9. Ненужные вопросы (1/1)

С документами и визой Володя справился буквально за пару недель, заранее согласовал отпуск, оставалось только дождаться конца декабря. И время, как назло, словно превратилось в тягучую смолу. Володя старался если не полностью игнорировать ощущение постоянного ожидания, то хотя бы не зацикливаться на нём. Ушёл с головой в дела — очень кстати подвернулся крупный сложный проект по строительству нового жилого комплекса. Но если раньше за работой время летело быстро и он не замечал, как сменяются дни, то сейчас оно будто застыло на месте.Володя просыпался каждое утро не с мыслью об очередных договорах и чертежах. Открыв глаза, он прежде всего вспоминал, что скоро увидится с Юрой. И улыбался, но улыбка тут же таяла. Во-первых, не так уж и скоро. Во-вторых, ещё непонятно, стоит ли этому так радоваться. Он не знал, что принесёт ему эта встреча, и, если уж быть совсем откровенным, боялся её.Он никак не мог понять, что представляют из себя их отношения. Они состояли из дружбы — огромной, тёплой, пронесённой сквозь года, умеющей понимать и прощать. Но, помимо дружбы, в них крылось ещё много чего: старая боль, упущенное время, чувство вины за совершённые ошибки.И ещё была любовь — забытая, зарубцевавшаяся, как старая рана. Но день за днём Володя ощущал, что на её месте прорастает, пробивается, словно трава сквозь асфальт, новое чувство. Он остерегался его, боясь спутать с другим чувством — к другому Юре, шестнадцатилетнему. Не хотел цепляться за воспоминания.И окажись на месте Юры кто угодно другой, Володя бы чётко знал, с какими намерениями к нему ехать. Но это — Юра. Сейчас между ними возникло что-то хрупкое и светлое, что-то невероятно ценное. И это ?что-то? было легко разрушить — одним неверным словом или намерением.Поэтому Володя гнал от себя эти мысли, гнал — и уходил в работу. А в перерывах общался с Юрой. Тот тоже усиленно работал — спешил выполнить заказы до рождественских каникул. Много рассказывал про Германию, про свой город, о том, как немцы готовятся к Рождеству, наряжая дома и улицы. Планировал, куда поведёт Володю, что ему покажет и чем будет кормить.Как-то раз Володя пошутил:?Ох, Юра, не слишком ли много у тебя на меня планов??На что получил подмигивающий смайлик и текст:?Ты не знаешь даже о половине моих планов на тебя…?Что именно он имел в виду, Володя решил не уточнять — и так последние две ночи засыпал с огромным трудом. Таблеток Игоря осталось всего несколько штук, а просить у него новый рецепт совсем не хотелось. Пришлось купить в аптеке слабое безрецептурное снотворное. Пусть от него не было вялости по утрам, но засыпать быстро не получалось. В конце ноября очень некстати началась эпидемия гриппа. Едва ли не четверть штата заболела, работать пришлось ещё больше, чем раньше, ведь заказчики не спешили отпускать на больничный всю фирму.Юра, узнав, что по офису Володи гуляет вирус, тут же приказал ему запастись лекарствами, одеваться теплее и носить тканевую маску. Володя отнекивался: препараты купил, а вот от шапки отказался — мол, зачем, если всё равно ездит на машине. Маску покупать даже не подумал — с пиджаком и галстуком она не сочеталась никак.В четверг расклеилась Лера. С утра была ещё ничего — Володя слышал из приёмной её бодрый голос. Но уже после обеда, когда она принесла ему договоры на подпись, заметил поалевшие щёки и усталый взгляд.— Лера, отправляйтесь-ка и вы на больничный, — попросил он.— Да ладно, Владимир Львович, сегодня четверг, завтра ещё отработаю, а за выходные очухаюсь.— Ценю ваш энтузиазм, но если вы действительно заразились, не стоит подвергать риску других.— Спасибо за беспокойство, Влади… — она внезапно закашлялась… — простите. Хорошо, сейчас подготовлю вам список дел на завтра и пойду в поликлинику.Вообще Володя считал, что у него достаточно крепкий иммунитет. И, проснувшись в пятницу утром, списал лёгкое головокружение на эффект от снотворного. Признать, что всё-таки заболел, пришлось к вечеру: общую вялость и усталость после рабочей недели дополнили насморк и повышенная температура. При этом Володя недооценил масштабы катастрофы.Он собирался созвониться с Юрой, но стоило только настроить видео, как тот вместо приветствия обеспокоенно спросил:— Ты в порядке?— Ну, в относительном. Кажется, кто-то всё-таки на меня покашлял…— Так, ну-ка давай быстро отключайся и вали домой спать.— Да нет, я норма…— Володя, блин, у тебя глаза красные и голос сел!— Юр, да я…Но Юра тут же отключился. Володя раздосадованно цокнул языком, но в ICQ тут же пришло сообщение:?Не обижайся только, я правда за тебя переживаю. Лучше потрать силы на выздоровление, чем на общение со мной!? ?Ты зря так беспокоишься, я не настолько плохо себя чувствую. Но мне приятна твоя забота, — написал Володя. — Уговорил, я поехал домой?.В ответ ему прилетел строгий смайлик, показывающий кулак:?Выздоравливай! Только попробуй не выздороветь!? А утром оказалось, что Юра беспокоился не зря.С трудом разлепив тяжёлые веки, всё, что смог сделать Володя, — порадоваться, что сегодня суббота и на работу ехать не нужно. Герда, прыгнув на кровать, ткнулась холодным носом ему в щёку и коротко жалобно проскулила, как бы говоря: ?Я вижу, хозяин, что тебе плохо, но мне очень нужно по делам?.— Прости, девочка, — просипел Володя, медленно вставая с кровати, — но бегать сегодня придётся без меня.Он выпустил Герду во двор. Прикрыл за ней дверь, оставив щель — собака умела сама её открывать, — и снова упал в кровать.Юра написал непривычно рано — сообщение висело с половины восьмого утра:?