Игла и Нить (1/1)

Судя по твоему кровоточащему колену, тебя нужно утешить.Упал, поранился - теперь пришёл ко мне в слезах.Я готов к таким обстоятельствам и ношу при себе нить и иглу,Не волнуйся, кроха, бояться нечего,Просто нить, стежок, вскоре колено как новое,И рана затянется, ведь признай -Не такое уж серьёзное повреждение. Пришлось ждать довольно долго, прежде чем обстоятельства сложились в нашу пользу, но нам оставалось только запастись терпением и ждать идеального расклада. А как решил интеллектуальный костяк нашей палаты (Мозговой трест в Клинике... где-то я об этом слышал)... они пришли к выводам, что раскрыть размалёванные глаза Старшей Сестры на бесчинства Хорька лучше в его отсутствие, но в присутствие кого-либо из наших знакомых практиканток. Первое - из соображений безопасности, особенно Йонсона; второе - чтобы Гундесдоттир некому было пудрить мозги. Разумеется, она всё знает и гордится этим заморышем, но если её прижмёт вся палата, ей в коей-то веке придётся действовать, как положено. Прошла ещё неделя, прежде чем такой случай подвернулся. Сигюн зашла на свою смену, расписалась в вахтёрной книге и возникла в палате с таким зловещим видом, что сомнений ни у кого не осталось - сегодня будет поворотный момент в этой битве. Медсестра была такой довольной, что я подумал, что так осчастливить её могла только перспектива определённо больше никогда не столкнуться с Гудьонсеном в этой больнице. Локи пересёкся с ней взглядом по пути к своему месту, одарил её своим жутким оскалом, и когда вошла Мисс Гундесдоттир, представление началось. Были заданы стандартные вопросы - от тех, что о нашем самочувствии, до тех, что действительно должны нас доконать. Фаянсовая маска уставилась на нас в не требующем слов ожидании. Пациенты тушевались, и она уже готова была включить свой гипнотический луч, от которого больные как по щелчку пальцев начинали исповедоваться в своих грехах, когда Локи с видом абсолютной непосредственности поднял ввысь руку. - Что такое, вы решили говорить сегодня? - улыбка Старшей Сестры растеклась по её лицу ещё шире, захватив бóльшую площадь. Разговорить такого пациента - дорогого стоит. Одни участники собрания с облегчением вздохнули, другие встрепенулись, ожидая крутых историй. Но обе стороны словно чего-то выжидали: медсестра Гундесдоттир сверлила Лафейсона глазами, а он молчал дальше и пялился на неё в обратную, скрестив руки на груди. - И что же Вы ждёте? - улыбка Мисс Гундесдоттир вернулась в прежние пределы, когда она так и не услышала чтобы он начал с жаром признаваться в своих пороках. И поделом ей. Она всегда вынуждала чёрные фигуры на доске ходить первыми - теперь пусть делает первый ход сама, как положено. Локи не торопился. Он был похож на того, кто решил покапризничать, пройтись по лезвию бритвы или по краю пропасти, зная заранее, что ему ничего не будет. Дождавшись, когда это молчание достаточно напряжёт Старшую Сестру - лицо, конечно, оставалось прежним, а вот грудь под накрахмаленным халатом поднималась всё чаще - трикстер взмахнул руками и, похлопав ресницами, с самым невинным видом оглядел потолки. - Да... только вот, я не знаю, с чего начинать. Мне порой кажется, что мои товарищи куда лучше могут подсказать, о чём мне следует с Вами поговорить...Игра началась, и Сигюн, судя по всему, отметила про себя свой выход. Незаметно для Гундесдоттир, Асмунд с Локи обменялись взглядами - если и возможно как-то дать пять взглядом, у них получилось. - Вы подали мне неплохую идею, господин Лафейсон... - мечтательно протянула блондинка. - Сестра Ньёрддоттир, не могли бы Вы принести с вахты книгу жалоб?