то, что прячется во тьме (1/1)

Пятью часами ранее. —?Всё готово, они уже в пути,?— сообщил парень, прикрыв за собой дверь и усаживаясь на кресло рядом со столом. Женщина кивнула и налила из прозрачного маленького чайника заварку в фарфоровую кружку, в которой уже был кипяток, и передала её ему. Он благодарно кивнул в ответ, думая об абсурдности ситуации?— распивать чаи в компании заместителя директора ему ещё не представлялось возможным. —?Меня заинтриговало почему Вы не отправили их раньше,?— крадучись начала она и словно бритвой, сверкнула своим холодным взглядом, наливая теперь себе, он же не подал виду, что напрягся, продолжая пить ягодный чай,?— Будто Вас подтолкнули обстоятельства, а не сама догадка.Он ухмыльнулся в кружку, после поставив её на стол и откинувшись на кресле. Его глаза будто снова горели синим пламенем, черты лица заострились. Их разговор начинал перерастать в так называемую дуэль, которыми легкомысленно бросались господа давным-давно, и, кажется, он мог выйти из неё победителем.—?И Вы хотели бы знать какие именно? —?подтверждая чужие подозрения, дерзко спросил он,?— Записи с тех камер оказались подделкой, а значит, их база в лесу?— тоже. Но раз им не нужны камеры, каким образом они смогут следить за происходящим у своих врагов? —?прозвучал по бо?льшей части риторический вопрос. Заместитель приподняла бровь в немом вопросе, замолчала на мгновение и задумчиво проговорила:—?Решили убить двоих зайцев сразу? С усилием воли он смог сохранить лицо: улыбка не расползалась ещё сильнее, из груди не вырвался довольный смешок, он полностью сосредоточен.?— Но где гарантия, что шпион решит действовать?—?Он появится, даже несмотря на риски. Они слишком долго ждали, чтобы напасть. Чем дольше ждёшь, тем быстрее хочется всё закончить,?— изящно взяв чашку, объяснил Сорару и взглянул на своего оппонента.Минами–доно наконец отпила и свою порцию напитка, оставляя на краю кружки след нежно-розового цвета.—?И каков Ваш план? —?спустя время осведомилась женщина с неподдельным интересом.—?По поводу плана,?— растягивая гласные и склонив голову набок,?— Я не могу пообещать Вам сохранность каждого, если… Она улыбнулась уголками губ, наблюдая, как жидкость перекатывалась во вращаемой ею чашечке. Эти манеры со стороны мальчишки говорили ей о многом, поэтому её ничуть не удивила подобная немая сделка.—?Вашей первой ложью был номер кода, я права? —?невзначай кинула ему в лицо Ёрико, отчего сердце пропустило удар, хотя он вполне ожидал этого хода,?— Не знаю точно, но, должно быть, Вы занимаете четвертый или выше ранг.Потому что простые люди вряд ли держат слишком прямую осанку, двигаются плавно, и схожи этим на профессиональных танцоров, либо аристократов.—?Я согласна: я расскажу Вам то, что Вы хотите, а взамен попрошу спасти сегодня как можно больше жизней наших учеников,?— строго и со сталью ответила женщина, когда не услышала от него ответа на свой вопрос. ?Замечательно?,?— подумалось ему. На самом деле, он никогда не был свободен: ни в мафии, ни здесь. Для него понятие свободы ограничивалось походом в клуб, пьянкой в баре на краю города и, как ни странно, приливом адреналина, когда всё шло по пизде.Сейчас как раз был этот случай. Бомба прогремела за соседней стеной, откинув их ударной волной в противоположную сторону, часть людей, сидевших рядом, задело взрывом, всюду клубились сгустки пыли, из-за духоты было сложно дышать. Побаливали спина и затылок: он приложился ими, защищая Мафу, на секунду у него помутилось в глазах и заложило уши. Но он быстро замотал головой, осмотрел такого же ошарашенного юношу, который намеревался у него что-то спросить, и включил уцелевшую гарнитуру.—?Я объясню всё позже, а пока тебе нужно спрятаться в безопасном месте,?— протараторил темноволосый, мигом заткнув его, оглядел остатки бывшей роскошной комнаты, приметив чьи-то ошмётки,?— Чиё, где он?—?Около автобусов, мы бежим за ним, – поспешно пропыхтела девушка, и он уловил звук завывающего ветра. Сорару ухмыльнулся. Быстро вскочив вместе со вскрикнувшем от неожиданности беловолосым, он вынул припасенный бластер и принялся за пуговицы рубашки. — Что здесь происходит? – всё-таки поинтересовался парень, мотая головой по сторонам. — Недопереворот, – отрезал он, оголив ключицы, а вместе с тем и штрих-код под одной из них. Мафу вопросительно приподнял бровь, после отстранённо заметил чью-то оторвавшуюся руку неподалеку. К горлу подкатила тошнота и ему многого стоило проглотить её, не выблевав целое ничто на паркет. Сорару же тем часом приблизился к оставшемуся окну, присмотрелся вдаль и, нашел резво удаляющуюся спину подрывника. Позади мчался разведотряд, что пытался подстрелить эту суку. Неудачно. Он, не отводя взгляда от погони, преподнёс сканер миниатюрного бластера к татуировке, тот мгновенно засветился синим цветом. В этом свете мелькнула тень его оскала на лице. ?