Рысь и антилопа (1/1)
Оказывавшись на улице, я подняла глаза на небо.Окрашенное бордовым закатом, оно переливалось словно рубин.Солнце, садившиеся за горизонт, не отбрасывало лучей. Опасно ли оно для меня?Ноги сами повели меня по дороге. Я всё ближе и ближе подходила к нашей окрестности.Но внезапно звон колоколов ворвался в мой мозг. Я почувствовала скрежет собственных зубов. Каждый удар отбивался в моём сердце.Мне страшно слышать эти звуки.Почему? Снова звон.В висках пульсирует кровь.Спотыкаюсь, начинаю пятиться назад.Кончики пальцев немеют. Истерично затыкаю руками уши.— За что, — причитаю я, — почему так больно?Мелодия колоколов нарастает. Учащённо дышу, пытаясь вытерпеть этот момент.Звон прекращается, испарина проходит по моему лбу. Успокаиваюсь и сглатываю образовавшуюся слюну.— Вот значит как. Ты отрёкся от меня?Настойчиво бреду по направлению к храму. Вот он уже перед моими глазами.В 20 метрах от входа падаю на колени. Тело сковывает холод. Я не могу ступить дальше.Брошенный храм — говорили, здесь живёт слепой монах, именно он приводит в действия колокола каждый вечер. Хотя он нищий, слепой и немощный. Вера не покидает его.Живёт рядом с логовом вампиров? И впрямь сумасшедший!Есть ли там люди, скрывающиеся в святом месте, от таких как мы.Пусть даже они есть там. Пусть убьют меня!В небе догорает последний остаток дневного света.— Прости меня, — вопрошаю я, невидимому голосу, — я действительно чудовище. Но не я выбирала себе эту участь. Я предала тебя.Казалось, мои слова разливались по округе.— Все имеют права на жизнь, даже такие как я. Убийцы и маньяки, ты даёшь им шанс на спасение. Увидев крест, я буду бояться его? Отчего? Да, я пролила кровь, но не убила! Дай мне шанс, прошу. Я буду молить тебя о прощении. Не бояться тебя. Я буду жить в мире с людьми и смогу смыть свои грехи. Ведь я так хочу жить. Я выбираю свет. Я жила среди людей и среди людей хочу жить дальше!Проскоблив ногтями землю, я истошно зарыдала в окутавшей окрестности темноте. Дверь в храм заскрипела.Я чувствовала, что кто— то приближается ко мне.Яркий свет от свечи образовывал дорожку на земле.Тяжёлые, прижимистые шаги старого человека.— Разве был ли хоть один человек, которого бы он не простил? Даже Иуда, предав его, получил прощение, — мягкий голос словно обволакивал мои уши, я медленно поднялась с земли и увидела перед собой старика.Его глаза были затянуты белой плёнкой.Одежда была ветхой и скудной. Лицо исчерчено глубокими морщинами.Это он — тот монах! Я утёрла слёзы, грязными от земли руками.Он всё ближе подходил ко мне. Свеча интенсивно мерцала в темноте.— Ищущий прощения — получит его. Чего же ты натворила такого дочь моя, что молишь прощения в грехах своих, в столь молодом возрасте. Я хоть и слеп, да только всё равно отчётливо вижу тебя.— Я…— Даже рысь может жить с антилопой вместе. Да, рысь может съесть антилопу и только рыси решать, насытиться ли она ягодами и травой ради мирной жизни с антилопой, либо прольёт кровь и останется одна.Он подошёл ко мне и протянул руку.Не раздумывая, я протянула свою.— Сильная хватка, — улыбнулся монах, — не человеческая. Как у рыси.Его ладонь была тёплой. Засунув другую руку в карман, он достал тугую нитку, на которой свисал деревянный крест. Я встревоженно попятилась назад. Монах лишь крепче сжал мою ладонь. И лёгким движением накинул мне крест на шею.Кожа защипала.— Ты боишься потому что вера твоя не сильна. В душе проскакивает отчаяние и злоба, и путь меняет твой. Попробуй найти себя…Жар в области шеи прекратился. Я облегчённо вздохнула.— Прошло, — обрадовалась я, — на меня не действует. Я не боюсь!Монах посмотрел на меня безликим взглядом и добродушно улыбнувшись, побрёл обратно в храм.— Не бойся. Ты светишься в ночи. И я тебя вижу. Найди что ищешь и не о чём не жалей! — тихо слова пронеслись по воздуху, он исчез.