1 часть (1/1)

Солнце осветило бесцветный блок, который являлся пристанищем орды, представители которого гордо именовали себя ?студентами?, или же ?учениками?; иначе говоря, колледж. Однако же, колледж этот был не абы каким колледжем, а колледжем-интернатом-для-мальчиков. Здесь обучали, или, вернее будет сказать, пытались не дать всему этому сброду сгнить где-нибудь на мусорке после очередного употребления чего-нибудь вроде ?крокодила?, который описываемые мною аборигены радостно втирали себе в десна после того, как родители пришлют немного деньжат на карманные расходы; не менее популярен был насвай, закидываемый за обе губы в течение всей, обычно короткой, жизни типичного представителя сего колледжа. ?Крокодил? не доставался, а, скорее, создавался из подручных средств, а также всего того, что могло быть куплено на те гроши, которые ?студенты?, или, говоря по-простому, гоповатое быдло, покупало в локальном ларьке. Насвай, именуемый жителями колледжа ?насиком?, ?носом?, закупался тоннами у физрука, который, по всей видимости, доставал его [насвай] в городе, в который физрук выезжал примерно два раза в месяц. Физрука, имя которого никто не знал, даже директор, так и называли: ?физрук?, что ученики, что учителя. В город же он ездил, как он сам любил повторять, чтобы ?проведать откинувшихся корешей, с которыми мотал срок в бутырке?.Вообще, для физрука тюрьма была чем-то особенным, сакральным, неприкосновенным. Чем-то вроде религии. Память о своем пребывании в местах не столь отдаленных он хранил как зеницу ока, помимо этого он также соблюдал все обряды тюремной жизни и на свободе: просыпался и ложился спать четко по расписанию, таким же образом проходили для него и приемы пищи, даже содержание рациона было идентично тому, что он ел в ?Бутырке?, по крайней мере, так он всем говорил.Не сказать, что руководящий состав прямо-таки сильно препятствовал распространению наркоты. Видимо, учеников попросту не считали за людей, а благородная миссия по спасению падших душ, якобы взятая на себя преподавателями, скорее являлась предлогом, под которым эти же самые педагоги совершали нелицеприятные действия. Более того, и директор, и учителя знали, что физрук продает учащимся насвай, шприцы и прочие прелести околотюремной жизни, но мешать ему не собирались, так как не хотели вступать в конфликт с человеком, у которого явно имелся целый букет из психических заболеваний и ментальных отклонений, да и не собирался никто бедным детишкам помогать выбраться из той ситуации, в которую эти самые дети попали в силу самых разных причин: пьющие родители, матери-одиночки, пагубное влияние школьных друзей и тому подобное.Итак, солнце осветило эту богадельню, что происходит, стоит сказать, нечасто, так как, как известно, тьма поглощает свет, а тьмы в колледже было много. Многое из ужасов тутошнего бытия будет раскрыто в дальнейшем, а пока что познакомимся с некоторыми выдающимися личностями учебки: двумя единственными учителями: Пофистала и Кукуцаполь. Имена этим дамам (конечно, по этим именам нельзя определить, являются ли сии распрекрасные человеческие особи мужчинами или женщинами, или и тем и другим одновременно: имя первой скорее похоже на совершенное действие, а имя второй?— на звукоподражание), судя по всему, дали родители-приколисты, заодно и обеспечили своих драгоценных дочерей озлобленностью на весь мир, которая позже, когда дочери вырастут, начнёт обильными потоками изливаться на других, ни в чем не повинных детей, которым так же не повезло, как и Пофистале и Кукуцаполь, но в других вещах, не обязательно в именах.По характеру они похожи: обеих можно охарактеризовать как человеконенавистников, и, более точно, детоненавистников, не способные дружить ни с кем, кроме как друг с другом, ибо отлично взаимодополнялись в своем презрении ко всему сущему. Обе выполняли несколько функций одновременно: функцию полиции нравов (что, нужно сказать, отодвигалось даже не на второй план, а скорее не выполнялось вообще), и преподавание базовых школьных знаний (и это почти совершеннолетним подросткам) вроде арифметики и труда. Впрочем, их ученики были абсолютно такими же маргиналами: у каждого второго?— склонность к необоснованной жестокости по отношению к окружающим, особенно тем, кто слабее, у каждого третьего?— какая-нибудь сексуальная перверсия, вроде неутомимой жажды онанировать на что-нибудь крайней мерзкое, например, расчлененку, а у каждого вообще?— вагон и маленькая тележка мелких преступлений, типа карманничества и магазинных краж.Однако кое-что очень сильно выделяло наших учителей из этой ученической биомассы: их умы. Пофистала и Кукуцаполь, в отличие от их полоумных учеников, обладали недюжинными интеллектуальными способностями, а должность учителей убогого заведения, располагающегося на окраине периферийного города, скорее примерили ради определенных выгод, которые удовлетворяли их жажду к издевательствам.Физрук и Учительницы (первого причислять к учителям не будем, так как никакой он был не физрук, а скорее разнорабочий-универсал, время от времени играющий роль и физрука тоже, хоть и ужасно, в основном он всё же был сторожем (тоже никаким, так как очень часто был в запое) и электриком (наверное, именно поэтому в блоке почти никогда не было электричества, и, попав в него, вы бы подумали, что здесь все ещё живут какие-нибудь крепостные)) не то, что бы ладили, больше было похоже на то, что Пофистала и Кукуцаполь использовали богатырскую силушку физрука, в те моменты, когда он был относительно трезв, в своих целях. Например, натравливали его на неугодных учеников. Кроме того, это был единственный половозрелый обладатель мужского полового члена, хотя и со своими студентами учительницы иногда были не прочь поразвлечься.Есть так же и сами ученики, среди которых попадаются весьма интересные экземпляры. Некоторых из них можно было бы даже назвать выдающимися, хоть и с натяжкой. Отношение к таким ученикам со стороны преподавательского состава не было каким-то особенным, ко всем относились с более-менее одинаковым презрением. Но у физрука было несколько учеников, к которым он относился ?особенно?. Особенность в его отношении заключалась в его неприкрытом гомосексуализме и сексуальных перверсиях, которыми был озабочен медленно умирающий от постоянного переизбытка алкоголя в организме мозг.Между тем, многому предстояло измениться, когда в мужской интернат переведутся пять девушек…