4 (1/1)

Огни ночного города там где-то за окном были словно из совершенно другого мира, далеко от которого были мысли, путавшиеся от переплетения разгорячённых тел. Жаркие прикосновения, от каждого из которых прошибало током, сводили с ума. Жадные поцелуи заставляли ощущать каждую секунду разлуки, пугая тем, что всё могло развеяться, как дым, что всё это было мимолётно. Каждая клеточка тела Арым была напряжена от наслаждения и от страха, что всё это так легко отнять в один миг. Слишком это было правдоподобно, слишком живы были воспоминания, от которых изо всех сил хотелось отделаться в такой момент, когда с трудом различала сама, где кончалась она, а где начинался Чанёль. Его пальцы, путавшиеся в волосах девушки, но заставлявшие запрокидывать голову, открывая её для новых ласк, сводили с ума. Каждый миг вместе, каждый рваный вздох, срывавшийся с губ и терявшийся в поцелуе, - всё это было таким нереальным, но оттого ещё более желанным.Так прошёл месяц, но Арым так никак и не смогла налюбоваться на безмятежно засыпавшего рядом Чанёля, не могла привыкнуть к тому, что он снова появился в её жизни. Пусть не целиком, пусть пропадая иногда на несколько дней. Но девушка сама понимала, что нельзя взять и вернуть всё на прежние места. Их жизни успели так далеко разойтись, что было непросто всё восстановить. Слишком много всего произошло друг без друга, уже казалось, что никогда не встретились бы вновь.Боясь сделать больно своим родителям, Чанёль никак не мог рассказать им вновь об Арым. Он переживал о том, как они могли отреагировать на это. Девушка понимала, она всё действительно понимала, она не хотела, чтобы и к ним вернулись болезненные воспоминания. Она знала, что всё не могло быть таким быстрым, нужно было запастись терпением. Именно поэтому Рождество и Новый Год провели порознь. Чанёль провёл праздники в кругу семьи, а Арым игнорировала все приглашения от друзей, которые не понимали, отчего та снова закрылась ото всех. А ей просто не хотелось делить ни с кем другим эти праздники, поэтому решила, что лучше побыть одной. Ведь это лишь раз.Арым не докучала ни звонками, ни сообщениями, она знала, что могла сделать только хуже, постоянно отвлекая Чанёля от общения с родителями, с которыми он не мог видеться так часто, как хотел. Она ждала сообщений от него самого, но ей одно за другим приходили сообщения от другого, которые она стала удалять, даже не читая. Ей нечего было сказать Хо, а ему, такому юному, совсем нечего было дать Арым. Она была в этом уверена. Не хотела обижать его, надеясь, что он скоро сам всё поймёт, что вот-вот остынет в своих чувствах и сможет отпустить её.Она не переставала ждать, но действительно удивилась, когда вместо привычной стандартной мелодии на телефоне заиграла та, что стояла только на Чанёля. Он говорил почти шёпотом, но девушка чувствовала всё тепло, передававшееся ей с каждым его словом, произнесённым таким будоражащим каждый раз с новой силой голосом. Она слышала шум фоном там, где находился Чанёль, и понимала, что он смог выделить это время, вырвавшись ради неё и позвонив. Арым не могла наслушаться его голосом, таким тёплым, бархатистым, заставляющим думать о губах говорившего. Но вдали от их обладателя стоило отгонять от себя эти мысли. Чанёль предупредил, что вернётся от родителей уже на следующий день, но встретиться они смогут лишь день спустя, ему хотелось приехать к девушке отдохнувшим, а не измученным после перелёта. Мечтательно прикрыв глаза, Арым слышала заботу в его голосе. Он ведь точно так же соскучился, как и она, слышно было в каждом слове.Они больше не давали друг другу никаких обещаний, боясь того, что однажды уже не смогли их сдержать. Они не говорили друг другу ничего обязывавшего, это было не так уж и важно, все эти слова, ничего не стоившие по сравнению с испытываемыми чувствами. Любовные муки можно было оставить кому-нибудь другому, эти же отношения стали более зрелыми.