Как ты себя чувствуешь? Температура есть??Володя ответил:?Только проснулся, выпустил собаку и снова лёг. Буду отсыпаться?.И провалился в липкий температурный бред, который сменился кошмаром.Володя даже сквозь сон чувствовал, как горит лицо, но в своём видении мёрз. Он шёл по руинам аллеи пионеров-героев, и с обеих сторон тёмными провалами глаз на него смотрели гипсовые статуи. Изо рта вырывался пар, ноги проваливались в трещины на плитах. Он споткнулся о кусок выбитого камня, упал на колени, затормозил руками и увидел, как погружается в липкую грязную жижу. Володя пытался вырваться, вытащить руки, но чем больше он сопротивлялся, тем больше его затягивало вниз, и внутренний голос объяснял, что это болото — его собственное прошлое и оно его топит. Он погрузился в грязь с головой и тут же вынырнул.Проснулся, посмотрел в белый потолок своей комнаты, глубоко, со стоном, вдохнул полной грудью. Но на него тут же белыми хлопьями посыпалась штукатурка.?Володя! — звал его знакомый голос, и он понял, что находится не в своей комнате, а в недостроенном корпусе пионерлагеря. Юра сидел на полу у стены, а вокруг него шелестели газеты, гонимые холодным сквозняком по пустым коридорам. — Володя, у меня ноги замёрзли!?Он склонился над Юрой, и ощущение его кожи под губами показалось слишком реальным. Володя грел его колени своим дыханием и сжимал их холодными пальцами, а Юра хихикал и вздрагивал.А когда Володя поднял взгляд, Юра улыбнулся так, как умел только он, — тепло и ехидно.?Ты же понимаешь, что меня уже нет?? — весело спросил он.Володя замер, охваченный жутким страхом — Юрино лицо начало стремительно меняться, взрослеть: волосы потемнели, под глазами залегли тени, с губ сползла улыбка.?Прошлое не вернется?, — сказал уже знакомым, своим голосом Юра и рассыпался, оставив на руках Володи крошево гипса.Из лихорадочного сна Володю вытащил далёкий женский голос. Кто-то звал его. Володя почувствовал, как что-то прохладное легло ему на лоб. Тиски вокруг головы чуть ослабли, сон отпустил, Володя смог приоткрыть глаза. Всё вокруг было белым и качалось, и только спустя пару секунд он сообразил, что перед ним ткань белой водолазки. Володя поднял взгляд выше, сощурился и разглядел обеспокоенное лицо Маши.— Ох, ничего себе, уже нагрелся, — сказала она сама себе, убирая со лба Володи компресс.Вскочила, ушла на кухню, а когда вернулась, Володя уже смог кое-как сесть.— О, наконец-то пришёл в себя! Я так испугалась, уже собиралась скорую вызывать!Упираясь руками в матрац, чуть покачиваясь, Володя смотрел на неё исподлобья и силился понять — сон это или галлюцинация? Так или иначе, Маши здесь не могло быть физически — как минимум она не знала, где он живёт. — Так, ладно, — Маша положила компресс на столик, упёрла руки в бока и дала указания — непонятно, ему или себе: — Раз ты проснулся, нужно выпить жаропонижающее! — и снова умчалась на кухню.Вместо неё в комнату, сперва неуверенно просунув любопытный нос, а потом осмелев, полностью протиснулась Герда.— Ты тоже мне чудишься? — поразившись охриплости своего голоса, спросил Володя, когда собака ткнулась ему в руку. — На ощупь вроде бы настоящая… — он потрепал её по ушам. Вскоре вернулась Маша с дымящейся чашкой в руках. Она поставила её на тумбочку возле кровати и приказала Володе громко и чётко, будто глухому: — Чуть-чуть остынет и пей! — увидев, что Володя кивнул, принялась бурчать себе под нос: — Какой Юра внимательный, запомнил, где у тебя аптечка лежит, молодец… Ой, ты же, наверное, голодный! Будешь есть?Стоило услышать имя Юры, как в голове немного прояснилось. Володя поднял на Машу тяжёлый мутный взгляд, с трудом просипел:— Тебя Юра попросил приехать?— А кто же ещё? Не сама же я телепатически поняла, что ты заболел и лежишь тут почти без сознания? На телефон свой посмотри: Юра сначала писал, потом два часа до тебя дозвониться не мог… Да я и сама, знаешь, как перепугалась, когда приехала, а ты не открываешь! Хорошо, что Юра подсказал постучаться к соседям. Я думала, Татьяна даст мне ключи от дома, а она открыла калитку в твой двор. И то хорошо, я уж думала, через забор лезть придётся.— Чего? — Володя не поспевал за ходом её мысли.— Ну, в твой двор. Та калитка — дальняя. У вас с соседями дворы соединены калиткой, — Маша указала на окно, — вон той. Вообще, почему я объясняю это тебе?— Да понял я, понял, — буркнул Володя. — Да уж, для тебя не существует преград, — он вяло улыбнулся.Рассеянно оглянувшись по сторонам, он запоздало осознал, что уже смеркается.— А сколько времени?— Половина седьмого. Давай пей лекарство, а то остынет!Его подташнивало от синтетического запаха лимона. Пересиливая себя, Володя сделал пару глотков, и в голове ещё немного прояснилось. Наконец до него дошло главное: Юра так за него беспокоился, что даже прислал Машу из Харькова! Переживал, писал и звонил…— Блин, надо сообщить Юре, что всё в порядке… — Володя потянулся за телефоном, чуть не разлив на грудь своё питьё.— Успокойся, я уже написала ему СМС. Отчиталась, что ты проснулся. Он передал, чтобы ты пил лекарство, попробовал поесть и снова ложился спать.Володя пил и морщился от кисло-горького вкуса. Лучше бы он проглотил всё разом, но было слишком горячо. Маша, присев на кровать рядом с ним, трясла в руке градусник.— На, — она сунула его Володе, — нужно понять, насколько всё плохо. Вдруг у тебя уже температура под сорок, а мы тут порошочки пьём…— …вместо того чтобы вызывать катафалк? — мрачно пошутил Володя.— Дурак ты!Володя лишь пожал плечами, скривился и допил остатки микстуры. Маша забрала у него чашку и градусник. Посмотрела на него, пожала плечами.