Пользователь авторизован?, – приятным женским голосом. — Снайпер. Оружие послушно видоизменилось и теперь его руку отяжеляла винтовка, приклад которой он машинально водрузил на плечо, предварительно оперевшись ногой о подоконник. Сердце волнительно билось, разгоняя кровь, когда он прицеливался к уходящему врагу, что уже был у ворот и мог скрыться в ночной тьме. Глава глубоко вздохнул перед тем, как выпустить лазерную пулю, пронесшуюся с огромной скоростью пару километров, точно попав в бедро крысы. Жертва упала на живот и затем была окружена подоспевшими разведчиками. Со спины послышался удивлённый свист, заставивший его оторваться от прицела ружья и обернуться. — Замутил здесь заварушку и даже мне не сказал, – обиженным тоном просипел президент, сложив руки на груди. — Не заслужил, – холодно отрезал темноволосый и заметил Мафу, слонявшимся по разрушенной комнате, он с интересом рассматривал мертвых стеклянными глазами, что-то обдумывал. Выскочка–президент недовольно фыркнул на его выпад. Сорару нахмурился и обратился к очухавшемуся другу, что стряхивал со своего уже грязного светлого костюма крошки и пыль. Эванс спустя мгновение отвлёкся от своего дела, чувствуя на себе чужой взгляд. ?Проследи за ним?, – беззвучно попросил он его. Вин, прочитав по губам, чуть смутился, тем не менее кивнув. Лео же подозрительно поглядывал на него, стоя напротив, что страсть как раздражало. И жаль, что у него не было выбора: ему придётся с ним сотрудничать, хотя хотелось задушить последнего, а стоило воспоминаниям о чужих ужимках выползти наружу, так еще и запытать. — Если хочешь быть в курсе, то идём. Меня внизу уже принцесска заждалась, – с плохо скрываемым сарказмом предложил он, глазами также прикованный к белой макушке, с которой светски беседовал Вин, наверняка намеревавшийся вывезти её отсюда. ×С потолка сыпалась крошка, напоминая в лунном свете мелкие снежинки, пока остальное освещение отсутствовало. Вокруг царила тягучая паника, исходящая от напуганных старшеклассников и наполняющая первый этаж огромным воздушным шаром. Двери и окна зала были открыты нараспашку, отчего внутрь проникали порывы леденящего ветра, и он недовольно поежился, глубже засунув руки в карманы штанов. Мимо них проносились взволнованные учителя, что собирали подростков, подобно цыплятам без мамы-утки, и что-то раздражённо им толковали. Одним из них оказалась и Минами–доно, которая случайно столкнулась с ним на их пути. — Сорару–сан? – пробормотала женщина и прочистила горло, – Как обстоят дела?— Всё замечательно, Минами–доно, – беззаботно отозвался за него президент, заставив темноволосого злобно покоситься на него, а заместителя приподнять бровь. — Буду ждать отчёта от студсовета, – кинула напоследок она и, обратившись уже к блондину, тянувшему свою фальшивую лыбу, скрылась в следующем участке тени, куда не попадал тусклый свет фонариков часов. Сорару хмыкнул и двинулся дальше к массивным дверям. Мысли были где-то далеко и одновременно здесь, и он отчаянно пытался сосредоточиться на следующих действиях. Они, словно рой, жужжали в черепной коробке, сбивая и приводя по той же тропинке к размышлениям о Мафу. Хоть он и осознавал, что сейчас не время и не место думать о нём (юноша в безопасности, о нём позаботятся), он всё равно делал это в каждую свою свободную секунду. Лео догнал его в коридоре, хитро щурясь и легко шагая рядом. — И что будешь делать, босс? – ядовито спросил выскочка-президент, как только они приблизились к центральному выходу и толпе, окружившей связанного парня. — Думаю отдать тебе для плотских утех. — Сора–чан – злюка, – проконючил блондин, но темноволосый проигнорировал его и подошёл ближе к их пленнику, что смотрел на него загнанным волком. — С Вином всё в порядке? – из ниоткуда появилась рыжеволосая, привлекая его внимание. Он, не отводя взгляда, кивнул девушке. Та, облегчённо вздохнув, вновь вернулась к своей версии стальной леди и проинформировала его:— Мы попытались выяснить у него что-нибудь, но он нам ничего так и не ответил. Сорару улыбнулся, ощущая знакомое чувство, охватившее его. — Вот как, – с насмешкой протянул он и резко подобрался к пленному, источавшему враждебную ауру. Глава дисциплинарного присел на корточки напротив этого крысеныша и жёстко зафиксировал его подбородок, после заставляя его