Пуля 21. Реанимация (1/1)

Разорвав вдруг тишину,Лишь единая капля сможет в мигРазлить рябь на водную гладьПосреди колодезного дна.Зимний ветер качает лесаВ моем беспокойно бьющемся сердце.Если бы мы только могли так жить -Вместе, как они.И каждый, кого мой лес к себе впустил,Тихий голосок услышитИ заплачет от пронзительного шума его.3 (Г) 25 (АР) 15 (МО) 21 (Н) 23 (И) 1 (Я)Ни конца, ни края нет шуму, что пронзил весь лес,Тишину развеяв собою.А сможешь ли вернуть уже, наконец,Спокойное время гулкому сердцу моему?Явится нам, явится нам, явится нам звук.Песнь моря тебя поглотит, тебя поглотит, тебя поглотит.Явится нам, явится нам, явится нам звук.Песнь моря сольется вместе, сольется вместе, вся...Kokia – chouwa oto ~with reflection~- Злишься?Я оборачиваюсь на стоящего в проеме дверей Широяму.Он опирается спиной на косяк, сложив руки на груди, и не смотрит на меня. Все, что я могу видеть – плавный профиль его лица и сильную фигуру в черном смокинге. - А ты? – задаю встречный вопрос, отключая льющуюся с потолка душевой кабины воду. Он застал меня за купанием, обнаженного и мокрого с головы до ног.Настроение киллера было не из лучших. Он был не в меру задумчив и сосредоточен. Аккуратные брови сведены на переносице, из-за чего между ними пролегала глубокая морщинка. Кажется, он и сам был не в восторге от своего предложения. А вот я уже остыл и успокоился. Теперь я думал, что это действительно хороший ход для нас двоих, и даже успел обрисовать некоторые детали и нюансы, выстроить план действий. Единственный минус… мне не хотелось тащить в постель чужого любовника. Почему – сам не знаю. Но и с этим я смирился, поразмыслив о том, что мне не помешает иметь с жертвой какую-нибудь тесную связь.Аой бросает на меня косой взгляд. Поймав его, я вздыхаю и нехотя вылезаю из кабины.- Тебе не идет. Этот хмурый вид не для тебя. В конце концов, ты ведь тот еще ублюдок. Поэтому улыбайся, как и положено ублюдку, а иначе я просто не узнаю тебя.Я подхожу ближе к мужчине и указываю пальцем на его лоб.- Ты много куришь. Никотин вреден для кожи, ты знал? Говорят, курение вызывает ее преждевременное старение. Складка останется…Я тяну руку к его лицу, но киллер вдруг подается навстречу и хватает меня одной рукой за талию. Он прижимает меня к себе вплотную и касается губами моего уха, заставив меня замереть в его сильных объятиях.- Ты будешь не один. Я не отпущу тебя туда без сопровождения. Помогу тебе с заданием. Составлю план действий и подстрахую, так что…- Ты волнуешься? – я невольно улыбаюсь, опуская взгляд. – Ты промокнешь. Я даже не вытерся. А костюм, наверняка, стоит немалых денег.- К черту костюм.- Ты волнуешься, - утвердительно киваю, чуть отстранившись. – Меня учили профессионалы. Дай же мне шанс доказать, что не зря. Я все еще нужен ему. И пусть я так и не выяснил, для чего, но точно знаю, что терять меня сейчас он не намерен. Наверняка, его планы насчет меня более глобальны, чем кажется на первый взгляд. Чувство, будто он ждет от своего неопытного телохранителя невозможного. Чего-то, что не под силу простому человеку. И если я не разгадаю этой загадки и с треском провалюсь в его глазах… наверное, он убьет меня. Разочаровавшись во мне. Как же велика его ставка на ученика? И как много он потеряет, если я не справлюсь? Как много потеряю я…- Уруха.- Не знаю, что происходит с тобой… Но тебе лучше отбросить все, что мешает тебе на пути к осуществлению твоих желаний. И меня – в том числе. А еще, я больше не принцесса, помнишь? Так что не веди себя со мной так, будто я заведомо обречен на гибель.