— Ну, жить будешь. Кушать хочешь?Он качнул головой — аппетита не было совершенно, а от лекарства моментально потянуло в сон.— Тогда ложись…Володя послушно упал затылком в подушку, Маша набросила на него одеяло, Герда лизнула руку и что-то коротко проскулила на своём собачьем языке. Володя посмотрел на неё и вздохнул — должно быть, голодная.— Маш, там на кухне, в нижнем шкафу, корм… будь другом, покорми собаку, пожалуйста.— Не переживай, я уже. Твоя Герда сама мне всё показала.— Ну ты и молодец… — он зевнул. — Подожди, откуда ты знаешь, как зовут мою собаку?Она засмеялась:— Да Юра мне всё рассказал, спи уже!Он провалился в зыбкий сон без сновидений, а проснулся от прекрасного запаха, просачивающегося сквозь прикрытую дверь спальни. В первое мгновение Володе даже почудилось, что он в родительской квартире — лежит на своём старом диване и слушает разговор матери и отца за дверью. Но сонная дымка быстро рассеялась, за дверью не было голосов, лишь негромко позвякивала посуда. Володя вышел из тёмной спальни в гостиную — свет резанул глаза. Маша стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле, и громко ойкнула, когда он кашлянул, чтобы привлечь внимание. Володя распознал, чем так вкусно пахло на весь дом, — Машиным борщом. — Я тут это… — обернувшись, она развела руками, как бы извиняясь, — немного у тебя похозяйничала. Пришлось сходить в магазин за продуктами, а то у тебя в холодильнике как-то всё очень… скучно — курица да творог. Хорошо, что Татьяна подсказала, куда идти.Володе стало легче после лекарств и сна, но голова всё равно оставалась тяжёлой, а горло нещадно драло. От Машиной разговорчивости легче не становилось — Володя с трудом воспринимал информацию.Он сел за стол, попытался проанализировать факты. Между Володиным и соседским участком действительно была калитка, чтобы собачница Татьяна могла приглядывать за Гердой, когда Володя оставался в городе. Значит, Маша сходила к ней, когда не смогла дозвониться и достучаться до Володи? И просидела с ним целый день, потратилась на такси и еду… Стало неудобно перед ней — столько лишней суеты создал для женщины, которой до него не было особого дела.— Маш, спасибо тебе. Очень неудобно, что я тебя так напрягаю.— Ой, да брось! Мне совсем не сложно, тем более ты тоже для меня много сделал. Я тебя среди ночи своими звонками донимала, а ты мало того что не бросал трубку, так ещё и приехал ко мне в трудную минуту!Он заметил, что она смутилась — опустила глаза в пол, а потом и вовсе отвернулась, стала помешивать еду.— Почти готово, — пробурчала она. — Говяжьих костей в магазине не было, пришлось купить для бульона мякоть. Но тебе, болеющему, так даже полезнее — диетический получился борщ. — Она потянулась к шкафчику и достала посуду. Выходит, уже успела выяснить, где что лежит. — И только попробуй отказаться! — строго сказала она, наполняя тарелку. — Во-первых, я старалась, во-вторых, если не отчитаюсь в течение десяти минут, что ты поел, Юра меня прибьёт.Несмотря на вялость, Володя хохотнул:— Юра в другой стране, как он сможет тебя прибить?— Силой мысли! — Она поставила перед ним борщ. — Вот тебе смешно, а он мне каждые полчаса писал, пока ты спал. — Будто в подтверждение её слов, красная ?раскладушка? на столе завибрировала. — Вот, говорю же! — Маша взяла телефон и принялась набирать текст, проговаривая его вслух: — ?Юра, всё ок. Володя проснулся, ест борщ. Выглядит плохо, но жить будет?. Нет, не так: ?Выглядит нормально?.Володя усмехнулся:— Встретились два паникёра.А борщ, как и в прошлый раз, оказался божественным. Володе хотелось похвалить Машу, он собирался в шутку возмутиться, мол, куда смотрел её муж, когда уходил от неё, но вовремя остановился — мог задеть за живое.— Володь, ну я поеду, — сказала Маша полчаса спустя. Она не только накормила его, но и вымыла тарелку, несмотря на протесты Володи. — Поздно уже, мне утром на работу. Завтра я позвоню, а вечером ещё заеду тебя проведать. Пей много жидкости, я видела у тебя мёд — пей чай с мёдом. На улицу не выходи, там холодно! И вообще больше лежи и не вставай! Я оставила на столе аспирин, парацетамол и микстуру. Пей! Если завтра не полегчает, привезу что-нибудь посерьёзнее.Володя только вздохнул и с трудом удержался, чтобы не протянуть: ?Ла-адно, мам?. Ну ей-богу — будто никогда не болел.— Спасибо, Маша. Насчёт завтра — не надо, не трать время зря. Ты и так весь выходной пустила псу под хвост.Он вроде бы хотел как лучше, чтобы не напрягать её, но Маша в ответ нахмурилась.— Но мне правда совсем не сложно! — И вдруг мило улыбнулась. — Мне даже приятно за тобой ухаживать… Володя вызвал ей такси, она строго-настрого запретила провожать её даже до ворот и захлопнула дверь перед самым носом, прикрикнув:— Ложись спать! Из дома не выходи — продует!Оказавшись в постели, Володя первым делом достал телефон и запустил ICQ. Юра ещё не спал.?Юра, ну ты даёшь!? — сразу же, не здороваясь, написал он.?Кто бы говорил! Я уже собрался брать билеты и лететь в Харьков срочным рейсом! Угораздило же тебя!!!? — Жёлтый колобок в конце сообщения показывал кулак.?Не кричи на меня…? — ответил Володя, улыбаясь, и, сам не понимая, что на него нашло, отправил вдогонку смущающийся смайлик.?Ладно, не буду. Я просто переживал. Как ты себя чувствуешь???Плохо, но уже лучше, чем днём. Машин борщ — настоящая панацея!? ***На следующий день ему полегчало, но о полном выздоровлении пока не шло и речи. Температура упала до стабильных тридцати семи и двух, голова раскалывалась, горло болело, и ко всему прочему добавился сухой кашель. Закутавшись в одеяло, Володя с трудом передвигался по дому. Смотреть в зеркало даже не решался: догадывался, что выглядит как с креста снятый — хоть панихиду заказывай.