Белая ночь. Часть II (1/2)
***
Увидев его полностью обнажённым, Элисон и не ожидала, что обнаружит на его теле столько следов военных похождений. Мелкие рубцы на его плечах, несколько шрамов на груди и спине и эта зашитая рана с правой стороны над ключицей придавали ему весьма грозный вид. В тот момент Элисон подумала, что других женщин это, возможно, и привлекало в нём. В её глазах он не был идеален: Алекс исхудал, пока путешествовал целый месяц. Ключицы заметно выпирали, скулы на его лице теперь выделялись и между сбитых костяшек пальцев под загорелой кожей виднелись вены.
Хотя, всё же девушка должна была признать, что не испытала тотального отвращения, увидев мужа без одежды. В комнате, озаряемой лишь светом луны, пробивающимся сюда через шторы, его высокая, жилистая фигура казалась внушительной. Он держался прямо и гордо, как настоящий солдат, что было достойно положительной оценки.
Когда он целовал её, Элисон ощущала аромат вина на его губах, и его рот ещё хранил вкус этого напитка. Тогда Элисон не было неприятно, как раньше. Возможно, потому что каким-то образом она сумела разглядеть желание в его взгляде, что и страшило, и интересовало её одновременно. И он был таким неестественно горячим, когда сжимал её в объятьях, что иногда ейхотелось выбраться на свежий воздух, туда, где прохладно.
А несколько мгновений назад Элисон испытала нечто новое, невероятное для неё, будто солнце, горящее в ней до этого момента, вспыхнуло и взорвалось, очень быстро, стремительно, лишая её сил на сопротивление.
– И сейчас я тебя съем, – произнёс Алекс хриплым голосом.
Его ехидная улыбка поначалу напугала Элисон; зелёные глаза пылали желанием и словно прожигали её насквозь. Алекс провёл языком по тонким губам, затем вдруг поднялся, и Элисон показалось, что он вот-вот уйдёт; он же, положив руки ей на колени, осторожно развёл её ноги в стороны и, сев между них, наклонился и поцеловал её мягкий живот.
– Нет, не смей! – приказал он, когда Элисон попыталась увернуться и перекатиться на другую сторону постели. – Будь послушной девочкой.
Алекс удержал её, потянув на себя, и стал медленно водить горячим языком по коже её бёдер. Элисон метнулась вверх, вцепившись в подушку, но Алекс схватил её ноги под коленками и закинул их на плечи.
– Вы что делаете?! – попыталась она закричать, но сумела лишь хрипло шептать.
– Лежи спокойно...
– Я не...
– Заткнись и лежи спокойно!
Элисон всхлипнула, её короткое возбуждение тут же пропало. Ей никогда не было так стыдно. Девушка закрыла глаза, закусив нижнюю губу, и попыталась успокоиться и дышать ровнее.
Алекс снова поцеловал её живот и, касаясь языком и губами нежной кожи, стал опускаться всё ниже. Элисон задрожала, ощутив его дыхание, горячее и частое; когда его язык коснулся её, она выгнулась, громко закричав. Её собственный голос где-то глубоко в подсознании нашёптывал ей, что она уже сломана, её воля и решимость разбиты, потому что её тело не выдержало пытки и поддалось на то, что делал с ней муж. И Элисон могла бы, и наверняка хотела бы, остановить эти пытки и подумать над своим бесстыжим поведением, над позорным поражением, но она больше не принадлежала себе. Алекс, наконец, владел ею так, как хотел, выводя, будто обезумев, своевольные линии своим языком между её бёдер. И её трясло сильнее и сильнее от жара, разливавшегося внутри.
– Ты же не думала, что я действительно тебя съем? – услышала она его низкий, властный голос сквозь сладкую пелену. – Хотя, Бог свидетель, я бы хотел этого! Ты такая вкусная.
Алекс выпрямился над Элисон, опираясь на руки, приподнявшись, приблизился к ней и снова поцеловал. Она чувствовала влагу на его губах, чувствовала свой вкус и вдруг сама стала отвечать ему, смелее раскрывая губы и крепче прижимаясь к его телу.
– Вот умница... Да, вот так, – прошептал Алекс, кончиком носа коснувшись её лба.
Он вдруг понял, что хотел её так сильно именно из-за её недоступности, из-за юности, которую она хранила. И всё равно это не изменяло его главного желания быть с ней. Получив в своё время Маргарет, а затем пережив разрыв с ней, Алексу удалось забыться, и недавняя встреча с дочкой богача почему-то не возбудила в нём прежних чувств. Ни одна женщина не могла заставить его вновь почувствовать себя молодым и живым уже долгое время. Зато эта девственница, всего лишь девочка, так хорошо отнесшаяся к его брату, сама того не осознавая, дала ему снова ощутить силу и нежность.