Синевласка покорно ушла к посту без единого слова. Всё больше наблюдателей просыпались и начинали вникать в этот спектакль. Когда Мальвина притащила гигантский фолиант, я также приметил, что среди страниц затесалась крупная и привлекающая внимание закладка - наверняка младшая сестра нашла такую, которую Старшая Сестра просто не сможет не заметить или проигнорировать.Через пару минут мы узнаем, клюнула ли она. - Ужасно жаль, что с предыдущей амбарной книгой случилось такое несчастье, - сокрушалась Старшая Сестра, качая головой и растягивая звук 'ж'. - Там было столько записей о ваших подвигах. Разве что, - она обвела нас всех взглядом. - Кто-нибудь помнит, что записывал в предыдущую книгу предложений и жалоб. Все упорно молчали; можно было услышать, как по углам пауки плетут свои сети. - Едва ли они что-то помнят, - Локи лишь развёл руки. - Всё же давно это было. Чего жить прошлым?Мисс Гундесдоттир очаровательно улыбнулась, но внутри её механизма с треском отскочила какая-то гайка, которую, впрочем, тотчас заменила другая, точно такая же.- Полностью с вами согласна. Сигюн передала томик в руки хозяйки отделения. Та слегка изогнула бровь, редкий случай проявления эмоций на её застывшем лице. - Не может быть: чтобы так заполнить подобную книгу чуть ли не до середины, надо очень постараться. Локи ухмыльнулся - ей бы лишь в начало не пролистать сразу как она её откроет. Хотя в начале едва ли она что-то сможет найти. - Кажется, кто-то по ошибке положил закладку не в том месте, - Старшая Сестра всё же проверила первую треть фолианта, но оставила закладку на самом вкусном. Пролистав до самого начала, она обратилась к Сигюн. - Кто-то закрывал книгу? У нас раньше и закладок-то не было, книга всегда была открыта. - К сожалению, я не знаю, Мисс Гундесдоттир, - пожала плечами младшая сестра. - Это появилось не в мою смену. Порой мне кажется, что она брала уроки вранья от принца лжи ещё до его попадания сюда - я при желании бы не нашёл, к чему прицепиться, даже при том, что знал, что это она принесла закладку и положила её в найденном ею же месте. Одним словом, с кем ведётся...- Ладно, давайте посмотрим, что про вас написали по ошибке в столь неподходящем месте, - можете быть уверены, эту ошибку она тоже обязательно исправит. Зачитав почти стандартную жалобу на пять строк, она осмотрела присутствующих, словно пытаясь догадаться, кто именно автор этого шаблона, но автора среди нас не было, поэтому она перевела взгляд на Лафейсона. Тот закинул ногу на ногу и, поставив одну руку на подлокотник, и деловито подпирал ладонью лицо, иногда кивая с самыми серьёзными щами, даже после того, как замолчала Старшая Сестра. - Насчёт эгоистичного - согласен, - начал перечислять и оценивать все эпитеты из жалобы Локи. - Высокомерный - да безусловно; жестокий - слишком мягко сказано; а вот с уязвлённым я не согласен!- Думаю, вам интересно будет узнать, какой ваш предполагаемый диагноз, - склонила голову набок Мисс Гундесдоттир, прядь её почти белых волос соскользнула в разрез медицинского халата на груди. - У меня несколько вариантов, - задумчиво растягивая каждое слово ответил Локи. - А Вы не боитесь, что это вызовет у меня ятрогению?- У нас весьма серьёзные предположения, что это психопатия. Если верить на слово этой претензии, то она только добавляет несколько очков в нашу пользу: тут также указаны свойственные этому диагнозу перепады настроения, вспышки гнева, непредсказуемость и импульсивность решений, виктимность...- Да, да! - Локи злобно ударил руками сразу по обоим подлокотникам. - Замечтельно! Так кто автор этого шедевра?По блеску в глазах Старшей Сестры я понял, что она заглотила наживку. Одним лёгким поворотом головы и взглядом в их сторону, она всё уже сообщила своим подопечным: санитары сразу метнулись к документам в её кабинете, но самое главное - уже были готовы оказывать сопротивление потерявшему контроль нас своей яростью пациенту (Локи, крушить!)