Весь день он провёл дома. Чувствовал себя максимально бесполезным — самое ненавистное для Володи ощущение, но ничего с ним поделать не мог. В обед заставил себя поесть, выпил лекарства и покормил собаку. На этом силы иссякли.Юра в четвёртый раз за день интересовался его самочувствием, а Володя не хотел заставлять его переживать — говорил, что становится лучше.К вечеру, когда действие жаропонижающего прошло, а от очередного приступа кашля чуть не вывернуло лёгкие, Володя возвёл усталые глаза к потолку и невольно задумался, каково ему было бы без Юры и Маши. Совершенно одному, в тишине пустого дома, проваливаться в яму горячечного бреда. А потом, чудом выбравшись из неё, падать в следующую. Володе стало по-настоящему страшно от осознания, что он совершенно один.Когда умер отец, вокруг него были люди, и то пришлось выбивать дверь. Если бы сердечный приступ случился дома — рядом была бы мать. А рядом с Володей — только Герда, которая, случись что, никак не сможет помочь.После похорон отца Володе в голову то и дело закрадывались пугающие мысли о том, что смерть это не нечто абстрактное, чего никогда с ним не случится, а вполне реальная вещь. И, хуже того, — неминуемая. Нет, физическое здоровье Володи было в порядке: он правильно питался, а до того как в его жизнь ворвалась Маша, каждый день плавал в бассейне и бегал по утрам. Но, несмотря на всё это, Володя не молодел. Здоровье могло в любой момент его подвести.Разумеется, случись что-то совсем серьёзное, он бы позвонил кому-нибудь: тому же Брагинскому или на худой конец Жене. Но если что-то внезапное вроде сердечного приступа или инсульта? Он содрогнулся, представив, как лежал бы и корчился, а вокруг него бегало бы единственное любящее его существо, искренне желая помочь и совершенно не понимая, что нужно делать. Володю, конечно, нашли бы, но когда? Может, через неделю, может, позже…Раньше Володя вообще не задумывался о таком. Все эти страшные мысли появились после смерти отца. Должно быть, это — последствие шока, а значит, скоро пройдёт. ?Но тренировки, — решил Володя, — нужно возобновить?.Вечером пришла Маша. Не предупредила заранее, а сразу позвонила в дверь. Володя забыл про её обещание и успел напрячься — кого ещё принесло? Не Игоря ли? Уж кого-кого, а его он видеть совсем не хотел.Маша деловито разулась, прошла на кухню, водрузила на стол два пакета.— Я тут тебе лекарств принесла: сироп от кашля и капли в нос, жаропонижающего ещё купила. А тут вот, — она достала из пакета контейнер, — плов, свежий, Димке готовила и тебе заодно положила. Не одним же борщом питаться.Володя даже смутился — чем он заслужил такое расположение Маши? Тем, что помог разобраться с Димой? Но, если подумать, пользы от Володи было немного. По крайней мере так ему казалось.А Маша тем временем уже переложила еду в тарелку и сунула в микроволновку.Володя посмотрел на неё, нахмурившись, и она заговорила:— Что? Давай, начинай рассказывать: ?Маша, да не нужно было, да я вообще не голодный?. Знаю я вас, мужиков. И даром что ты не совсем обычный мужик — все вы одинаковые. — Она махнула рукой и полезла доставать еду. — Хрена с два вы сами о себе позаботитесь!Поставила тарелку на стол, взглядом указала Володе на стул, положила перед ним вилку, а сама принялась заваривать чай. И Володя почему-то не посмел возразить. Стал молча есть, наблюдая, как Маша хозяйничает на его кухне — немного неуверенно, но только потому, что пока не запомнила, где что лежит. Герда крутилась возле её ног. Маша вопросительно посмотрела на собаку, потом на Володю.Он строго буркнул:— Герда, отстань! Я покормил тебя час назад. Нечего перед гостьей выпендриваться!Герда не обиделась, подбежала, ткнулась носом ему в колено и потопала в гостиную. Запрыгнула на диван, легла и стала за ними наблюдать. За последние полчаса Володя не раз поймал себя на мысли, что Маша ему очень сильно кого-то напоминает. Но он никак не мог взять в толк кого именно.— Та-ак… — сердито протянула она. — Вижу, что чая не убавилось. А ведь я говорила, чтобы ты пил побольше горячего!И тут Володю осенило. Он даже мысленно обозвал себя бестолочью за то, что не понял сразу. И не смог сдержать улыбки. Да Маша же — вылитая его мать!Та была такой же одновременно заботливой и совершенно невыносимой, когда кто-то болел: будь то отец, сам Володя или соседка с третьего этажа.На душе потеплело, сердце защемило светлой грустью — Володя так давно не видел мать. Мысленно сделал себе пометку: обязательно позвонить ей завтра.Маша заварила чай. Подвинув одну чашку Володе, подула на свою.— Ну а как у тебя вообще дела? Я всё бурчу, а ты молчишь.— Да нормально… для болеющего. — Володя пожал плечами. — Устал лежать, а делать ничего не могу. Так себе времяпрепровождение.— Да, выглядишь ты несчастным… — Она ободряюще улыбнулась. — Ну ничего, очухаешься! Кстати, а как там Юра? Вчера ведь чуть с ума не сошёл.Володя хохотнул:— Это да, столько паники развёл, аж неловко.— Да ладно, как же ещё? — Маша как-то странно посмотрела на него: — Вы с ним типа… ну… вместе?Володя удивлённо изогнул бровь. Опустил взгляд в чашку, медленно отпил чаю.— Ты… что имеешь в виду?— Ну, в смысле, ?что?? То и имею! Вы вроде как… пара? — Она заговорщицки ему подмигнула — Володя и не ожидал от неё такого жеста. — Ну там, вспомнили былое, знаешь...