3. (1/1)

9.Вместо ожидаемой мелодии будильника пару из сна вырывает нудный дверной звонок. Хёнвон, еле волоча ноги, плетётся к двери и, уже открывая её, понимает, какую ошибку совершает. Сон снимает как рукой, дверь захлопывается обратно. Прижавшись к ней спиной на несколько секунд, Че думает, как поступить с незваным гостем, но появившаяся вовремя здравая мысль советует сначала посмотреть в глазок. За дверью оказывается Пак Джун, который снова нажимает на кнопку звонка. Расклад довольно удачный, ведь Хёнвон и Венера и так собирались нанести визит ведущему.— Эй, племяш, что за… – от неожиданности Джунхён теряет мысль и снимает солнцезащитные очки, ведь дверь в квартиру племянника открывает не хозяин, а… – Венера Стар? Хёнвон хватает дядю за плечо и втаскивает внутрь, отмечая, что в девичьем теле такие трюки удаются не без труда.— Что происходит? – Пак всё ещё подозрительно смотрит на агрессивную девушку. – Я помешал чему-то пикантному?— Ты это ?пикантное? и устроил! – кричит в ответ Че. – Что за дрянь ты мне вчера подсунул? На крики из комнаты выбегает помятое тело ведущего, а Венера внутри него, увидев Джунхёна, по привычке делает лёгкий поклон.—Хёнвон-и, объясни, что она делает в твоей квартире и почему на меня орёт? Мы не на Knowing Brothers, а она не Ходон, чтобы так голосить!Взгляд Венеры мечется между двумя ведущими, она не знает, с чего начать. Ещё и Брауни прибегает из комнаты и начинает лаять на незнакомого мужика, чьи глаза скрыты за тёмными стеклянными штуками, которые люди обычно носят на улице. — Вчера ты привёз настойку, я и Венера добавили её в кофе, выпили. И мы поменялись телами! Что за хрень там была?!Лицо Джуна искажается в ещё большем удивлении, а затем он начинает смеяться. Хёнвон и Венера, коротко переглянувшись, смотрят на то, как ржёт популярный ведущий Кореи.—Я понял, это всё пранк! Йоу, чувак, да ты в меня пошёл по части шутеек! – сквозь смех говорит Пак и хлопает Венеру по плечу. – Я как раз по поводу настойки и заехал, вчера отдал тебе не тот пузырёк, прикинь! Та не от стресса была, а что-то типа ?Виагры?, ну, для разнообразия сексуальных утех. И как погляжу, действует ого-го, раз вы вместе ночевали!Джунхён подмигивает и поднимает большие пальцы вверх. Хёнвон и Венера почти синхронно отбивают фэйспалм. — Послушай, я понимаю, что звучит как полный абсурд, но это нихера не пранк, Пак Джунхён! Из-за этой бадяги мы правда теперь в чужих телах. Посмотри нам в глаза – только они и остались.Ведущий пристально смотрит обоим в глаза, на мгновение на лице мелькает сомнение, однако вскоре он снова беззаботно начинает смеяться:— Не, ну тут вы даже меня превзошли. С линзами круто придумали, но нафига? Вы и так хорошо играете. А собака – тоже часть спектакля? Хёнвон, ты не говорил, что завёл псинку.— Господин Пак, – Венера тоже начинает терять терпение. – Это было бы отличной шуткой, если бы не испортило нам жизнь. Мы бы тоже, наверное, не поверили, если бы кто-то нам рассказал об обмене тел, но вам придётся. Нам нужно знать, у кого вы взяли настойку, чтобы найти способ вернуться в свои тела.Хёнвон откидывает рукой волосы и упирает руки в бока, и Пак поклясться готов своими очками, что в этой позе он видит своего племянника. Как они всё это придумали? Зачем? Ведь они же не знали, что Джунхён придёт сегодня к Хёнвону. Он буквально в шаге от того, чтобы поверить в этот бред, но всё же:— Сори, ребят, получилось у вас круто, но давайте заканчивать этот перфоманс. Я тороплюсь вообще-то, просто решил заехать по пути и поменять настойки. Вот, Хёнвон-и, держи настоящий сувенир, а мне верни ту бутылочку. Я жене обещал страстную ночь в тайском стиле…— Когда мне было 13, мы с семьёй приезжали к тебе в гости в Лос-Анджелес, – перебивает дядю Хёнвон. – Ты повёл меня тогда в парк аттракционов, где спорил с оператором ?американских горок? по поводу того, что в твоём стакане лимонад, а не пиво. А когда нас всё-таки пропустили, отняв у тебя пиво, ты визжал как под бензопилой, после чего я дня три левым ухом не слышал. Когда мы спустились, ты наблевал на оператора. А вечером в кафе ты претворился, что не говоришь по-английски, чтобы сбежать, не заплатив за заказ.С каждым новым фактом о далёком прошлом челюсть Пак Джуна опускается всё ниже. Они с племянником тогда договорились не рассказывать подробности той поездки в парк никому, даже родителям Хёнвона, ведь они бы вряд обрадовались такому отдыху с дядей. Че не стал бы трепаться об этом девчонке, которую знает меньше месяца.— Если ты ещё мне не веришь, то можешь забирать эту настойку и попробовать сам. Поверь, ?ночь в тайском стиле? тебе точно обеспечена, потому что у тёти Юджин ты обнаружишь сюрприз между ног, – припечатывает Хёнвон пребывающего в шоке Пака. Тот доползает до дивана, садится и переводит то на стажёра, то на ведущего. — Holy fucking… Да как это возможно? Какая-то жидкость не могла махнуть вас телами, это ж полный бред. Если б она реально так работала, то эту штуку юзали бы по всему миру!