часть 4 (1/1)

Вместе они возвращаются в жилой корпус. Рё приходится сопровождать президента прямо до его комнаты. Папки высокой горой сложены на стол. Они улыбаются друг другу, и повисает неловкое напряженное молчание.- Позволишь, в благодарность я угощу тебя конфетами и стаканом сока, - совершенно по-дружески произносит Сэндо.У девушки нет причин отказываться, предложение абсолютно невинно. Коробка со сладостями выложена на стол. Бокалы налиты. Одно неловкое движение передающего и сок красным пятном расползается по кофточке.- Ах, прости! Вот что значит работать допоздна, просто руки дрожат… Я… сейчас что-нибудь придумаю…! – и Сэндо начинает метаться по комнате.- Не волнуйтесь. Мне ведь всего лишь спуститься этажом ниже…- Если я ничего не сделаю, что бы загладить свою вину, я себе этого не прощу. Сними ее, пожалуйста, я сейчас же отнесу ее в прачечную.- Не стоит… я и сама могу…- Обернись в простыню, - решительно продолжает Иори, не слушая ее робкий лепет, - и передай кофточку мне, я сам отнесу ее вниз.Получив испорченную вещь, президент поспешил в прачечную. Почти в любое время суток здесь можно было кого-нибудь встретить. На этот раз здесь была смотрительница Канадэ Юкки.- Добрый вечер, президент, - заулыбалась она.- Не такой уж добрый, - ответил Иори задумчиво осматривая стиральные автоматы, - кажется, я совершенно забыл, как этим пользоваться. Обычно все отсылается в поместье, но тут срочно…- Тогда вам повезло, я приду вам на помощь! – весело заявила девушка. – Все просто: открываем, бросает, засыпаем…. Где порошок?Президент делает растерянный вид и смотрит по сторонам.- Нет? – с нарастающей насмешкой интересуется Юкки.- Нет, - с беспомощной и обезоруживающей улыбкой отвечает Сэндо, и их обоих прорывает смех.- Придется поделиться с вами не только знаниями, но и порошком, - милостиво сообщает Канадэ. – Вот так. Засыпаем. Выбираем программу. Запускаем.- Честно говоря, мне неловко за свою рассеянность, можно я в качестве благодарности преподнесу вам коробку конфет? – галантно произносит Сэндо.- Вообще-то не стоит благодарности, но… от конфет не откажусь.- Я подожду здесь окончания стирки, а вас попрошу, зайти в мою комнату.Коробку найдете сразу на столе.

Юкки испытывающее смотри на Иори, что-то странное чудится ей в этих казалось бы искренних глазах.- Хорошо, - протягивает она, ведь сомневаться и чего-либо опасаться не стоит, сам Сэндо будет находиться здесь...

Канадэ весело взбегает на нужный этаж, смело распахивает дверь комнаты, которая по ее убеждению должна быть пустой, но находит там облаченную в простыню и растерянную ее появлением Ното. Девушки несколько мгновений с неловкостью и недоумением смотрят друг на друга, потом Юкки выдавливает: «Простите», и вылетает за дверь. Конфеты напрочь забыты. Зато уже утром по академии поползли слухи, что президент эту ночь провел не один, что строго каралось внутренними правилами…Сэндо умело подогревал постепенно нарастающий скандал. К концу учебного дня шепотки и пересуды доходят и до главной героини этой новости. Она сбегает с последнего урока и долго рыдает в саду.

