Первые шаги (1/1)

Ещё не оправившийся от болезни, растрёпанный и похудевший, он нетерпеливо поднимается на ноги и, покачиваясь, осторожно ступает по татами. Ику с тревожной, трепетной радостью наблюдает за ним, делающим первые шаги в новой жизни, лишённой света.Новорождённый.Слабый и учащийся всему заново.Коснувшись стены, Ирако в задумчивости проводит по гладкой древесине пальцами, и на ярких, будто помадой накрашенных, губах распускается ядовитым алым цветком усмешка.- Шавки, - развернувшись, с глухой, клокочущей в горле яростью и обидой, бросает он. Ику нетрудно догадаться, о чём он думает: одарившие его слепотой ученики Коган-рю и ?тигр из тигров? не шли у него из головы. Сэйгэн жаждал сокрушить Коган-рю, всех до единого, втоптать в грязь их гордость. Сокол с подрезанными крыльями силился снова подняться в небо.Ику не без колкой, неприятной дрожи смотрит на длинный, проходящий по всему лицу поперёк, шрам; она словно видит скрытые за повязкой, рассечённые надвое тонкой линией глаза, навсегда покрытые пеленой слепоты. Бывшая женщина Когана натерпелась в своей жизни столько, что такие вещи, как кровь, вытащенные наружу внутренности, отрезанные носы, уши или челюсти (в Коган-рю жестоко расправлялись с теми, кто смел бросать им вызов) не вызывали у неё неприязни или отторжения. Но когда она увидела, во что превратились глаза Сэйгэна, когда услышала этот дикий, ни на что не похожий вопль, всё её существо содрогнулось. С той самой ночи она не могла спокойно смотреть даже на повязку, скрывавшую жуткую, медленно заживавшую, рану. Ирако дрожит от нервного возбуждения и слабости. Его тяготило вынужденное бездействие, Сэйгэну хотелось, как и раньше, сорваться в изящный, несущий смерть танец, почувствовать в руке острую прохладу стали; её ослепший сокол жаждал наброситься на врагов, зарыться когтями в крепкую плоть, выклевать им глаза.Но пока – рано. Он вздрагивает, когда белая повязка на глазах начинает краснеть, а по бледным щекам текут, щекоча кожу, кровавые слёзы.- Вам нужно отдохнуть, - Ику мгновенно оказывается рядом, готовая довести его до футона, и Сэйгэн, обессиленный первой небольшой прогулкой после долгих дней и ночей беспамятства, наваливается на неё и тяжело, страшно дышит. Её сердце бешено колотится в такт его, невольно подстраиваясь, и женщине кажется, что она вот-вот задохнётся от гнетущего, тяжёлого чувства.Он почти что падает на футон и тут же затихает, напряжённый до предела. Ирако уже не просит – он ждёт, когда Ику сядет и возьмёт его руку в свои.Сэйгэн уже зависит от неё не меньше, чем Ику – от него.Хотя ему страшно признаться в этом даже самому себе.