Венера присаживается рядом с Джуном, которому впервые не по себе от нахождения рядом с телом племянника, и отвечает: — Вполне возможно, что такой эффект она даёт не всегда. Нужно узнать её состав и спросить подробнее у тех, кто в курсе об этой настойке. Есть ли возможность разыскать того, у кого вы её купили?Джунхён хватается за голову и грустно ей качает. Осознание того, что он причастен к этому театру абсурда, неприятно давит.— Тот дед, что торговал всякими склянками и безделушками, встретился нам буквально на дороге. Никто из съёмочной группы уже и не вспомнит, где именно. Там было безлюдно, мы решили снять кое-какие сцены. С нами были тайцы, но к деду я сам попёрся, уж больно интересные вещички он перед собой раскидал. Старик прям древний, казалось, дунешь в его сторону, и он тут же развалится. Зубов у него не было, так что даже тайские ребята его еле-еле понимали. Ну, кое-как они мне перевели, для чего какая настойка нужна и как их пить. Ребят, а это точно не розыгрыш? Хёнвон обречённо плюхнулся на пол, сдавливая пальцами виски, а Венера подтянула к себе длинные ноги, которые ещё вчера принадлежали ведущему. На поиски тайского Хоттабыча может уйти уйма времени. Остаётся надеяться на результаты химического исследования волшебной жидкости. Брауни переводит взгляд то на Венеру, то на Хёнвона, не зная, к кому бежать, чтобы утешить. Он привык ластиться к хозяйке, когда чувствовал, что ей грустно.Из задумчивости троицу выводит щелчок пальцами – у Хёнвона появилась мысль: — Пусть эта дрянь и делается по древним рецептам, явно не один дед в курсе о подобных настойках. Нужно поспрашивать хотя бы местных тайцев, вдруг кто-то слышал о чём-то подобном. — Малыш, здраво мыслишь! – реагирует Пак, указывая пальцем на тело Венеры и тут же осекается. – Хотя теперь ты, скорее, малышка… Но тайцы не проблема, знакомых у меня куча. Аккуратно поспрашиваю-поузнаю, что и как.Пара выпроваживает Джуна, взяв с него обещания не трепать языком о случившемся и поговорить со знакомыми тайцами. Оставшись вдвоём, Хёнвон и Венера снова ощущают неловкость, поэтому стараются отвлечься: Че заправляет постель и диван, а Венера вызывается приготовить завтрак. Вчерашний день был большим потрясением, но сегодняшний явно не станет легче. Нужно собраться с мыслями.Когда ведущий приходит на кухню, он невольно засматривается на сцену, будто из параллельной вселенной: в ней Че Хёнвон, пританцовывая под весёлую песенку из утренней телепередачи, что-то помешивает в кастрюле, пробует на вкус, довольно кивает и облизывает губы. Кулинарное мастерство парня из этой реальности обычно ограничивается разогретыми остатками еды с прошлого дня или лапшой быстрого приготовления. Че не включает телевизор по утрам, и вместо танцев он сонно вписывается во все углы и обжигает пальцы. Но сегодня на его кухне впервые ощущается… а что ощущается? Хёнвон перебирает в голове разные варианты, пока наблюдает за стажёром в собственном теле, и когда Венера оборачивается и, заметив его, приподнимает уголки его губ в робкой улыбке, находятся подходящие слова: уют, тепло, трепет.— Садитесь, всё готово, – вырывает из раздумий родной голос.Хёнвон опускается на стул напротив Венеры, приступает к завтраку. Для него давно никто не готовил, понимает парень, пережёвывая омлет с овощами. От родителей он съехал много лет назад, бывшая девушка из-за плотного графика стоять у плиты не успевала, а те, кто оказывался здесь на одну ночь, обычно не оставались на завтрак. Че забыл, как приятно есть вместе с кем-то. — Вы всегда готовите сами? – спрашивает ведущий Венеру, которая молча ест, уткнувшись в телефон. Та чуть вздрагивает от собственного голоса и, немного подумав, отвечает: — Когда есть время, стараюсь сама. Иногда нравится готовить что-то необычное. Но не то что бы с особым энтузиазмом – готовить мне не для кого. В последних словах Че улавливает грустные нотки. Еле заметные, но знакомые, ведь в его голосе порой они тоже слышны. То, что девушка, запертая в его теле, при нём ни разу не упоминала о второй половине, не просила вчера предупредить хоть кого-нибудь о своём отсутствии дома, теперь говорит, что дома её никто, кроме собаки, не ждёт, ясно даёт понять ведущему, что она одинока. Эти факты соединяются друг с другом кусочками паззла, понемногу проясняя картину. Правда, Хёнвон упустил момент, когда ему стало интересно собирать этот паззл.— Вкусно, – лаконично бурчит ведущий и утыкается в тарелку, пытаясь не выглядеть слишком эмоционально. Но даже такая скупая похвала заставляет Венеру улыбнуться.