Странные существа вернулись в палату с перечнем росписей. Самый низкий из них как бы ненароком запер железную дверь. Мисс Гундесдоттир окинула нас всех взглядом ещё раз - ей было удивительно, что никто не рвётся признаваться наперебой, что это он такой молодец, донёс на принца Йотунхейма. Кто-нибудь обязательно бы признался, только никто из нас не оставлял этой записи, и почти никто её даже в глаза не видел. Так и не дождавшись наших гордых признаний наперебой, Старшая Сестра снисходительно посмотрела на нас, приняла от самого высокого санитара список росписей, хранившийся в её кабинете, и сверила её с подписью в амбарной книге. На пару секунд она застыла, перепроверяя соответствие, затем поморгала, как сова, не сумевшая заглотить мышь, а потом подозвала Сигюн пальцем. - Сестра Ньёрддоттир. Младшая сестра подошла и уставилась в книгу с совершенно нечитаемым лицом. Блондинка постучала по двум подписям в документах, и Мальвина выждала достаточно времени, чтобы после этого изобразить лёгкое недоумение. Мисс Гундесдоттир подняла глаза на Бальдра, Сигюн это сделала следом: хроник так и сидел и ныл на своей койке, с замотанными по локоть лоскутами некогда нормальных рук. - Кто-то прикасался к книге жалоб? - властно и ненавязчиво одновременно спросила Гундесдоттир. - Если да, то не в мою смену, - отозвалась младшая сестра. - Мне нужны записи с камер, - заявила Старшая Сестра и, собрав все карты пациентов, поднялась, неторопливо, словно всё было в её руках, как бы не развились события в дальнейшем. О камерах заранее позаботилась Сигюн - подкорректировала всё, что было в её силах, чтобы в поле зрения камеры у дежурного поста попадали вызывающие какие-либо подозрения действия одного только Хорька. И теперь, с таким количеством свидетелей, у Мисс Гундесдоттир не получится замять этот вопиющий случай, хотя без нашего ведома она бы только возгордилась своим крысёнышем. Выхватив буквально из ниоткуда светящееся колесо со штриховкой, Старшая Сестра начала медленно и скрупулёзно проворачивать его, тем не менее ускоряя запись с поста так, что брат Гудьонсен оказался лишь буро-оранжевой вспышкой, увидев которую Сигюн с легко сдерживаемым нетерпением щёлкнула пальцами. - Кажется, нашли, - Мисс Гундесдоттир зафиксировала таймер в нужном положении и увеличила изображение - перед нами возникло малоприятное лицо рыжего практиканта. Старшая Сестра разочарованно зацокала языком - наверняка её печаль вызывало не то, что это оказался Гудьонсен, а то, что он умудрился спалиться. Не смотри на меня так - продолжай, и вскоре Увидишь, как всё счастливо закончится,Однако, это ещё может зависеть от твоих навыков. Я готов к таким обстоятельствам, и ношу при себе нить и иглуНо нить и игла могут быть опасны,Если ты неуклюжий растяпа с руками-крюками,Тогда всё может плохо кончиться, особенноКогда речь идёт о подобных деликатных операциях. Не было никакой паники, Старшая Сестра просто терпеливо ждала смены провинившегося медбрата, а когда он вышел на дежурство, взяла убранный - так как вырывать лист из книги не в её стиле - разворот с поддельным доносом и поднесла его к лицу студента. - Брат Гудьонсен, вы мне не подскажете, что это?Ошеломлённый, Хорёк на секунду застыл над вахтёрным журналом, но не стал отпираться, оценив шансы, лишь выпрямился и попытался состроить дружелюбно-подобострастную гримасу, но получалось до мурашек на костях ужасно. - И как мы решим этот вопрос?- Очень просто, - сочувствующе кивнув ответила блондинка. Может, не смотри пациенты на них из палаты, она бы похлопала его по спине вместо того, что ей предстояло сделать. - Вы отстранены от работы в этом отделении. Чтобы не проявить своё возмущение и разочарование, Хорёк зажмурился и улыбнулся ещё шире. - Когда? Мне уходить сейчас?