3. (1/1)

Что надеть?Пожалуй, этот вопрос никогда не вставал перед Ксанкой с такой остротой. Дело о похищении Короны Российской империи было завершено. Данька и Валерка подали рапорта на увольнение. Они собирались поступать на Рабфак. Яшка, избитый белогвардейскими офицерами на Глории всё ещё находился в госпитале. А она словно неприкаянная,с отсутствующим видом уже второй день крутилась перед зеркалом,так как-будто в данный момент решался вопрос о её жизни или смерти.Во- первых, на днях её тоже ждали в приёмной комиссии,а во-вторых... Во-вторых она собиралась поехать к Яшке в госпиталь и впервые в жизни не могла решить столь прозаический и в тоже время столь острый для неё вопрос,одномоментно.Выбор одежды был столь невелик,что и вопроса выбора попросту не существовало. Но Ксанке недавно исполнилось 18 лет и поехать в госпиталь в серой мужской косоворотке и мальчишеских чёрных штанах было просто невозможно. Ксанка ничего не понимала в моде и вид расфуфыренных городских барышень из соседнего машинописного треста порой вызывал у неё раздражение. Но глубоким чутьём она понимала,что привычный мальчишеский костюм теперь будет выглядеть на ней дико. Впрочем,отправляться с визитом в госпиталь в строгой чекистской форме ей почему то тоже не хотелось. Строгая узкая юбка, кожаная тужурка, красная революционная косынка. В этой одежде было,что-то слишком суровое,даже недоброе. В другое время и в другом месте она ни на секунду не озадачилась бы таким пустяком,но в госпитале был Яшка. И она непременно,наверное, впервые в жизни хотела предстать перед его глазами красивой. Доктор сказал,что его состоянии уже вполне удовлетворительное и Яшку скоро выпишут. И,чем больше Ксанка об этом думала тем сильнее билось ее маленькое сердечко.Выход из положения нашёлся не сразу,но неожиданно решил сразу все её проблемы. Об этих двух вещах Ксанка вспомнила неожиданно. Платье было новое и ни разу не надёванное. Из простого синего сатина. Такое гладкое и блестящее,что ее голубые глаза неожиданно приняли совершенно васильковый оттенок. Это платье Ксанке сшила тётка Дарья к какому- то празднику. Но время было неспокойное, праздник не состоялся и вещь надолго легла на дно скромного фибрового чемоданчика. Второй вещью оказалась белая цыганская шаль. Такая яркая,что от солнечного разноцветия букетов у неё начинало рябить в глазах. Шаль у Ксанки осталась после операции в Одессе,когда под видом цыганского табора пришлось вызволять Даньку. Платок остался у неё,носить его было некуда и он тоже отправился на дно чемодана.Платье немного слежалось и стало тесновато в груди. Она бережно разгладила прохладные складки на юбке,покрутилась перед мутным зеркалом,стоящем на комоде и неожиданно почувствовала себя спокойней. Пара чистых чулок, скромные башмаки на пуговицах,несколько взмахов расчёской по короткой стрижке и яркий платок на плечи. Неожиданно Ксанка понравилась себе чрезвычайно и прикосновение прохладной ткани к телу вызвало пока ещё невнятное,но приятное удивление.Она торопливо собрала свои вещи обратно в чемоданчик, машинально провела рукой по идеально заправленной кровати с колючим солдатским одеялом и огляделась в поисках хотя бы скромного гостинца.Вне всякого сомнения сегодня с ней происходило,что-то новое и непривычное. По мимо острого интереса к одежде,Ксанка вдруг почувствовала глубокое сожаление,что совершенно не умеет готовить. Впрочем,кроме черной ржаной муки самого грубого помола в пайке ничего и не выдавали,но она с сожалением вспомнила о пышных ржаных лепёшках с картошкой и луком,которые пекла тётка Дарья. Ксанка не умела даже этого и снова с сожалением огляделась вокруг. Затем поспешно отрезала ломоть казенного не особенно хорошо пропечённого хлеба. Сунула в узелок два кусочка желтоватого колотого сахара, несколько белых ещё недозрелых яблок и пару крошечных огурчиков с остренькими колючками попурышками.