Глава 2. (1/1)

Могут встречаться опечатки, чуток позже всё ещё раз перепроверю! Не припомню, чтобы в самолёте когда-либо было настолько тихо, напряжённо и страшно, как сейчас. Салон потряхивало время от времени, но никто не обращал на это никакого внимания, когда как в любой другой ситуации кто-нибудь обязательно съязвил бы по поводу умения Барни пилотировать.Липкое волнение окутало каждого, осев в душе тяжким грузом, отодвинув на задний план абсолютно всё. Между сидениями, привинченными вдоль стен, прямо на полу на носилках, лежал Цезарь. Он уже около часа не приходил в сознание и нам пришлось надеть на него маску с кислородом и подключить аппарат давления. Кристмас даже откопал где-то в хвосте самолёта капельницу с физраствором.Мои руки дрожали, когда я, сидя у головы Цезаря на разбитых коленках, протирала его лоб и щёки влажной тряпкой, чтобы удалить грязь с ссадин, полученных при взрыве.—?Ал, у тебя кровь из уха всё ещё сочится,?— тихо заметил Кристмас, наблюдая за моими действиями. Я мотнула головой, показывая, что всё нормально, но меня немного повело?— после взрыва, видимо, треснула или совсем лопнула перепонка, поэтому с координацией пока было туго.Подняв голову, оглядываю каждого Неудержимого: Кристимас сжимает в руке кусок окровавленной ткани, которую он прижимал к ране Цезаря, смотрит в одну точку прямо перед собой; Толл Роуд откинул голову назад, упираясь затылком в металлическую обшивку самолёта; Док молится. В любой другой ситуации я бы удивилась, что такой человек, как Док верит в Бога, но не сейчас. Тем более, что внешность обманчива, мне ли не знать.Повернувшись, встречаюсь с тяжёлым взглядом Йенсена. Он смотрит на меня долго, исподлобья, внимательно. Я отвечаю тем же, но не уверена, что мы думаем об одном и том же. Затем он протягивает свою большую, испачканную в крови руку и я, неловко оттолкнувшись от пола самолёта, хватаюсь за неё. Гуннар тянет меня на себя и через секунду я оказываюсь между ним и Кристмасом. Он забирает у меня из рук тряпку, откидывая её куда-то в сторону, затем сплетает наши пальцы и упирается лбом в мою макушку.Понимаю, что не ошиблась?— мы думали об одном и том же: мы жутко испугались друг за друга, но каждый хотел бы быть на месте Цезаря.—?Мы же успеем долететь? —?полушёпотом спросила я, глядя на лежащего на полу друга.—?Конечно успеем. Даже не сомневайся,?— уверенно ответил Ли.На этом наши немногословные разговоры прекращаются. За дальнейшее время полёта Кристмас несколько раз проверял общее состояние Цезаря, с каждым разом хмурясь всё больше и качая головой, после вообще ушёл в кабину к Барни, как решила я, поторопить того. От мысли, что мы реально просто можем не успеть довести его, даже не попытавшись спасти, становилось дурно.Даже представить себе не могу, что сейчас испытывает Барни. Вину? Несомненно, и очень сильную. Он и так бесконечно переживает за каждого члена своей команды, а сейчас, надо полагать, он готов сам вздёрнуться, лишь бы это помогло спасти Цезаря.***—?Я пропишу вам успокоительное на случай, если будете спать плохо, и обезболивающее, если будут беспокоить рёбра,?— произнёс доктор, осмотрев порез над левой бровью. Пока он писал рецепт, я нервно ёрзала на стуле, так как хотела поскорее покинуть этот кабинет и подняться на пару этажей выше, к Цезарю. Барни должен был уже поговорить с врачом о его состоянии. Мне было страшно узнать реальность, но я хотела это сделать как можно быстрее, а мой доктор выводил свои каракули, как мне казалось, слишком долго.—?Вот, держите,?— мужчина протянул листочек. —?И больше не падайте с мотоцикла, а то в следующий раз такими пустяковыми травмами не отделаетесь.—?Да, конечно,?— я выхватила бумажку грубее и резче, чем было положено. —?Спасибо.Выскакиваю из кабинета и быстро иду в сторону лифта, поднимаюсь на седьмой этаж и начинаю двигаться по просторному коридору, заглядывая через прозрачные стены палат в поисках Цезаря. Заворачиваю за угол и вижу Тренча и Росса.Барни, завидев меня, смягчается лицом и спрашивает:—?Ну, что доктор сказал?Тренч поворачивается и дарит мне широкую улыбку.—?Как ты, милая? Он тебя совсем измотал, выглядишь бледненько.—?Ничего,?— пожимаю плечами, вымученно улыбаюсь, подхожу ближе и заглядываю в палату. —?Нормально. Как он? Шансы есть?Барни тяжело вздыхает и от этого у меня по спине проносится холодок волнения.—?Пятьдесят на пятьдесят,?— понимающе качаю головой.Захожу в палату, обращая на себя всеобщее внимание.—?Как? —?спрашивает Толл Роуд.Я киваю. На плечо сразу ложится тяжёлая рука и прижимает меня к её обладателю. Гуннар тяжело и глубоко дышит, я буквально ощущаю его злость и желание разорвать Конрада Стоунбэнкса на куски голыми руками.