***Забрать машину Хёнвона не получается – ремонт повреждённого авто ещё не окончен, поэтому приходится добираться до квартиры Венеры на такси. В свою очередь, девушка, которой становится неловко из-за того, что ведущий за всё платит, предлагает делить расходы пополам и ездить на общественном транспорте. Хёнвон усмехается этим милым попыткам показать себя сильной и независимой и от предложения отказывается.— Мы попали в этот бред сумасшедшего из-за дурацкой тяги моего дяди покупать за границей всякую ерунду, так что ответственности больше на мне. Не волнуйтесь из-за денег. Думаю, есть более приятные способы поблагодарить. Хёнвон играет бровями в шутку пытаясь смутить девушку, за что не слабо отхватывает своим же кулаком в плечо.— Что за намёки, господин ведущий? – вспыхивает Венера, однако, увидев корчащегося от боли Че, чуть успокаивается. — Эй, полегче! – возмущается ведущий, потирая пострадавшее плечо девушки. – Теперь вы мне реально можете нанести увечья. Точнее, себе. И вообще, ничего пошлого я в виду не имел.Венера отворачивается, притворяясь, что пейзаж за окном такси дико захватывающий, и спустя несколько секунд слышит свой тихий голос:— Я бы хотел попробовать что-нибудь из вашей традиционной кухни. Хотел на ужин напроситься.Венера оборачивается и видит Хёнвона, так же, как и она секундой ранее, заинтересованного видом из окна. Она что, ослышалась? У тела Че проблемы со слухом? Или Хёнвон правда говорил о совместном ужине? Тот самый Че Хёнвон, что гонял её по мелким поручениям и демонстрировал своё безразличие всеми возможными способами. Кажись, женские гормоны делают его мягче.?Надо будет записать, а то не поверит потом, что ляпнул подобное?, – думает стажёр, а вслух произносит:— Готовьтесь к гастрономическому экстазу. По дороге в лабораторию пара заезжает за линзами в торговый центр, где тут же их и надевает. Светлые глаза Венеры теперь скрыты за искусственной тёмной радужкой, что завершает внешнее превращение в ведущего. Подобрать линзы Хёнвону оказалось сложнее. И когда он смотрит на себя в зеркало, то разочарованно выдыхает:— Совсем не то. Венера особой разницы не замечает и лишь пожимает плечами. — Вряд ли кто-то будет разглядывать мои глаза.Че хмыкает, поворачиваясь к стажёру: — Вы иностранка западного типа внешности в азиатской стране. Уверены, что на ваши глаза не обращают внимания?В этом ведущий больше себя убеждает, пытаясь объяснить то, почему глаза стажёра действуют на него так завораживающе.Вскоре пара доезжает до лаборатории, и перед тем, как встретиться со знакомой Хёнвона, последний даёт Венере краткий инструктаж: — Хёрин, хоть и работает в научной сфере, – шумная, непоседливая и часто смущающая. Надо стараться сохранять спокойствие. Спросит что-то о студенческих временах, типа ?А помнишь на вечеринке у Воншика…? – сразу говорите, что торопитесь, работа не ждёт. Я останусь в холле, так будет проще, чем объяснять, кого я… вы привели. Венера на всё кивает, берёт бутылочку с (похоже, волшебной) настойкой и направляется на встречу с химиком. На ресепшене уже в курсе о том, что госпожа Мин Хёрин ожидает гостя. Девушка за стойкой, увидев известного ведущего, сначала бледнеет, затем краснеет, прикрывая восторженно рот рукой. Она вызывается лично проводить ?господина Че? и уже собирается попросить автограф, но к счастью, Хёрин спускается к назначенному времени сама и уводит Венеру в небольшую переговорную. — Айгу~, почему ты без маски или капюшона? Ведь каждая тут, кто тебя увидит и узнает, не даст тебе шанса уйти без автографа, фото и своего номера в кармане брюк, – обеспокоенно тараторит невысокая блондинка в белом халате. Венера думает, что она выглядит как доктор из эротических фантазий мужчин: пухлые губы растягиваются в соблазнительной улыбке, за очками в тонкой вправе – томный взгляд. – Хотя такую красоту не скроешь. Хёнвон-и, я так скучала! Девушка налетает на Венеру с объятиями, отчего она невольно подаётся назад.— Я тоже… тоже рад вас… тебя видеть, Хёрин.Когда секси-химик всё же выпускает тело Хёнвона из плена своих рук, оба садятся в кресла напротив друг друга. — Знаешь, я так рада, что ты стал успешным. Заслужил, чего уж там. К тому же, приятно осознавать, что в студенческие времена моим парнем был будущий популярный телеведущий. Хёрин смотрит тепло и с ностальгией, которую Венера не может разделить. Стажёр лишь смущённо улыбается и благодарит девушку.— В общем, у меня тут одна жид… – Венера пытается вернуть бывшей Хёнвона деловой настрой, но химик прерывает её. Дыхание перехватывает, губы пересыхают, потому что Хёрин садится на колени ведущего и опирается на его широкие плечи. Её лицо слишком близко, чужой кожей Венера чувствует её горячее дыхание.