Первое потрясение её ждало на проходной ЧК. Ксанка забежала в здание комитета,что бы передать брату ключи от их комнаты в общежитии и её попросили предъявить пропуск. И даже после того,как она сунула солдату красную книжицу под нос он долго и скурпулезно сличал оригинал с фотографией. А во-вторых, Данька с Валеркой ни сказали ей ни слова и только долго и удивлённо переглядывались,а когда за ней захлопнулась дверь, тов. Андреев одобрительно крякнул "Що ж ти, Данило,мовчав,що у тебе,така гарна сестра?"Госпиталь находился на окраине города в здании бывшей барской усадьбы и Ксанка долго добиралась до нужной станции дачным поездом,который немилосердно дымил и на каждой остановке доливал в тендер воду. До здания самого госпиталя пришлось идти от станции пешком и Ксанка порядком устала. Радовало лишь то,что через мгновение она увидит Яшку,а проходящие мимо люди не удивлялись и не тыкали в неё пальцами.В непривычной одежде она чувствовала себя более,чем неловко и почти сознательно оттягивала момент встречи.Белое здание располагалось на невысоком холме и Ксанка невольно остановилась поодаль,рассматривая высокие круглые колонны и широкие двери входа с яркими цветными стёклами." Ну и и жили буржуи, - невольно пробормотала она,- такой домина на одну семью"- Ксанка! - услышав своё имя, она повернулась и мучительно покраснела одновременно.- Здравствуй! - Имя Яшки почему-то не выговаривалось,- вот приехала тебя навестить. - Здравствуй! Оба неловко клюнули друг друга в щеку,словно за ними наблюдала целая толпа,хотя на территории госпиталя не было никого,кроме сонного возницы,который правил санитарной повозкой.- Как там ребята? - поинтересовался Яшка.- Всё в порядке, - суховато ответила Ксанка. Ей было по-прежнему очень неловко и она мучительно холодела от того,что Яшка не замечал ее нового платья, от любопытного взгляда прошедшей мимо медсестры и вообще просто от того,что они вдруг остались наедине.На самом деле это случалось не так уж часто. Ещё в конном отряде про них думали и говорили всякое. На чужой роток не накинешь платок. Ещё тогда окружающие считали,что Яшка и Ксанка близки, что между ними нет никаких тайн и преград и только они сами знали насколько досужие сплетни были далеки от истины. Все происходящее между ними было совершенно невинно и далеко от вольных помыслов. Минуты нежности были настолько коротки,что порой Ксанка лишь закусывала от досады губы. Им было мучительно мало происходящего и порой они отдалялись друг от друга,что бы не растравлять алчущие тела и воображение.- Может быть, погуляем? - по-прежнему сухо поинтересовалась Ксанка. Она совершенно не знала, о чём разговаривают и,что делают люди,которые остались наедине.- Погуляем, - Яшка отозвался словно эхо, - подожди я только медсестре скажу.Ксанка невольно вспыхнула. Очень уж ей не понравился взгляд этой самой медсестры. Едва ли старше самой Ксанки,но важная, строгая, посмотрела оценивающе, сверху вниз,мол,пигалица, знай наших. - Я сейчас. Она нарочно отошла в сторону,что бы не пересекаться с медицинской владычицей взглядами и невольно прислушалась.- Хорошо. До двух часов! - Как записать ээээ...мммм.. Вашу подругу? Медсестра нарочно смягчила формулировку, обозначив её статус этим расплывчатым и неожиданно обидным словом. - Запишите Ксения Федоровна ...- Товарищ Щусь? - перебила медсестра, - да, я вспомнила,как она приезжала сюда вместе со своим братом.И тут до Ксанки дошло,что эта надменная девица,с таким холодным и одновременно ядовитым языком сама имеет виды на Яшку. Её охватило таким гневом,что в какой то момент Ксанка даже потеряла голову. Даже машинально поискала на боку кобуру с наганом и очухалась от следующего ответа Яшки:- Запишите Ксения Федоровна Цыганкова, моя жена. Кажется произнесённые слова оказались шоком сразу для троих.