- Незачем: теперь, когда вы сами во всём сознались, я перенаправляю вашу документацию в другое отделение, вы доработаете свою смену и уйдёте туда, где потребуетесь. Хорёк послушно и даже как-то благодарно кивнул Мисс Гундесдоттир, и всего через несколько минут та накинула на плечи пальто, заколола волосы и спрятала пучок под беретом, а затем ушла. Брат Гудьонсен мгновенно изменился в лице, взял какой-то бланк и торопливо начал его заполнять. Я пересёкся взглядом с Асмундом - тот был явно встревожен. Тактический расчёт или интуиция - мне кажется, он по-любому догадывался, что произойдёт неладное. С ненавистью ткнув в листок автопером последний раз, Хорёк захватил бланк и стремительным шагом направился прямиком в палату. Альрик заметил это, и сперва мне даже показалось что он намеревался не пасовать перед медиком, но тот приблизился слишком быстро, и всё пошло по автономному сценарию: Альрик чуть отошёл и чуть сжал плечи, стараясь занимать ещё меньше места в пространстве, чтоб стать менее заметным для хищника. Одним ударом вытянутой руки Гудьонсен буквально впечатал в паренька заполненный бланк и ядовито процедил:- А ты так и подумал, что я не догадаюсь, так? Только запомни хорошенько, - на кураже Хорёк раздулся, словно хотел и мог стать выше. Ещё немного, и вместо лица бы появилась раскалённая решётка, но до такого мастерства ему ещё учиться и учиться. Наклонившись ближе к уху Йонсона, Хорёк продолжил. - Есть люди, на которых такие как ты не тявкают. Да, ты можешь в слезах прибежать и пожаловаться взрослым мальчикам, как и делают все жалкие слабаки, как и ты, сейчас и потом, ведь ты так и останешься жалким. Думаешь, нет? Так почему тогда не смог доучиться?Альрик отшатнулся в сторону, а Локи, уже обративший внимание на эту сцену, отложил давно закрытую книгу и без резких движений направился в их сторону. Йонсон уловил движение краем глаза, резко обернулся и помотал головой. Этот жест перехватил Гудьонсен и расхохотался. - Вот именно, ты сам видишь, что если они опять за тебя заступятся, за твою никчёмную задницу пострадают все окружающие. Потому что ты тут слабое звено, и манипулируя тобой можно загасить кого угодно..- Прочь от него! - не выдержал Харви, но Локи с другой стороны палаты метнул глазами пару молний в его сторону, тем самым заставив заткнуться. Вербрандсон стушевался. - Ч-что это?.. - Йонсон медленно развернул бланк, стараясь не распалить Хорька ещё больше. Тот сально улыбнулся и потянулся к электрическим кнопкам на поясе. - Направление на все медицинские тесты. Ваши данные устарели, надо заново полностью обследоваться. И начнётся это всё с тебя.- Что?.. - Альрик побледнел и сделал ещё два шага назад, пока не упёрся в стол. - Я н-не хочу... не хочу ни на какие обследования! Н-не хочу, чтобы других из-з.. чтоб других тоже!Медбрат коварно улыбнулся. - Считай это прощальным подарком. Будешь знать впредь, как рот разевать на тех, кто тебе не по силам!Давно задрожавшая нижняя челюсть мальчишки к этому моменту уже начала жить своей жизнью, глаза покраснели и оказались на мокром месте. - Прошу.. не надо! Не надо! Только не..- Отстаньте от него! - закричал Харви. Асмунд тотчас осадил:- Харви, мать твою..- Асмунд! - обрубил Локи. Я и сам впивался ногтями обеих рук в швабру, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на них, но понимал: сейчас начнётся перебранка, затем она перерастёт в драку, а после побитый Гудьонсен побежит в слезах к без пяти минут бывшей начальнице и через день нас всех повяжут, а кого-то он даже без труда уговорит отправить на ЭШ, на что Старшая Сестра с удовольствием пойдёт, лишь бы отомстить за свою мразоточку. - Я же говорю - всегда будешь висеть на шее у взрослых, как жалкий койот, - продолжил было Хорёк, как пациент забился в истерике, и в ней же укатился куда-то под стол, вцепившись в ножки так, что никакими усилиями его нельзя было оттуда выдрать. - Нет! Нет! Пожалуйста! Не надо... я не хочу на процедуры!