Необходимость (1/1)

?И даже самый сильный однажды встретит свою слабость?. POV Акура-Оу?Разум туманится...?Вся картинка перед глазами плывёт. Я словно нахожусь в помещении, которое безумно крутится против часовой стрелки. Подобное не возникало перед моими глазами даже после выпитого вина, пусть пил, хоть не разбирая сколько, всё равно опьянение не возникало. Дышать впервые тяжело, не могу собраться, всё трясется в том числе и я. Однако я пока не в силах рухнуть на пол и наконец обмякнуть, только не перед ней, не перед кем. Свою слабость я умело сдерживал, однако больше не мог. ?Этот коридор.... он бесконечный...?Сзади с трудом слышался тонкий голосок. Она говорила мне что-то, я не мог разобрать, только шагать прямо, не думая куда. Куда угодно, главное - подальше от чужих глаз. Мне было необходимо сделать так, чтобы полукровка оставила меня в покое как можно быстрее. Но опять-таки прогнать или отпугнуть её я был не способен. Не мог ничего соображать, только одно ядом в голове засело:?Боль...?О, я вспомнил её, она такая же ужасна и противна как и раньше. Боль пронизывает насквозь, распространяется, проникающая. Невыносимо...боль меня ослепляет и обессиливает, доводит до высшей точки кипения. ?Больше не могу!?Я должен был избавиться от этого. Наконец, дойдя до нужной комнаты, я немедленно закрыл за собой дверь. Плевать, что девушка осталась за ней. Ей так же как и мне необходимо было уединиться. И с каких пор я стал думать об её чувствах? С тех самых пор, когда она появилась здесь. Девочка ещё ничего не умеет, она в тумане. Я приведу её к верному пути. Не вышло убить её, не смог. Отныне она моя. Нет у неё отца или матери, и никогда не было. Лис обломится: о дочери раньше надо было думать, теперь она его плата, его долг передо мной. Как это взбудоражило. Игра поменялась, и я был от этого ещё больше в восторге. Теперь мне принадлежала не только его дочь, я словно получил в подарок проклятый синий огонь вместе с ней. Я намерено довёл себя до такого состояния, я должен был заставить понять эту глупую, вытравить всю чушь, что ей вешали на уши столько лет. Чёрт, если бы я её забрал ещё когда она в колыбельке спала... Я обязан был это сделать. Ни о чем так не жалел, как об этом. Но я пошёл по воле гордыни и злости. Не послушал прислужника, который так предлагал мне выкрасть дитя, чтобы в будущем она без вопросов выполнила все мои приказы. В таком случае, сейчас девочка без сожалений убила бы проклятого Лиса. Я бы вбил ей это в голову с самых пелёнок, отдал бы ей половину моей ненависти к нему. Но прошедшие ошибки не исправишь, зато можно не настряпать новые. Дьявол. Всё моё тело горит. Я тяну плащ на себя. Не выходит, теряю равновесие. Моё тело падает на что-то мягкое и холодное. Я не мог разобрать, где нахожусь, кажется, я провожал её до комнаты, сам туда попёрся оставив её за дверью. Эта девушка убивает меня. Эта девушка заставляет меня мечтать о хорошем и дурном. Она держит меня и притягивает к себе, ломая всевозможные противоречия. Я не в силах признать это. Потому что это нереально, это невозможно. Всё это словно бред. Я никогда этого не ощущал, наверное, это и есть причина моего отторжения от неё. По всей видимости, есть какая-то тайна в её голосе, раз только услышав его я начинаю злиться на самого себя. Ещё сильнее злюсь вспоминал о ней в её чёрном платье, я попадаю в беду и теряю сон. Что-то происходит со мной, я скован, не ощущаю себя, не могу шевелить телом. И дни, и ночи замолкли. Я будто в невесомости, я не вижу, не слышу, не чувствую. Только могу слышать собственные мысли. ?О чём она думает?..?Единственное, что гложет меня сейчас. Это всё. Может, она пришла ко мне? Вряд ли. Она, наверное, в недоумении, что я сделал. Она хочет быть подальше от меня, разумеется. Иных выводов нет, у неё теперь есть право жить в моём мире, я дал ей это. Девочка ещё не знает, что человеческий мир принадлежит несправедливым, лицемерам, лгунам и слабым. Ей там не место, ей место здесь, среди тех, кто сразу скажет, о чём думает. Пусть это не сказочный лес, зато реальность и правда, без лжи, а я ненавижу ложь. Смешно, сам лгу себе, ненавидя ложь. ?