— Маш, ну что ты несёшь? — Володе показалось, что у него вспыхнуло лицо, но, скорее всего, это было от температуры. — Юра живёт в другой стране, мы с ним виделись несколько часов, и… Мы просто общаемся!Маша стушевалась.— Да? Ну прости, просто вчера мне показалось… Не знаю, ?просто друзья? так не переживают!Володя покачал головой.— Не согласен. Иногда дружба намного сильнее всякой там… — отчего-то он запнулся на слове ?любовь?, — ...всяких других уз. Ведь на самом деле у нас с Юрой только дружба и осталась — от того, что было тогда в лагере. Понимаешь?— Ну да, наверное… Спустя столько лет… Любовь столько не живёт. — Она грустно вздохнула и подпёрла подбородок рукой.В груди ёкнуло. Не то чтобы Маша сказала нечто новое, Володя и без неё это прекрасно понимал. Но сама мысль, что любовь действительно не может пережить двадцать лет разлуки, причиняла боль.— Ну что ты скуксился… Володь, да ничего страшного. Ты же поедешь к нему, может, ещё наверстаете...— Он тебе даже о поездке рассказал?Маша передёрнула плечами.— Ну да, так, между криками о том, чтобы я срочно ехала тебя спасать.Они молча допили чай, Володя отнёс кружки в раковину, зевнул.— Как у тебя, кстати, дела с Димой? Не ссоритесь?Маша насупилась, неопределённо мотнула головой — непонятно, то ли ?да?, то ли ?нет?.— Что? — переспросил Володя.— Ну так себе… Повздорили немного. У него характер, знаешь, вспыльчивый, весь в отца. Ничего, отойдёт.— Это понятно. А из-за чего?— Та… — Она махнула рукой.Володя не горел желанием лезть в их отношения. Но Машина забота пробуждала в нём желание помочь. Подсказать ей что-нибудь, пусть даже если и не послушает.— Маша, точно ничего серьёзного? — снова уточнил он.— Да правда, Володь! — воскликнула она, но в её голосе слышалась вина. — Ну ляпнула сгоряча, что это у него подростковое и скоро пройдёт. Ну он опять обиделся… — Она сложила руки на груди и сильно напомнила Володе саму себя в юности. — Ну я что, не права, что ли? Перерастёт он всё это и забудет как весёлое приключение.Володя лишь покачал головой.— Эх, Маша, ничему тебя жизнь не учит. Мы же это уже проходили. — Он медленно, с расстановкой объяснил ей как малому ребёнку: — Такие вещи просто так не появляются и бесследно не проходят. Тем более, как мне кажется, говоря ему такие слова, ты обесцениваешь то, что для него сейчас важно.Она вздохнула.— Ну я вроде смирилась, но всё же продолжаю надеяться, что это… ну, баловство. Как думаешь, пройдёт у него это?Володя покачал головой.— Я уже отвечал тебе на этот вопрос. Сексуальность твоего сына, — он заметил, как Машу передёрнуло от этих слов, — не изменится. А дети и у гея могут быть. Но если Дима бисексуален, то кто знает, может, и женится, заведёт обычную семью.— Ой, правда? — оживилась Маша.— Маш, ну я тебе объясняю очевидное. У тебя же есть интернет. Поищи там научные статьи вместо заговоров на мухах — и всё узнаешь. Это же в твоих интересах, в конце концов.Она снова нахмурилась, её взгляд забегал. Затем, странно прищурившись, посмотрела на Володю.— А ты не хочешь? С женщиной?..Володя закатил глаза, отметил про себя, что уже успел привыкнуть к этому жесту при общении с Машей.— Снова здорово! И это мы тоже уже обсуждали!Маша встала из-за стола и упёрла руки в бока.— Я же не о том, чтобы спать с женщиной! Я о семье, о детях. Тебе уже лет-то сколько, неужели не хочется?Володя резко вдохнул ртом, собираясь поинтересоваться, как дети могут появиться без секса, но зашёлся кашлем.— Вот об этом я и говорю, — сказала Маша, возведя палец вверх и закудахтала: — И позаботиться о тебе некому, а был бы женат…Володя ничуть не рассердился. Посмотрел на неё хмуро, а потом вдруг по-доброму засмеялся.— Да что ты привязалась со своей семьёй да женой? Позаботиться обо мне и мужик сможет!— Фу! — воскликнула Маша, но скорее наигранно, чем с настоящим отвращением.— А что? Может, тебе тоже задуматься о том, чтобы найти, — он сделал ударение на следующем слове, — спутницу жизни? Мужики же все одинаковые, так? И ты сама говоришь, что женщины и лучше, и красивее мужчин!— Фу! — повторила Маша, скривившись. — Володя, что ты такое несёшь?Он засмеялся:— Теперь ты поняла, что я чувствую, когда ты убеждаешь меня в необходимости жениться?— Ой, да ну тебя! — И тоже засмеялась. Провожая Машу к такси, Володя сказал:— Спасибо, что заехала. И за плов — тоже, очень вкусный.Он благодарил её искренне. Пусть навещать его сегодня не было острой необходимости, зато за разговором быстро пролетело время, да и настроение поднялось.— Да не за что, выздоравливай! — отмахнулась она.Внезапно для самого себя Володя предложил:— Может, сходим куда-нибудь, когда выздоровею? В театр или на концерт, посмотрим, что там есть. И оболтусов своих можешь взять.— Вообще-то, мой оболтус всего один, — уточнила Маша, — но я, конечно, только за! Давай! — Ну тогда договорились, я посмотрю афишу и позвоню. А пару часов спустя Володя пересказывал разговор с Машей Юре в ICQ. Разумеется, не весь, а только ту часть, где Маша заставляла его пить чай, есть плов и жениться.Юра отправил целый ряд смайликов — жёлтые колобки катались по полу от смеха. ?Володя, так она, может, тебе свою кандидатуру предлагала? А ты, дурак, ничего и не понял!??Ну что ты выдумываешь???Почему это выдумываю? Ты, вообще-то, завидный жених: солидный, со своим бизнесом, домом, без жены и детей?.?Ага, только в одном проблема…??И в чём же?? — спросил Юра и добавил ехидный смайлик.?А то ты не знаешь!?Юра только посмеялся над ним — снова смайликом.Володя, уже зевая, написал:?А вообще она мне жутко напомнила мать, если честно. Этими своими разговорами о семье?.?