открыть рот, практически не замечая его попытки сопротивления. Независимо от того, кому служит человек, ему всегда дадут с собой капсулу с ядом, чтобы в случае чего принять её, так что он безэмоционально облазил чужой рот рукой. Ни один порыв паренька сжать челюсть или помешать ему не обвенчался успехом, из-за чего его глаза ещё больше наполнялись кровью от одолевающей его ярости. Миленько. Люди с разведки в то время морщились в отвращении от подобного зрелища. — Нашёл, – передразнил он пораженно глядящего на него предателя, – Знаешь, а твои работодатели позаботились о тебе, дали яд быстрого действия. Он неприязненно обтер слюнявую руку о чужой пиджак и поднялся. Видимо, у них это чувство на двоих.— Ну-с, теперь повеселимся. Сученыш продолжал молчать и с ненавистью смотреть на него, ещё сильнее забавляя темноволосого. Он испытывал искренний трепет от предстоящего допроса, ведь этот несчастный не ученик академии, а значит он мог не сдерживаться, как делал это прежде. — Ничего, если я начну здесь? – просто так спросил он у стоящего позади Лео, молча наблюдавшего за ним. — Двадцать минут назад ты не думал о манерах, – рассмеялся он, пожав плечами. Сорару вернулся к своей жертве, обдумывая, что будет не очень удобно пытать её: парень сидел на коленях с перевязанными руками под прицелом стоявших позади него ребят. Да и к верёвкам не было какого-либо доверия. — Парни, помогите нашему гостю подняться, – велел он, потянувшись правой рукой к кобуре с бластером, пока разведчики боролись со сопротивляющейся крыской. Когда их возня закончилась, глава играючи начал ходить из стороны в сторону, подкидывая оружие (в обычном режиме оно служило лишь аналогом пистолета с лазерными пулями), ощущение чужого взора должно было разъедать, однако лишь подогревало и толкало на действия. — Ну что, начнём? – притворно добродушно поинтересовался юноша, – Как давно ты шпионил за нами? Вопрос прозвенел в воздухе и остался без ответа. Хотя, разумеется, эта мелочь и не собиралась отвечать ему, что совсем неудивительно. Неудивительно, но кто сказал, что так не интереснее? Он уверен, он заставит его подыхать и задыхаться своими лёгкими. Остановившись напротив, он прекратил играться с бластером и провёл сканером по штрих-коду под ключицей. — Стилет, – произнес одними губами. Он буквально кожей чувствовал мелькнувший страх в парне напротив, когда синее сияние скрыло незатейливый пистолетик, сделав из него холодное оружие: с узким и колющим лезвием. Никакой жалости – принцип убийцы, поэтому Сорару, даже не моргнув, метнул остриё в плечо шпиона, заставив того истошно закричать и попытаться осесть на мрамор крыльца. Его подхватили под локти и снова поставили на ноги, тот тяжело дышал и несмотря на боль пытался вырваться. Часть рубашки и пиджака окрасились цветом спутницы смерти. — Спрошу по-другому. Сколько ты пробыл здесь? – с нажимом проговорил он, хотя его голос источал мерное спокойствие, на лице безразличная маска. — Пытай сколько влезет, я тебе хрена с два че скажу, – прорычал парень, тяжело хрипя, пот ручьем бежал по его лицу, между куцыми бровями пролегла морщинка. Сколько хочет? Он ухмыльнулся, пожал плечами и подошёл ближе к этому кроту, тот же, завидев его горящие жаждой убийства глаза, вздрогнул и попробовал отойти на шаг назад. Со спины его поймали и не позволили сдвинуться с места, полностью перегородив путь отступления. Словно крыса, убегающая с тонущего корабля, паренёк всего лишь огрызался и дрожал от страха, не в силах что-либо сделать. И подобное поведение раздражало ещё больше. Ему нужны ответы, а значит, он наизнанку эту шваль вывернет. Сорару вмиг оказался на расстоянии вытянутой руки от вздрогнувшей паскуды и ловко схватил до сих пор воткнутый в плечо стилет за рукоять, приступив беспощадно бороздить им в живом мясе. Чувствовалась дрожь в чужом теле, пока рана начала кровоточить сильнее. Следы этой незатейливой дамы – красавицы смерти – помимо одежды, коснулись и лица этого непривлекательного ублюдка, сделав его бледнее, что даже глаза, пылающие ненавистью меркли, по подбородку виднелась тонкая дорожка – крыска прикусила губу, чтобы не кричать. Может выбить ему зубы? Но тогда эта гнида не сможет говорить с ним. Темноволосый резко выдернул оружие, заставив всё-таки недогероя взвыть, из его колотой раны стекала бордовая кровь, распространяя слегка кисловатый запах. Он скептично осмотрел её остатки на лезвии и перевёл прожигающий до костей взгляд на него:— Интересно, сколько ты ещё продержишься? У народа давно уже внутри всё леденеет. Что было правдой. Окружавшие их были мрачны и молчаливы, внимательно наблюдая за ними. — О чём конкретно ты успел доложить? – прошипел он. Крот начинал постепенно ломаться, становится гибким, и Сорару хороший скульптор – всего-то надо было направить острый конец к глазу, принудив того держаться максимально близко к концу лезвия. Дыхание напротив участилось и его взгляд судорожно бегал от главы к концу. — О чём? – жёстко повторился он и дёрнул того за грудки ближе. — Я...