Алекс замер, стараясь сдержать те чувства, что переполняли его. Элисон стала первой девушкой, которую он действительно любил, а не просто брал, больше того, он желал её так, будто ему самому вновь было двадцать лет. Сдерживаться ему больше не хотелось, и он сдался; Алекс застонал и, разведя ноги жены шире, помогая себе рукой, медленно ввёл напрягшийся член в её горячее лоно.– Вот чёрт! – выругался Александр, громко ахнув и попытавшись продвинуться глубже. – Чёрт, чёрт...
Элисон тихо вскрикнула, вцепившись пальцами в его плечи, и Алекс тут же понял, что ей слишком больно, чтобы впустить его дальше. Слишком маленькая и узкая, сейчас она к тому же напряглась. Алекс открыл глаза и посмотрел в покрытое испариной лицо жены.
– Взгляни на меня! – хрипло приказал он, опустив левую руку к её ягодицам и прижав к себе сильнее. – Элисон, взгляни на меня!
Девушка сделала, как он просил; потемневшие карие глаза теперь смотрели на него с непониманием, и Алекс видел в них боль и обиду, и нарастающую с новой силой ненависть.
– Я хочу, чтобы ты... чтобы ты расслабилась.
– Не могу, – голос её дрожал, потому что она плакала. – Мне больно...
– Знаю, знаю. Но ты должна. Тогда нам обоим будет легче, обещаю. Просто расслабься, милая, давай...
Он поцеловал её, и делал это снова и снова, тяжело дыша и пьянея от вкуса её влажных от слёз губ. Она пыталась отвечать, и, хотя Александру всё ещё тяжело было войти в неё глубже, Элисон послушно успокаивалась. Оторвавшись от её губ, он зарылся лицом в её спутанные волосы, и с трудом проговорил:
– Я хочу тебя, Элисон... Слышишь? Позволь мне...
Она коротко кивнула, не понимая, что конкретно позволяет ему сделать, и Алекс в последний раз коснулся её губ перед тем, как начать двигаться. Ему было тесно и тяжело, и почти больно, но когда он ввёл свой член полностью, на этот раз быстро, его затрясло. В нём словно горела страсть, которую он отчего-то сдерживал все эти годы, а открыл только ради этой девчонки. Алекс поднялся над женой на локтях и стал двигать бёдрами всё быстрее; его стоны и стук спинки кровати о стену наполнили комнату. Алекс не прекращал бешеный ритм, то закрывал глаза, морщась и сдерживая приближающийся финиш, то снова открывал и наблюдал за Элисон. Она дышала часто и громко, раскрыв губы, и смотрела ему прямо в лицо.
Он остановился резко, чтобы совершить последний толчок, его спина выгнулась, когда он мощно двинулся в ней; затем, застонав, прижался к ослабевшей Элисон и стал шептать ей слова утешения, сцеловывая слёзы с её щёк. Он так не хотел выходить из неё, потому что она была горячей, узкой и мягкой, но чувствовал её влагу и запах крови, и это вернуло Алекса к реальности.
Он с трудом поднялся, стараясь больше не касаться Элисон; Алекс ощущал головокружение, он подошёл к письменному столу, с минуту простоял там, опираясь на руки о край, пытаясь прийти в себя. Отдышавшись, вернулся к постели, взял скомканную, лежавшую на полу белую простынь, обвязал ею вокруг бёдер и вдруг, всё так же молча, поднял жену на руки.
За резкой, но недолгой болью, которую она только что испытала, Элисон не сразу поняла, куда он несёт её. Алекс бережно опустил её в кресло, стоявшее в углу комнаты и, больше ни разу не взглянув на неё, быстро покинул комнату, закрыв за собой дверь.
Элисон до сих пор, как бы сама того ни хотела, ощущала его руки на себе, его прикосновения к её груди, животу и ниже. Сейчас, в отличие от уже прошедших тех минут, когда она сходила с ума, она не понимала, почему ей так нравились его поцелуи. Потому что именно сейчас она дрожала при одном воспоминании об этом. Элисон ненавидела себя за своё поведение, хотя до того, как Алекс сделал ей больно, ей почти было плевать на всё. Но вот он ушёл, и с его уходом словно вернулась нестерпимая реальность, которая покинула их обоих на время их близости.
Девушка всхлипнула, зажмурив глаза, когда попыталась сесть прямее, но прошедшая боль дала о себе знать. Элисон взглянула на свои опущенные на пол ноги и недовольно вздохнула, увидев тонкие струйки крови, стекающие по внутренним сторонам бёдер.
– Я вернулся, – Алекс вошёл в спальню, в одной руке держа кувшин с водой, в другой – короткое полотенце.