- Не целуй его, - вдруг тихо требует Аой, заставив меня вздрогнуть от изумления, и, отодвинув меня от себя, тут же разворачивается и покидает комнату. Я шумно выдыхаю и зажмуриваюсь. Импульс. Странный порыв рождается глубоко в груди, и я бездумно устремляюсь следом за мужчиной, действуя лишь на инстинктах. Я не думаю, тело само настигает убийцу, хватает его за локоть и круто разворачивает Широяму ко мне лицом. Я вжимаюсь в его тело, смыкая руки на его спине, и накрываю губами горячие губы кумите. Будто давая обещание выполнить этот тихий приказ, я отдаюсь на волю вспыхнувшей спичкой страсти, набросившись на его рот, как в последний раз.Аой не теряется. Отвечает на поцелуй сразу же, нагло протискиваясь языком между моими зубами, заставляя меня раскрыть рот шире, принять его чувства... Он вплетает пальцы в мои волосы, удерживая голову на месте, но я и не сопротивляюсь. Сбивчиво дышу, цепляясь пальцами за его плечи, но у меня нет даже жалких догадок относительно его поведения. Но я все равно стараюсь успокоить мужчину через ласку. Зачем? Да черт его знает. Просто мне непривычно видеть Широяму в таком состоянии. И раз я стал его причиной, я как хороший телохранитель должен ?закрыть? хозяина своим телом, спасти его снова. И плевать, от чего – пули или меланхолии – я обязан удостовериться, что мой господин жив, здоров и полон сил и решимости. ?Моя задача – защита своего господина! И не важно, будет это шальная пуля или простая интрижка!? - всплывают в памяти слова Ренара, сказанные мне перед поездкой в Париж. Наверное, теперь я понял их истинный смысл…Резкий толчок заставляет нас оторваться друг от друга, и Аой недовольно вскидывает голову к потолку. - Уважаемые пассажиры, наш самолет вошел в зону турбулентности. Мы настоятельно просим вас занять свои места и пристегнуть ремни безопасности во избежание возможных травм и падений. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Еще один толчок, едва не сбивший нас с ног, и Широяма крепко прижимает меня к себе. Он накрывает ладонью мою макушку, будто уберегая от столкновения головой с жестким корпусом кабины, и разворачивается к проходу.- Пойдем, - просто говорит он, двинувшись через спальню к пассажирскому салону. На ходу Аой сдергивает с кровати простынь и наспех пеленает меня в нее. Я не успеваю даже возразить – мое тело вместе с руками мигом оказывается внутри белого тряпичного кокона.- Что ты делаешь? – нервозно хмурюсь я, шагая рядом с мужчиной. Чувство, будто на меня надели смирительную рубашку. И тут салон начинает дрожать с такой силой, что продвигаться к выходу становится опасно, а после самолет и вовсе кренится влево…От резкого крена мы не удерживаемся на месте – обоих швыряет к иллюминаторам, но Аой, нисколько не запаниковавший, успевает поменять нас местами. Из-за этого он с размаха врезается спиной в стену рядом с окнами, спасая меня от столкновения тем, что обнимает за плечи обеими руками. Я лишь наталкиваюсь щекой на его ключицу.- Аой!- Черт, - шипит убийца, поморщившись. Я вздрагиваю, чувствуя, как его правая рука на моей спине задергалась в судороге. Он выбил плечо? – Идем!- Ты в порядке? – пытаясь освободить руки, спрашиваю я, но Аой не позволяет мне выпутаться.- А что со мной будет? – хмыкает мужчина, возобновив путь к креслам. – Давай быстрее. Сейчас крен пойдет вправо. Удивительно, но в любой опасной ситуации он остается таким хладнокровным и разумным. Никакой паники или истерики. Ни капли страха в черных серьезных глазах. Меня восхищает это его качество не поддаваться эмоциям в экстренных случаях, как бы ужасно ни было его положение.- Живо!Кое-как добравшись до передней части самолета, Аой силой усаживает меня в кресло и быстро пристегивает к нему ремнями.- Анна!- Господин, пожалуйста, займите свое место! – стюардесса спешит помочь Широяме дойти до соседнего кресла. – Мы уже скоро покинем это воздушное пространство. - Пилот уснул за штурвалом? – осведомляется Аой, падая в свое кресло и проводя те же манипуляции с ремнями, что и несколько секунд назад. – Почему не было предупреждения?- Мы обошли грозовой фронт, но попали в завихрения по краю. В случаях длительного перелета точно спрогнозировать наличие грозовых облаков невозможно: погода переменчива, а мы находимся в воздухе добрую половину суток. Мы не могли изменить маршрут – навстречу нам летит пассажирский боинг, если мы отклонимся от курса – возможно столкновение.- А приборы? – вклиниваюсь я в разговор. – Они ведь должны были предупредить пилота?- Локаторы распознают лишь грозовые скопления, но не реагируют на завихрения по краям.- Хорошо, - отмахивается Аой, устав вникать в суть дела. – Можешь идти, Анна. Уруха.- Что? – хмурюсь я, проводив стюардессу до коридора, ведущего в кабину пилота. Самолет подскакивает, как машина на ухабе, и кренится вправо, стараясь выровняться.- Не пострадал?- Ты у меня спрашиваешь? Что с твоей рукой?!Аой опускает взгляд, находя на своих коленях конвульсивно сокращающуюся кисть. - Нерв защемило. Решим это, как только выйдем из зоны турбулентности.- Зачем? – немного помолчав, спрашиваю я, не понимая, почему Аой принял удар на себя, почему спас меня от столкновения, подставившись. Разве это не моя обязанность? О чем он вообще думал?! - Рефлекс, - просто отвечает Широяма.- Но…- Ты предпочел бы, чтобы мы оба ударились? – перебивает кумите, хмыкнув. – Не вижу ничего хорошего в том, если бы мы пострадали вместе. Или ты думаешь, что я мог отпустить тебя и сбежать? - Это я должен был закрыть тебя!- У тебя хорошая реакция, но в момент крена ты не успел бы оказаться спиной к иллюминаторам. А это значит, что ты, закрыв меня, ударился бы об обшивку лицом. Мне этого не нужно – твое лицо должно быть чистым, кто ходит к чужим любовникам с фонарями под глазами и сломанным носом? Я замолкаю. Тряска становится все слабее, потихоньку сходя на ?нет?, и через пару минут самолет вновь находит равновесие. Посторонние шумы замолкают, механическая птица перестает раскачиваться из стороны в сторону, обещая нам спокойного окончания пути. Но в моем сердце до сих пор все дрожит от досады. И, в отличие от самолета, оно так и не выходит из зоны турбулентности. - Господин? Все в порядке? – Анна возвращается в салон, чтобы справиться о нашем самочувствии. – Вы повредили руку?- Нет нужды в беспокойстве, - Аой отстегивается и поднимается на ноги. – Сделайте нам чай.- Да, господин.- Что ты делаешь? – я все же выпутываюсь из простыни, наблюдая за киллером, нашедшим дверной проем в тесный коридор, за которым находилась кабина пилота. Аой останавливается рядом с косяком и достает из кармана смокинга белый платок, вставленный в него уголком для красоты. А потом зажимает платок зубами, упирается рукой в косяк и…- Стой! – я подскакиваю с места, но убийца не слушает меня – отклонившись, он с силой налетает на косяк плечом, вправляя его в сустав самостоятельно. – Аой! Твою мать, что ты творишь?!Я подскакиваю к любовнику и хватаю его за здоровую руку.