— Хёнвон-а, мы с тобой хоть и расстались без скандалов, но мне так тебя не хватало… – шепчет доктор Мин прямо в пухлые губы Че, пока Венера внутри его тела паникует от происходящего. Ей до жути неловко от того, что на ней сидит бывшая ведущего, она не знает, куда деть руки и что сказать. – А помнишь, на вечеринке у Воншика нас заперли в кладовке, и там был наш первый раз? В абсолютной темноте, мы лишь на ощупь чувствовали друг друга. Глаза Венеры широко распахиваются, когда на чужих губах она чувствует губы Хёрин. Она целует чувственно и настойчиво, но стажёр замирает не в силах пошевелиться. И только настойка, крепко сжатая в руке, возвращает к реальности и заставляет мягко отстранить от себя химика.— Прости… прости меня, но я не могу, – хриплым голосом говорит Венера, когда девушка с неё всё же слезает. – Я… тороплюсь, работа же, сама понимаешь. Да и… у меня есть девушка, да. Девушка.Почему генератор идей в мозгу Венеры выдал именно эту мысль, непонятно, но эффект на лицо. Хёрин удивлённо смотрит на старого знакомого, а потом стыдливо прикрывает лицо ладонями.— Чёрт, что же я… Хёнвон, извини, я совсем не подумала. Я всё ещё слишком импульсивная, вот и творю глупости.Стар становится даже жаль девушку перед собой – настолько сконфуженно она сейчас выглядит.— Всё хорошо, ты же не знала. Пожалуйста, давай вернёмся к тому, зачем я пришёл. Мне нужна твоя помощь. Видимо, работа в научной сфере всё-таки позволяет доктору Мин сдерживать свой природный пыл, поэтому она серьёзно выслушивает Венеру (видя перед собой Хёнвона), забирает настойку и обещает позвонить как можно скорее.Когда Венера возвращается в вестибюль, Хёнвон подскакивает с дивана, чтобы спросить, как всё прошло, но резко останавливается, раскрыв рот. Потому что своё лицо он видит покрасневшим в смущении и измазанным губной помадой.10.— Я предположить не могла, что она на меня набросится! – оправдывается Венера за свой недвусмысленный вид, пока они с Хёнвоном торопливо идут по улице.Че кидает на своё тело недовольные взгляды, пытаясь понять, что его бесит больше: настойчивость Хёрин или безотказность Венеры. Последний вариант кажется совсем уж странным, ведь получается, что он ревнует Венеру к… бывшей? — Странно, что она не разложила вас прямо на рабочем месте, – всё ещё бурчит ведущий. – Она бы могла.— Я сказала, что у меня есть девушка. Ну, у вас есть.Хёнвон резко останавливается и смотрит на Венеру, которая отчего-то смущается. Интересно, часто ли окружающие видят смущение на его лице?— Неплохо выкрутились. Теперь остаётся дождаться результатов. И молиться, чтобы Хёрин тройничок не предложила. Пообедав в небольшом кафе, пара отправляется в WTF. Хёнвон вынуждает Венеру носить маску и солнцезащитные очки, так как ведущего Че часто узнают, что в нынешней ситуации доставляет ещё больше проблем. Девушке в теле парня жарко, дышать тяжело. Получается, он вынужден постоянно так прятаться от назойливых телезрителей? Да уж, у славы два стороны. Жизнь знаменитостей всегда под прицелом, каждый шаг, каждый вздох – всё это под пытливым взглядом множества глаз. Венера замечает, как Хёнвон в её теле дёргается и бессознательно пытается укрыться от внимания прохожих, когда они оказываются в общественных местах. Похоже, популярность на нём лежит тяжелым грузом.По прибытии в компанию Хёнвон и Венера договариваются зайти в зал совещаний в разное время, чтобы не вызвать лишних вопросов. Тем не менее, остаться без удивлённых взглядов обоим не получается. Венера по привычке здоровается со всеми, улыбаясь и кланяясь, Хёнвон же, наоборот, лишь сдержанно кивает. — Нет, ну ты представляешь? Я приготовил ужин в надежде на страстную ночь, – в зал заходит возмущённый Кихён, а вслед за ним – внимательно слушающий друга Минхёк. – А она реально будто поесть пришла! Всё сточила, сказала, что вкуснее ничего в жизни не ела, и уехала! Видите ли, на работу ей рано вставать!— Так может, она от стряпни твоей такой экстаз впала, что бурной ночи не выдержала бы, – отвечает Ли и начинает ржать, издавая бодрый клич дельфина во время брачного сезона.— Скорее, у неё живот от стряпни Ю скрутило, – бормочет негромко Хёнвон и только после того, как все присутствующие замолкают, явно не ожидавшие такой реплики от вежливого стажёра, осознаёт, что ляпнул. Венера никогда не думала, что испанский стыд можно ощущать за себя, но благодаря чудо-настойке сполна познаёт это чувство.— Вообще-то я неплохо готовлю, – говорит явно уязвлённый Кихён.На площадке все в курсе о кулинарных навыка Ю, поговаривают даже, он был кандидатом в ведущие кулинарного шоу, но у До Кёнсу нашлись более убедительные таланты. Возможно, связанные с запугиванием и шантажом. Хёнвон быстро смекает, что такими вот привычными подколами, которые характерны преимущественно для него, может испортить репутацию стажёру. Поэтому, дав себе ментального леща, тут же пытается исправить ситуацию:— Простите, господин Ю, я вчера просто съела что-то не то, вот и несу всякую чушь.