Что это?..?Я набираю воздух в лёгкие, могу прочувствовать каждую клеточку своего тела. Воздух наполнен чем-то, это аромат... я знаю его. Возбуждающий и полностью растворимый во мне. Может быть, он мне снится? Перед зрачками темно. Однако этот запах реален, я задыхаюсь, пытаясь вдыхать его как можно больше, ведь он сопровождает повсюду, всплывает ассоциациями, и погружает в самые сладкие ощущения, теряется, затем снова чувствуется. Он будто во мне. Я могу шевелиться, могу ощущать своё собственное тело, свою плоть. И лучше бы я снова потерял, чем почувствовать сладость на своих губах. Ощущать тепло на своей щеке. Нежное прикосновение словно бархат. Приятный запах мягкой ладони сводил с ума. Моё сердце забилось настолько, что каждый его удар можно было определить по яремной вене на шее. Моих губ касались. Робко. И пусть неумело, этого было достаточно. Пухлые, мягкие, нереальные, они просто выбили меня из колеи. Запросто вытащили меня из равновесия, из всего на свете, что я знал. Может, я умер?Наконец смог видеть. Картинка медленно начала строиться передо мной. Я раскрыл глаза. Уж лучше бы умер. Вдыхаю в себя её прерывистое, взволнованное дыхание. Несколько глубоких вдохов сразу же отключают мой мозг. По всей видимости, я пожал руку безумству, но винить буду лишь её. Только-только решаюсь сорваться с крыши, как тело надо мной медленно обмякает, лишь остаётся мне прикусить её нижнюю губу. Она падает на меня, будучи без сознания, лишив меня гречишного, терпкого, но такого насыщенно-сладкого вкуса своих губ. Я держу её, удерживаю за тонкую талию. Усмехаюсь собственным мыслям; в моих глазах отражение стремительного, несущегося в неизвестность потока чувств, которые погружают меня в сказочный сон, всё было так, будто я решался выбиться из реальности, уйти в несуществующие фантазии, с которыми я, скорее всего, очнусь не скоро, потому что эти чувства... они уже устремились в глубину моей души, и их уже не остановить. ?Кажется, я начинаю понимать, что происходит...?Конец POV Акура-Оу***Ночь противостоит утру, утро сменяется вечером, вечер со временем становится темнее. Всё в этом мире крутилось против своей оси. Это словно потайной мир в недрах земли. Сюда невозможно так просто попасть, а выбраться отсюда куда сложнее. Его нет ни на одной из карт, здесь свои правила и законы. А за своего здесь горло перегрызут. Этот мир создал он, сам Кровавый Король, который заслуженно получил своё прозвище. И здесь же таилось от чужих глаз то, что могло погубить его. Она слышит и шум дали, и тишину, все напряжение этого колоссального и прекрасного ритма, и ритм собственного сердца, что так глухо и тихо бьётся меж рёбер. Она судорожно втягивает в себя воздух и так же выдыхает. Всё словно в бреду, сон и покой не хотели отпускать от себя хозяйку, но разум отчаянно рвался на свободу. Эмико не могла шевелиться, будто все соки из неё выжали, сил в мышцах не было. Ей бы так и остаться в безмолвии и неподвижности, давая разуму снова уплыть в мир Морфея, если бы не это странное чувство...Даже в бреду можно было ощутить эту неизвестную ауру нацеленную именно на неё. Вся она словно пожирала её всю от головы до ног. Эмико учуяла её запах, до жути знакомый, и притягивающий... Этот аромат мог пугать, отталкивать и одновременно свести любого с ума. Это был запах мужчины, она это хорошо почуяла, инстинкты не подвели. Девушка осознала, кем являлся тот объект, что находится рядом, без проверки поняла, что он смотрел прямо на неё. Вот только почему это её не тревожило?