Арым слышала, как голоса возле Чанёля становились громче, и он, спешно попрощавшись, пообещал позвонить, когда вернётся. Девушка мысленно пожелала ему доброй ночи перед тем, как самой отправиться спать. Она всегда так делала, когда они не могли быть вместе.Утреннее пробуждение было приятнее обычного от мыслей о том, что уже вечером Чанёль прилетит домой от родителей. И пусть Арым понимала, что увидит его только на следующий день, всё равно это было лучше, чем когда он был на другом конце страны. Подталкиваемая своими мыслями, не смогла заставить себя остаться в этот солнечный день дома, хотелось насладиться ощущением всепоглощающего счастья, позволявшего дышать полной грудью. Спустя столько времени, наконец-то. Арым просто бесцельно гуляла по городу, радуясь тому, какой снежной выдалась эта зима, и с улыбкой на лице глазея по сторонам на людей, вышедших на прогулку подобно ей самой, ведомых на улицу вслед за солнцем.Она не могла точно сказать, в какой момент поняла, что не может ждать завтрашнего дня, и решила встретить Чанёля в аэропорту. Не знала ни точного времени, ни номера рейса, но это совсем не пугало. Много ли вечером самолётов на одном направлении, пусть два, пусть три. Неужели возможно было пропустить такого, как Чанёль, пусть даже и в толпе. Арым могла узнать его из тысячи, поэтому не пугала возможность разминуться, потеряться с ним. Она не стала ждать вечера и приехала в аэропорт пораньше, купила себе кофе, но за всё время ожидания не сделала ни одного глотка, просто забыла, продолжая сжимать стаканчик с ароматным, но совсем остывшим напитком в руках. На табло прилётов оставался уже лишь один нужный рейс, с момента своего приезда Арым успела просмотреть всех пассажиров с двух предыдущих самолётов. Смотрела на этих таких разных людей вокруг, кого-то из которых встречали, а кого-то нет. Тут и там слышали счастливые выкрики узнавания в толпе, а кто-то одиноко проходил мимо, не вглядываясь в лица, его окружавшие, понимая, что их никто не ждёт. Только ли в этом аэропорту или вообще – это не имело значения в этот миг яркого восприятия своего одиночества и незащищённости. Арым не хотела, чтобы Чанёль испытал такое хоть на мгновение, именно поэтому она приехала и ждала, отсчитывая уже минуты до появления пассажиров последнего на этот день самолёта, который ждала. За большими окнами зала прилёта на город давно опустилась ночь, такая ранняя зимой. Приходилось прижимать к стеклу ладошку, чтобы как в детстве рассмотреть что-то по ту сторону. Девушка видела, как самолёт зашёл на посадку, оставалось подождать совсем немного.Когда люди стали выходить в зал, Арым поняла, что застыла в напряжении от того волнения, что охватило её перед предстоящей встречей. Не было ни малейшего сомнения в том, что разминулись раньше, что пропустила его в толпе. Была лишь уверенность в том, что увидит Чанёля, и именно в тот момент заметила знакомую, немного растрёпанную макушку. Видела его улыбающиеся глаза, немного усталую улыбку, хотела уже сделать шаг навстречу через большое количество людей, разделявших их, но тут толпа расступилась и открыла глазам девушки картину, которая заставила непроизвольно сделать шаг назад и с силой сжать стаканчик с кофе, что так и не выпила, просто забыла. Но, совсем не заметив пролившейся жидкости, стекавшей по рукам на пол, Арым безотрывно смотрела на то, как Чанёль, одной рукой обнимая какую-то девушку, наклонился к её светившемуся от счастья лицу и поцеловал. Сколько длился их поцелуй? Секунды? Минуты? Арым не знала, но жалела, что меньше того времени, чтобы могла умереть без воздуха оттого, что перестала дышать от обуявшего её ужаса и боли, в которые она продолжала погружаться всё глубже.