Даже если кто и пытался успокоить мальчишку, сказать, что всё хорошо и что его никуда не поведут - Альрик уже рыдал и бился в истерике, не способный никого услышать и остановиться. - Истерику устраиваешь? - Гудьонсен и не думал останавливаться, пристегнул кнопку к спине рубашки пациента и привёл пыточное устройство в действие - удары током не могли причинить асу вред, но якобы должны были стабилизировать состояние - на самом же деле только усугубляли его. Альрик, продолжая кричать, что он ничего не хочет и что пусть все отстанут от него, распластался по полу, колотя руками по всему, что попадалось. Уже поняв, что провоцировать развитие событий нельзя, Харви растерянно оглядывался по сторонам. Я сам заметил, как почти все взгляды в палате в немом вопросе устремились к Лафейсону - тот отвёл руку в сторону, чуть поднял её... и когда уже сам начал сомневаться, в тот момент раздался громкий щелчок ключами во входной двери отделения. Гудьонсен быстро оторвал кнопку от формы больного и развернулся - несколько шагов, сопровождающихся громким и властным цоканьем низких каблуков - и за стёклами окон снова показалась фигура Старшей Сестры. - Что здесь происходит? - первое, что она спросила, увидев корчащегося на полу и по уши в соплях Йонсона. - Истерика, нестабильное состояние, - пожал плечами Хорёк. - Я как раз уже выписал ему направление на все обследования, но, видимо, копать придётся глубже. Альрик истошно закричал и захлебнулся очередным приступом рыданий. Я видел, что Асмунд хотелось кинуться к мальчишке и как-то его защитить ото всей этой палаты, но его бы тотчас отметелили санитары, что вот-вот должны были уже возникнуть; ему хотелось уже закричать Мисс Гундесдоттир, что это Гудьонсен за пару минут довёл некогда отличника до такого состояния, но, как великолепный тактик и игрок, не мог не знать, что ему ответят - что он бредит - а затем, в ближайшее время, Старшая Сестра избавится от него, придумав какой-либо предлог. С трёх сторон в палату вплыли на скорости света санитары со шприцами успокоительного и смирительной рубашкой. Навалившись скопом, они смогли зафиксировать, ширнуть и утихомирить припадочного пациента. Старшая Сестра довольно смотрела, как действует её совершенный механизм. - Как удачно, что Вы вернулись, - продолжал подхалимничать ординатор. Старшая Сестра сложила перед собой руки в замок, наслаждаясь зрелищем. - У меня в кармане была важная запись, которую я не нашла. Пришлось вернуться и проверить, - и пока Мисс Гундесдоттир наблюдала, чтобы буйный пациент не вышел из-под контроля, Локи через стекло самодовольно улыбнулся и адресовал Хорьку пару неприличных жестов. Тот ответил полным презрения взглядом, и трикстер, разумеется, в долгу не остался. - Заодно по пути отсюда я встретила заведующего лабораторией, - блондинка повернулась к рыжему и тот как по щелчку пальцев снова сменил маску. - Пока поработаете у него, а там вам найдут подходящее отделение. И выждала, когда почти покидающий нас медбрат возьмёт лекарства со стола и отнесёт их санитарам, привязывающим Альрика простынями и полотенцами к кровати. Оказавшись в палате, практикант злобно улыбнулся и прошипел парнишке:- Видишь? Мы обязательно ещё встретимся. Далее санитары окружили Альрика так, что мы ничего не смогли видеть, но почти все знали, что они пытаются засунуть транквилизирующие сонные таблетки ему под язык. Убедившись, что его припадок позади, Старшая Сестра снова покинула помещение - впервые за бесчётные годы второй раз за вечер. И Гудьонсен ушёл из отделения, явно не считая себя проигравшим. Я тут же кинулся