Привыкла. В последнее время он всё не как не мог удивить её. Заставить смутиться, испугать или встревожить. Демон будто занял место на левом плече, все промежутки времени подговаривая девушку на грех. И запретным плодом являлась она сама. А он был худшим кошмаром в её жизни, или переменой климата, возможно, которого она так долго ждала. За один день скрывался за маской безразличия, затем снял её, показав свою истинную суть. Однако она не так боялась его, как другие. Он как излечившийся псих, жить можно, но внутри всё ровно будет таиться вечный страх перед его плохой стороной, страх, что он явит себя рано или поздно. Однако ведь нет безвыходного положения, если деваться некуда, то она попробует другой метод, более безумный, чем резать себе вены. — Ты в порядке? Его голос врезался в голову. Мозг со скоростью света передал сигнал телу, и Эмико выдала рефлекс. Вздрогнул, она всё же не смела раскрыть глаза. Обезумела от нетерпения, сжала ладони в кулак, сдерживает себя, мучает плоть своими ногтями, не хочется ей видеть его, никогда. Он причина всего самого плохого, он самое ужасное, самое чудовищное и... самое невероятное...— Да-да, я знаю, что ты в себе, — грузопоток мыслей оборвал его самодовольный голос. Всегда такой уверенный, саркастичнй. Безумна речь, даже её невинное значение не исправит. Его самонадеянность превышала нормы. Он высасывал из её души все силы, наполнял своей аурой так, что казалось, она сейчас же взорвётся. Не устояв в конечном счёте, Эмико раскрыла свои зелёные глазницы, а перед ними красовалась самодовольная мордашка. Ей с трудом удалось проглотить слюну во рту. Девушку словно подбросили в небо, и она по повелению гравитации рухнулась прямо в пекло. Жаркий огонь сверкал прямо над ней, сжигая дотла. Его зенки... они могут высосать душу любого, задушить без хлопот. Демон был в начале её истории, и он же станет её концом. — Да, кажется... — отвечает она, робко облизывая пухлые губы. Единственное упоминание о произошедшем, и она точно рухнет сквозь землю. — Лежи. Тебе необходим отдых, — он силой дёргает её за плечо, заново откидывая на кровать. Эмико вряд ли в понимании, что её дыхательная система дала сбой в тот момент, когда горящие глаза душили её. Затаив свой нрав, она с ошеломлением глядела на него. У Акуры на такую реакцию дёргается уголок глаза, растягивются губы в ухмылке. — Сейчас станешь допрашивать... — шумно втягивает она воздух, из-за близости лиц дышит прямо на него, опаляя нестерпимым жаром. Эмико понимает, что не может смотреть на него, и почему-то виновато опускает глаза. — Возможно, ты даже зол. Её тянет к бездне. Желание оказаться где-нибудь наедине со своими мыслями и чувствами закутало всю без остатка. Найти прибежища, где она могла зализать свои раны, чтобы утихла боль, хотелось покоя. Он не давал ей этого. — Я не хочу ни о чём тебя спрашивать, — вдруг тянет он. Не сомнения эти слова стали для неё как дождь в пустыне, она даже почувствовала прилив сил. Боль и неистовое сожаление отодвинулись в глубь сознания.— Решил проявить милость?— Просто молчи, — оборвал он. Девушка не возразила. Казалось, её это устроило, однако внутри снова переключился этот злополучный переключатель настроения. И чтобы не ощущать его на столько близко, она немедленно повернулась на бок, удобно пристроив подушку под свою голову. — Я не хочу молчать, — Эмико не поворачивалась к нему, но лицо сделала серьёзным, будто он мог разглядеть её. Так и было. — Просто можешь делать, что хочешь, мне всё равно...— Надо же... — послышалась громкая усмешка, — то есть, ты решила отдаться моей воле?— Для меня нет никого смысла, — нервно всхлипывает. — Я не имею право осуждать тебя. Ты такой, какой есть. По крайней мере, ты не лицемер, значит, не такой и плохой. Подобная речь должна была насмешить его. Впервые кто-то делает ему комплименты, уж тем более, девушка. Девушка, которая его ненавидит сильнее всего на свете. Т, а в чьих жилах течёт кровь врага. Однако он бывший соратник, и нынешний враг, и только, она к нему никакое отношение не может иметь. Это его смирение, отчаявшийся выдох. Поддельная ненависть иссякла, отныне остаётся прятать лишь только правду. И правда гораздо жгучей ненависти. А в её глазах высохли реки. Ко всем её мыслям, для него, стёрты все пути. Всё привычное ушло в небытия, не было стереотипов и правил теперь нет. И её давным давно не смущает сей факт, что они засыпают не только в совместной комнате. — Правильно, — это его нереальная улыбка ощутима на физическом уровне. Дьявол лениво откидывается на подушку и вяло тянет: — Я такой, какой есть, и меня не исправить, — алые глаза скептически глядят на неё, изучая спину девушки. И вдруг он заинтересованно произносит: — Но ты рано отчаялась, это и есть та непокорная полукровка? — Всё у этой полукровки не как у всех... — грустно прошептала она в ответ. Его брови потянулись вверх. Это непривычная покорность и отчаяние удивили Демона. Видеть её такой - странно. Однажды ему виднелась подобная грань её настроения, только раз...