнёс:– Иди. К чёрту. Густав.Подскочив в постели от очередного звонка в полшестого утра, он схватил трубку и свирепо проорал:– Ну хорошо, как скажешь – я сплю голый! Твою мать, я без единой тряпки, и мне нравится, как мои ягодицы скользят по шёлковой простыне. Теперь ты отвалишь уже?– Эм-м, спасибо, что поделился, конечно, – совсем немного удивлённо ответил Патсо. – Но вообще-то я звонил сказать, что мы заедем за тобой на полчаса позже, у нас тут с загрузкой аппаратуры задержка. А ты просил разбудить заранее, чтобы не проспать.– Да блядь, – простонал Си-Джей. – Извини. Что-то не то приснилось. Я встаю, ага. Спасибо.– Думаешь, это было смешно?– Я не рассчитывал, что будет смешно, – расплылся в улыбке Густав. – Но ты сам виноват, зачем быть таким букой.Он раскинул руки, шагнул к Си-Джею и крепко обнял. Наклонился к уху и произнес, задевая губами мочку:– Со мной гораздо проще договориться ласково.От тёплого дыхания по шее побежали мурашки, но Си-Джей постарался не дать себе шевельнуться и показать это. Он старательно закаменел, ожидая, когда Густаву надоест его держать. Но тот, похоже, решил, что обниматься до вечера – отличная идея, так что Си-Джею всё же пришлось в конце концов дёрнуться в попытке освободиться. Получилось не то чтоб слишком удачно, потому что площадь соприкосновения тел от этого лишь увеличилась, а Густав засветился ещё ярче.Решившись на крайние меры, Си-Джей с силой пихнул Густава коленом. Тот отпустил басиста и отошёл назад, продолжая хищно улыбаться.– Ты невыносим, – вздохнул Си-Джей.– Но тебе нравится.– Если я до сих пор тебе не врезал, это не значит, что мне нравится.– Ты выглядишь как человек, которому нравится, – Густав снова шагнул вплотную и провёл чёртовым длинным носом по лохматой макушке Си-Джея. – И пахнешь тоже.– Ты точно псих, – не выдержав, засмеялся Фогельклу.***Густав сунул в рот печенье и захрустел, потом дотянулся до чашки и подвинул её к себе.– Сделай себе свой чай, не трогай мой и убери руку с моей коленки, – произнёс Си-Джей, не отрываясь от книги. – И не беси меня с утра, ты и так до трёх ночи всем спать не давал.– Во-первых, вы сами скучные и не пошли со мной гулять, – заметил Густав, делая глоток чая и не торопясь выполнить ни одного указания Си-Джея. – Не каждый раз нас селят в таком красивом месте! Вот я и пытался вас уговорить. А во-вторых, мне нравится твоя коленка, и я не сделаю ей ничего плохого. – Возможно, но ей не нравится твоя рука.– Серьёзно? – Густав чуть сжал пальцы, а потом шевельнул ими, безошибочно нащупав нужную точку во впадинке. Си-Джею стоило огромного труда не заорать от щекотки, но он справился и даже не дёрнулся, продолжая смотреть в книгу и игнорируя то, что буквы слегка расплывались перед глазами.Густав же останавливаться не собирался. Сделав еще глоток из трофейной чашки, он с нажимом повел ладонь выше по бедру басиста, потом снова вниз и опять вверх.– Ты слышал когда-нибудь слово ?харассмент?? – поинтересовался Си-Джей.– Засудишь меня? – Густав ласково погладил его колено кончиками пальцев, и Си-Джей вдруг подумал, что на обложке книги точно останутся влажные следы от ладоней.– Месяца на три исправительных работ.– Все твои угрозы звучат так сексуально.Си-Джей захлопнул книгу и одним прыжком слетел с высокого табурета.– Ты меня бесишь. Уже серьёзно. Отвали.Он быстро вышел из гостиной, но успел услышать в спину протяжное ?как скажешь?.Через неделю Матс снова пришёл к нему пьяный и рассказал, постоянно пытаясь утопиться в своей кружке с кофе, как Густав развёл его на секс по телефону. Он демонстрировал крайнюю степень отчаяния, но при этом постоянно срывался на описание подробностей, без которых Си-Джей мог и обойтись. Ну ладно, возможно, ему было немного интересно. Хотя ничего неожиданного он не узнал: Густав с его кошачьими интонациями и камень в лесу заставил бы дрочить и описывать вслух ощущения. Си-Джей раз пятнадцать повторил что-то вроде ?