Иори раздирает безумное желание увидеть лицо Сея, когда и до него дойдет эта новость, и его действительно волнует только реакция Тоги на произошедшее, официальные последствия его не страшат. Разумеется, руководство академии не захочет огласки, да и на проделки представителя рода Сэндо они вынуждены смотреть сквозь пальцы. Все, что ему грозит – это очередной неприятный разговор с матерью. А вот для Рё последствия будут гораздо серьезнее, в академии ее не оставят и на острове, скорее всего тоже, во всяком случае и он приложит к этому руку, убедив мать, что готов исправиться, если девушка перестанет завлекать его своим присутствием.Опозорена. Осмеяна. Низвергнута.Больше этой невзрачной девицы рядом с его серебряноволосым не будет. И теперь он гораздо пристальнее будет следить за теми, на кого посмеет обращать свое внимание Сей. Отныне, чтобы не доходить до пределов отчаянья, любые отношения нужно будет пресекать на корню!

Тоги догадался, если не обо всем, то о значительной неблаговидной роли Иори во всей этой некрасивой истории.

Вернувшись вечером в общежитие президент застал его у дверей своей комнаты. Прислонившись к стене, Сей явно ждал его появления. Сердце радостно затрепетало: «Неужели пришел… сам…?»

Сэндо, как мог, подавил сладостно разрастающееся возбуждение. Нельзя было выдавать свои чувства слишком рано, его обожаемую жертву очень легко спугнуть.- Зайдешь? – обыденным голосом роняет Иори.- Не думал, что ты опустишься до такой подлости, - цедит сквозь зубы Тоги, даже не взглянув на собеседника. – За что ты так с ней? Ведь между вами ничего не было.- Разумеется, - равнодушие дается вампиру с огромным трудом, хрупкая надежда разбита, Сей пришел, только что бы выплеснуть свое негодование его поступком. – Разумеется. Я ведьмужчина, я в любом случае должен все отрицать в интересах дамы.- Ты отвратителен, - бросает серебряноволосый и это же ярко отражается на его лице.«А ты прекрасен», - думает президент, но позволяет себе только издевательскую усмешку.- Не пытайся ее защищать, - заявляет Иори, – от этого будет только хуже. Лучше ей совсем исчезнуть.- Зачем? Почему именно она?- Я так захотел, - самодовольно заявил Иори.- Кичишься своей силой? На самом деле ты жалок! – зло бросает Тоги и уходит.«А ты прекрасен», - снова думает президент, провожая его сумрачным взглядом.Сейчера утешал Ното как мог, убеждал, что его не волнуют грязные слухи, и он готов продолжать с ней общаться, как и раньше. Она не верила. Ей казалось, что теперь в его глазах она навсегда потеряна для серьезных отношений. Вынужденное решение ее родителей покинуть Томацу оказалось спасительным выходом для всех.Прощание Сея и девушки было трогательным. Она плакала, он утешал, а из-за деревьев за ними следили два горящих адским пламенем глаза. Бурлящее негодование заставляло вампира прикусывать губу. Ему хотелось ворваться в эту романтическую идиллию и уничтожить эту робкую, но такую удачливую, похитительницу объекта его вожделения. Он едва сдерживал себя. Впивался когтями в ладони и неистово проклинал каждую секунду, которую длилась эта жесточайшая пытка его и без того надорванного сердца.Проводив Рё, Тоги медленно брел обратно в академию. Сэндо бесшумно следовал за ним, не сводя с него кровожадных глаз. Ему снова хотелось отомстить за раздирающую сейчас его душу боль, снова вонзится в это такое до умопомрачения притягательное тело, наконец, вцепиться в него зубами и испить вожделенной крови. Иори медлил. Воплоти он сейчас хоть одно из своих страстных желаний, и их отношения с Сейчера уже не спасти… Неужели он все еще на что-то надеялся? После всего содеянного он предполагал возможность примирения и развития отношений? Ему просто не оставалось ничего иного. Без этой надежды вся его бесконечная жизнь теряла смысл. Без этого равнодушного зеленоглазого все утрачивало значение. Той ночью он сорвался. Впал в настоящее безумство, поистине сладостное безумство! Если бы у него был выбор, снова проходя тот путь, отказаться от того, что произошло под кроной старого дерева, или все повторить, он бы повторил не задумываясь. Только воспоминания о пережитом тогда всплеске всепоглощающего счастья дают ему силу до сих пор справляться с безумной жаждой. Надежда заполучить кровь, тело, сердце и душу, еще поддерживает его, не давая окончательно рухнуть в бездну отчаянья.