я...не надо...Вот и напускная храбрость отправилась в далёкий полет. Он прищурился, ожидая дальнейших слов, но предатель замолчал, тяжело сглатывая. Терпение – золотой ключ к победе, но сейчас не было ни желания, да и ни лишних минут, чтобы тратить их на этого отброса, поэтому он нетерпеливо и, что скрывать, с наслаждением проткнул глаз несчастного. Сорвавшиеся вопли жертвы ласкали слух, и юноша не смог сдержать собственный смех, разразившийся подобно грому. От глазного яблока остались лишь вытекающие ошмётки и кровь, кровь, кровь. В то время как пленник сходил с ума в своей агонии, лицо его кривилось от боли и было солёным от слёз, кого-то из отряда подвёл желудок и он пулей умчался прочь в кусты, Сорару же ощущал на себе пары глаз остальных. — Больно? – издевался он, задевая лезвием и легко царапая шею практически повиснувшей на нём туши, – Следующими проверим твои яйца, не зря же ты так усердно строишь из себя, будто они стальные. — Прошу... Я расскажу, – с паузами и едва слышно бредил несчастный. Сорару хмыкнул, не пришлось даже использовать отобранный яд, а жаль, с ним можно было отменно развлечься. — Когда, что и как, – напомнил глава, внимательно читая раскрытую перед ним книженку – шпиона, попавшего в его паутинную сеть. — Меня отправили...сюда... полгода назад, – тяжело просипел он, часто обрывая ещё незаконченную мысль, – С их помощью...я...я прикрепил к одному члену...из студсовета прослушку...Прослушивающее устройство? Таким образом, они подслушивали заседания студсовета Южной Академии достаточно длительный срок и, с большой вероятностью, планировали напасть вначале на юг. Он нахмурился, сильнее прижимая острый пик к глотке дезертира. — И? Сам ты слышал какие темы поднимались на тех собраниях? – подталкивал его Сорару, уже уставший возиться с этой мелочью.— Я – наёмник. Они...они мне не доверяли, – пролепетал паренёк, чувствуя животный ужас, разбегающийся вдоль его тела и в душе; его внутренности так и кричали ему сбежать и спастись от этого страшного человека. Бывший мафиози досадливо вздохнул. Едва ли они смогут получить больше от этой пешки, все старания коту под хвост. — Как ты связывался с ними, при поступлении у тебя должны были изъять потустороннюю технику? Крот промолчал, стараясь избегать его проницательного взгляда. Бесполезно, темноволосый уже раскусил его, но пока не осмеливался озвучивать свои предположения, сейчас они, к сожалению, может, и к счастью, подтвердились. — Кто тебе помог поступить сюда? – четко и выделяя каждое слово, угрожающе прошептал он. Тишина и шелест листьев деревьев. — Кто?! – рявкнул глава и пронзил теперь стилетом копчик, вгоняя оружие на всю длину. Громкий и высокий крик растаял в порыве ветра, уносимый дальше. Он разжал свою хватку на мятой рубашке задыхающегося парня и кивнул тем двоим, чтобы те отпустили руки пленника, позволяя тому пошатнуться и осесть на пол. Не дав возможности оклематься, он не без удовольствия пнул чужое кровавое лицо. — Отвечай, – приказал темноволосый, возвышаясь над еле соображавшей жертвой, которая сплюнула кровь на мрамор и испепеляюще глядела в ответ. Загнан, но сломлен окончательно, да? Сорару приметил его шевеления вынуть из себя стилет до того, как канат этой игры перетянулся бы не в его сторону, отчего без промедления придавил его лоб к камню, надавливая каблуком туфли на затылок, но не проламывая его. Отточенным движением он вытянул часть лезвия, оставшись нависать сверху и держа стелет за рукоять. В этот раз паренёк скульнул и повторно попробовал вырваться, даже ощущая тягучую ломающую кости боль. — Двинешься – убью, – пригвоздил этого гада своим голосом Сорару, в котором отчётливо слышалась угроза. Крыса вздрогнула, но не сдвинулась более с места. Это был его конец. Тупик. Однако, он не позволит спектаклю закончиться на открытой ноте. — Ребят, – улыбаясь, позвал он, – хотите заполучить кусочек? Думаю, наш дружок не против поработать куклой для мастурбации, м?Остальные парни неопределённо пожали плечами, опустив взгляд и не решаясь на подобное. Тем не менее, это не имело смысла, потому что его цель заключалась в другом: слова могут резать сильнее ножа и манипулировать людьми, словно марионетками.