ты не сделал ничего плохого, и вообще – Густав так представляет себе рок-н-ролл, расслабься, никто не заставит тебя повторять, если не захочешь сам? – но не то чтоб был уверен в последнем.А ещё через пару дней в автобусе по пути на концерт он наблюдал, как сидящий перед ним Густав засовывает свою ладонь в джинсы Сэма. Совершенно случайно делая это в просвете между креслами, чтобы спинки не закрывали обзор сзади. Судя по напрягшейся спине Йирса, он не мог решить, стоит ли закричать и позвать на помощь, оттолкнуть Густава или просто сделать вид, что ничего не происходит. Впрочем, отсутствие реакции – это ведь согласие, подумал Си-Джей, хотя не исключено, что барабанщик уже просто впал в кому от шока. По крайней мере, дышать он явно перестал.Си-Джей наклонился вперёд и тихо произнёс:– Если он держит пистолет возле твоего члена, Самюэль, просто кивни, и я вызову полицию.Сэм дёрнулся и вжался в окно, максимально увеличив расстояние до Густава. А тот развернулся, обняв спинку своего кресла, и осуждающе посмотрел на Си-Джея:– Если ты такой зануда, зачем портить веселье другим?– Сзади есть свободные места, если вам не терпится, а я не брал билеты в первый ряд, – ответил Си-Джей, надевая наушники.– Что за херню ты продолжаешь творить? – Ему пришлось врезать ногой по ботинку Густава, чтобы тот перестал делать вид, будто увлеченно читает надпись на борту их автобуса.Остальные во время стоянки курили вразнобой, Сэм при этом постарался оказаться настолько далеко, что почти дошёл до леса.– Я по-человечески просил тебя прекратить, но ты продолжаешь, Густав – и как это понимать?– Дай-ка подумать, – тот театрально поднял глаза к небу, изображая размышления. – Кажется, у нас есть две возможных причины происходящего. Либо я таким способом привлекаю твоё внимание в надежде, что ты начнёшь ревновать и сам бросишься в мои объятия. Либо я забил на идею соблазнить тебя и просто развлекаюсь, как хочу.Он бросил окурок на землю, изящным движением ботинка потушил его и наклонился к Си-Джею.– Вопрос не в том, что из этого правда, а в том, какой вариант злит тебя больше.***Вопреки ожиданиям, следующие две недели после этого разговора Густав вёл себя как паинька. Не то чтобы Си-Джей был готов расслабиться и перестал ждать подвоха, но придраться действительно было не к чему. Никто из группы не прибегал жаловаться на грязные приставания Норена, а самому басисту не досталось ни одного двусмысленного намёка.Так прекрасно всё и шло бы дальше, если бы однажды, принимая стаканчик с американо из рук Густава, Си-Джей не обратил внимания, какие у него теплые пальцы. ?И как они умудряются оставаться тёплыми каждый раз, когда он ко мне прикасается?? – была следующая его мысль.А следующая мысль ударила по затылку, словно бейсбольная бита. Каждый раз, ага. И этих разов за день происходит штук двадцать. Интересно, как можно было упустить этот момент?Си-Джей глотнул кофе, обжегся и едва не облил свои джинсы. Густав заботливо придержал его за локоть, помогая удержать равновесие.Ни одного намёка, ага. Ни единого неправильного поступка. Густав ничего-ничего не делал, не приставал и не доставал, он даже шуточки отпускать перестал.Он просто постоянно его трогал.Прикасался.Тёплыми пальцами.Си-Джей буравил Норена взглядом, вспоминая. Только за сегодня: передать ему сигарету и чуть коснуться пальцев; лёгкий тычок в плечо во время спора утром на ресепшене; застегнуть ему молнию на куртке до упора (?тебя сдует там?); чуть подтолкнуть в спину, заходя в автобус; потрепать по плечу, чтобы разбудить во время стоянки; теперь вот этот кофе и… Он уставился на пальцы Густава на своем локте.Отличный план, ага.По отдельности ни к одному из этих прикосновений нельзя было бы прилепить ярлык ?приставание?. Даже под категорию ?