Проследовав за объектом своих самых темных страстей до общежития, и убедившись, что Сей просто уединился в комнате, Сэндо бросился в город. Затаившись в темном переулке, он беспощадно нападал на всех, не выбирая, но вкус их влаги жизни казался ему пресным. Лишь пара глотков и вампир терял к жертве всякий интерес, стирал память, отпускал и поджидал другую. Это бессмысленное безумство длилось до утра. В академии он надевал свою обычную маску, особо зло и мрачно шутил и едва дожидался наступления темноты. Ночь приносила ему новый разгул страстей. Безоглядно и бездумно он предавался кровавому пиршеству, но боль только разрасталась. Мать требовала прекратить эти бесчинства, взять себя в руки и все же определиться с обращенным, в противном случае грозя заточить его, пока безумство не отступит. Он дерзко возражал ей и продолжал свои ночные вылазки.Место казначея опять оказалось свободным. Стопки бумаг на пустующем рабочем месте все разрастались. Все члены совета по мере сил и возможностей пытались разобраться со все накапливающимся финансовыми вопросами, но проблемы это не решало. Президент отмахивался и уходил бродить по академии, под предлогом непосредственного наблюдения за жизнью их ученического сообщества.Безмерно обеспокоенная его поведением сестра решилась на крайнюю меру.- Сей, ты должен вернуться, - заявила вице-президент Тоги. – Я не знаю, что между вами произошло…. – изумрудные глаза ушли в окно. - Мне хорошо известен характер моего братца и я знаю как иногда больно может ранить его неуместное высказывание, злая шутка, но то, что происходит сейчас должно быть выше всех обид. Он просто теряет над собой контроль. Я не знаю почему, он мне не говорит, но я все вижу, и мне становится за него страшно. Ты слышал, что в городе поползли слухи? Он заходит слишком далеко. Мне даже кажется, что это похоже на отчаянье, на безмолвный крик о помощи. Он мнит себя сильным, а потому гордость не дает ему во всем признаться, но ему ужасно плохо. Я не знаю, чем помочь ему, как облегчить его страдания. Видимо кровь не успокаивает его, он просто проливает ее, не задумываясь о последствиях. Вот только эти последствия неотвратимо дадут о себе знать. И когда они обрушатся на него будет слишком поздно…- Почему ты думаешь, что мое возвращение в совет что-то изменит? – холодно бросает Сейчера.- Потому что уверена, ты для него не только казначей, не только представитель рода хранителей, ты его…друг.Губы Тоги тронула горькая усмешка.- Не думаю, что когда-нибудь он видел во мне товарища.- Ты моя последняя надежда. Я просто не знаю, что еще можно предпринять. Иори глух ко всему. Ему грозит даже заточение.- Глядя на него, не скажешь, что происходит что-то необычное. – произносит Сей.-Возможно это очередной всплеск его эксцентричности. Стоит просто немного подождать…- Ждать нельзя, - покачала головой Эрика, - скандал может разразиться в любой момент. Вы же и потребуете устранения того, кто так грубо нарушает условия договора. Я хочу это предотвратить, пока еще не поздно. Сей, прошу тебя, вернись. Как только ты снова будешь рядом, я уверена, ему станет легче, он одумается. Я готова смиренно просить прощение за все, что он тебе сделал, за все обиды, которые он нанес вольно и невольно. Неужели моя искренность в этом ничего для тебя не значит? – и в глазах девушки заблестели слезы. – Помоги мне его спасти. Пожалуйста. Он ведь мой брат. Я не могу, просто молча наблюдать за тем, что происходит. Ведь и ты готов сделать для Широ все, что угодно, если понадобится, и я, несомненно, во всем помогла бы тебе. Так почему ты отказываешь помочь нам? Я не верю, что вставшее между тобой и Иори настолько непреодолимо! Настолько важно, что ты сможешь позволить ему дойти до заключения!Вице-президент разрыдалась.- Хорошо, - с огромным трудом выдавил из себя Тоги. – Завтра я приду.- Спасибо. Спасибо, – радостно летит ему в след.Как и следовало ожидать, президент встретил возвращение Сейчера в совет фальшивым удивлением.- Не ты ли говорил, что никогда не вернешься? – улыбался вампир. – Оказывается никогда, все же наступает.- Иори, если ты не перестанешь, я уйду из совета вместе с Сеем. И Кохэя тебе тоже не оставляю, не говоря уже о Широ. Будешь справляться со всем сам, как знаешь, – жестко заявила сестра.- Да, это шантаж, - протянул Сэндо. – Ладно. Сделаю вид, что испугался. Я действительно рад, что никогда наступило. Документы ждут внимания к себе с нетерпением.Тоги занимает свое обычное место, и душа президента действительно обретает некоторое умиротворение.