— Н-не...не... пожалуйста, – послышался слабый писк и он театрально взглянул на жалкое отребье, – Тогда ко мне... подошёл в-высокий мужчина...с седыми волосами и...в военной ф-форме...Я честно не знаю, кто он. Получился слишком размытый портрет, но всё же это не отменяло факта, что в этой системе набежало больше грызунов, чем хотелось бы. Сорару тяжело вздохнул и извлёк лезвие до конца из кричащего от боли предателя, после поднимаясь и сбрызгивая бордовые капли на пол, на котором уже медленно растекалась лужа. С другой стороны, был ли смысл, да и выгода, для него рыться в этом дерьме, если его задача найти тех сук, что напали на мафию? ?Как всё заебало?, – пронеслось в голове и он отвернулся от умирающей сошки, встречаясь лицом с неподалеку наблюдающей и хмурящей брови Чиё, скучающим президентом и равнодушно глядевшим, кажется, в его душу Мафу, что спиной опирался на косяк массивной двери. × День Единства вовсе не показался ему действительно днём единства всех четырех академии. Хотя, по крайней мере, окончился он при таких обстоятельствах, что школы сплотились вместе. Отчасти. Ладно, кому он врал? Вынужденно помогали друг другу даже ученики, казалось бы, с одного поприща, были хаос, паника и половина вещей, которых он размыто помнил. Воспоминания о том вечере были словно покрыты толстым слоем пыли и каждый раз, когда он осиливался припомнить что-нибудь, всё смазывалось в кашу. Он помнил какого-то странного парня с таким же необычным именем, огромную комнату и чьи-то объятия (хотя он подозревал чьими они были), а после множество трупов, оторванные руки и ноги, вспоротые животы с кишками. Глубоко врезался эпизод с его напарником, допрашивающим кого-то и издевающимся над этим неизвестным. В тот момент он нехотя признал Сорару похожим на него. Он тоже измывался над ним, он ломал его, он также отворачивался от него после содеянного, оставляя в луже его же крови. У Мафу до сих пор табуном проходились мурашки при этих мыслях, поэтому он старался задвинуть их далеко подальше. Получалось не столь успешно, как бы ему хотелось: после тех событий по интернату начали муравьями разбегаться слухи о главе дисциплинарного. Сам же темноволосый просто пожимал плечами и был чертовски занят, занят и ещё раз занят. Студсовет погрузился в суету, связанную с последствиями после того бала, вместе с ними в этой яме очутилась и администрация, так что сильно ожидаемый турнир отменили. И ему ни то, чтобы было совсем уж фиолетово, поскольку из него выбили всё, заставили пройти столько дерьма и, в итоге, оставили ни с чем. Только это мало кого волновало, многие радовались. Началась учебная рутина. Шёл третий день ноября. Погода удивительно была ясной, собачий холод проникал аж в здание, отчего в классах, комнатах, особенно в душевых, было настолько невыносимо, что некоторые и не ходили вовсе в душ, распространяя свой неприятный запашок. В конце концов, над ними сжалились и дали разрешение вместо формы носить тёплую одежду. Он глубже кутался в не по размеру большую для него бордовую кофту, пока без какого-либо желания направлялся в медпункт. По правую сторону вместе с ним шёл Сорару, объяснив свою вылазку чем-то вроде: ?ты можешь сбежать или вообще проигнорировать его предложение, а тебе бы не помешало сходить?. В общем, вёл себя как его личный Цербер. Хотя юноша не отрицал, что глава немного, но был прав: он бы не появился на этом ?приёме?, если бы тот, что неудивительно, не проявил настойчивость. И это его по каким-то причинам раздражало, одновременно выматывая. Они добрались до матовой двери и партнёр открыл её, пропуская беловолосого вперёд. В глаза ударил белый свет от ламп, заставив те слезиться после темных коридоров. Медсестра, неизменно сидевшая за своим столом, оторвалась от бумаг и обратила на них своё внимание, улыбнувшись. — Привет, мальчики, – радостно и слегка устало поздоровалась девушка, после обращаясь к нему, – Сано–сенсей ждёт тебя в соседней комнате. Мафу лишь кивнул и скрылся за второй белой дверью. Он тихо прикрыл её, нашёл глазами сидящего на одном из кресел школьного психолога и, тяжело вздохнув, подошёл ближе, молчаливо спрашивая разрешения сесть на соседнее кресло. Мужчина коротко взглянул на него и, что-то дописав в небольшой записной книжке, указал жестом руки на место напротив, куда позже он робко присел. — Приветик, – дружелюбно начал он, убрав волнистую светлую прядку за ухо, – Меня зовут Сано Йошида. Приятно познакомиться, Мафу–кун. Психолог протянул свою руку для пожатия и парень, внутренне борясь с собой, пожал её в ответ через пару мгновений. Сано–сенсей ещё шире улыбнулся, внимательно проследив за его реакцией, впоследствии снова схватив свою ручку и склонив голову. — Скажу честно, я недавно пролистал твою карточку и заметил, что ты не очень-то жалуешь психотерапевтов, – смущённо потерев шею, признался он, попутно что-то чиркнув в блокноте, при этом не отрываясь от него. Он устало вздохнул, засунув руки в карманы и отвлекаясь на медицинские приборы, что находились на приличном от них расстоянии. — Я не просил чьей-то помощи, поэтому не появлялся на назначенных встречах, – пробормотал Мафу и искоса посмотрел на сенсея, который задумчиво постукивал колпачком ручки о бумагу. Словом это было странным для их времени: держать при себе что-то, сделанное из бумаги. В последние двадцатилетия количество деревьев и растений понизилось до критической отметки, виной чему служил резкий скачок технологического прогресса и полная безалаберность человечества. Экологи предложили соорудить специально отведенные для растений места и заменить вещи, материалы изготовления которых имели природное происхождение. Таким образом, люди привыкли пользоваться голограммами и планшетами. — А если бы тебе предложили помощь твои друзья? – вернул его из размышлений собеседник, следивший за каждым его движением, и оттого он чувствовал себя под микроскопом. Противное чувство, честно говоря. Он пожал плечами, продолжая избегать чужого взгляда, ему очень здесь не нравилось и хотелось уйти, тем не менее, он знал, что побег стал невозможен, как только он зашёл в этот кабинет. — Даже если бы я и попросил помощь, которая мне не нужна, то люди всё равно мне не помогут, – пояснил юноша, из-за тишины, возникшей между ними, и ощущения будто доктор ждал его ответа. — Не все люди плохие, – приметил мужчина и записал что-то у себя. Мафу прикусил губу изнутри и сильнее сжал ткань кармана кофты. — Я не имею ввиду, что они плохие или что-то такое, – оправдывался он, – Я хочу сказать, что обычно никто ни о ком не думает, ведь у каждого существуют свои собственные проблемы. — Однако, я бы хотел помочь тебе. — Вы – психолог и после моей неудачной попытки, мне кажется, у Вас и выбора-то нет, – честно ответил он, сверля взглядом журнальный столик между ними, – Да и не с чем тут помогать, у меня всё отлично. В следующий раз он доведет дело до конца, не оставит следов и никто о нем не вспомнит. В следующий раз он не позволит себя спасти, ведь никогда не заслуживал жизни. — Я жа-лею, что не уби-ла те-бя в са-мом на-чале. — Даже если у тебя все ?отлично?, то мне всё равно хотелось бы услышать причину твоего поступка, – легко отозвался мужчина, откинувшись на светлом кресле, скрестив свои ноги. Парень недовольно нахмурился, испытывая странные чувства от этой мнительной дружелюбности и любопытства с чужой стороны, поскольку Сано–сенсея вряд ли волновали причины, да и собственно сам он. Тогда в чем же заключался смысл его приглашения? Чтобы сказать ему ?так делать нельзя?? Или посмеяться ему в лицо, назвав жалким? Не нужно, он сам прекрасно осознавал этого. Слышалось мерное тиканье часов, темнело, оттого в комнате длинными полосами пролегали последние лучи заката, окрашивая пространство нежными красками. Мафу как раз смотрел на одну из этих линий на ламинате, ощущая неловкую неуютную атмосферу. Вероятно, таковой она чудилась только ему. Доктор спокойно продолжал сидеть на месте, не издавая ни одного звука и пока не спрашивая его. Неужели он ждал его объяснений? Он вздохнул полной грудью, наконец глянув на лицо собеседника. — Мне обязательно нужно рассказывать? – робко задал он вопрос.— На самом деле, нет, – пожал плечами мужчина, – но тебе самому не кажется, что рассказав хоть кому-то, тебе полегчает?Он уже рассказал этому ?кому-то?. Он видел, как глаза Сорару–сана расширились от удивления, как он стиснул челюсть и опустил на секунду свой взгляд – осуждал его, Мафу. По правде говоря, он сказал ему только одно предложение, ничего толком не объяснив, но уже тогда это начало его душить, а внутри похолодело. И осознание, что кто-то знал об его прошлом, сжимало его в стальных тисках. — Не понимаю, – прошептал беловолосый, вынув руки и сложив их на груди, – Я не понимаю, чем это поможет именно мне, но...моя причина обыденная. Просто стало любопытно, вот и решил попробовать. Ложь. Психолог задумчиво хмыкнул, в который раз отмечая что-то в книжке. Тот, скорее всего, понял, что он нагло врал ему, избегая этой темы. — Хорошо, я не буду пока затрагивать эту тему, – пауза, – Так как мне говорили, что ты не относишься к легкомысленному типу людей. Сам я о тебе ничего не знаю, Мафу–кун. Ты выглядишь очень загадочным со стороны, – хихикнул сенсей, – Расскажешь что-нибудь о себе?