— А что есть у всех?— Право на существование, — от её суесловий со стороны дьявола раздался громкий гогот. Эмико хоть и могла заставить себя возмутиться, но молча выслушивала прозорливый смех у себя за спиной. Подобный образом смеяться умел только он. Громогласно и зычно, вместе с тем, безумно естественно. За всё время потраченное рядом с ним, девушка с удивление осознала, в этом смехе была и детская наивность. Дьявол наивен. Проговорись бы она ему об этом, ходила бы по земле живой? Вряд ли. — Странно... — смех прекратился, — у меня иего тоже нет. В данный момент, похоже, была её очередь рассмеяться во весь голос. Он действительно пытается подбодрить её? Или это всё её неразумные предположения? Он — это огромная загадка, ребус, просто не имеющий разгадки. Или это её гипотеза, соображения, конъектура, возможно всё, она его мало знает... Хотя это тоже сомнительный факт. Он — это что-то отдельное, невиданное. И пусть она лупит свою голову за такой расчет, но возможности этого наивного мальчишки слишком огромны, для этого мира, вероятно, даже то что это измерение не достойно его. И правда, она слабо ударила себя по башке за такие мысли. — Как ты стал таким? — тихо задала вопрос девушка, исподтишка поглядывая на него. — Каким? — он даже привстал. — Тебя же никто не хотел, говорили что ты не должен был родит, ся. Как ты справился со всем этим? Ты не родился Королём, ты стал им. Как?И снова раздался хохот, только не долгий. Негромкий и не издевательский. Скорее разочарованный. — Просто я не выбирал лёгких путей, — отвечает он вглядываясь в никуда. — Я похоронил всё, что мешало, и в конце забыл о них. — Как? — развернулась она и уселась возле него в позе лотоса. — Не помню, — отрезал тот, — Я так долго жил, забыл даже своё начало. Абсолютно утратил всякий смысл. Чувств у меня не было, я забыл, что это. — А сейчас вспомнил? — её интерес к нему начал тревожить. Это было видно по его глазам, это удивление когда кто-то впервые перед ним предстало это голое пристрастие к нему. — Чуток... — глотнув, ответил он, разглядывая заинтересованное личико. Слишком большое это "чуток". Много его внутри, оно душит, карает за то, что хозяин о нём так давно не вспоминал, или не принимал его. — Успокойся, — опустил он свой взор перед ней. А тёмные губы растянулись в грустной усмешке. — Пройдут времена, и ты тоже забудешь про них. Эмико смотрела, как мужчина пытается скрыть болезненные ощущения. Раздражительно говоря что-то, поворачивается на бок и откидывается на подушку. Кажется, последнее чего он хочет, это продолжать беседу. Из-за его заключительных фраз полукровке казалось, что она сейчас задохнется от разных чувств, противоречащих друг другу, все они сжались прямо в груди. Тесно устроились там. И грустно опустив свой взор протянула:— Надеюсь...***Дождь с громом продолжал беспрерывно литься. Гром гремел так сильно, что спящая девушка вздрогнула, обхватив себя руками. Перед взором ветер играл с белоснежными шторами на веранде, вертя ими в безумном движение. Голые пятки коснулись холодного пола от чего по телу пробежали мелкие мурашки. Матрас скрипел, когда хрупкое тельце поднялось с него, этот скрип дошёл до его ушей, отогнав подступающий сон. Озноб бросил Эмико в дрожь, в помещение становилось прохладно, впрочем, это не помешало безумному желанию девушки оказаться под струями дождя. Ощущать водянистую пыль, чувствовать беспрерывные его капли на лице. Холодным порывам ветра, прохладной погоде, когда чёрная ночь покрыла всё пространство тьмой, гладь воды отдавалась для неё теплом. Это всё оказалось правдой когда она оказалась на этой сказочной веранде. Эта