к Локи с расспросами. - Ты поколдовал с содержимым карманов Ангела Выздоровления? Она в жизни ничего не теряла, не забывала и не упускала. - Поверишь ли - нужна была подстраховка! - съехидничал Лафейсон, словно действительно не понимая, почему я ещё его спрашиваю. - Утром приведём его в чувство, - сказал Фрейвар, усевшись рядом с ещё не уснувшим, но уже впавшим в транс Йонсоном. - Объясним, что все будет хорошо, что его никто ни на какое... - перешёл на шёпот. - ЭШТ не затащит. Что кошмар с этим рыжим чучелом позади. Под той лошадиной дозой всех снотворных и успокоительных препаратов, что дали Альрику, тот должен проваляться дня два, если не утренний всеобщий подъём по щелчку выключателя. Мы вздохнули спокойно, дождавшись, когда юный пациент уснёт, и разошлись. Вот нить и игла;Будь осторожнее, или в итоге останется шрам. Ненавижу смотреть, как дети истекают кровью. Посреди ночи нас всех разбудил отчаянный вопль откуда-то из душевой. Настолько мощный, что вскочили все, без исключения, даже хроники. Сперва я подумал, что это просто Зиверс - опять проснулся среди ночи и понял, что все идёт по плану и увидел какого-нибудь паука, но, осмотревшись, я увидел среди пациентов и его бледное лицо с красующимся тёмным пятном у переносицы. Все переглядывались, не в состоянии понять, приснилось ли им это, но вскоре, чуть стряхнув с себя сонливость, каждый дошёл, что кошмарный крик не мог быть во сне у всех остальных пациентов, но вставать с места никто не решался. Только Харви вертел головой, как трясогузка, видимо, пытаясь определить, кого не хватает в палате. Я начинал догадываться, без чего уже не могло обойтись, но не осматривался в темноте и тоже не торопился встать. В любую секунду могли явиться санитары, а глухонемого никакой крик не должен был разбудить, поэтому я лёг обратно и, оцепенев от ужаса, прислушивался и ждал, когда хоть что-нибудь прояснится. Лафейсон с недоумением осмотрел остальных, чертыхнулся про себя и, даже не обувшись, направился к выходу из палаты. - Чтоб вас всех.. - начал было ётун, как вдруг всю палату охватило невидимое парализующее поле - все застыли, как были, Локи замер на полшаге, а посреди палаты возникли недовольные (уж не знаю, чем) санитары. Поле было настолько обездвиживающим, что нельзя было не то, что сказать что-нибудь: у всех здесь был реальный риск умереть в течение нескольких минут от асфиксии. Медсестра на ночном посту тоже вскочила от крика, и пока она собиралась, из душевой уже выскочил оравший пациент, который ничего не разбирал у себя на пути, и которого живо остановила практикантка. Я не знал, сколько нас ещё продержат в таком состоянии, но мои лёгкие уже жгло огнём. В ту же секунду санитары отключили парализующее поле и все начали глотать воздух. Локи, ощутив, что больше его ничего не сковывает, кинулся к выходу из палаты. Он ведь уже знает, что увидит - зачем он так рвётся вперёд?Выбежавшим из душевой был Халлаган - медсестра схватила его, а санитары в две секунды оказались рядом, подстраховать её, потому что пациент бился в истерике и пытался как-то вырваться. Он что-то взахлёб выкрикивал, стонал и ныл, но ничего нельзя было разобрать. В этот момент его речь больше напоминала речь невменяемого. Миновав всю эту компанию, Локи направился прямиком к душевым. Наплевав на всё, я помчался следом. Вбежав в облицованное кафелем помещение, я чуть не врезался в спину застывшего трикстера. Ётун обернулся вполоборота и я увидел мрачнейшую гримасу, а в следующий миг он с животным рычанием и бранью заехал кулаком по стенной плите, отчего она пошла крупными трещинами. С нечеловеческой скоростью в душевую перенеслись санитары, но Локи уже успел согнуть руки в локтях и поднять их, притворяясь, что он никому не желает причинять зла. Три существа