грязный намёк? они не попадали. Но если подсчитать их количество…?Ну, если начнёшь подсчитывать, то ещё вопрос, с кем именно из вас двоих что-то не так?, – сказал себе Си-Джей.Из колонок били басы, в клубах дыма было непросто что-нибудь различить. Место для вечеринки после концерта на этот раз выбирал Бьорн, и ему вдруг очень захотелось шумной клубной жизни. Оказавшись в заведении с каким-то на редкость пафосным названием и отнюдь не пафосным содержанием, Си-Джей быстренько раздобыл стакан пива и, найдя относительно удобный диванчик у стены в дальнем углу, предпочёл остаться в нём и разглядывать зал. Бьорн и Сэм довольно успешно покоряли танцпол, Матс с куда меньшим успехом пытался покорить симпатичную барменшу, а Густав… Да, конечно, приземлился рядом, не забыв коснуться его плеча. Похлопал себя по карманам, чертыхнулся. Не дожидаясь просьбы, Си-Джей протянул ему сигареты и зажигалку. И глядя на то, как Норен прикуривает, закрывая огонек своими длинными пальцами, вдруг спросил:– Почему я?Густав хлопнул ресницами, словно не понял вопрос.– Серьёзно, почему тебе в голову затесалось, что ты хочешь именно меня? – повторил Си-Джей.– Даже не знаю, – Густав пожал плечами. – Возможно, это как-то связано с тем, что ты невероятно сексуальный маленький засранец с глазами-звёздами. И с губами, которые вообще не способны внушить человеку ни одной приличной мысли. Двигаешься так, что даже интересно, насколько сильно ты можешь прогнуться в спине. И при этом умеешь совершенно очаровательно краснеть.Он затянулся, выпустил дым и продолжил:– А может быть, дело в том, что в тринадцать лет в попытках осознать собственную сексуальность я дрочил на постер молодого Леннона. А ты его уменьшенная копия.Какое-то время они молча смотрели в зал. Матс оказался совсем не безнадёжен, судя по тому, что девушка за стойкой уже писала что-то на салфетке. Правда, это могло быть ?иди к чёрту? на немецком, которого Бьорке не знал. – Мне больше нравится первая причина, – признался Си-Джей.Заталкивать развеселившихся парней в автобус было делом нелёгким. Бьорн вознамерился во что бы то ни стало задержаться в ?этом милом месте?, и Густаву пришлось буквально силой усадить его в кресло и укутать курткой.– Ты вредный, – простонал Бьорн и повернулся за поддержкой к Си-Джею. – Правда, он вредный? Ужасный вообще! – Я ужасный, – кивнул Густав. – Мне нет прощения, на мне море смертных грехов, и не найдётся в мире таких отвратительных вещей, которых бы я не делал.– Вот-вот! – обиженно буркнул Бьорн.– Разве что одна, – Густав занял сиденье через проход и бросил короткий взгляд на Си-Джея. – Я никогда не дрочил на плакат Джона Леннона.***Нащупать выключатель не удалось, а держаться на ногах было уже совсем тяжело. Си-Джей решил не тратить время на ерунду и просто найти свою кровать в темноте. Идея оказалась не так и плоха, он точно определил направление, вот только сил, чтобы раздеться, тоже не оказалось, и в итоге он рухнул на одеяло прямо в одежде.И почувствовал под щекой что-то прохладное.– Это ещё что за… – Он сел, потряс головой и провел руками по кровати.Лепестки.?Вот так, наверное, и сходят с ума из-за слишком громкой музыки и неумеренного употребления алкоголя?, – подумал Си-Джей, перебирая наощупь лепестки, покрывавшие его постель.В это время на соседней кровати кто-то пошевелился, потом зажегся свет ночника, и Си-Джей изумленно уставился на Густава.– Так, – от удивления голова даже начала проясняться, словно алкогольный туман капитулировал, не выдержав необычности происходящего. – Ты. Почему ты здесь? В смысле, какого чёрта? И что это вообще такое?– Привет, – расплылся в улыбке Густав. – Ты знаешь, Сэм был настолько любезен, что согласился махнуться со мной койками. Ну, возможно, потому, что в противном случае я обещал ему роль вовлечённого наблюдателя. Си-Джей потряс головой.