Глава 1. Огонь свечи рядом с серебром (2/2)

Пальто повесил на свободный крючок. В принципе, ему не нужен был свет, чтобы оглядеть всю обстановку помещений, видимых с его позиции. И нельзя сказать, что его не впечатлило увиденное — взять, к примеру, то, что от всего тут веяло неуловимым духом старины...Сняв обувь и включив везде свет, Джеймс прошел на кухню, где аккуратно разложил продукты по полочкам. Потом, спохватившись, обратился к Кейну:— Проходите, пожалуйста, в гостиную, а я чего-нибудь приготовлю, — улыбаясь, предложил он.— М... хорошо... — внимательно осматриваясь, парень бесшумно направился в указанном направлении, а сереброволосый тихо сказал себе под нос:— Хотя помощь мне бы не помешала... эх... ладно, что-нибудь придумаю, — и начал попытки приготовления пищи.Но буквально через пару секунд за спиной парня снова появился Кейн:

— Если нужна помощь — то так и скажите. Не надо про это бормотать.Джеймс вздрогнул от неожиданности: «Хмм, а парень то не прост... я, можно сказать, шепотом говорил, а он услышал аж из самой гостиной... Все ясно – значит, он не совсем человек, да и не особо скрывает... Дарси, у нас сегодня особенный гость... думаю, скучать мы не будем», — при этом с интересом поглядывал на «особенного гостя», открывающего холодильник и начавшего там копаться:— Ну, из скисшего молока и слегка лежалого фарша можно сделать блины... а из помидоров, салата и базилика получится отличный свежий гарнир к макаронам — их сделать две минуты. А еще, кстати, у вас морковка вконец сдохла, — посмотрев в глаза хозяину квартиры, слегка усмехнулся. — Макароны сделает и школьник, так что предоставляю это дело вам. А я займусь блинами!Не сказать, что подобная вольность незнакомого человека (который совсем не человек как раз) как-то задела Джеймса – даже наоборот: «Да, не спорю, готовлю я не ахти как, но мое коронное блюдо — это макароны... Хм... сооружу-ка я из них гнезда», — и с уже большим энтузиазмом поставил варить длинные тонкие макароны в эмалированную кастрюлю:— В серединку положим мясо, если Вы не против, будет очень красиво и аппетитно. Вы уж меня простите, я уже давно никого не приглашал к себе домой, поэтому немного растерялся.Но Кейн не особо и слушал его извинения: для начала он закатал рукава свитера до локтя и вымыл руки, а заодно — овощи с зеленью для гарнира. А затем, отыскав муку и все, что требовалось кроме нее, стал делать тесто — попутно поджаривая на сковороде фарш:

— Меня бабушка учила готовить. И ей никогда не нравилось, что из этого получалось...— Не знаю, по запаху скажу, что мне уже нравится, даже слюнки текут... так что бабушка может вами гордиться, — беззаботно улыбнувшись, Джеймс дождался готовности макарон, сделал из них гнезда и, взяв приготовленный фарш, разложил. — Я думаю, кушать будем в трапезной зале, не против? Там обстановка располагает к общению, и есть там намного приятнее, — взяв тарелки с едой, он открыл дверь в помещение, в котором стоял большой стол со старыми антикварными подсвечниками и цветами в вазах между ними.

Рыжеволосый пожал плечами:— Да нет, не против, — на нюх найдя шкаф со всякими приправами и травами, достал чай — и, заварив, понес заварник и две чашки на подносе в комнату.

Поставив на стол, с легким подозрением покосился на один из антикварных подсвечников: «Хм... не серебряный, это хорошо...» — но, глянув на другой, внешне остался невозмутимым, но сделал себе пометку «не трогать — серебро». Потом, сев, опробовал макаронные гнезда: «Мда, все-таки я слегка лоханулся, когда кинулся ему на кухне помогать... а если он начнет расспрашивать?»:— М, а макароны ничего вышли... во всяком случае, те, что я ел вчера, были хуже…«Ничего?» — разозлился Джеймс, но виду не показал:— Спасибо, я старался, — произнес, бесстрастно улыбнувшись, одновременно сервируя стол.Кейн, чуть улыбнувшись в ответ, слегка откинулся назад, разглядывая сереброволосого парня: «От его волос не пахнет перекисью... это его естественный цвет?»:— Скажите, с чего это такая доброта: домой привели, предложили пальто почистить... хотя я всего-то просил покушать. Не возникает опасений, что я могу Вас связать, заткнуть рот кляпом, а квартиру обчистить? Тут прилично ценного антиквариата — разве не возникает опасений за его сохранность?