- Не ори, - хрипит мужчина, выронив платок изо рта и подняв поврежденную руку к лицу. Сжав и разжав кулак пару раз, убедившись в том, что рука заработала, как надо, киллер поворачивается ко мне и с усмешкой хлопает ладонью по моей спине. - Расслабься. Я в норме.- Я мог вправить его сам! – не отстаю я, поплетясь следом за мужчиной обратно к креслам. – Тебе незачем было этого делать!- Оденься, - вздернув бровь, замечает Аой. – Еще немного – и мы с Анной будем иметь счастье наблюдать тебя без белья.Я вспыхиваю, повернувшись к занятой девушке, но та продолжает упрямо смотреть в иллюминатор, будто впервые видит открывающийся за ним вид на облака. Конечно же, она услышала. Но намеренно осталась в стороне, чтобы не смущать меня еще больше. Я бросаю на Аоя недовольный взгляд и поспешно выхожу из пассажирского салона. Не хватало еще опозориться на глазах у дамы…***- Анна, принеси обезболивающее.Я крепко сжимаю зубы, накрывая плечо ладонью. Поврежденный нерв нещадно ныл, не давая покоя.- Вы не скажете ему? Он беспокоится, - стюардесса потянулась за аптечкой, спрятанной в тележке, что она вкатила в салон.- Зачем? – задаю встречный вопрос, опускаясь обратно в кресло. – Мы не настолько близки, чтобы беспокоиться друг о друге. Он хочет убить меня. А меня не волнует его будущее. Мы не особо печемся о наших дальнейших судьбах. - Все так, но… почему же я тогда не видела вас раньше в таком плачевном состоянии?- Анна.- Прошу простить меня. Я забылась.Я вздыхаю, покачав головой.Плачевное состояние, говоришь… как забавно. Впрочем, надо отдать ей должное – я действительно чувствую себя иначе. Меня охватывает странное волнение, непонятно с чем связанное, и оно заставляет голову наполняться множеством глупых и ненужных мыслей. Я устал от бесконечной работы мозга за дни праздников. Чувство такое, будто он не перестает генерировать вопросы и идеи даже во сне.- Господин. Прошу прощения за дерзость, но не могли бы вы снять пиджак и рубашку? Не хотелось бы рвать столь красивые и дорогие вещи.Я оборачиваюсь и наталкиваюсь взглядом на шприц в тонких девичьих пальцах.- Ты умеешь обращаться с иглами? – усмехаюсь, потянувшись здоровой рукой к пуговицам.- Конечно. Я прошла специальную медицинскую подготовку.- Вот как? – стюардесса с улыбкой кивает. Я же, расстегнув пиджак и рубашку, чуть отклоняюсь от кресла и спускаю одежду с плеча. Но стоит мне попытаться вынуть руку из рукавов, как боль тут же простреливает ее от плеча до кончиков пальцев. Я скриплю зубами, вновь опускаясь на дутую спинку.- Черт!- Позвольте?Анна откладывает шприц и наклоняется ко мне. Я со вздохом киваю. Сейчас другого выхода нет, так что я позволяю девушке снять с себя верхнюю часть смокинга – спустить лишь один рукав не представляется возможным, ведь любое движение тут же дает о себе знать. Анна быстро раздевает меня, кладет одежду на столик и вновь берется за шприц.- Мне очень жаль…- Это не твоя вина. И не ошибка пилота. Случайность, определенная обстоятельствами: встречные рейсы, несовершенные даже в век высоких технологий приборы и неблагоприятные погодные условия. Мы в десяти километрах над землей. Мы не хозяева воздушного пространства. Как бы человек ни утверждал, что покорил небо, это вовсе не так. Анна кивает, умело вгоняя иглу под кожу. Ей не нужно искать вену – это местная анестезия. Я медленно закрываю глаза, решая дождаться действия препарата в тишине и покое. - Господин.- Что-то еще? – невнятно мычу я. – В горле пересохло. Дай мне воды.