– А что касается этого, – Густав кивнул на его кровать. – Я тут подумал, что, наверное, был недостаточно романтичен. Ты слишком хорош, чтоб просто хватать тебя за задницу в тёмном углу, ты заслуживаешь чего-то красивого.Си-Джей взял несколько лепестков и поднес к лицу.Розы, вашу мать. Свежие лепестки роз. Целая куча.Кажется, он смеялся очень долго, но остановиться никак не получалось. В какой-то момент он даже испугался, что Густав сейчас ему врежет, но поднял взгляд и увидел, что сидящий напротив Норен тоже ржёт.– Ф-фух, – Си-Джей отдышался. – Ты конченый псих, Густав, честно. Но знаешь, спасибо. Ты же заморочился. Это приятно.Он упал на спину и растянулся на кровати, чувствуя, как лепестки роз прикасаются к рукам и голове.– И это правда круто, кстати. Ощущение королевское.– Шикарно смотришься, – очень тихо сказал Густав.В его голосе было что-то такое, от чего щёки Си-Джея обдало горячим.Он лежал в полутёмной комнате на кровати, покрытой лепестками роз, а в двух метрах от него сидел чёртов Густав ?Я-тут-ходячий-секс? Норен, который его хотел.– Нет.Он даже сам испугался того, как странно это прозвучало – словно металлический шарик упал на стеклянный пол.– Тебе нравится быть злым, – в голосе Густава явно слышалась улыбка.– Ну, если честно, есть определенное удовольствие в том, чтоб лежать на кровати, которую ты усыпал лепестками роз, и отказывать тебе в сексе, – признался Си-Джей. – Но мне не нравится быть злым, Густав. Просто нет.– Назови хотя бы одну стоящую причину. Хоть одну достаточно убедительную, чтобы заставить меня отступить.– И ты отступишь?– Да.Си-Джей улыбнулся потолку.– Я не по парням – этого достаточно?– О-о-о, – протянул Густав. – Этого, конечно, достаточно. Вернее, этого было бы достаточно, знаешь, если бы однажды на одной вечеринке один очень нетрезвый и очень симпатичный бас-гитарист не рассказал мне пару увлекательных историй времен своей учебы в музыкальном колледже. Надо сказать, ему тогда удалось меня удивить…– Чёрт, – Си-Джей сел на кровати и уставился на Густава. – Ты обещал это не вспоминать.– Но я не обещал забыть, красавчик. Так что прости, эта причина не считается.– Ладно, – Си-Джей вздохнул, обхватил колени руками и прислонился спиной к стене. – Я просто тебя не хочу. Извини. Ты шикарный, но… не цепляешь.– Это причина посерьёзнее, – кивнул Густав. – Настолько серьёзная, что я бы рискнул не поверить тебе на слово. Слишком многое лежит на весах, так что я имею право на проверку, правда?И прежде, чем Си-Джей успел понять, что происходит, его кровать уже прогнулась под тяжестью Густава.Одним рывком придвинувшись вплотную, тот обхватил пальцами его подбородок, повернул лицом к себе, выдохнул:– Докажи мне, – и быстро провел языком по его губам.В одном этом коротком движении было столько нореновской наглости, что голова моментально закружилась и что-то возразить просто не получилось. Губы Густава оказались невероятно горячими, а описать, что они творили, Си-Джей не смог бы даже мысленно. Так самоуверенно, нахально и ласково одновременно, наверное, на всём свете целовался один Густав – ну или ещё пара-тройка инопланетян, которых случайно занесло на эту планету. Чуть прикусив его нижнюю губу, Густав пальцами провел по его щеке, коснулся шеи, одновременно углубляя поцелуй, и Си-Джей вообще перестал осознавать реальность. Другая ладонь Норена в это время двигалась по его груди, и стук сердца явно выдавал с головой всю несостоятельность его доводов. Густав слегка усмехнулся в его губы и провел рукой ниже, по животу, заставляя разбегаться по телу тысячи мурашек. Си-Джей сам не понял, когда успел вцепиться руками в широкие плечи. Рука Густава замерла на пряжке его ремня, потом двинулась ниже, и Си-Джей понял, что отчаянно краснеет. Конечно, в полутемной комнате этого можно было и не заметить, но едва ли Густав не заметит другое: что ему, словно подростку, хватило одного поцелуя, чтобы завестись.