Кихён лишь хмыкает и садится за овальный стол рядом с Минхёком, а Че прикрывает лицо материалами к новому выпуску, чтобы совсем не сгореть от стыда под пытливыми взглядами коллег. Когда в зале появляется режиссёр, все рассаживаются по местам, и начинается обсуждение. Венера и не думала, что даже на первом этапе работы над выпуском будет присутствовать почти вся съёмочная группа. Начинает Кихён, рассказывает общую идею. Тут же в обсуждение включаются операторы, размышляя над тем, как лучше представить те или иные кадры. Костюмеры сквозь зубы матерятся, уже представляя себе дни и ночи создания образов для очередной идеи. — Хёнвон, а ты чего притих?Вслед за вопросом режиссёра на тело ведущего устремляются взгляды всех присутствующих. Стар хлопает глазами, а затем сбивчиво, опираясь на имеющиеся записи, начинает говорить: — Эм, ну в общем, мне нравится идея с тем, чтобы показать так называемую эволюцию творчества Джастина. От ?Baby? до его последних хитов. Можно будет вставить обращение его сегодняшнего к тому маленькому мальчику, каким он начинал петь. И ещё вспомнить цели, которые он ставил перед собой раньше, чтобы узнать, достиг ли он их, или же они поменялись.— Да, но чтобы не сделать из выпуска оду поклонения Биберу, – уверенно встревает Хёнвон, откидывая волосы Венеры назад. – Нужно провести параллели с корейскими звёздами, кто начинал свою деятельность тоже в юном возрасте. Среди айдолов таких много. Также следует обсудить то, повлияла ли карьера певца на ?нормальное детство?: не было ли проблем в школе, колледже, мог ли он наслаждаться обычными детскими играми.Некоторые в зале делают пометки в своих блокнотах и планшетах, кто-то согласно кивает, а вот Ли Минхёк, подозрительно прищурившись, говорит:— Ведущий Че и стажёр Венера Стар сегодня какие-то странные. Не собачатся, да и речь их… будто они поменялись записями друг друга. Вы что, наконец, нашли общий язык?Хёнвон и Венера обеспокоенно переглядываются, и вот не получается как у ЛСП и Oxxxymiron с их искрой, бурей и безумием в треке. Получается только в глазах друг друга прочитать ёмкое ?Бля-я-я-ять?.— Стажёр отправила мне свои материалы для ознакомления, всё же гость особый приезжает, мы должны доказать руководству, что достойны его принять, – пытаясь сохранять спокойствие, отвечает Венера. Ли, видимо, удовлетворённый объяснением, кивает и быстро переключается на обсуждение другого вопроса, а стажёр и ведущий с облегчением выдыхают. В оставшееся время совещания на отношения между Венерой и Хёнвоном внимания не обращают: на повестке дня возможность заполучить самого Бибера к себе в шоу, сценарий на одобрение Итыку стоит на первом месте.После совещания Хёнвон и Венера покидают здание WTF раздельно, как и заходили в него. Стажёру, которого все принимают за ведущего, приходится пару-тройку раз отмахнуться от вопросов коллег, оправдываясь спешкой. Но, встретившись с Хёнвоном на улице, она вспоминает, что у неё действительно сегодня есть планы. — Мне нужно сегодня вечером быть в одном месте, – начинает Венера, не зная, как объяснить Хёнвону. Она сомневается, что её слова и мотивы он примет всерьёз, хотя за то, чем она занимается, не принято стыдиться. Ведущий молча ждёт ответа, не понимая, чем вызвано смятение на его собственном лице.— В общем, каждый четверг я участвую в одной волонтёрской программе.— Что за программа?Венера тяжело вздыхает, подбирая слова. Она таким хвалиться не хотела. Да и о месте, которое она посещает еженедельно, не принято рассказывать направо и налево.— Я помогаю в детском хосписе. Че удивлённо смотрит на стажёра. Странно слышать от иностранки, с виду полной амбиций построить карьеру, о том, что она заботится об умирающих детях. — Только вот как ехать теперь… Видимо, не получится. Позвоню и предупрежу, что не смогу сегодня. И, возможно, не только сегодня. Как только Венера достаёт свой телефон, Хёнвон тут же останавливает её, сжимая запястье.— Давайте поедем вместе.Девушка смотрит на свою руку, сжимающую запястье Че, а потом переводит взгляд на своё лицо. На нём чужая решимость, совсем ей непонятная. С чего вдруг он так легко соглашается? А где подколы или возмущение? — Вы уверены? Знаете, там совсем не весело, вам там не понравится. Кофе на миндальном молоке не приносят.— Вы туда вряд ли веселиться ездите, – отвечает Хёнвон. – И кончайте уже из меня неженку делать. Проблем не возникнет, в таких местах помощники всегда нужны. Я скажу, что привезла с собой друга, который тоже имеет волонтёрский опыт.— А друг имеет? — Нулевой, – усмехается Хёнвон в ответ. – Но вы-то имеете, поэтому приметесь за что-нибудь посложнее, а мне доверите то, где возможность что-нибудь сломать сведена к минимуму. Стар ещё несколько секунд молча смотрит в глаза собеседнику. Что ж, раз уж Его Величество сам вызвался, пусть потом не ноет.11.