Ну... злободневно. Или как там говорят? А если серьёзно, ты что по этому поводу думаешь? Не хочется, чтобы кто-то был рядом??Володя не стал уходить от щекотливой темы, честно ответил:?Хочется?.Но умолчал, что в последнее время при мысли об этом ?ком-то? перед глазами вставал образ Юры.***Володя вышел из машины, оглянулся по сторонам, посмотрел в серое небо. Погода не радовала ни вчера, ни сегодня — и вообще не собиралась радовать в ближайшие четыре месяца. Конец ноября — та пора в Харькове, когда выходить из дома — плохая идея. Пасмурно и тускло. Такое ощущение, будто подкрутили яркость и вполовину убавили насыщенность. Направляясь к площадке ХАТОБа, Володя приподнял воротник пальто, прячась от промозглого ветра.Маша пока не подошла. Он посмотрел на часы — до оговорённого времени оставалось ещё пять минут. Лучше бы сидел в машине до последнего, а не торчал на холоде.Володя прошёлся вокруг выключенного фонтана, наблюдая за жёлто-коричневыми листьями, плавающими в воде.На фасаде оперного театра, хлопая на ветру, висела огромная афиша предстоящего мюзикла: белая маска на чёрном фоне и красная роза.Выбирая, куда повести Машу с парнями, Володя сразу же наткнулся на плакат с ?Призраком Оперы? — такие были развешаны по всему городу. Сперва засомневался, подумав, что Маше-то, конечно, захочется пойти на известную во всём мире историю о любви, а вот Диме с Толей вряд ли будет интересен именно мюзикл. Тогда он посоветовался с Юрой, и тот помог принять решение:?Им обоим вряд ли интересно идти куда-нибудь, кроме современного концерта. А мюзикл — это хотя бы нечто среднее. Тем более, судя по твоим рассказам о Диме, ему может понравиться готический антураж?. Но, помимо этого, Юра, конечно, не удержался и от подколки:?Ты смотри... Да у вас, получается, семейный поход! Папа, мама, дети…??Юра, ну что ты опять…? — ответил Володя, качая головой. Ох уж эти его шутки!?А что я? — смеялся смайликами Юра. — Маша — прекрасная женщина! В молодости была красавица, а сейчас стала только краше?.Но Володя уже научился не поддаваться на его провокации и пошёл на опережение:?А откуда ты знаешь, что она сейчас красивая???Ну так она мне своё фото прислала?.?И зачем ей высылать фото тебе???Я сам попросил…??Зачем тебе Машино фото?? — спросил он, отправив вдогонку грустный смайлик.?Володя, блин! Ты чего? Мне просто интересно, насколько человек изменился. Я ей тоже своё отправил?.Володя ничего не ответил — отвлёкся на телефонный звонок. Он оставался на больничном, но работал из дома.Но Юра как-то по-своему воспринял молчание и написал ещё одно сообщение:?А ты случаем не ревнуешь, а? В “Ласточке” я тебя к Маше ревновал, а теперь мы поменялись, да??Володя, смеясь, отправил ему зелёный смайлик, который сдерживал рвотные позывы. Юра ответил коротко:?Уделал?.Наконец со стороны Сумской показалась Маша: волосы убраны в высокую причёску, красная помада на губах. В чёрном платье и лёгком плаще она ёжилась от промозглого ветра. Следом за ней брели хмурый Дима и смущённый Толя.— Привет! — подходя ближе, Маша махнула Володе рукой.— Здравствуй. Хорошо выглядишь! — отпустил он дежурный комплимент, хотя это была чистая правда.Стоящий за её спиной Дима закатил глаза, прокомментировав:— Маман вырядилась на свиданку! А нас-то нафига притащила? — И тут же получил за это тычок локтем в бок — от Толи. Вообще, по Толе было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Впрочем, кто из всех четверых был в своей, оставалось загадкой. Разве что Дима — у него был такой вид, словно плевать он хотел на происходящее вокруг.— Вообще-то, в театр принято наряжаться! — назидательно подметила Маша.Володя покачал головой. Вот кому-кому, а точно не Диме рассуждать о том, кто как ?вырядился?. Его самого ещё не факт, что пустят в театр — во всех этих цепях да шипах. Володя хотел так и сказать, но взглянул на часы и поторопил:— Идёмте. Десять минут до начала.Пока поднимались по ступенькам ХАТОБа, Дима возмущался:— Нет, ну зачем всё это надо? Какой-то мюзикл! Ты бы нас ещё в оперу потащила!Маша ответила строго:— Сынок, прояви уважение! Дядя Володя нас пригласил, купил на всех билеты. Веди себя прилично!Дима пробурчал что-то под нос. А Володя ничего на это не сказал, но порадовался сразу двум вещам: что у него нет детей и что в ближайшие два часа разговаривать будет запрещено. Мюзикл Володе и понравился, и нет. Он наслаждался музыкой — в старом акустическом зале ХАТОБа живой оркестр звучал прекрасно, вот только сюжет вводил в замешательство. Володе показалось, что любовь Призрака к Кристине как к женщине фальшива. Он читал между строк иное: он видел любовь к музе, ревность — к ученице, а влечение — к её голосу как к источнику вдохновения. Но никак не примитивное желание обладать человеком противоположного пола. Возможно, Володе просто почудилось, а возможно, постановщики русскоязычного мюзикла немного переврали и стоило посмотреть оригинал. Он сделал себе мысленную пометку: обязательно обсудить этот вопрос с Юрой.Выходя из здания театра, Маша вздыхала и, кажется, даже шмыгала носом.— Эх, ну как же всё-таки грустно, Володя! Такая любовь…— Какая? — с иронией поинтересовался он.— Ну… — она неопределённо развела руками. — Такая… А он исчез! И куда вот он исчез?Володя пожал плечами.— Мне кажется, он погиб.— Ну нет, — Маша поджала губы, — нет! Я буду думать, что он просто… ушёл!Володя засмеялся.— Думай как знаешь, это же твоё видение.Краем уха он услышал разговор идущих поодаль Димы и Толи:— Ладно, признаю, всё не так уж и плохо.— Да брось, тебе понравилось!