Бесстыжая ладонь надавила чуть сильнее, пуская заряд тока даже сквозь плотную ткань джинсов, и Си-Джей не удержался от совершенно постыдного стона прямо в поцелуй. Густав чуть отстранился и мягко шепнул ему на ухо:– Кажется, эта причина тоже не считается, малыш. Есть ещё?Перед глазами всё плыло, голову заполняла невероятная пустота, а в считанных сантиметрах от его губ была самая красивая шея, какую только можно себе представить. И невообразимо сильно хотелось прямо сейчас, немедленно, провести по ней языком просто для того, чтобы услышать, какой звук издаст Густав.Си-Джей сглотнул и хрипло отозвался:– Есть.Ему пришлось собрать все силы, какие только возможно, чтобы отодвинуться от Густава – горячего, дышащего так часто, глядящего на него блестящими глазами Густава – и сказать:– Ещё одна. Знаешь, я не умею так.– Как? – Густав явно с трудом сфокусировал на нем взгляд.– Вот так, – Си-Джей пожал плечами. – Секс по дружбе. Секс без обязательств. Я знаю себя, у меня не бывает секса без привязанности.Густав молчал и смотрел на него так внимательно, что Си-Джей не выдержал и отвёл взгляд. Рассматривая фонарь за окном, он продолжил:– Я не знаю, что у тебя в голове, Густав, и ты чёртов псих, но мне нравится считать тебя другом. И, увы, это очень легко испортить. В моей жизни не бывает просто секса, который не приносил бы ничего с собой. И в этом случае он принесёт сложности. Я не смогу отнестись к этому так же легко, как ты.Он всё же смог снова посмотреть на Густава, но понять что-то по его лицу было невозможно , поэтому Си-Джей лишь выдохнул:– Прости.Густав ненадолго закрыл глаза, потом кивнул и поднялся с кровати.– Думаю, мне стоит прогуляться.Си-Джей молча смотрел, как он обувается и ищет куртку. Никто так долго не произносил ни слова, что в ушах начало звенеть. Наконец, Густав взялся за ручку двери и обернулся.– Спокойной ночи.Когда на лестнице раздались его быстрые шаги, Си-Джей рухнул на кровать. Один из лепестков коснулся уха. Наверное, стоило бы вытряхнуть одеяло в окно, но если Густав сейчас выходит из гостиницы, это так себе идея. Нет более невыносимого зрелища, чем Густав Норен под летящими на него лепестками роз.***Разумеется, задавать Бьорну этот вопрос было очень странной идеей.Но если уж на то пошло, за последние двадцать минут он успел отыскать Бьорна в кромешном аду очередного клуба. Отлепить от какого-то парнишки лет шестнадцати на вид, с которым тот увлечённо целовался, едва не выскакивая из джинсов. Потом удержать Бьорна от того, чтобы броситься следом за моментально утёкшим пацаном. Потом вытащить на воздух и принять из его пальцев самокрутку, которая явно досталась в подарок от неудавшегося приключения.На фоне всего этого вопрос был даже не самым странным.– Почему бы тебе к нему не вернуться?Бьорн криво усмехнулся, дождался, пока Си-Джей затянется, и взял у него сигарету.– А я пытался.Си-Джей выпустил дым чуть быстрее, чем собирался, но всё же смог не закашляться.– И что?– Он не согласился, – усмешка Бьорна словно застыла на лице. – Сказал, что это было здорово, но теперь всё. Я решил сперва, что он на меня обиделся просто, но знаешь, он правду сказал. Ему это больше не нужно.Он посмотрел на Си-Джея, словно собирался сказать что-то ещё, но лишь молча протянул ему сигарету.Возможно, причина именно в том, что не надо лезть в чужие дела. Это не приносит ничего хорошего. Не надо мешать людям творить ерунду, не надо задавать им вопросы, если не хочешь, чтобы ответами тебе отбило голову.На самом деле Си-Джей уже бросил играть в игру ?Назови причину?. Он смотрел на свою руку на ручке двери и думал, что вообще никакой причины нет. Просто у него синяк в груди.Не снаружи, а внутри. Уже несколько дней.