Он недоуменно поднял бровь. — Что конкретно Вы бы хотели знать?— Что угодно, – добродушно. — Эм... л-ладно, – спустя небольших раздумий, неуверенно начал он, нервно перебирая пальцами, – Мои родители умерли: отец, когда мне было четырнадцать, мама – в мои пятнадцать. Он замолк, заметно поникнув. Сердце неспокойно билось, ускоряя темп. Остальные чувства не спеша поедали тревога и страх, подобные червям, роющим свои тоннели. Смерть отца сильно ударила по их семье. Он до сих пор помнил папины чертежи в огромном кабинете, он мог изучать их часами, в то время как родитель что-то увлеченно писал и иногда поглядывал на него, мягко улыбаясь. Наверное, воспоминания о нём – то единственное, приносящее секундное тепло. Уже в его раннем детстве он очень редко встречался с мамой в их когда-то просторном доме. С ним постоянно сидели няни и домашние учителя.— Мне жаль, – с грустью ответил Сано–сенсей. Мафу кивнул, принимая его слова. — Ты единственный ребенок в семье? – между тем поинтересовался он. — У меня есть брат, – на грани слышимости, ломающимся голосом, отчего он перевёл взор на свои колени. Словно прошлись ножом по свежей ране. Он сжал губы в одну линию, чтобы те ненароком не начали дрожать. В горле встал склизкий ком, начавший его душить. Существует ли для него хоть какая-то ценность в жизни? Всё, что было когда-то дорого, растоптано и стёрто в мелкий порошок, развеянный леденящим ветром. Он вздрогнул от неожиданного прикосновения к своему плечу, повернул голову влево, встретившись с встревоженными глазами психолога, склонившегося над ним с кружкой воды. — Порядок? – протягивая кружку с нарисованными котами, беспокоился он. Мафу взялся за её ручку чуть дрожащими пальцами, быстро кивая. Он едва слышно серпнул прохладной воды, пытаясь успокоиться, в то время Сано–сенсей вернулся к своему месту, захватив откуда серенький блокнот, развернулся к нему полубоком. — Думаю, на сегодня хватит. Прости за мою сегодняшнюю настойчивость, я вёл себя так, чтобы окончательно убедиться в своих догадках, – смотря в окно на противоположной стороне, поделился собственными замыслами Йошида–сан. — Догадках? – он недоуменно поднял бровь, выпив всю предложенную воду, от которой ему существенно полегчало. — К сожалению, да. Слышал что-нибудь про посттравматическое расстройство? И каким боком он был причастен к этому? Он вопросительно склонил голову, задавая интересующий его вопрос:— А разве он проявляется не у солдат? И причем здесь я?— Не всегда, хотя в их случае, это происходит довольно часто. Сейчас мне неизвестно всё то, что ты пережил, но у тебя все симптомы этого заболевания, – словно говорил о какой-то погоде, пояснял сенсей, опустившись на подлокотник голубоватого кресла, – Депрессия, неоднозначная реакция организма на вещи, связанные с прошлым, потеря интереса к прежним занятиям. Поговорив с тобой, я лишь убедился в этом, до этого, конечно, я немного поиграл в детектива и побеседовал о тебе с другими, – извиняющимся тоном закончил он. — Понятно, – апатично отозвался Мафу, ощущая невидимый груз тревоги. — Не могли бы мы ещё раз встретиться? Я растворил две капсулы в воде, что дал тебе, но, честно говоря, мне нужно будет пообщаться с тобой подольше, чтобы назначить оптимальную дозу антидепрессантов для тебя. И его, конечно же, никто не спросил: хочет ли он вылечиться? С каких пор лечение – принудительная мера, что ему дали лекарство без его же ведома? С другой же стороны, может в конце этого пути он найдёт что-то, ради чего стоит жить? Что плохого в принятии чужой руки помощи? Беловолосый тяжко вздохнул: – Можем, – односложно отзываясь на предложение этого человека. По крайней мере, он ничего не терял, так? — Тогда буду ждать в следующую пятницу, – приподнято выпалил Сано–сенсей и поднялся с кресла, после открывая дверь и запуская свет в темноту. Послышались голоса. Юноша аккуратно положил милую кружку на полупрозрачный столик и также встал с мягкой подушки кресла. Зайдя в основную часть медпункта, в глаза бросилась удивительная для него картина, которую он раньше точно не видел, как минимум не с ним: Сузуми–сенсей задорно смеялась, удерживая брыкающегося Сорару–сана, поддразнивая его, тот же в свою очередь пытался выбраться из её мощного захвата и тоже достаточно широко улыбался. Мимо них пружинистой походкой прошёлся Йошида–сан (и не скажешь, что минуту назад он вел с ним весьма серьезный разговор). Он отвёл взгляд, намереваясь бесшумно и незамеченным покинуть