Как скорпион и богомол (Инь/Мэгги; написано на ФБ-2013) (1/1)

У Мэгги тонкая шея, длинные худые бедра и маленькие груди с ярко-розовыми сосками, а волосы на лобке – короткие, жесткие, прямые. Она выглядит почти хрупкой, но Инь знает, как обманчива внешность: скорпионы тоже могут казаться хрупкими, а их укусы смертельны. Никогда нельзя забывать об опасности. – Я даже не китаянка, – говорит Мэгги, сдвигая ноги, пряча тонкие, еще влажные губы. – Отец был корейцем, мать – из Техаса.– В Америке никто не отличает китайцев от корейцев, – Инь дотрагивается до горла Мэгги кончиками пальцев и тут же отдергивает руку. – Даже они сами. Не знаю, кто я на самом деле. Никогда не видел отца, а мать просто не помню. Если бы лучше управлялся с мечами, был бы японцем, но катаны и прочее – явно не моя стихия.Мэгги ничего не отвечает, просто прикрывает глаза и закладывает руки за голову, открывая гладко выбритые впадины подмышек. Инь видит голубые ветви сосудов, подступающих к бледной коже – уязвимые места всегда притягивают взгляд, будто зовут нанести смертельный удар. Разумеется, Инь мог бы не думать сейчас об убийствах. Разумеется, он никогда не перестает о них думать.– Черч знает, что мы видимся друг с другом? – спрашивает он, заранее зная ответ. Барни всегда говорит о Черче таким тоном, будто тот сжег его дом и съел любимую кошку, а такое отношение обычно взаимно. – Разумеется. Он все знает, – Мэгги проводит пальцами по лицу Иня, а потом вдруг прижимает ладонь к губам. Он упирается руками в матрас, представляя себе крики, которые так легко заглушить, правду, которую не удастся сберечь под пытками, а после – смерть, похожую на спасение.Слово ?любовь? – неправильное, неподходящее, как и ?близость?, но если бы Иня спросили, он бы ответил: они с Мэгги похожи друг на друга, как пара смертоносных тварей, посаженных в одну банку.