волшебная вода будто освобождала её от всего тяжкого, давая безумной душе свободу. Открывая клетку отчаяния, разрывая в клочья правила жизни, заглушил голоса проклятий. Дождь соединял мысли с сердцем, чувства с разумом, и наконец, Эмико могла почувствовать себя счастливой без счастья, закрыв глаза наслаждаясь погодой. Чёрное платье безнадёжно промокло до ниток. Капли воды стекали с белоснежного лица затруднено ползя от шеи до меж груди. Волосы растрепались по лицу и шее, крупицы капель капали с кончиков, на это возможно было смотреть вечность. Он и смотрел. Демон смотрел долго и пристально, оперевшись об дверь террасы. Она и в таком виде основалась скромной, безумно упряма, предельно смешна, но если в целом взять, то можно и облачить её в нечто большее. Возможно она и сама не подозревала в своей важности, особенно для него. Может он сумеет ей это сказать? Нет, ему слабо. Ливень покрыл и его, чёрная одежда намокла, ни одной сухой нитки на них не осталось. Дождь становился все сильнее, но он упорно продолжал медленно шагать. Он ступал к ней, тихонько, медленно и осторожно, ради её покоя, дабы не вспугнуть. Однако сквозь шум дождя, до неё дошёл этот аромат. Его запах был рядом... он доносился вместе с вкусом дождя, воздухом, слитый с землёй. И эйфория прервалась. Она прекратила свою душевную беседу с погодой. Оглянулась, узрела какова красота по дьявольски. Волосы его уже сильно намокли, а ветер растрепал их. Это только еще сильнее подчеркнуло его и без того жесткие черты лица. Он нахмурил брови, отчего ложбинка на его лбу стала еще более глубокой. Он ведь любил улыбаться. Но сейчас как будто уже много лет назад прогнал улыбку со своего лица.В мире, охваченным молчанием, разговор между собой вели только капли дождя и их взгляды. А ещё его мысли, не перестающие спорить между собой. Сердце его умерло, будто не было его в нем. Словно он всё ещё всего лишь некая плоть, которая не живет, а просто дышит. Однако до этого мёртвого сердца что-то дотрагивается, что-то заставляет его упрямо биться. И это "что-то" тянется к нему, шагает мелкими шажками, смотрит прямо в холодные глаза. Это невиданная смелость пугает его похуже, чем бесконечная мгла. — Ты намок, твоя рана... — взволнованно шепчет она осматривая вымокшего дьявола. А он безразлично глядит на неё, от чего она заткнулась. От этого алого взора тысячи мурашек разгулялись по всему телу. Однако, заметив её взволнованность, он тут же лишил её внимания своих глаз. — Не важно, — оборвал он её на слове, смотря в неизвестную даль. — Благодаря тебе больше не тревожит меня. Люблю дождь. Эмико пыталась контролировать амплитуды дыхания, в уме проговаривая постоянные слова ?вдох, выдох, вдох... выдох.? Как обычно это помогало в волнительных ситуациях, обуздало пыл, хоть и сдержанность была не постоянной. Она никогда не пожелает оказаться наедине с его взором. Эти зенки способны просто уничтожить всё на своём пути, раздолбить личное пространство, вытолкнуть из реального мира, сжечь все предрассудки и принципы. Всё это случилось с ней. Просто неизвестный мужчина держит её в плену. А подобных случаях любая искала способы выбраться из лап зверя, нашла бы способ, кричала бы, истерзала бы себя, изгнала бы дьявола в своей жизни. Вот только, чтобы отвоевать свою свободу, свои принципы и мнение, ей не хватало вероломности. Но есть у худшая причина. Девочка без всего, решила подружиться с дьяволом. Ей он не был так противен как другим. Осознание пришло само собой. Может, это отчаяние? Для человека подобное было бы просто сумасшедшием и мазохизмом. Но раз она и сама наполовину демон, то какие они? Когда появилась на свет, когда пришла в неподходящее время, маленького младенца вряд ли интересовало, что об её рождении будут думать другие, вряд ли она волновалась о том, что может случиться. Так же, как и он. Пусть он родился Демоном, однако почему у зла есть определённый облик? Почему добро белое, а зло чёрное? Что за решения такое? Много было вопросов в её голове, и она неустанно продолжала задавать всё новые и новые. Но ответы, она не получила не от кого-либо. Даже от самых близких, возможно они и сами не знали почему на ней клеймо зла.