С того момента, как Густав, в очередной раз уходя на финальную коду ?Sheepdog?, согнулся пополам, выжимая из себя остатки голоса, лёгких и вообще всего, кажется. А потом просто опустился – стёк – на сцену, прислонился щекой к полу и продолжил хрипеть последнюю строчку в микрофон, обхватив стойку ногами.В этот момент что-то тупо и сильно ударило Си-Джея в грудь, оставив синяк.И это место продолжало болеть.Поворачивая ручку двери, Си-Джей успел подумать, что вообще-то к синякам обычно прикладывают что-нибудь холодное.Не в его случае.– Привет, – шепотом сказал Густав.Си-Джей молча взял его за запястье, приложил ладонь с длинными пальцами к своей груди и прислонился затылком к двери за спиной.Закрыл глаза, ощущая, как от тепла боль в груди успокаивается, становясь всё тише, превращаясь в чуть заметный отголосок.Густав несмело шевельнул пальцами, и Си-Джей улыбнулся, чувствуя, как последние ноты боли растворяются под тёплой ладонью.Под дыханием на его шее.Под горячими губами.Не открывая глаз, он нащупал плечи Густава и притянул его ближе – еще теснее, еще теплее, – чтобы не чувствовать в этой потрясающей темноте под веками вообще больше ничего, кроме него.Пальцы Густава, которые обычно так легко управлялись со струнами, сейчас чуть дрожали и путались в пуговицах.– Я обожаю эту рубашку, если порвёшь – заставлю зашивать, – шепнул Си-Джей.– Я отлично шью, – мурлыкнул Густав куда-то ему в макушку, стягивая наконец непослушную рубашку с его плеч. Со своей майкой он справился гораздо быстрее, и прикосновение кожи к коже оказалось таким горячим, что Си-Джей резко вдохнул, почти сорвавшись на стон. Разумеется, чуткий нореновский слух этого не упустил – Густав даже оторвался от его губ и посмотрел в глаза с какой-то смесью восторга и хищного удовольствия.– Ты прекрасен, знаешь об этом?– На лепестках роз это звучало бы ещё круче, – пытаясь скрыть внезапное смущение, пробормотал Си-Джей.– В следующий раз предупреждай, когда соберешься зайти, – широко улыбнулся Густав.Окей, возможно, этим пальцам просто нужно было время, чтобы перестать дрожать. Совсем немного времени, чтобы понять, что происходит. Теперь они уже так ловко управлялись с делом, что Си-Джей почувствовал себя каким-то на редкость сложным и дорогим музыкальным инструментом. Настоящим раритетом, к которому Густав прикасался и осторожно, и умело, и так уверенно и бережно одновременно.Чёртов Норен снова создавал музыку своим ртом и своими руками. Си-Джей слышал, как два громких дыхания смешиваются в одно, как за звуком поцелуя следует чуть слышное рычание, как его стон, который сдержать никак не получается, резонирует где-то в грудной клетке Густава. За этой потрясающей музыкой он даже не сразу расслышал шёпот.– Только то, что ты хочешь, – повторил Густав и потёрся щекой о его висок. – Ничего другого я не сделаю. Просто скажи, если тебе не нравится.В том самом месте, где грудная клетка Си-Джея несколько дней подряд расцветала невидимым синяком, стало вдруг невыносимо горячо. Это было даже почти так же больно, только при этом как-то очень сладко. Си-Джей спросил:– Только то, что я захочу? – И, дождавшись кивка, уточнил: – Всё, что я захочу?Видимо, в его голосе и взгляде было что-то новое, незнакомое прежде, потому что Густав замер, не отводя глаз, сглотнул и снова медленно кивнул.Си-Джей довольно улыбнулся, надавил руками на плечи Норена, заставляя того откинуться на подушку, а потом наконец провёл языком по этой фантастической шее. И ещё раз, и ещё. Снизу вверх, а потом обратно – до самых ключиц.Он хотел услышать звук, и Густав его не разочаровал. С шумом втянув воздух сквозь сжатые зубы, он выдержал лишь полсекунды и выдохнул с таким музыкальным стоном, что Си-Джей замер, вслушиваясь.– Как красиво, – шепнул он, обдавая дыханием кожу на груди Густава. – Мне нравится. Но неплохо было бы услышать больше, знаешь.И он двинулся вниз, вырисовывая волнистую линию по груди и животу, чувствуя, как Густав вздрагивает всем телом и пытается что-то сказать, но не может справиться с дыханием.