— Ну не прям вот понравилось, но в целом было прикольно: музыка такая бам-бам, и оркестр такой громкий, правда, это оперное пение... у меня чуть глаза не лопнули…— Кстати, у ?Найтвиш? есть кавер на заглавную тему из этого мюзикла, слышал?— Что, правда? — удивлённо воскликнул Дима. — У тебя есть?— На компе где-то лежит.— Дашь послушать? Володя подвёз их до дома. Маша звала в гости: накормить и, может быть, выпить по рюмочке. Володя отказался, объяснив, что поедет в офис с самого утра — работы было как никогда много. Он не соврал — неделю просидел на больничном и работал вполсилы, а время шло, стройки не стояли на месте, и заказчики не снижали требований. Ко всему прочему, близился конец месяца, и Володю ждала куча отчётов.На прощание Маша внезапно чмокнула его в щёку, тут же ойкнула и принялась оттирать с его кожи красный след помады, приговаривая:— Спасибо тебе за вечер, было очень здорово! Давай как-нибудь ещё раз куда-нибудь сходим?— С удовольствием, — согласился Володя, не кривя душой.***Зима пришла в Харьков, как часто бывало, с опозданием. Первый нормальный снег выпал лишь ближе к середине декабря, а до этого всё таял, оседая на давно уже опавших листьях.Герда радовалась снежинкам, ловила их пастью и фыркала, когда белые пушистые мушки попадали на язык. Володя, наблюдая за ней, умилялся и даже немного завидовал: столько беззаботной радости было в этом существе. Новогодние каникулы приближались, все документы были готовы, билеты — куплены, но оставалось одно нерешённое дело. Володя откладывал его до последнего, но дальше тянуть уже было некуда. Стоя возле окна своего кабинета, глядя, как Харьков застилает белой пеленой снега, он достал телефон и написал Игорю в ICQ:?Доброе утро. Нужно встретиться в ближайшее время?.Ответ пришёл почти сразу:?Зачем? Новый рецепт??Володя написал:?И он тоже, но вообще нужно поговорить?.?Сегодня в восемь на Бекетова у памятника?, — ответил Игорь.Он сказал Юре, что разорвал все связи с Игорем ещё месяц назад, но на деле это было не совсем так: они больше не виделись и почти не общались, но точку в отношениях ещё не поставили. Володя мог бы просто написать или позвонить Игорю, но решил поговорить с ним с глазу на глаз.Про рецепт он даже забыл — в последнее время так сильно уставал на работе, что перебивался слабыми снотворными и лишь изредка, не чаще раза в неделю, принимал половину таблетки Игоря, чтобы выспаться. Володя не был уверен, потребуется ли ему такой сильный препарат во время поездки в Германию, но рассудил, что точно не помешает. Игорь опаздывал. Володя нервно постукивал носком ботинка по мраморной плитке площади Бекетова и поглядывал на часы. Мелкий снег не прекращался с самого утра, ложился на город белым полотном, укрывал высокой шапкой памятник влюблённым за Володиной спиной. Ироничное место встречи с учётом, что он пришёл сюда расставаться. Впрочем, никто не воспринимал этот чересчур абстрактный памятник буквально: вытянутые, нереально худые, обнажённые парень с девушкой сливались в бронзовом поцелуе. Скорее карикатура на любовь, чем её воплощение. Хотя, может, это у Володи было такое искажённое восприятие, а другим людям нравилось? Игорь подошёл, опоздав на целых пятнадцать минут.— Извини, задержался, отлучался по делам, — виновато сказал он. — Привет!Володя коротко кивнул:— Здравствуй.Игорь как ни в чём не бывало улыбнулся:— Что это ты так официально? Пойдём сядем в машине? Я на Дарвина припарковался.Володя нахмурился.Игорь выглядел хорошо — в строгом шерстяном тёмно-синем пальто, из-под воротника виднелся рыжий галстук. Даже на расстоянии метра Володя чувствовал приятный аромат хвойного парфюма. Но от мысли, что они окажутся в замкнутом пространстве, Володя непроизвольно скривил губы. И когда только этот человек стал для него настолько чужим?— Давай лучше пройдёмся? — предложил он. — Погода в кои-то веки хорошая.Игорь удивился:— Мне в любом случае нужно в машину за рецептом, пройдёмся до неё.В принципе разговор должен был выйти коротким — Володя лишь пожал плечами и пошёл вниз по улице. — Так о чём ты хотел поговорить?Володя хмыкнул, задумавшись, как начать. Вообще, он полдня размышлял, как преподнести информацию максимально лаконично, чтобы Игорь больше не сомневался и воспринял его слова всерьёз. Володя не боялся причинить ему боль — он был уверен, что Игорь вряд ли почувствует что-то, кроме обиды. Которая, скорее всего, будет велика — как же, ведь Володя заденет его гордость.Лучше варианта, чем просто быть честным, Володя так и не нашёл.— Нам необходимо прекратить наши встречи, Игорь, — начал он. — Они мне больше не нужны. Я их больше не хочу.Игорь продолжал медленно идти, опустив взгляд.— Ну, то есть мы опять расстаёмся, да?— Да. И насовсем, — кивнул Володя.Он ждал, что Игорь заявит, мол, такое уже было, тогда пережили и сейчас переживём, но тот промолчал.Они дошли до машины, Игорь снял её с сигнализации, открыл дверь, достал свой портфель.— Ты уверен? — спросил он, повернувшись к Володе. Внешне Игорь оставался совершенно спокоен, но его выдавали подрагивающие руки, судорожно ищущие что-то в сумке.Вопрос показался Володе странным — за все последние месяцы он ни разу не усомнился в своём решении. Даже больше — отношения с Игорем для него закончились ещё в сентябре, и эта встреча должна была лишь расставить все точки над ?i?.— В чём уверен, Игорь? Мы с тобой три месяца не виделись, а общались за это время всего пару раз. Разве для тебя это не очевидно? — Хм… Ну, мы и раньше отдалялись друг от друга. — Он кашлянул. — Так… почему? Из-за того дурацкого раза? Но я же извинился.