— Что? — из пучин раздумий эхом отозвался знакомый голос. Будто волна действительности пронеслась по ней. Эмико только сейчас поняла, что улыбается, смеётся тихо, растягивает губы, оголяя белоснежные зубы. И подобному проявлению эмоций Акура удивлён. То, как сквозь капли дождя на мокром личике заиграла улыбка. Задумчивые глаза, и яркая улыбка... что бы это могло значить? Он знал, знал что может твориться в её безумной голове. Акура скалится, протирает своё лицо, убирая влагу. А она стоит перед ним и продолжает вдыхать приятный запах дождя. — Однажды я так всю ночь пробыла под ливнем, — призналась она, зажмурившись. — Можно вопрос?— Валяй, — слышит она за спиной. — Из-за чего ты любишь дождь?Акура раскрывает глаза, косо смотрит на неё. Видимо, пытается найти подвох. — Просто, а что? Причины должны быть? — говорит он и не отводит взгляд. — Ну да, типо тебе хорошо, ты чувствуешь себя лучше, и вообще всё просто превосходно.Акура смеётся, тянет мышцы лица создавая безумную улыбку. А Эмико не понимает, язвительно выгнув бровь. Какая из её фраз сумела так развеселить его?— Это и есть любовь? — от такого она даже развернулась. — Ты о чём? — с расширенными глазами тянет она. — Ты сказала что "любишь" дождь. Так любят из чего-то? Должны быть причины? А если тебе плохо? Что? Почему ты смеёшься?Её смех глушит шум дождя, и она, качая головой, закатывает глаза. Этот удивительно странный диалог начинает настораживать. О подобных вещах он раньше не любил говорить так открыто. Да что там, он просто само упоминание о любви ненавидел. — Разве дождь живое существо? — смеётся она. — Любовь проявляется по разному, она всегда разная. Вещь любят из-за чего-то, а вот "кого-то" любят вопреки всему.— Вопреки? — выгибает он бровь. Не понимает, не вникает в её объяснения. — Ну это когда у той, которую ты любишь, ужасный характер, но ты всё ровно хочешь быть с ней. Это называется вопреки чему-то. — А если мне всё в ней нравится?— Это наверное влюблённость, я точно не знаю. А почему ты спрашиваешь? Неужели влюбился?Он подался вперёд, пользуясь тем, что девушка повернулась к нему спиной. — Не неси чушь, — прозвучал его надменный голос. — Это плохая идея.— Ну почему же? Одиночество прекратится, и ты...— Я просил не нести чушь.Эмико на мгновенье замкнулась, но всё же лишила демона злости, не нападал на него с больной темой. — Злой ты, — фыркнула она скрестив руки. — Это не по мне. Я могу лишь играть с женщиной, но уж точно не любить её. — Фу! — бросила она презренную фразу. — Ты просто отвратителен. — Почему же? — Опять это твоя "почемучка".— Зато я всегда говорю правду, — отозвался он приглушенно, делая шаг навстречу. — Сама похвалила за это! — Похвалил. И пожалела. Ребёнку нельзя давать много шоколада. В ответ её замечанию он только самодовольно закатил глаза. Забинтованная рана дьявола промокла до нитки, но Эмико словно по опыту чувствовала, что его тревожила другая рана, она глубже. И боль от неё гораздо мощнее. Эмико могла понять, что с этим мужчиной что-то не так, что он омрачён, а душа его скиталась по углам, не хватает ей места внутри этой бессмертной оболочки. В каждой истории есть главный герой, героиня, и ещё есть злодей. Но здесь нет героя, есть лишь героиня и злодей. Она не стала допрашивать, понимая, что ответов не получит. Вряд ли стоило тянуть тигра за усы, ей казалось, что даже её дыхание могло разозлить демона, он часто показывал это силой. Сейчас дождь не казался сказкой среди ужаса. Демон не погасил красоту дождя, сейчас ливень начался в ней. Он стоял совсем рядом, не смотрел на неё, прикрыл глаза, вслушиваясь в раскаты грома и музыку природы. Эмико смотрела на него, не тайком, прямым взглядом. Однажды она проснётся одним ранним утром, и не обнаружит его в своей жизни. Свобода вернётся к ней, и настигнут радостные дни. Взбудоражило ли это её? Заводилась ли она от этой мысли? Ответ пугал здравые участки разума. ?Я не хочу, чтобы настиг меня тот день...?