Часть двадцать восьмая (1/1)

Я не помнила, как заснула. Было ли это магическое воздействие или следствием перенесенного стресса, но закрыла глаза, ощущая поглаживания руки Азазеля, а в следующий момент поняла, что лежу не на теплых коленях, а мерзну на холодном каменном полу, и нос щекочет противный металлический запах. В памяти вспыхнула оторванная голова приспешника ведьмы и его неживой пронзительный взгляд. Я резко распахнула глаза, испуганная мыслью, что снова оказалась в алтарной комнате, и меня тут же поглотила темнота. Растерянно поморгав, потерла мордочку лапой. Лапа, значит, кошка. Ничего не вижу. Сердце испуганно екнуло. Где я? С усилием подавив зарождающийся страх, села, обвив себя хвостом, принюхиваясь и всматриваясь в черноту. Я ожидала, что во тьме вот-вот вспыхнут фиолетовые угольки глаз, но… ничего не происходило. Прислушалась к себе?— ощущение присутствия Азазеля исчезло. Ошейника не было. Очередная игра демона, или же новый виток кошмара, в который я переместилась сама?Место пахло незнакомо. Воздух сухой и прохладный?— определенно не под землей. С подземельем ведьмы его роднил только тошнотворный аромат свернувшейся крови и оглушающая тишина. С одной стороны, внезапное одиночество давало необходимую передышку и возможность обдумать произошедшее, с другой?— обволакивающая немая темнота пугала.В какой-то момент мне показалось, что по полу проходят голубоватые всполохи. Я прищурилась, однако уже ничего не увидела. Обман зрения? Желание выбраться на свет приобрело панические оттенки. Сны с каждым разом становились более продолжительными и более изощренно жестокими. Обследовать незнакомое жуткое место не хотелось совершенно. Выхода может и не быть, а вот неприятности на хвост, как показал опыт, всегда найдутся. Я прикрыла веки. Мне нужна лисица, да и на полянке светло, тепло и приятно пахнет.Образ зеленого островка диковинных одуванчиков получался крайне мутным, словно приходилось пробираться к нему через густой вязкий туман. Хвост раздраженно-нервно задергался. Это единственный выход, сдаваться нельзя. Я глубоко вздохнула и снова сосредоточилась. Виски сдавило от напряжения. Картинка всколыхнулась и приобрела четкость. Получилось! Мысленно рванула к солнечной лужайке, но радость длилась всего один удар сердца. Бум! Пол под ногами вспыхнул ярким светом, и тело пронзила острая парализующая боль. Крик так и застыл комом в горле?— сознание ухнулось в небытие, как в пропасть: легко и быстро.Пожалуй, такого тяжелого пробуждения не было даже после удара молнии. Боль ушла, но из меня будто вытянули жизнь. Сил не было даже пошевелить усами. Некоторое время я просто лежала, сипло дыша и безучастно рассматривая непонятное свечение сквозь веки. Робкая надежда, что удалось переместиться, угасла почти сразу. Воздух наполнял все тот же кровавый запах. Наверху нечто тревожно позвякивало. Звук был металлический. Вслушиваясь, я не заметила, как снова отключилась.Мне снилась поляна с черными одуванчиками. Дрожа от потустороннего холода, которым сочились остекленевшие цветы, я кошкой осторожно пробиралась меж полупрозрачных стеблей и листьев, стараясь их не задеть. Не знала, зачем шла и куда, ведомая внутренним чутьем. По тому, как нарастала тревожность, я понимала, что приближаюсь к цели. Разбитые одуванчики стали попадаться чаще. Земля под лапами покрылась колким ониксовым песком и вскоре смешалась со снегом. Гнетущее ощущение чего-то неотвратимого и ужасного пропитало и наэлектризовало воздух. Когда впереди показалась кристально белая поляна, от удушливой тоски сдавило сердце и на глаза навернулись слезы. Не хочу туда идти. Однако сон тянул, заставляя двигаться. Оставив попытки взять под контроль собственное тело (а мое ли оно было?), я наблюдала, как вышла из зарослей одуванчиков на заснеженный луг. Снег под лапами был мягким, приятно прохладным, но подушечками ощущала под ним влажное тепло. Я ступала, и оставшийся след на искрящемся белом полотне становился алым. Усы дрожали, нос щекотал запах свежей крови. Пушистые снежинки витали в воздухе, но падали не с неба. Они стелились по земле, отлетая от того, кто лежал посередине поляны, укутанный в снег, как в одеяло. Непокрытые снегом пряди серебристых длинных волос блестели мелким инеем на солнце. Некто зашевелился, услышав мои шаги, и тяжело вздохнул. Снег осыпался с головы, открывая бледное лицо, и меня пронзил синий печальный взгляд.—?Беги… —?едва расслышала хриплый шепот.Я подошла, села у головы и аккуратно стала смахивать лапами оставшийся снег с лица. Черты расплывались из-за слез, я не могла разобрать мужчина передо мной или женщина, только заметила, как губы скривились в грустной прощальной улыбке. Нет, не позволю! Даже в моем сне больше никто не умрет! Все будет хорошо! Промокнув хвостом слезы, я посмотрела в глаза незнакомого человека. В черноте его неестественно расширившихся зрачков отразилась маленькая кошка и высокая фигура за ее спиной. Я не успела обернуться, что-то сверкнуло сверху, и некто лежащий передо мной вздрогнул всем телом, выплескивая магию. Из-за взметнувшейся волны снежинок, я не увидела, услышала хруст грудной клетки и позвоночника, когда их пробил меч. Лезвие вошло легко и быстро. Из губ вырвался сиплый долгий выдох, обдавая меня жгучим холодом, от которого дыхание на секунду перехватило. Шерсть покрылась инеем. Наверное, так дышит Смерть?— последними вздохами тех, кого забирает. Я задрожала. Убийца медленно вынул меч, явно наслаждаясь моментом.—?Ты больше не нужна мне,?— в спокойных словах я четко почувствовала Ее тихое, ледяное дыхание.Не нужна? Сердце кольнуло тревогой, и через мгновение отрубленная кошачья голова покатилась по полянке, забрызгивая красным белый снег.