В ходе обсуждений и изучения документов взгляд то и дело соскальзывает влево и к своему невыразимому счастью находит там его. Такого же невозмутимого, серебряноволосого, равнодушного и безумно прекрасного! На губах вампира невольно расцветает, казалось бы, беспричинная, улыбка. Это не ускользает от встревоженных глаз сестры, и она тоже успокаивается.За окном темнеет.- Вы не уходите? – удивляется Эрика, вставая.- Придется еще поработать, - отзывается Сей, - дела в ужасном состоянии.- Ну, извини, - откликается на это заявление Сэндо, - старались, как могли.Тоги метнул в его сторону недовольный взгляд, но ничего не сказал.- А ты? – бросает девушка брату.- Пока останусь. Может быть, наш новый казначей успеет закончить какой-нибудь, отчет, он, кажется, гораздо способнее, чем предыдущие, и тогда понадобится моя подпись…- Ничего срочного нет, - замечает зеленоглазый мучитель.- А у меня есть, - парирует президент.- До завтра, - потеряв терпение, бросает девушка и уходит.Как только они остаются вдвоем, Иори начинает явственно ощущать, как в его теле разгорается пламя вожделения. Сейчас его серебряноволосый так близко… Наконец так близко! И он сам пришел! Значит смирился! Нашел в себе силы простить! Значит для Сэндо еще не все потеряно! Он остался… возможно он ждет от него нового шага… Глаза вампира начинают сверкать рубиновыми отблесками. Сердце оглушает громовыми ударами. Дыхание тяжелеет. Сэндо встает из-за стола.- Хочу тебя предупредить, - вдруг произносит Сей, не отрывая глаз от бумаг, - чтобы ты не думал, что сможешь снова проделать со мной ту подлость, чтоты позволил себе в саду. Я надел защитный амулет и намерен носить его всегда, - с этими словами серебряноволосый досталвисевший на шее оберег и показал вампиру, все так же, не поднимая на него глаз.Жадное свечение багровой ауры мгновенно пропало. Иори узнал амулет договора, теперь он действительно не сможет применить к своей обожаемой жертве кровавую силу.- Я успел давно забыть об этом, - с деланным равнодушием пожал плечами президент, за что был одарен взглядом, пылающим самой жгучей ненавистью.Здание совета они покинули вместе. Молча, дошили до общежития. Молча, не прощаясь, разошлись по своим комнатам.