Собственная мысль покалечила здравый смысл. Девушка-промокашка взирала на мужчину изумрудными очами. На его чуточку смуглую кожу, на острые углы лица, алые волосы, с которых капала вода, и они словно по приказу самой богини красоты стекали по лицу. Эмико учла, что он действительно был красив, как мужчина. Возможено, есть и красивее, однако он был особенным, непохожим на других. Демон силой ворвался в её жизнь, теперь таким же образом проник и в потайной уголок души. А он, покой её нарушив, смотрел в пустое никуда. Взор раскрыв, направил его на неё. Она то ли огорчена, то ли задумчивая. Не понятно. Мрак в глазах. — Мне лучше уйти... — резко опустила она в очи, поджимая губы и глотая капли дождя. Акура глядел на неё сквозь свои принципы. Ливень или моросящий дождь приносит едва ли не лучшее наслаждение, чем мрак в этом изумруде. — Хочешь правды? — вдруг переступил он через свою гордость. Мокрые реснички направились вверх раскрывая голые эмоции на её лице. — Я не понимаю... — её шёпот заглушал для него звук ливня и гроз. Он не слушал других, это не по его правилам. Разве власть - это делать, что захочешь? Именно так. И он сделает это. Плевать на всё и на всех. — Хочешь реальности? — снова его голос встревожил её сердце, от чего оно истерично забилось. Ему всё равно - предназначены их судьбы для друг друга или нет. Был у него шанс спастись, убей он её тогда, и сейчас не пришлось бы просыпаться по ночам из-за непонятной жажды. Есть другой, новый шанс, и он не упустит его из рук. Сожмёт в кулак с такой силой, что даже песок не выскользнет из него. А с пухлых губ сорвались те слова, которые разрезали верёвку, что держала зверя на поводке:— Хочу...Крепкие руки его обвились вокруг её тонкой талии, не давая ей и малейшего согласия отстраниться, уверенно и крепко схватили всю её. Хрупкое тело в его руках овладел беспомощностью, она почувствовала, как почва уходит из-под ног и что-то невообразимое обволакивает её, лишая хоть какой-то воли. Коснувшись пальцами её бледного лица, обведя по скулам горячими подушечками, приподнимая её голову за подбородок. Демон забористо сжал её волосы на затылке, заставляя её смотреть в его залитые золотом зенки. Эмико не обнаруживала в них тех чувств, которые должны присутствовать. Они должны были заставить её выть от боли, спровоцировать поднять бунт, возненавидеть. Как бы то ни было, тем не менее, её очи отражали исключительно другие чувства. Вероятно Эмико бредит, спустилась с ума, раз обнажила своё влечение к такому же безумству. Она не могло показывать злость или ненависть, даже поддельную. Пелена мизантропии спала, порвалась по частям, больше нет в ней необходимости. Есть лишь глаза палящие друг друга, и такая неотвратимая близость. Он отводит взор от её мокрого из-за ливня лица. Они пристально смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь что-то сказать, обмолвиться одним из фраз.— Акура-Оу... — растерянно начала она, но закончить сказанную фразу ей не дали. Дьявол крепко сжал ее хрупкое тельце и приблизил лицо к себе. Розовые губы обожглись, лишь неразборчивый лепет вырвался с них. Екай накрыл ее своими черными губами, не давая отстраниться. Прихватил и на секунду втянул в рот ее нижнюю губу. Эмико показалось, что земля под ногами исчезла. Гром гремел на темном небе, раскрашивая скучную картину этого мира. Она растерянно замерла на одном месте, физически не в состоянии пошевелить хотя бы пальцем, совершенно потерянная в жарких мужских поцелуях, которые как удар гонга заставили вздрогнуть. Девушка так и осталась топится в безумном и обжигающем танце губ. Может, это и правда сон? Этот коварный и не знающий любви Демон просто-напросто не был способен на нежность, стремительно нарастающая страсть заставляла её прижаться к нему, как к своему единственному спасению. В этот нереальный момент, кружившемся мире его жадный рот раздвинул ее дрожащие губы, по телу побежал электрический ток, будя в ней те ощущения, о которых она раньше не знала и даже в самых редких помыслах не думала, что способна познать. Губы мягко сжимали, с легкостью и нетерпением прикусывая. Даже огромная