- Одну минуту, - стук каблучков в стороне, и в мою ладонь вкладывается бокал с водой. – Господин, плечо необходимо зафиксировать эластичным бинтом. Пожалуйста, сядьте прямо.- В этом нет необходимости.- Но…- Не нужно! – повышаю голос, но девица упрямо стоит над душой.- Я вынуждена отказать вам, господин. Рейта-сан оторвет мне голову, если я не окажу вам должную первую помощь. А мне не хотелось бы умирать в двадцать шесть лет, ни разу не побывав замужем. Я удивленно разлепляю веки, вскинув брови, и перевожу взгляд на решительно настроенную женщину.В ее словах есть резон. Страшно представить, что мой наемник вытворит, узнав о халатности стюардессы. Ничего не поделаешь, придется помочь и этой особе.- Черт с тобой. Вяжи, - соглашаюсь я через силу и опрокидываю в себя содержимое бокала. – Значит, тебя нанял Рейта?- Да, - девушка берется за бинты. Я принимаю нужное положение. – Он принял меня в семью в восемнадцатилетнем возрасте. Сразу же предупредил, на кого я буду работать, дал время подумать над предложением, а после, когда я решилась, отправил меня на обучение. Я прошла курсы, сдала все экзамены и получила право на вылеты в качестве стюардессы. После окончания учебы Рейта-сан направил меня к господину Руки, который обучил меня азам своего дела. От искусственного дыхания до изъятия пули из ранения. И лишь тогда я получила право сопровождать вас во время деловых поездок.- Впечатляет. Отличный подход к делу.- Ваши люди очень профессионально относятся к вопросу о подготовке персонала.- Так ты планируешь побывать замужем не один раз?Анна тихо хохотнула, не сдержавшись. - Как получится, господин. Это уже не мне решать.- Я не так уж и часто летаю по делам заграницу. - Верно. У меня уйма свободного времени.- Тебе хватает на жизнь? – спрашиваю, потому что девушке явно запрещено подрабатывать. Если она в семье, то обязана оставаться в ней до самого конца.- Мне очень хорошо платят, - отвечает Анна, отстраняясь. – Не волнуйтесь, господин, я не нуждаюсь в дополнительном заработке. Я закончила. Не жмет?- Ум, - киваю, касаясь ладонью перебинтованного плеча и осторожно откидываясь в кресле. – Спасибо.- Вам лучше?- Намного.- Тогда…Я снова одариваю стюардессу вниманием. Стоящая передо мной девушка протягивает ко мне руки, и я замечаю в ее ладонях уже вышедшие из моды мягкие наушники и MP3-плеер.- Предлагаешь послушать музыку? – с иронией спрашиваю я. Это было лишним. Явно.- Это передал вам господин Ниимура.- Док? – заинтересовавшись столь странным подарком, я забираю технику из чужих рук.- Сначала он отдал их Руки-сан. Семь лет назад, когда покидал клан. А Руки-сан передал их мне со словами: ?Я могу залатать любую рану на теле Аоя. Я знаю, сколько раз была сломана та или иная кость, в каких местах, в каком году, месяце, дне и часу. Знаю, в каком состоянии находятся его внутренние органы и сколько швов я наложил, чтобы его мышцы срослись правильно, не причиняя дискомфорта в будущем. Я могу пересадить ему любой орган, включая сердце, в случае его отказа, но я не могу прооперировать его душу. Потому что не знаю даже, что она из себя представляет и существует ли вообще. Поэтому, когда ты, Анна, не сможешь помочь ему, не сумеешь залечить его раны медикаментами и хирургическими инструментами, отдай ему этот плеер. Операцию на душе проведет другой человек, и только ему будет под силу вернуть твоего хозяина к жизни?.Анна замолчала, опустив взгляд в пол.- Ваша душа нуждается в реанимации. Но я не могу оказать ей первую помощь. Лишь Ниимура-сан знал, что вам нужно, чтобы ваше состояние вернулось в норму. Поэтому… простите меня за это!