Медсестра проскрипела пером с таким видом, словно хотела выцарапать данные Ксанки не на бумаге,а на крышке стола и молча удалилась вглубь коридора.- Пойдём, - и Яшка показал рукой в сторону далёкого песчаного берега,который выходил к морю.Через несколько минут они наконец то действительно остались наедине и расположились на высоком берегу в тени старой густой яблони. Довольно долго молчали.- Ты очень красивая, - Яшка одарил ее долгим бархатным взглядом и поинтересовался,- то самое платье,которое ты ни разу не надевала?Ксанка молча кивнула,она чувствовала себя той неловкой четырнадцатилетней девочкой,которой сделали первый неловкой комплимент про платок.Они поцеловались сперва осторожно,словно пробуя забытое действо заново и затем жадно и нетерпеливо, почти до боли сминая и закусывая губы друг друга. Ксанка подхватила подол Яшкиной белой косоворотки и потянула вверх,обнажая смуглое и горячее тело. Ощутила под пальцами круглое пулевое отверстие на плече,затем кривой сабельный шрам на боку. Вкус старых ран отозвался на губах атласом. Она пробежала пальцами по упругим завиткам кудрей и прижала его голову к своей груди. Только сейчас до Ксанки дошло,что синее сатиновое платье не слежалось,а просто выросла она сама. На груди натянулись многочисленные белые пуговки. Яшка уложил ее на спину. Она невольно отвела глаза,уступая его pуке. Яшка водил pукой по ее телу. Ксанка лежала неподвижно, с закpытыми глазами. Ей было хорошо и страшно одновременно. Яшка провёл ладонью вдоль ее ноги, проложил дорожку из поцелуев к ямочке над ее коленом. Погладил бледную коленку пальцами и принялся дальше исследовать ее тело. Внутренняя поверхность бедра невольно дрогнула. Ксанка напряглась. Яшка на несколько мгновений вскинул голову, пытаясь оценить реакцию и прикоснулся к нежной коже губами. Складочка у лона. Живот. Он погладил и поцеловал пупок, двигаясь дальше. Грудь. Две маленькие груди с тёмными, как вишни сосками. Он взял их в ладони и погладил пальцами светлую кожу. Согрел своим дыханием, как хотел когда-то, и поиграл языком с розовыми вершинками. Плечи, шея, уши… Он обследовал все, затем снова приник к ее рту. Сильная мужская ладонь легла на ее лоно и погладила подушечками пальцев.- Больно!..- удивлённо сказала Ксанка - немного... Яшка приостановился, но лишь для того, чтобы снять рубашку. Когда она увидела его грудь, на мгновение перестала дышать. Он взял девушку за подбородок и заставил посмотреть в свои глаза. Окончательно убедившись в желании, он больше не сдерживался. Острые уколы наслаждения пронзали все её тело под его губами. Это было подобно пытке, но Ксанка лишь мечтала, чтобы она продолжалась вечно.Наконец, она достигла пика наслаждения, со стоном хватая его волосы и прижимая к себе его голову. Такого острого удовольствия она не испытывала никогда. Тело Ксении всё еще сотряслось от судорог оргазма, но желание ничуть не ослабло. Оно только еще больше усилилось, предвкушая сладостное проникновение. Она поддалась вперед, привлекая его к себе и накрывая рот в благодарном поцелуе. Ногами обхватив его за талию, и заставила вплотную прижаться к себе.Движения Яшки были ритмичные и яростные. Он погружался вновь и вновь, принося с каждым движением все больше и больше удовольствия. Из его груди вырвалось сдавленное рычание, и Ксанка почувствовала, как он пульсирует внутри её тела. А потом они молча лежали под стволом яблони, почти невесомо соприкасаясь головами. Наконец, Ксанка пришла в себя. Быстро привела в порядок причёску. Накинула на плечи шаль.- Ты зачем сказал медсестре?- она не смогла выговорить слово жена и лишь смущённо ткнулась Яшке лбом в плечо.- А разве это не так? Вот вернусь из госпиталя и мы поженимся. Или ты против?- Не против, - Ксанка прижалась щекой к его груди и почувствовала,как его рука крепко стиснула её пальцы.КОНЕЦ.