Как и предполагал ведущий, проблем с пропуском на территорию хосписа не возникает, однако и здесь звезду корейского телевидения узнают. Венеру окружает персонал с просьбами сфотографироваться и дать автограф, и девушка отказать не может. Зато после череды неловких селфи и еле как скопированным по памяти подписям Че, пару всё же отправляют к детям. Стар в теле Хёнвона вызывается провести время с девочкой-подростком, с которой они часто обсуждают фильмы и сериалы. Она, должно быть, обрадуется, увидев ?красивого оппу из вечернего шоу?. В палате девочки нет, поэтому Венера сразу отправляется туда, где машины работают вместо отказавших органов людей. Когда она увидела процедуру гемодиализа впервые, ей было не по себе: дети, лежащие в кресле и прикованные к странному аппарату, ждут, пока их кровь пройдёт долгий путь по искусственным сосудам и вернётся обратно. Но 15-летняя Сонхи с терминальной почечной недостаточностью умудряется во время процедуры оживлённо обсуждать новую дораму, где играет её любимый айдол, будто забыв, что жить ей осталось всего лишь несколько месяцев из-за того, что её почки больше не могут работать. После первой встречи с ней Венера даже немного устыдилась, ведь это она должна была помочь ребёнку обрести спокойствие. А получилось наоборот. Теперь девушка заходит в процедурную, не робея и не бросая испуганный взгляд на трубки, по которым течёт чужая кровь.В процедурной кроме Сонхи никого нет. Девочка сидит в кресле, её глаза прикрыты, а губы беззвучно подпевают песне любимой группы, что играет в наушниках. Венера аккуратно треплет её по плечу, чтобы привлечь внимание. Сонхи открывает глаза и от неожиданности ахает, ведь им совсем не верит. Открыв глаза в хосписе, обычно встречаешься взглядом с белыми стенами, потолком, медсёстрами, врачами, больными детьми и волонтёрами. Но увидеть перед собой популярного ведущего не ожидает никто. Девочка быстро выдёргивает наушники и порывается встать, но мягкая рука ведущего вечернего шоу останавливает её.— Вы…— Че Хёнвон, приятно познакомиться с тобой, Сонхи, – говорит Венера, с интересом замечая, как имена звучат из чужих уст по её воле.Сонхи краснеет и прикрывает рот рукой, всё ещё не веря в происходящее. — Хёнвон-оппа такой высокий! – восторженная девочка осматривает тело ведущего с ног до головы. – Почему вы здесь?Венера садится рядом с креслом, чтобы Сонхи не приходилось смотреть снизу вверх.— Решил немного помочь Венере Стар. Мы работаем вместе.— Точно! Онни рассказывала, что она тоже бывает на съемочной площадке вашего шоу. Но она говорила, что вы совсем не дружелюбный, а скорее даже вредный. Ой!Девочка, поняв, что сболтнула лишнего, снова прикрывает ладошкой рот, от чего Венера не может сдержать улыбки. Сонхи даже не подозревает, что не выдала никакой секрет, но её беспокойство выглядит мило. — Пожалуй, временами я не очень дружелюбный и совсем немного вредный. Но все мы иногда бывает не в лучшем настроении, правда? Сонхи с улыбкой кивает соглашаясь.Она заваливает ?ведущего? вопросами о работе, хобби и личной жизни, и Венера по мере того, что знает сама, пытается удовлетворить детское любопытство. Врачи говорят, Сонхи протянет недолго, но в ней столько энергии и желания жить, что каждый раз, глядя на неё, Венера не верит, что такой яркий свет может внезапно погаснуть. — Знаете, я закончила свой альбом! Рисовала всех-всех, кто мне дорог. Когда меня не станет, они уже не смогут услышать от меня, как я их люблю. Вот попыталась выразить в рисунках. Никому ещё не показывала, хотите посмотреть? Венера кивает и с интересом ждёт. Сонхи с раннего детства занимается рисованием, поэтому девушка думает, что она выбрала отличный способ оставить прощальный подарок родным. Девочка берёт с небольшого стола рядом с креслом скетчбук формата А4 и передаёт гостю. Венера бережно открывает его и начинает листать страницы. Все рисунки выполнены цветными карандашами, теми самыми, что Стар подарила ей, как только узнала, что та рисует. Она видит знакомые лица мамы и старшего брата Сонхи – они часто приходят к девочке. Несколько рисунков детей: друзья из школы, кружков и хосписа. Много изображений медсестёр и врачей, которые уже несколько месяцев пытаются продлить жизнь Сонхи хотя бы на один день. Среди всех этих рисунков, выполненных с особой теплотой и любовью, Венера находит и себя. Она улыбается со страницы скетчбука, по-детски широко и искренне, как научили её дети из хосписа. На этом рисунке она задерживается дольше под внимательным взглядом юной художницы.