комнату, чтобы не быть здесь лишним. План провалился, когда его быстро поймал за кисть темноволосый, останавливая у порога. — Ты куда? – с подозрением потребовал он, внимательно глядя в его глаза. — В комнату, – он посмотрел на хватку на своей руке, он мог запросто при желании отмахнуться от неё. — Окей, я с тобой, – откликнулся глава и махнул сестре рукой, прощаясь. Они шли по пустынным коридорам обратно в седьмую. На самом деле, было непривычно не лицезреть хоть пару человек на своем пути, все будто разом вымерли. Нагнетала и тишина между ними. Стало быть, они никогда не разговаривали друг с другом просто так, не о чём. Тем более и общих тем для обсуждений больно-то не наблюдалось на горизонте. Все его знания о партнёре были скромны и сводились лишь из собственных наблюдений, да слухов. Сам же он ничего не рассказывал, Мафу не спрашивал. Свою роль играло и то, что он полностью игнорировал его из-за случившегося накануне праздника. Тогда у него не было ни сил, ни желания что-то делать. — Как прошло? – резко вклинился в их тишину Сорару–сан своим хрипловатым голосом. Юноша вздрогнул и кинул быстрый взгляд на шедшего рядом, после неопределенно пожимая плечами. — Чувствую себя опустошенным. — Он назначил тебе ещё одну встречу? — Да. — Ясно. Спустя минуту их дальнейшего молчания, он осмелился прояснить ситуацию, произошедшую недавно. — Сузуми–сенсей выглядела счастливой, – смущённо пролепетал Мафу куда-то в сторону, уверенный, что его услышали, – Сегодня какой-то праздник?Сорару даже остановился, удивлённо посмотрев на него, из-за чего беловолосый, также замерев, сильнее смутился и решил, что лучше больше не будет открывать свой рот. — Ну, сегодня мой день рождения, – объяснил темноволосый, ошарашив его. Странно, ведь он не видел, чтобы кто-то подходил к главе дисциплинарного с поздравлениями. Наверное, об этом дне знали только близкие. Если он поведал и ему, считался ли Мафу для темноволосого таким человеком? — Вот как, – тихо ответил он, – В таком случае, с днём рождения. Всё это было настолько странным и выбивающим из колеи, что ему быстрее хотелось очутиться в комнате и спрятаться под своим одеялом. Прежде ему не приходилось испытывать подобные эмоции так часто. — Спасибо, – на лице темноволосого засияла искренняя улыбка и он приблизился к задумавшемуся парню, который в последствии вопросительно на него посмотрел. — Подаришь мне что-нибудь? – хитро поинтересовался он, оказавшись слишком близко. Подарить? Мафу по привычке приподнял бровь, ожидая пояснений, которых, в итоге, он не получил. Он постарался пораскинуть мозгами и догадаться, что от него просили, но напрашивающийся в голову вывод не то, чтобы был неприятен, но вызывал сомнения и тормошил глубоко сидящий в нём страх. Они уже делали это, и каждый раз инициатором этого действа выступал Сорару–сан. Да нет, глупости, он не станет делать что-то такое сам... И в то же время, это могло подтвердить его домыслы касательно главы дисциплинарного. Беловолосый глубоко вздохнул перед тем, как разрушить последнюю преграду между ними в виде одного шага, встав на носочки, положить свои руки на чужие плечи и коснуться губ напротив своими, ощутив небольшое замешательство. Он легко провёл по ним языком, и напарник приоткрыл их, пропуская его внутрь. Их языки сплелись вместе, а затем темноволосый перехватил инициативу в их беспорядочных движениях, оглаживая его бока и спускаясь на бёдра. Спустя пару мгновений Мафу прижимали к соседней стене, и он ощущал ногу, прижимающуюся к его паху. Он медленно сходил с ума, пока его развратно целовали, буквально насилуя его рот и исследуя всё, до чего дотягивались. Его маленькая затея оказалась пожаром, разгорающимся внутри с каждым стуком неугомонного сердца. Вопреки собственным страхам его мысли были чисты, и он, вроде бы, начинал возбуждаться. Неужели недавно выпитые антидепрессанты начали свою работу, освобождая его от оков прошлого? Сорару–сан прервал их поцелуй, пытаясь отдышаться и утыкаясь носом в его шею. Сам он также тяжело дышал, откинув голову назад, по телу бежали мурашки от прикосновений на чувствительной кожи. Это было впервые, чтобы он собственноручно поцеловал кого-то. От этого осознания у него краснели щёки. Они уже целовались несколько раз, но те разы меркли для него, по сравнению с этим. Сейчас ему не было чертовски страшно и тело не сводило от судороги. — Спасибо, – поблагодарил его темноволосый, он мог с лёгкостью угадать его открытую улыбку шеей, которую после начали покрывать нежными поцелуями, граничащими с несильными укусами. Могло ли счастье иметь аналогичный облик?