Володя вздохнул:— Да, и из-за того раза тоже. Но в целом наши отношения… Да боже, между нами уже давно нет никаких отношений!— Нет, я так не считаю, — уверенно произнёс Игорь. — Я, вообще-то, собирался жену бросить, рассказать ей всё!— И сколько лет ты собирался это сделать? И зачем? Ради меня? Игорь, не ври хотя бы себе.— Я не вру, — Игорь покачал головой. Он оглянулся в поисках свидетелей, а когда убедился, что их нет, шагнул ближе и сказал: — Я правда хотел остаться с тобой. Может быть, лучше возьмём паузу? Зачем сразу расставаться? Ты вспомни, как нам было хорошо вместе...— Хорошо ли? — прищурился Володя. — Я бы сказал — удобно. Тебе были удобны наши отношения. Но теперь они стали неудобны мне. Поэтому я ухожу. Володя не увидел во взгляде Игоря сожаления, но тот всё равно сказал:— Жаль. Может, ты и прав, раньше надо было, а я всё похерил.— Не вини себя, ты тут ни при чём. Просто я нашёл человека… Мы не пара, но встреча с ним поставила многое на свои места.Игорь цинично усмехнулся:— Нашёл очередного мозгоправа?— Нет, свою первую любовь.— Того немца, что ли?Володя скривил губы — от того, сколько презрения прозвучало в голосе Игоря.— Да, его, — ответил спокойно.— И что? Почему вы не вместе, раз он вернулся в Харьков?— Он не возвращался. Просто приехал погостить и улетел обратно в Германию. Но мы общаемся.— Серьёзно? — Игорь с издёвкой ухмыльнулся. — И ты на что-то рассчитываешь? Ты не виделся с ним сколько — двадцать лет? Правда думаешь, что вернёшь всё, о чём ты там жалел?— Нет, но…Но Игорь, не дав ему вставить и слова, продолжил: — Вова, я тебя хорошо знаю, я вытаскивал тебя все эти годы из психозов, а этот... как там его? Юра? — Имя он будто выплюнул. — Он тебя настоящего знает?Володя злился, но сдерживал себя, не желая уподобляться Игорю и выплёскивать весь негатив наружу:— Знает и понимает.Игорь скривился:— Да ладно? И про снотворное он тоже знает? И про кошмары, и про срывы?На это Володя только коротко вдохнул. Он понимал, что Игорь просто провоцирует, но признавал, что в его словах была доля правды. Игорь тем временем продолжал язвить:— А ты уверен, что кто-то другой, кроме меня, готов принять тебя настоящего? Нужен ли ты такой своему Юре?Володя на секунду прикрыл глаза и сжал зубы.— Ты имеешь право злиться, — ровно сказал он. — Но давай на этой громкой ноте всё же разойдёмся. Я не намерен больше слушать этот бред.Игорь, наверное, хотел сказать что-то ещё, но поджал губы и замолчал — вовремя понял, что ещё чуть-чуть, и совсем потеряет лицо. Володя хотел было развернуться, чтобы уйти, но тот протянул ему сложенный вдвое листок.— На, всё равно уже выписал. Чтобы к врачу не ходил, меня не подставлял.— Спасибо. Будь счастлив, Игорь. Возвращаясь пешком к офисной парковке, Володя как мог пытался не думать о словах Игоря. Понимал же, что он сказал их сгоряча. Но в голове то и дело всплывали обрывки его фраз.?Ты уверен, что он готов принять тебя??Такие вопросы не волновали бы Володю, будь они пустым звуком. Но Игорь оказался прав — Володя не был до конца честен с Юрой. Он всё ещё не знал о таблетках. Не знал, что пить снотворное давно вошло у Володи в привычку — и физическую, и психологическую.Ну не спит он без таблеток, ну мучается от тревожности и кошмаров — и что? Какая разница, как именно он засыпает? Но Юра бы непременно сказал ему: ?Ты убегаешь от проблем, борешься с симптомами, а не с причиной?. Вот только выяснять причины не хотелось. Стоило вспомнить осень, когда Володя всколыхнул в памяти своё проблемное прошлое, — как его прошибал пот. Он столько дров наломал, но так ни в чём и не разобрался.?Нужен ли ты ему таким??От этого вопроса внутри леденело. Именно поэтому было так страшно открываться, было так страшно, что Юра узнает правду о нём. Но Юра уже узнавал. Он уже дважды натыкался на эти подводные камни, сам того не желая: первый раз — узнав о грязных подробностях их связи с Игорем, второй раз — о побеге с концерта. А теперь появится третий — снотворное, кошмары, панические атаки. И как Юра воспримет его? Изменится ли его отношение к Володе? А оно может измениться. Володя хотел быть честным, хотел открыться полностью, но страх, что Юра в итоге не выдержит и отвернётся от него, был сильнее. А что, если правда отвернётся? Что, если Володя и правда не нужен ему таким — даже в роли друга по переписке?Нет, конечно, он не умрёт и жизнь на этом не закончится. Всё будет по-прежнему: работа, дом, собака. После новогодних праздников вернётся мать, Володя станет ездить к ней по выходным. Наверное, будет и Маша — отношения с ней за последнее время стали тёплыми, даже дружескими. Вот только не будет Юры — и станет пусто. Володя уже успел привыкнуть к тому, что он есть — пусть далеко, пусть на расстоянии тысяч километров, но утром, в обед и вечером он есть в экране ноутбука или мобильного. И от этого в жизни будто бы появляется смысл. Володя подъезжал к дому, когда в голову пришло неожиданное воспоминание.Десять лет назад он писал Юре письма ?в никуда?. Тогда они потеряли друг друга, их пути разошлись, Володю мучило сожаление. Он сидел под их ивой, над вскрытой капсулой времени, и думал о том, что если бы только судьба дала им шанс снова встретиться, все бы проблемы решились, на все вопросы нашлись бы ответы. Что он смог бы повернуть время вспять, наверстать упущенное и просто быть счастливым. Сейчас та мысль из прошлого казалось нелепой. Судьба действительно та ещё юмористка. Она дала им второй шанс, они встретились — и что? Ничего. Потому что в этом мире никому не удавалось повернуть время вспять.