Джеймс посмотрел на него пронзительным взглядом и, усмехнувшись, отвернулся, продолжая свое дело:— А почему я должен тебя бояться? Ты вроде любезный мальчик с виду, да и по тебе не скажешь, что ты способен напасть на человека без причины...Про себя Кейн усмехнулся: «Ну, с виду я мальчик... хотя мне уже третий десяток чапает... Ну, на человека я как раз без причины нападу с разбегу...». А сереброволосый тем временем продолжал:— ...хоть я не знаю, кто ты, чувствую, что тебе можно верить...«Да, верить можно... но только, когда я связан и под дулом пистолета с серебряными пулями. Да и тогда не уверен...».

— ...ведь ты не просто человек, не так ли, мой юный друг?.. За мою долгую жизнь я немного научился разбираться в людях... И, раз мы завели этот разговор, может, скажешь, кто ты? – с бескрайней вежливостью попросил Джеймс, при этом хитро поглядывая на парня, чтобы отследить его реакцию: «Интересно что он скажет?».У того тягуче напряглись мышцы спины, инстинкт потребовал сейчас же разделаться с вероятной опасностью и сбежать — но Кейн сдержался, и бросил, даже не бровью поведя:

— Ну... я всего лишь бездомный, которого уволили с работы, и который уже на все готов даже ради корочки черствого хлеба, — усмехнулся, — и... да, я не человек. Потому что бездомный бродяга без документов и прописки в наше время — пустое место, а не человек. Лишь мешок мяса и костей, способный двигаться и мыслить, начисто лишенный понятий чести. И именно поэтому я выгляжу любезным мальчиком, который не способен напасть... чтобы в любой момент это и сделать... — фыркнув, взглянул на него в упор.Джеймс опешил: «Дарси, он что, над нами издевается? Я же прекрасно чувствую, что он не человек, а кто-то совсем иной... Хм, раз он такой скрытный, узнаем все сами потихоньку, не торопясь», — приняв вид человека, замышляющего недоброе, он сказал, пристально глядя на собеседника:— Ясно.

Но Кейн сделал вид, что не заметил этого взгляда, и добавил:— Но с тобой все то, что я сказал, вряд ли прокатит. Ты слишком странный и любопытный, чтобы я рисковал своей задницей...Джеймс отстраненно подумал, продолжая смотреть на него: «Значит, не хочешь рисковать?.. Ладно, примем это и успокоимся. Ну, обо мне, я думаю, он довольно скоро догадается... ведь уже сегодня мне придется искать очередную жертву... Мда-а, моя жизнь оставляет желать лучшего... Ему-то хоть не приходится мучиться совестью за убиенных... Ладно, поедим — и все само решится по ходу разговора», — закончив мысль, он наконец-то принялся с аппетитом поедать совместный шедевр из макарон:

— Понятно... Судя по всему, ты не пай-мальчик. Как хоть тебя зовут? А то как-то нехорошо получается: мы ужинаем вместе, а имен друг друга не знаем, — посмотрел на парня, сопроводив сие действие очередной улыбкой (прим.беты – чего он все время улыбается оО, зубы фарфоровые, что ли?) и сказал: — Меня зовут Джеймс, можно просто Джимми. Ну, а тебя как звать? — при этом протянул руку для рукопожатия.Оборотень, задержав во рту вилку, с легким сомнением поглядел на протянутую руку:

— Кейн. Во всяком случае, так меня звала мать. На улице меня зовут Лисом. И руку, уж прости, я жать не буду. Потому как меня уже пару раз подловили с этим — и спасибо, обойдусь... – «И с чего это я воспринимаю его в штыки? Нормальный парень — даром, что увлекается антиквариатом... Но вот близость серебра, ёкарны-бабай! Бесит!» — прожевав, он обнаружил, что съел свою порцию и потому начал наливать себе чай. — В общем, единственное, что я у тебя еще попрошу — это уголок в прихожей, чтобы поспать. Не удивляйся, для меня это просто Рай на Земле, — улыбнувшись, отпил из чашки, аккуратно придерживая ее, чтобы не обжечься: «Хм... а у него хороший каркаде... хотя я предпочитаю с лепестками пиона...» — И можешь вообще обо мне забыть: я тише воды, ниже травы... – «...кусачей змеи...» — ...и еще до того, как ты успеешь проснуться, уже исчезну. Только потом почисти ковры, а то мало ли, мне часто с собаками спать приходится, а у них блохи.