— Венера-онни… мы знакомы с ней несколько месяцев, но она замечательная. Такая добрая и сильная. В одиночку приехала в Корею за своей мечтой, это же круто! И мне она помогла. И многим другим тут. Знаете, она иногда собирает детей вокруг себя и рассказывает короткие сказки, которые сама придумывает. И всем они нравятся, не только малышам. С ней спокойно и не страшно. Но только… – Сонхи осекается, подбирая слова в нерешительности. – Было бы хорошо, если бы её тоже кто-нибудь защитил. И с кем бы ей было спокойно и не страшно. Для Венеры слова о себе самой действительно звучат так, будто речь идёт о ком-то другом. Она и не думала о том, как её видят окружающие. Часто моргая, чтобы не дать слезам скатиться с чужих щёк, она думает, как же хорошо, что этого не слышит сам Че. Это был бы ещё один бал в копилку её беззащитного образа. И даже не подозревает, что Хёнвон, стоящий у входа в процедурную и слышащий их разговор, мягко улыбается. Он не думает о том, какая она слабая, но в который раз убеждается, что желание защитить эту девушку в нём лишь крепнет.Он отходит от палаты, подавляя в себе чувство неловкости от того, что подслушал чужой разговор. Хёнвон не специально, он направлялся в игровую комнату, чтобы навести там порядок по просьбе медсестёр, но через окно в процедурной увидел собственное тело. И через приоткрытую дверь услышал рассказ девочки. Это место странное, думает Хёнвон. В здании много детей, но характерного для них шума и смеха не слышно. А ещё атмосфера здесь наполнена желанием жить, хотя пациенты в шаге от смерти. Ведущий не раз испытывал противоречивые чувства, но такой контраст ощущений одолевает его впервые.Игровая комната пустует: дети, обычно её заполняющие, сейчас на процедурах или ужинают. Среди раскиданных повсюду машинках, деталей от конструкторов, кукол и прочих игрушек Че замечает одиноко сидящего на полу мальчика, собирающего картинку из паззлов. На вид ему лет 10, но он сосредоточено и вдумчиво перебирает кусочки, как взрослый за работой. Хёнвон не в курсе, знаком ли ребёнок с Венерой, поэтому чувствует неловкость от того, как обращаться к нему. Спасает универсальное: — Привет.Мальчик медленно, будто нехотя поднимает взгляд на незваного гостя, чуть склоняет голову, изучая его. Хёнвон не замечает признаков узнавания, поэтому медленно проходит и, начиная уборку, говорит:— Я тут быстро приберусь и уйду, чтобы тебя не отвлекать. — Вы не мешаете. Спокойный тон вновь создаёт странное ощущение того, будто Че находится в одной комнате вовсе не с ребёнком. Пока собирает игрушки и пытается привести игровую в порядок, Хёнвон искоса поглядывает на мальчика и замечает, что тот уже довольно долго мучается над паззлом. Картинка не получается. — А я Венера, – подаёт голос ведущий, чтобы хоть немного развеять неловкую тишину, повисшую между ними.— А я знаю, – мальчишка отрывается от занятия и кривовато улыбается, передразнивая волонтёра. – Вы каждую неделю приходите сюда помогать. Вас тут любят. Вы постоянно что-то записываете в блокноте. У вас много фиолетовых вещей. Вы иногда ругаетесь на чужом языке. — Ты очень наблюдательный! – с удивлением отмечает Хёнвон.Он откладывает уборку, осторожно подходит к ребёнку и садится рядом. Тот держит в руках несколько кусочков паззла и пытается соединить их с уже собранной частью картины.— Когда внутри тебя часы, которые отсчитывают, сколько тебе осталось жить, замечать мелочи несложно. — Часы? Мальчишка вновь отвлекается от паззла, чтобы объяснить ?тётеньке, что часто что-то записывает и ругается на чужом языке?:— Доктор говорит, что вот здесь, – он водит ладошкой вокруг брюшной полости,– у меня песочные часы. Они уже большие. Я слышал, как доктор говорил маме, что это нехорошо. У этих часов длинное название, но я выучил. А когда сказал об этом маме и папе, они расплакались. У Хёнвона встаёт ком в горле. То, как спокойно ребёнок рассказывает об этом, вызывает мурашки. Но ведущий всё ещё не понимает, от чего страдает этот мальчик.—А как они называются? – выходит хрипло, но Че пытается сохранять спокойствие под стать своему новому знакомому.— Ней-ро-бла-сто-ма, – по слогам произносит мальчик, и Хёнвон на мгновение зажмуривает глаза. Осознание резко пронизывает грудь острой болью: у этого малыша внутри огромная опухоль, как бомба с часовым механизмом. — Тебе не страшно? – совсем тихо спрашивает Че ребёнка. Пожалуй, задавать такой вопрос пациенту хосписа не лучшая идея, но удержаться он не может. Внезапно пробудившаяся эмпатия требует понять чувства умирающего ребёнка настолько, насколько возможно. А малыш снова улыбается и отвечает: — Обычно взрослым становится страшно, когда они узнают о моей болезни. Я не боюсь, доктор говорит, что когда песок внутри часов полностью пересыплется во вторую половину, то я усну. Зато мне больше не будет больно. Сейчас мне всегда больно. Но всё равно мне грустно. Потому что мама много плачет из-за меня. И даже папа плачет. Он прятался, но я увидел.