Лишь когда Си-Джей обхватил ладонями его бёдра, Густав дёрнулся, приподнялся на локтях и изумлённо уставился на него, приоткрыв рот.– Ты сам сказал: всё, что я захочу, – Си-Джей улыбнулся, глядя в совершенно круглые глаза Норена, и облизал губы, наблюдая, как зрачки напротив расширяются от этого зрелища. – А я хочу слышать тебя. И пробовать на вкус.Вкус понравился ему сразу же. А совсем скоро Густав дал ему услышать очень, очень много красивых звуков.– Есть очень пошлая фраза, – признался Густав. Он сидел, прижавшись грудью к спине Си-Джея и перебирая пальцами его волосы. – Очень-очень избитая и звучит как в тупой романтической комедии. Но я сдохну, если не скажу.– Давай, – разрешил Си-Джей, увлеченно водя пальцами по его колену.– Мне точно это не снится?– О боже, ты вообще безнадёжен, – выдохнул Фогельклу. – Ещё хуже, чем я думал.– Разумеется, – подтвердил Густав, опрокидывая его на спину. – Тебя даже Бьорн предупреждал. Я ужасен, и у меня полно доказательств этому. С какого начать?– Давай по алфавиту.Возможно, это был китайский алфавит, потому что в латинском точно гораздо меньше букв, подумал Си-Джей какое-то время спустя. Но произнести эту мысль вслух шансов просто не было, потому что каждое движение Густава стирало из его памяти вообще все слова и буквы, какие существовали на свете. Он словно возвращался в первобытный мир, где единственным способом общения были крики и стоны. Очень неплохой способ, в общем-то. Например, Густав явно его понимал на сто процентов. Его длинные пальцы и беспощадные губы безо всяких просьб оказывались именно там, где были нужнее всего. И если Густав действительно хотел узнать, насколько Си-Джей способен прогнуться в спине, то ему это удалось. Как и заставить его совершенно очаровательно краснеть.Растрёпанный спросонья Густав натягивал джинсы и поглядывал на Си-Джея, который курил, устроившись с ногами на подоконнике.– Всё ещё думаешь, что это принесёт нам сложности?– Да нет, почему. Это было классно, – отозвался Си-Джей.– Классно, – повторил Густав. – Вот как.– Разве нет?– Не думал, что ты так быстро поменяешь взгляды на секс без обязательств.Си-Джей продолжать смотреть в окно, где над домами начинало проглядывать солнце.– Звучит так, как будто ты этого не одобряешь. – Просто обычно ты более принципиальный. Всегда знаешь, что правильно, а что нет, – в голосе Густава вдруг засквозило что-то металлическое. – Всегда знаешь, чего хочешь. А сейчас?– Ничего я не знаю, – прижавшись лбом к холодному стеклу и ловя внезапное дежа вю, отозвался Си-Джей. – У меня было много вопросов к себе вечером, но вместо того, чтобы искать ответы, я пошёл искать тебя. Тебя не устроило?Густав встал с кровати, натягивая футболку, потом оседлал стоящий посреди комнаты стул и уселся лицом к окну, положив подбородок на спинку.– Посмотри на меня, – попросил он.Си-Джей нехотя повернулся, чтобы почувствовать, как встречный взгляд отозвался тупой болью в груди.– Чего ты хочешь? – тихо спросил он.Густав пожал плечами.– Меня всё устроило. Это было классно, да. Но знаешь, еще более классно было бы знать, – он махнул рукой в воздухе, – надолго ли это.Си-Джей развернулся и уставился на него, вцепившись в подоконник двумя руками.– Потрясающе. Густав, это ты сбежал, когда я сказал, что меня не устроит просто секс. Ты отступился и исчез, словно не было. А теперь – извини, я правильно понимаю? – это тебя не устраивает просто секс?Густав сложил руки на спинке стула и лёг на них лбом. Помотал головой, словно прогонял сон.Си-Джей продолжал сидеть неподвижно, наблюдая, как пепел с тлеющей сигареты падает на пол.Густав поднял на него взгляд.– А если так, что тогда?Си-Джей потушил сигарету в пепельнице и отвернулся к окну.– Тогда тебе лучше бы понять, какого чёрта происходит в твоей башке.