Хихикнув потом, он демонстративно почесал затылок: «Ну и пусть, что я все равно моюсь каждую неделю, и блох у меня нет, и быть не может — но, может, хоть это отпугнет его от меня? Поздно я подумал, что он может быть каким-нибудь извращенцем... да и глаза у него по цвету слишком нехорошие... да и вообще — хватит вести себя, как обыкновенная дворняжка!».Наблюдая за тем, как Кейн себя ведёт и что он говорит, Джеймс делал соответствующие выводы: «Ясно, он боится меня… Только я не понимаю, почему — вроде не подавал виду, чтобы так реагировать... хоть он так себя ведет, мне это безразлично, я просто настолько одинок, что общество мне теперь необходимо, и все это лишь из-за того, что я пригласил его домой... Я так жалок».Вдруг рыжий, допив чай, сорвался с места, заставив парня поспешно встать и проследовать за ним до двери, а потом с недоумением смотреть, как он, взяв свое пальто, сказал:

— И чистить этот кусок ткани не надо. А то я буду менее жалостливо выглядеть, прося подаяний! — положив его на пол, уселся, будто бы это было естественно — спать под дверью.

Смотря, как Кейн устраивается у двери, Джеймс понял то, что очень долго и назойливо стучалось в его сознание все это время: «Не может быть... — глаза округлились от удивления, в разнообразные и прямо противоположные эмоции метались внутри из стороны в сторону, пытаясь вырваться на свободу, а в голове все кусочки мозаики сложились в единое целое. – Это невозможно, чтобы этот парень был... неужели он даже не задумывался, что кто-то может в нем распознать зверя? Хоть они и опасны, о нем я пока такого сказать не могу», — не выдержав давления собственных эмоций, Джеймс подошел к парню, взял его за свитер, словно кошака, и, протащив в гостиную, швырнул на диван. Тот же только и смог, что крикнуть возмущенно «Эй, ты что себе позволяешь?!».А после ему ничего не оставалось, кроме того, чтобы сверлить хозяина дома, нависающего над ним, гневным взглядом.— Если ты останешься здесь ночевать, будь добр спать на диване... Я буду чувствовать себя последней сволочью, если ты будешь спать, как собака у двери, хотя даже собаки уже давно не спят у дверей... Так что будешь спать здесь, — чуть ли не приказным тоном произнес Джимми, при этом внутри него самого все кипело: «Даже если он оборотень, это не значит, что он должен скатиться до уличной дворняги... уму непостижимо, никаких приличий!» — с этой мыслью он передал парню подушку и одеяло.— Ладно, Ваше Величество, как прикажете! – съязвил тот, принимая их из его рук.А сереброволосый тем временем занялся его пальто:— А это, хочешь того ты или нет, я брошу в стиральную машину... Да что с тобой? Ведешь себя, как дворняжка! Такому, как ты, это не пристало вытворять... хотя ты вряд ли это поймешь... — вздохнул и вышел.— Оставь себе, раз уж нравится, я другое найду... — бросил обидчиво Кейн, ложась, и, отвернувшись, накрылся одеялом с головой: «Нафиг ему устраивать меня на диване?! Тоже мне, добряк нашелся!».В ванной заработала стиральная машина.

«Блин, на диване слишком уютно — я хочу спать... Клонит так... — зевнул. — Но я не могу! Пусть даже и не пулями, но эта дрянь тут повсюду! Как будто я виноват, что только в прихожей у него нет серебра! А то иначе бы я не навязался спать в комнате?! — чуть подрагивая, уткнулся в спинку дивана носом. — Надо будет узнать его слабость. Пускай узнает, каково мне спать в замкнутом пространстве, начиненном серебром!»А Джеймс, сидя на кафеле, наблюдал, как крутится барабан: «Дарси, я так одинок, что уже не контролирую себя... приготовься — сегодня мы выходим на охоту», — «Да, хозяин!» — прозвучал ответ в его голове...