Вышивка и взаимопомощь (Цезарь/Толл; написано на ФБ-2013) (1/1)

Рана от ножевого удара уже поджила, но нитка, стягивающая кожу и мышцы, крепко засела внутри, а вытащить ее из спины сам Толл не может, Цезарю приходится помогать. Сначала он подрезает нитку своей бритвой, пытается выдернуть одним рывком, но, конечно, ни черта не выходит. По-хорошему, стоило штопать рану не чем попало, а нормальным кетгутом, но его никогда нет под рукой в нужный момент. Впрочем, нить из набора для рукоделия – еще не худший вариант, они один раз заделывали ляжку Барни с помощью мелкого мебельного степлера, хотя там дырка была не такая уж большая, но каждую скобку пришлось поливать вискарем и рассматривать в поисках ржавчины, а потом еще дважды пересчитывать их при снятии, когда добрались до нормальных врачей. Рану еще легко потревожить, но Толл требует вытащить нитки сейчас, а ему виднее – по крайней мере, Цезарь предпочитает считать так, это легче, чем спорить. Лишний раз тыкать лезвием он не хочет, поэтому придвигается ближе и краем клыка пробует перекусить нитку – получается неплохо, но рот тут же заполняется соленым вкусом крови. Толл чуть дергается. – В позвоночник целились, – говорит Цезарь ему прямо в спину. – Шикарно промазали тогда, – Толл пожимает плечами, и нитка чуть поддается. – Как по мне, так и зашивать было не надо. Вышивка – неплохое хобби, но не по живым же людям. – За каким хреном ты вообще полез в эту поножовщину? – спрашивает Цезарь, откидываясь назад. Он опять берет бритву, ногтями цепляет узелок и тянет на себя. У Толла крепкое, сильное тело, оно не хочет отдавать нитки, те застревают в жестком мясе, и приходится резко дергать, от этого все кровит еще сильнее. – Точно помню, тебе сказано было точку удерживать. – Ты бы, конечно, не полез. Ладно, уговорил: в следующий раз я плюну на все, и пусть там Гуннару проламывают череп, ему мозги все равно уже без надобности. – Я слышал об одной штуке, – Цезарь подрезает очередной стежок, – называется ?инстинкт самосохранения?. Может, тебе ее прикупить где? – Напомни, какого черта я должен выслушивать это ворчание? – Толл подпирает голову кулаками, некстати дергает лопаткой, и Цезарь едва не вскрывает рану прямо по поджившему. – Из всей команды тебе одному не наплевать. – Да потому что я люблю тебя, мудак ты сраный, – честно говорит Цезарь, – может, в целом свете мне одному до тебя есть дело. Так что заткнись уже. Толл фыркает, а потом заводит руку за спину, чтобы взять Цезаря за запястье, нежно, почти до смешного осторожно. Цезарь улыбается, откладывает бритву и накрывает его пальцы своими.