Заперев за собой дверь, Сэндо начал метаться по комнате, как зверь в клетке. Безумно хотелось вырваться, бежать к нему, разрушить все условности, разорвать на нем в клочья всю одежду, обнять до боли, неистово прижаться к обнаженному и безумно желанному телу, впиться, ворваться, снова овладеть! Его трясло словно в приступе лихорадки. Он пытался успокоить свои воспылавшие страсти, рассуждениями о том, что Сей все же сделал шаг ему на встречу, что он не должен торопиться, что все обязательно получится, нужно только немного подождать…! Невыносимо! Снова ждать! Снова истязать себя! Снова утолять жажду только слабой надеждой! Он уже испробовал его жаркую плоть, и от этого вожделение теперь разгоралось еще сильнее! Оно бушует в нем еще требовательнее!Сэндо выскочил на балкон. Нервно подрагивая, он пытался надышаться ночным воздухом, наполнить прохладой свое разгоряченное тело, дать разуму немного остыть, вернуть к возможности рассуждать трезво… не помогало! В блеске звезд, Иори видел его глаза, внежном свете луны – серебристость его волос, в туманности облаков – хрупкую белизну его кожи… Он! Он! Он! Во всем мире, вампиру чудился только он, его безжалостно равнодушный Сейчера! Хотелось кричать! Бежать! Лететь! К нему! К нему! К нему!Президент спрыгнул с балкона.В эту ночь он изменил своим предпочтениям последних недель. Сэндо не сбежал в город. Он влез на балкон Тоги и, прижавшись к холодному стеклу, простоял до рассвета, не спуская глаз со спящего.На собрании совета Иори ничем себя не выдал. Даже взгляд в сторону бесстрастного красавца уходил гораздо меньше, чем вчера. Опалив душу ночным взрывом, боль немного приутихла. Около недели Сэндо был почти спокоен. Жизнь школьного совета возвращалась в привычное русло. Он должен был этому радоваться, но оказалось, что он слишком отравлен тем, что произошло между ними в саду. Спокойной размеренности обыденности, повторяющейся изо дня в день, уже не хватало. Душа требовала большего, и если не наслаждений, то мук. Разум изможденный стонами тела снова нашел выход – жестокая игра.Девичья половина академии была в восторге. Обожаемый всеми президент снова обратил на них свое внимание. Томные взгляды и вздохи, стыдливый румянец, романтические прогулки под луной, ворохи любовных писем, бесконечные вереницы свиданий – вот чем Иористал забивать свои дни. Академия гудела, как потревоженный улей! Шутливое непостоянство ее главного героя разбивало девичьи сердца, но все равно никто из тех, на кого падал его заинтересованный взор, не могли ему отказать. Все учащееся сообщество пребывало в волнении, гадая на ком же остановится неисправимый ловелас.Президент сделал своей привычкой приглашать очередную привлекшую его особу выпить с ним чай в здание школьного совета. Порой на такие милые чаепития собиралась довольно большая группа шумных поклонниц, млеющих и визжащих от каждой удачно брошенной шутки или искрометного взгляда Сэндо.

Тоги, как всегда засиживался допоздна после окончания всех заседаний в совете, поэтому становился невольным наблюдателем этих шумных сборищ. Они мешали ему работать, отвлекали и раздражали. Никакие разговоры с Иори о прекращении подобных вольностей, результатов не приносили. Сей старался уходить в другие помещения, но порой ему требовалось посмотреть бумаги, оставшиеся в комнате заседаний, и он волей-неволей опять становился свидетелем игрищ президента.Сэндо пошел и дальше. Общие посещения сменились на индивидуальные. За невинной чашкой чая девушка обволакивалась дурманом его обаяния, он позволял себе открытые заигрывания и двусмысленные намеки. Обольщаемая пыталась сопротивляться илиделать вид, что сопротивляется, краснела и кидала встревоженные взгляды в сторону как обычно невольно присутствовавшего при этом все такого же бесстрастного Сейчера. Когда терпению казначея все же подходил конец, он забирал нужные бумаги и покидал зал.- Благодарю за понимание, - летело ему в след, потом слышался звук запирающейся на ключ двери, после чего оттуда начинали доноситься совсем уж странные хихиканья и смешки.