разница в их росте не являлась помехой для этих горячих прикосновений. Гладкий и властный язык легко врывался внутрь и вырывал из её уст растерянные и ошеломленные вздохи и всхлипы. Сопротивляться не успевала, потому что этот дьявол подхватил её хрупкое тельце и запечатал со своим. Даже реакция не сработала, сделала только хуже, ахнув, из-за чего варварский язык проник горячо и жадно, не ведая отказа и сопротивления. Дьявол будто стремился и горел желанием для этого момента. И конечный путь привёл его к тому, чему он даже и не помышлял ещё несколько лет назад. И в этом омуте безумства он находил контроль, показывая лишь удерживающую страсть, с которой касался теперь девушки. А хрупкий разум отчаянно давал малое сопротивление огню демона. Упираясь мокрыми ручками в его грудь, она старалась оттолкнуть его, не понимая, что дует на горящие угли. Этот его огонь сжигал вовсе не плоть, а её истерзанную душу. Если бы она не верила, что это всего лишь очередное ребячество...Именно благодаря этой вере и катилась солёная влага с её щеки. Всё внутри сжалось от душащей боли, что прикрытый кислород не тревожил её. И перед тем, как проклинать и мучить себя, она вместе с ним углубила этот запретный поцелуй. Но в отличии от безжалостного, она отдавала себя с трепетом, с такой нежностью дотрагивалась до грубого лица, что у самого эгоистичного дьявола пошла дрожь от такого. Разве осознавал он, что под этим ливнем на самом деле столкнулись абсолютно две разные души. Покрывало безумия накрыло их обоих, отрывая от всего мира, закрывая от настоящего и прошлого. Головокружительные прикосновение губами запустили в ней необъяснимые симптомы и неконтролируемую дрожь. Пусть она и глупая, пусть чуточку доверчивая, но не до такой степени, чтобы не понимать, что возможно... это всего лишь его игры. Всего лишь игра...И она поддается ей. Окутывается ею. Вряд ли она простит себе подобного, но сейчас невозможно мыслить здраво. Он просто отобрал у неё эту способность. Вероятно, из-за своей детской обиды и слепоты Эмико совсем позабыла, что является девушкой, и никогда не было в ней тех желаний, которые заполняли всех лиц женского пола.Но. Только. Не. Так. Эмико прекратила свои ответные действия. Осколки разума понемногу собирались в кучу, заставляя девушку слабо сопротивляться. Нет, это не должно происходит так, это вообще не должно происходить. Только не с ним. Однако плен снова начинается, она не в силах это прекратить.Она прикусила чёрную губу в попытке заставить дьявола отстраниться, но тот лишь на миллиметр прекратил свои действия, однако крепко держит в охапку, будто боясь, что она сейчас прекратит своё существование. Оба с трудом не могут раскрыть глаза и уровнять дыхание под каплями дождя. Лоб в лоб, промокшие насквозь, и жаркое дыхание демона опаляет её распухшие губы. Её шатает и мутит, и как только мужчина издаёт то ли рык, то ли хрип, подаваясь вперёд, она пытается взять ситуацию под контроль. — Что мы творим?.. — выдыхает она, цепляясь за частицы действительности. Облизывает губы с трепетом, ощущая на них его метки. Ей и так трудно, плюс этот дьявол не спешит останавливаться или хоть на сантиметр отстраниться от её дрожащих губ, пока они судорожно шепчут ему: — Мы сошли с ума...— Это не помеха... — горячо шепчет он прямо в рот, так же как и полукровка, не способен раскрыть свой взор. И снова тянет её губу, принуждая дрожать перед ним. Мужчине, наверное, важно знать, что по своей природе полукровка по-другому устроена. И ему не понять, что если один раз раскрыть её душу и посмеяться над ней, он вмиг разломает её и так еле бьющееся сердце на части. Она глубже переживает, чувствует, её легче обидеть, ранить. Вместе с этим она так же глубоко чувствует, когда он прижимает и целует её дрожащие губы. Пусть она даже и понимает, но все же, для неё это не простая игра. Это её сердце. И запаски вовсе нет. — Так нельзя... — шепчет она, делая слабую попытку отвернуться от него и не в силах раскрыть глаза. Как бы то ни было, это не спасло ее. Демон заново затягивает в болото безумия. — Сейчас необходимо.