— Они тебя очень любят, поэтому не хотят отпускать, – предполагает Хёнвон. Мальчик согласно кивает и продолжает: — Я тоже плакал раньше. Когда очень больно было, или когда в школу запретили ходить, или когда из дома сюда привезли. Но потом подумал, что раз скоро меня не станет, не хочу, чтобы меня запомнили плаксой. Родителей и друзей я тоже не хочу запомнить плачущими, но когда их просишь успокоиться, они почему-то начинают реветь ещё больше. Так они продолжают разговор до темна. И паззл почти собран, но последней детали не хватает. Наверное, потерялась. Долгая беседа и сумерки за окном погружают обоих в сонливость, и Венера вместе с медсестрой обнаруживают пациента и волонтёра спящими прямо на полу в игровой. От того, как бережно сжимает её собственная рука маленькую детскую ладошку во сне, у Венеры щемит в груди. Хёнвон сумел найти общий язык даже с малышом, чья судьба столь печальна и тяжела. И стажёр в очередной раз убеждается, что каким бы холодным и трудным в общении ни казался популярный на всю страну ведущий вечернего шоу, у него есть особый дар подбирать ключ к замке на сердце каждого, кто попадает в его окружение. Молчать по дороге в такси становится уже традицией. Слишком много событий за один день, которые следует обдумать самому. Сонный Хёнвон, которого разбудили и вытащили из тёплых объятий нового маленького знакомого, думает о полученном опыте. О том, что если бы не стажёр и её стремление помогать нуждающимся, возможно, он бы никогда не посетил такое место. О том, что хотел бы рассказать о хосписе в своей передаче. О том, что забыл узнать у мальчика имя.А Стар чувствует, как внутри разливается тепло, от которого и грустно, и радостно одновременно. И сегодня оно ощущается ещё ярче, ведь Хёнвон был рядом. — Как вы стали волонтёром в хосписе? И… почему? – всё же нарушает повисшую тишину Хёнвон, разглядывая отражение лицо Венеры в стекле: так кажется, будто они не менялись телами.— Когда я приехала в Корею, обосноваться здесь мне помогла одна женщина. Нашла жильё, подработку, рассказала о местных обычаях. Хотя сама она нуждалась в помощи не меньше: горбатилась на двух работах и плакала из-за того, что не может заботиться об умирающем сыне. У него была лейкемия, терминальная. Врачи никакой надежды не давали, поэтому мальчика отправили в хоспис. Но чтобы поддерживать его и так нестабильное состояние, нужны были деньги. Довольно большие. Муж, узнав о болезни сына, не выдержал и ушёл из семьи, поэтому ей пришлось работать за двоих. И я, когда слушала её, вымотанную до изнеможения ради продления жизни своего ребёнка хотя бы на минуту, решила, что помогу ей по мере возможности. Стала ездить в хоспис и ухаживать за её сыном. К сожалению, он умер через пару недель после моего появления, но уйти оттуда я не смогла. Ведь все эти дети…Их невозможно не полюбить. В хосписе жизнь течёт иначе, будто её можно рассмотреть вблизи: почувствовать дыхание больных детей и радоваться каждому их вздоху; разглядеть всю палитру эмоций, которые они хотят испытать наперёд – на будущее, которое их не ждёт.И Венера больше не сдерживает слёзы, они свободно текут по чужим щекам. Хёнвон не пытается успокоить, понимая, что эта солёная влага – все те чувства, что испытывает девушка, когда находится рядом с увядающими цветами.А в квартире Че их встречает полный энергии Брауни, которому теперь приходится скучать по двоим хозяевам. Он по очереди прыгает у ног то Венеры, то Хёнвона, пытаясь донести до них мысль, что он хочет гулять, есть и почёсывание за ушком. — Я погуляю с ним, вы пока переоденьтесь и примите душ, – Хёнвон старается говорить, не выражая ту заботу, что кроется в его предложении. Но его слова всё же заставляют стажёра слегка улыбнуться. — Не думала, что вам нравится возиться с собаками.— Ну, он… хороший. Да. И забавный, – ответ корявым получается, думает Че, но пёс, который смотрит на него блестящими глазами и буквально молитвы о прогулке, кажется действительно милым.Истосковавшийся по улице Брауни носится на первой космической скорости по двору, лишая уставшего за день ведущего возможности спокойно прогуляться под звёздным небом. Эта морщинистая сущность в виде собаки вынуждает бегать за собой и отгонять от всех кустов, где ?орут? цикады. Возможно, полная луна напоминает Брауни, что он вообще-то в одном семействе с волками, а значит, хищник. Хёнвон тяги к древним инстинктам резвой псинки не разделяет. Венера, оставшись одна в чужой квартире и чужом теле, вяло переодевается и принимает тёплый душ, ежеминутно напоминая себе не засыпать прямо под ласкающими струями воды. Она не привыкла переживать столько необычных событий за сутки, поэтому уставшая психика вполне солидарна с уставшим организмом и требует только сна. Хёнвон и Брауни возвращаются домой, и ведущий, уже подходя к двери квартиры, обдумывает варианты лёгкого ужина, который можно было бы вдвоём приготовить на скорую руку, но, оказавшись внутри, обнаруживает своё тело крепко спящим на диване. Хёнвон знает, что красивый, хоть и не гордится этим. Но сейчас он невольно засматривается на мягкие черты своего лица. Интересно, видит ли его таким Венера. Ему бы хотелось, чтобы видела.