***Путь домой мы с Гуннаром провели в молчании, каждый думал о своём, да и разговаривать особо не хотелось. Йенсен вообще не болтливый, а я дико устала. За последние сутки я морально и физически вымоталась больше, чем за наше предыдущее задание, которое длилось несколько дней. Мне хотелось спать. Просто вырубиться.А ещё лучше проснуться и понять, что это всё просто сон. Что с Цезарем всё хорошо, а я задремала, ожидая Неудержимых вместе с освобождённым Доком.Вид Гуннара меня немного пугал. Он яростно сжимал руль руками, мышцы на плечах то напрягались, то расслаблялись, челюсть ходила ходуном. Я обеспокоилась, что он может сорваться.С Гуннаром вообще сложно особенно, когда он расстроен или очень зол. Вот как сейчас. Он может на ком-нибудь выплеснуть злость, что-нибудь разнести, или напиться.Я люблю Гуннара. И знаю, что он любит меня. Но я не могу терпеть его пьяным. Особенно, если напился он из-за злости. Злой и пьяный Гуннар мог обидеть, нагрубить, уйти. Он-то и так не отличается избытками нежности, и от природы бывает редкостным говнюком.За последние пару лет был лишь один такой случай. Тогда он о чём-то поспорил с Барни и напился из-за него, начал грубить кому-то в баре, затем устроил драку, причём массовую. Понадобилось несколько парней, чтобы просто повалить этого химика-переростка на землю.Я вновь взглянула на Йенсена, протянула руку и нежно погладила его по плечу. Тот немного вздрогнул, видимо, думал о чём-то своём. Он никак не ответил на мой жест, а я и не требовала ничего взамен.Сегодня просто очень долгий день.Когда мы подъехали к дому, уже практически стемнело, в комнате Лили горел свет, и я облегчённо выдохнула. Ну хоть сегодня не обманула и пришла вовремя.Гуннар сидел на своём месте также напряжённо. Мотор не выключил, даже когда я начала выходить из салона.—?Ты идёшь? —?спрашиваю я, но, словно уже знаю ответ.—?Хочу проветриться,?— Гуннар начинает сдавать назад по подъездной дорожке.—?Только не убей никого, ладно? —?с надеждой в голосе прошу я.—?Если только мишень.Стараясь не издавать ни звука, тихонечко закрываю входную дверь и прохожу в гостиную. Не включая свет, сажусь на диван, откидываю голову на мягкий валик и сижу так в тишине и темноте. Просто так хочется.Хочется, чтобы Цезарь поправился, чтобы в ухе перестало так неистово стрелять, чтобы Гуннар не сорвался, чтобы…Я знаю, что теперь будет. Конрад Стоунбэнкс должен быть уничтожен. Это понятно и даже не обсуждается, но… Здесь замешаны личные счёты. Я знаю, что он был одним из нас, поэтому будет сложно?— он знает Барни, каждый его шаг.—?Алекс? —?Лили вывела меня из раздумий и резко включила свет, от чего я на миг прикрыла глаза. —?Ты чего здесь в темноте сидишь? И где Гуннар?Она обошла диван.—?Ал… Ты плачешь? —?удивилась сестра, присаживаясь рядом. —?Ты расстроилась из-за того, что я обманула тебя насчёт вечеринки?Я усмехнулась, прижимая сестру к себе.—?Ну что ты, всё нормально, просто всем иногда нужно выпустить эмоции, понимаешь? —?я поцеловала её в макушку белоснежных волос. С каждым годом она всё больше походит на маму?— это так греет мне душу. Мы посидели ещё так некоторое время болтая о каких-то отвлечённых вещах. Точнее болтала Лили, а я всеми силами старалась слушать, но, видимо, не получилось, и я задремала прямо в гостиной.Проснулась я резко, вздрогнув. Рядом со мной на диван кто-то сел. Вздохнул.—?Никого не убил? —?спрашиваю я, зевая.—?Пока нет,?— честно признаётся Гуннар.***—?Свободны? —?я даже опешила. —?В каком это смысле?Барни пожал плечами.—?Разбегаемся, всё кончено.—?Разбегаемся? Только освободили и уже не нужен? —??обиделся? Док.—?Ты не пропадёшь, как и все вы,?— ответил Росс.—?Барни, не говори ерунды, мы ведь ещё должны надрать задницу Стоунбэнксу,?— заметила я, чувствуя нарастающую панику внутри себя. Как же так! Просто ?разбегаемся??Никто не ожидал такого поворота событий, когда получал от Барни сообщение утром о срочной встречи.—?Нет, я так решил! —?отрезал Росс, поднимаясь со стула. —?Живите, пока живётся,?— он обвёл свою команду грустным взглядом, останавливаясь на мне. —?Особенно ты.Барни кивнул на прощанье, развернулся и быстро направился к выходу из бара.—?Далеко пошёл, Барни?! —?крикнул ему в спину Ли, но тот никак не отреагировал. Кристмас резко вскочил со своего места и бросился следом за Россом.Я откинулась на спинку стула и провела руками по лицу, отбрасывая чёлку со лба.Бред какой-то. Мне вдруг стало дико смешно, но я сдержала порыв. Это был уже нервный смех на почве последних событий: Цезарь, теперь это.—?Так что, Неудержимых больше нет? —?неопределённо спросил Толл Роуд. Все взглянули на него, совершенно не зная, что ответить.