Он вдруг почувствовал себя очень уставшим. Не то чтобы ночью спать совсем не пришлось, да и костлявый Норен оказался куда более удобной подушкой, чем можно было ожидать – но сейчас навалилась такая усталость, что веки опустились сами собой. Он молча слушал, как Густав двигается по комнате – явно обувается, ищет куртку, роется в поисках телефона.Потом услышал шаги и дыхание – совсем близко.– Я хочу тебе кое-что показать.Пришлось открыть глаза.Густав стоял рядом, на его ладони лежал фиолетовый кусочек пластика.Си-Джей протянул руку и взял его. Простой медиатор, на котором черным фломастером было выведено: ?CJ?.– Это же мой.– Ага, – усмехнулся Густав. – Ты раньше сам их подписывал, пока мы не пошли на поводу у твоей гордыни и не стали заказывать именные.– Иди к чёрту, вы и сами себе такие хотели, – он вертел медиатор перед глазами. – Но этот – один из моих первых, откуда он у тебя?– Ты притащился на первую репетицию с басом, как у Маккартни, и несколькими подписанными медиаторами. Я чуть не сдох от такого пафоса, но это было прекрасно. Потом ты ушёл, а один случайно остался на столе. Я сунул его в карман и решил, что отдам тебе потом.– И не отдал.– Захотелось оставить себе, – Густав слегка щёлкнул по медиатору в руках Си-Джея. – Было в этом что-то… Знаешь, просто мне понравилось.– Понравилось? – Си-Джей поднял на него глаза. – Ну да. Понравилось, что у меня всегда при себе твоя вещь, на которой ты сам написал своё имя, но ты не знаешь, что она у меня.– Всегда при себе? Хочешь сказать, что…– Что я его таскал с этого дня постоянно, перекладывая из кармана в карман? Да, наверное, это я и хочу сказать, – хрипло ответил Густав. – И знаешь, классно будет, если ты ещё что-нибудь поймёшь из того, что я хочу сказать, но не могу, потому что оно застряло где-то в горле.Он шагнул назад, сунув руки в карманы, окинул Си-Джея взглядом и развернулся.– Пожалуй, мне снова стоит прогуляться.– Ага, разумеется, – сказал ему в спину Си-Джей. – Отличный способ.Густав не ответил, направляясь к двери.Впрочем, Си-Джей не ждал ответа. Он мысленно считал окна дома напротив.Успел досчитать только до пятого.– Ты что, запер дверь? – спросил Густав, в третий раз дёрнув ручку.– Ну, согласись, – вздохнул Си-Джей, глядя на него, как на несмышлёныша, – было бы неловко, если бы кто-то из наших друзей решил внезапно зайти сюда ночью.С трудом удерживаясь от смеха, он спрыгнул с подоконника и встал, прислонясь спиной к стене.– Впрочем, я могу отдать тебе ключ. Если ты его найдёшь.Густав приближался так медленно, словно луч солнца, добравшийся наконец до окна номера, был слишком плотным, и идти сквозь него быстро не получалось. Он приближался, полный золотистых отблесков в глазах и волосах, и Си-Джей уже не пытался спрятать довольную улыбку.Ладонь легла сначала на нагрудный карман рубашки.– Не здесь.Обе ладони на передних карманах джинсов. Сначала ощупали снаружи, затем по очереди – внутри, и по спине разбежались такие мурашки, что стало трудно стоять неподвижно.– Опять не угадал.Прижавшись к нему всем телом, Густав скользнул ладонями в задние карманы.Си-Джей обвил руками его талию и шепнул:– Снова нет.И почувствовал, как горячие губы касаются виска.Что ключ от номера всё это время лежал под подушкой, он рассказал Густаву часа через полтора. Отпирая дверь, достал из кармана медиатор.– Держи.– Уверен? – улыбнулся Густав.Си-Джей наклонил голову набок и оглядел его.– Если я в чём-то и уверен, Мистер Вселенная, так это в том, что от тебя можно ожидать чего угодно. Сейчас ты здесь, завтра рванёшь в Мексику, а через два года можешь бросить группу и уйти в тибетский монастырь или вернуться на родную планету. Но знаешь, пусть эта штука будет с тобой даже в космосе. Он сунул медиатор в карман куртки Густава.– Мне просто будет приятно смотреть на тебя и угадывать, где ты прячешь его прямо сейчас.