Only mine. (1/1)

Утро медленно переходит в день, день в вечер, и ничего не меняется. Всё точно так, как и всегда. Школа, иногда прогулы, если случаются какие-то происшествия, требующие присутствия Человека-паука и Мстителей. Они берут его с собой, пусть и не так часто, как иногда хочется. Он сам не рвётся, если не зовут, ведь понимает, что ничего хорошего из этого не выйдет.И вот, очередной вечер, когда Питер зарывается в плед на полу около дивана, на котором сидят Пеппер с Тони и, что для некоторых удивительно, Локи. Паркер как раз пристроился между Старком и Лафейсоном, чтобы было удобнее.Фильм давно кончился, но никто не спешил уходить, продолжая его обсуждать и шутить обо всём на свете. Так, по крайней мере, ему кажется, ведь уже к середине разговора он просто теряет нить беседы и смеётся с шуток Клинта, чем привлекает тёплые взгляды.Питер не улавливает момент, когда всё меняется. Нет, разговоры также продолжаются, но кто-то уводит их в другую сторону, из-за чего от Наташи или Ванды слышатся слова, отрезвляющие и возвращающие к жизни:—?Даже полусонным продолжает улыбаться. Чудо, а не ребёнок.—?Пит просто солнце, любящее жить…Сердце сжимается, горло пересыхает, но на губах всё равно расплывается улыбка. Натянутая, не очень искренняя, зато лишь уверяет девушек в их правоте. Только со стороны Локи звучит еле слышное хмыканье, которое явно никто иной не смог бы услышать. И в этом звуке можно услышать всё: от насмешки над Романофф и Максимофф до какого болезненного сожаления.Питер знает, почему так, но предпочёл бы никогда не знать. Знание?— сила, как многие говорят. Увы, чаще всего это ложь. Для него, по крайней мере.—?Думаю, мне пора спать, а то кто-то снова будет ругаться из-за моего нарушенного режима,?— с лёгкой насмешкой произносит Паркер, поднимаясь на ноги, и складывает плед, после чего улыбается и желает всем спокойной ночи, уходя в сторону комнат.Однако в спальню заходит уже в компании, даже не удивляясь этому факту. Привык. Было бы ужаснее, окажись он здесь в одиночестве, как парой дней раннее или вчера дома.—?Не хочешь сказать им? —?раздаётся тихий вопрос со стороны кровати, где удобно устраивается Лафейсон. Когда только успел?—?О чём? Не понимаю, что ты имеешь в виду,?— пожимает плечами Питер и ложится рядом с ним, залезая под одеяло. Хорошо, что вечер кино они устраивали уже в пижамах, а то переодеваться сейчас было бы слишком лень.—?О твоём ярком жизнелюбии и замечательном состоянии, которое каждый день показываешь героям,?— усмехается в своей манере Локи, закатывая глаза.Паркера смешат его попытки казаться холодным и язвительным, иногда ещё насмешливым и жестоким, но он понимает, что без этого Лафейсон просто не видит себя, поэтому давно полюбил и эту сторону. Тем более действия Локи всегда говорят намного лучше тех колких слов, слетающих с этих губ, которые ночью целуют с той самой нежностью, что не передается никакими фразами.—?Я не хочу, чтобы они знали об этом. Им просто ни к чему. У них своих проблем хватает, а меня тогда начнут опекать так, словно мне пять, а не девятнадцать скоро,?— бормочет Питер, прижимаясь к нему, когда Лафейсон обнимает его за пояс. —?Если… если так получится, что ты устанешь или тебе надоест ко мне приходить, скажи. Просто скажи мне, хорошо?—?И тогда маленький Паучишка доведёт себя до конца, от которого бежал так долго? —?усмехается Локи и качает головой, прижимая его к себе крепче. —?Пока я хожу по этой чёртовой земле, можешь даже не мечтать. Кто ещё рискнёт подобраться ко мне так близко, как ты?—?Невыносимый,?— фырчит Паркер, потираясь носом о его шею. —?Пока ты рядом, я не боюсь ничего. Знаешь ведь?—?Знаю, хотя ты каждый раз пытаешься сказать обратное. Например, вчера. Ты, кажется, говорил, что от меня проблемы?—?Я… такое сказал? —?испуганно спрашивает Питер, невольно переходя на сиплый шёпот.—?Именно, кроха. Было ещё много чего, пока ты не выговорился и не успокоился, после чего уснул.—?Ло, ты ведь не слушал меня, да? В том плане… я не думаю так. Совсем.—?Да? А как ты думаешь? —?с лукавыми нотками задаёт вопрос Локи, однако, Паркер прекрасно видит, что для того важен ответ.А как он думает? О, об этом можно долго размышлять и говорить, ведь все мысли крутятся в голове уже давно. Не один год они знакомы, не один год мысли об этом Боге формировались и разбивались или подтверждались. Некоторые сохранялись на задворках памяти, некоторые исчезали. Но самые яркие навсегда сохранены в сердце. И частично именно их озвучивает Питер:—?Я думаю, что ты сильный. Очень. Не в физическом плане, не фырчи. Думаю, что ты очень привлекателен. Сказал бы даже по-другому, но к чему, если всё равно не смогу нормально описать то, что думаю? Ещё ты очень хороший, кто бы что ни говорил. Ты надёжный, наглый, колючий, язвительный, любимый, саркастичный, мудрый, заботливый и так далее,?— тараторит под конец Паркер и затихает, потому что страшно из-за тех слов, что слетели невольно с губ.—?Ты… —?Локи пытается подобрать слова, чтобы сказать всё, что мелькает в голове, но мысли слишком быстротечны, из-за чего ничего не получается. Резко выдохнув, он приподнимает голову парня за подбородок и вглядывается ему в глаза сквозь полумрак комнаты, через пару мгновений дёрнув уголком губ. —?Ты такой дурак, Паркер. Серьёзно. Только знаешь что?—?Что?—?Со всеми срывами, кошмарами и паническими атаками с истериками, ты мой дурак. Мой и ничей больше,?— хмыкает Лафейсон.Питер готов был поспорить с ним, кто тут чей, но поцелуй оказался намного лучше какого-то спора.