Deprivation (1/1)

Прошу, только не лишайте меня этого внезапного: - Кажется, я болен, мне так плохо...- тихо, среди ночи. и моё бессознательное: - Я тоже болею, кис, не могу уснуть, всю ломит... - правда-правда? - как ребёнок. Я не вижу тебя, варюсь в собственном угаре из мыслей, переживаний и медитативного мучительного сна. А потом вдруг понимаю, что мы ведь в разных кроватях, спальнях и даже странах, но звучит это между нами так интимно, как на ухо в одной комнате, клянусь. Я клянусь всем творческим сумасшествием, всеми сумасбродными поступками, всей моей душой к твоей душе, всем своим существом.Сегодня мне всё равно, насколько красиво всё это будет изложено на бумаге, настолько это покажется другим чем-то стОящим, или нет. Я просто плачу.... вспоминаю, как с закрытыми глазами, закутанный в плед, ты машинально вытягивал губы, чтобы попить, когда я подносила тебе два вида печенья из Будапешта. Дура, какие к черту гостинцы, ты...болел. Какая Новогодняя ярмарка, какое еще дерьмо, я должна была спать с тобой, я должна была тебя оберегать.Та редкая за последние годы ночь, когда я одна, и могу дать волю раздирающим чувствам. Нет, не плачу, вою. Эти реальные воспоминания внутри, вынули мне из грудной клетки сердце. Завтра я еду выбирать новую квартиру с человеком, которого люблю, и за которого вскоре выйду замуж. Нет, я не кривлю душой. Я смело называю это любовью, привязанностью, духовным родством, везением, потому что таковым оно и является. Это тот максимум, Джи, который я могу прочувствовать не к тебе и не с тобой, и мне нужно за это благодарить чертовы небеса, танцевать на промерзшей земле, но почему иногда так горько? Почему? "всему свое время, всему свое время"Я умоляю, не отбирай у меня твоих замёрзших пальцев с сигаретой, твоих потрясающих капризных губ, твоих до дроби в висках любимых волос. Мне нужно это хотя бы видеть, знать, что это есть, понимаешь? Этот камень на сердце не может взять и рассосаться. Я не перепутала, это всё нихрена не слишком просто, и я хочу быть тем самым исключением из правила. И плевать. И гербовая печать.Ты не звонишь и не пишешь, ты прожигаешь жизнь в очередном образе, который не имеет с тобой ничего общего. Что я должна сделать? Написать? Приехать? Пригласить на пару бокалов красного изысканного, чтобы отметить мою помолвку? А если тебе и вовсе всё равно? А если этим я и вовсе убью всякую связь между нами? Слишком много игры, до сих пор, пора отпустить, но мОчи моей нет. нет. Любовь бесконечно жестока и имеет много граней, это правда. Так, как тебя, я не любила никого, никогда и не настолько. И никогда не буду. Ты переживаешь депрессию, я сплю на транквилизаторах. Не забирайте у меня мой Амстердам. Джиён, вернись, я прошу тебя всем сердцем, ты нужен мне, как противоядие от всего, что сжирает меня в этом проклятом мире. Мне нужна эта нарывающая, режущая аорту тошнота, граничащая с моей космической нежностью к тебе. Вернись собой, в какой угодно город, я зажгу для тебя все свечи в этом мире.Я люблю тебя до смерти, до смерти люблю. "звонить в пустые звонки, стоять под окнами, молчать, хрипеть или плакать навзрыд, дарить цветы, готовить завтрак, гладить твою рубашку, любить взахлеб. и смотреть, волнуясь, как ты принимаешь или выкидываешь мои дары. и верить, что это любовь, а не просто там... недоеб словоток.я хотела бы справиться с этим сама, но мне слишком больно, даже небо смотрит сквозь зиму на меня с жалостью. я больше всего на свете хотела бы жить с тобою, но это такая недоступная нам малость"