Девушка низко кланяется, сложив руки на коленях.- Простите, и примите это лекарство. Если оно действительно поможет вам… я смогу не волноваться о вашем самочувствии. А теперь извините, я отойду и заварю вам чай. С вашего позволения.Анна выпрямляется и быстро ретируется из кабины, оставляя меня ошеломленно смотреть ей вслед.- Пилюля для души? Ниимура-сан, что за детские бредни? – я устало вздыхаю, но все равно следую совету стюардессы и надеваю наушники. Не знаю, что ждет меня при нажатии на кнопку ?play?, но забивать голову еще и этими вопросами нет никаких сил. Так что я просто запускаю проигрыватель и замираю на месте при первых же звуках мелодии…- Это же…Глаза сами собой закрываются. Тело заметно расслабляется, и я опускаю руки на подлокотники, мысленно благодаря Дока за внимательность. Это Кокиа. ***Я поджимаю губы в непонятных мне разрушительных эмоциях. Обида, ненависть, ревность, горечь и сожаление. Что послужило столь бурной смеси чувств? Почему я испытываю ее? Почему я вообще что-то испытываю, наблюдая за тем, как на губах Аоя возникает ласковая и такая теплая улыбка? Нет, я не подслушивал. Просто разговор киллера со стюардессой был слышен даже из спальни. А теперь он выглядит таким счастливым… что он слушает? Что за песня играет в динамиках? Насколько сильно она отличается от моей песни, записанной мне лично Аоем в небольшой студии? Что за смысл она несет и почему так быстро возвращает Широяме душевное равновесие, преображая мужчину прямо на моих глазах? Это нервирует меня.Я давно оделся и теперь занимался тем, что наблюдал за киллером из-за шторки. Стоя у косяка, я выглядывал из-за своего укрытия, будто шпион. И негодовал всем своим существом.Какого дьявола он так легко флиртует с девушками?! Почему позволил ей раздеть его? Почему смолчал о своей травме? Когда я был в салоне, ни одна мышца не дрогнула на его лице, ни один мускул не дал мне понять, какую боль на самом деле испытывал убийца. Аой выглядел так, будто ничего не случилось, и поморщился лишь, когда я вышел. Зачем ему нужно было скрывать от меня свою боль? Хотел сохранить лицо? Или хотел избавить себя от моих расспросов? Но итог один: он не желал открываться мне. Но это вполне нормальное явление, разве нет? Так почему же меня так трясет от злости?!Я отворачиваюсь, решая не мешать любовнику наслаждаться музыкой. Взгляд вновь падает на кольцо с красным драгоценным камнем на моем пальце, и я вспоминаю, что на борту самолета установлена услуга Wi-Fi. Кроме того, Аой не летает без ноутбука – он необходим ему для работы. Кажется, кейс с ним лежал в спальне…- Не лучшее время для этого, - бурчу себе под нос, присаживаясь на корточки перед кроватью. Все верно, вот и кейс – Широяма перенес его сюда, когда пришел будить меня перед посадкой. – Но делать все равно нечего.Я должен узнать, что написано на перстне. Быть может, это подтолкнет меня к разгадке еще одной тайны моего ненавистного господина. А мне очень нужна эта ниточка. Особенно сейчас, когда что-то надломилось во всегда беспощадном и уверенном в себе кумите.Если я не воспользуюсь его слабостью и не оберну ее в свою силу, буду жалеть об этом вплоть до того дня, когда смогу отомстить мерзавцу сполна за все, что он сделал со мной. Нет права на ошибку. Нет права на снисхождение. Я докопаюсь до истины, Аой. Я уничтожу тебя, будь уверен! Я обязательно возьму свое… и отправлю тебя на покой, избавив от мирской суеты. Уж это я тебе обещаю!