окружили его со спины и провели прямиком до палаты, а мне открылась жуткая картина: Альрик, чуть раскачиваясь, висел в нескольких сантиметрах над полом на верёвке, закреплённой на крюке в потолке. На юном лице застыла отвратительная гримаса, закатившиеся глаза и рот были распахнуты, в уголке губ скопилась кровь. Даже в темноте эта картина пугала до оцепенения, ничем не отличимого от того, которое вызывало силовое поле в палате. Не в состоянии больше находятся там, я следом кинулся в палату, где Локи уже успели зафиксировать - видимо, прошло больше времени, чем мне казалось. Харви и несколько других особо взволнованных пациентов уже стояли в коридоре - кто пытался утихомирить Халлагана, кто говорил с дежурной медсестрой, а кто просто вникал в ситуацию и думал, как кому помочь. Я сел на свою койку, соседнюю с той, что принадлежала Лафейсону. Тот лежал не двигаясь, просто глядя в потолок у окна, сложив руки замком на себе. Будучи эмпатом, я понимал, какую бурю смогу спровоцировать, если начну с ним разговор в этот момент. Но на то я и псих, что по прошествии нескольких минут я всё же заговорил. - Никто же не мог.. то есть... его усыпили, связали.Видать, не всё я смог засечь своими эмпатическими чувствами, ведь вместо того, чтоб разорвать сковывающие его простыни, выхватить откуда-либо заточку или просто врезать мне и осыпать ругательствами, Локи просто забормотал:- Чтоб вас всех. Чтоб вас...Я оказался в ужасной ситуации - я ничего не мог сделать, и даже не знал, что мне делать. Единственный выход, что пришёл мне в голову - это пойти к препаратной и так или иначе раздобыть для себя снотворное, так много, сколько смогу достать. Привычка становиться невидимкой сработала - на меня опять никто не обратил внимание, когда я просто прошёл и открыл дверь помещения. Однако среди всех этих замысловатых названий я просто не смог бы понять, что из этого - сонное зелье. Видимо, я переоценил свою незаметность - пока я ломал глаза над названиями лекарств, ворвалась дежурная медсестра, спрашивая, что я тут делаю. - Ищет у-у-усыпительное, - ответил Гринольв. Меня это поразило, причём приятно так поразило, что казалось невозможным в такой отвратительной ситуации. Прежний Гринольв даже в менее стрессовой обстановке просто молчал бы, в надежде стать таким незримым для всех, каким считаю себя я после стольких лет "глухонемствования". Вербрандсон торопливо добавил:- Небось, он не спал с самого отбоя. Так и не смог уснуть. А теперь, когда тут включили свет и ему точно не уснуть, пошёл за сонным порошком сам, попросить же не сможет. - С чего вы это взяли?Я старался не переводить взгляд с одной стороны диалога на другую, как будто я не понимаю, что они говорят. - С чего я взял что?- Что ему не хватило снотворного после выдачи лекарств?- Он же глухой. Разве он мог проснуться со всеми просто от чьего-то резкого крика?Харви, вот ведь... браво. Если бы можно было научиться эмпатии, Вербрандсон бы несомненно стал мощнейшим эмпатом во всех девяти мирах. Сейчас, конечно, не без помощи Гринольва, но всё-таки он просто красавец. - Ладно, - нехотя согласилась медсестра и, вытолкав меня из препаратной, взяла какой-то пакетик, содержимое которого и смешала с водой на своём посту. Я не помнил, как меня вырубило дальше. Зелье явно было не тем, что нам дают по плану. Но я был рад скорее уснуть и как можно позже проснуться. Думаю, пора взять мои слова обратно:Рана не исцелится. Забудь всё, что я говорил преждеИ работай усерднее над своими стежками. Готовый к таким обстоятельствам я ношу при себе нить и иглу,Теперь тебе расплачиваться за своё неумение. И перестань уже плакать, и горевать, и вздыхать,Хватит ныть, как щенок, помирающий в муках - Я только пытался помочь!Finn Seliger - Needle and Stitch/Nadel und Faden