Глава 5, в которой говорится о принцах, мужском обаянии и его жертвах (1/1)

Гай замер, увидев золотую корону на голове вошедшего, золотое шитье на его ярко-зеленом камзоле, унизанные перстнями пальцы, золотую цепь… ой, нет, и даже не одну! - Ваше Высочество! – он почтительно преклонил колено. Вошедший был принцем – у Гая даже сомнений в этом не возникло. А в этой чужой и странной стране с власть имущими ссориться было определено не с руки. Принц глянул на него свысока и той же вывернутой походочкой подошел к очагу.- Здравствуйте, здравствуйте, - рассеянно проговорил он, пробежавшись взглядом по бедненькой комнатушке. – Это у нас что? Qu'est que ce? – поднял он брови на котелок. – Убрать эту трупоедскую мерзость! Кто ест мясо – сам становится зверем!Двое разодетых в бархат слуг, ловко вывернувшись из-за тощих плечей принца и неожиданно оказавшись на голову выше него, сняли котелок и вышвырнули его за двери вместе с содержимым. Гай, желудок которого только-только начал ощущать вкус горячей вареной пищи, только захлопал глазами, но не решился ничего сказать. Он вдруг понял, что в своей простой серой котте выглядел бедным родственником даже рядом с этими слугами, не говоря уж о принце. А уж когда следом за слугами в дверь проскользнул давешний менестрель, Гай окончательно убедился, что милостей от этого принца ему не дождаться. Он украдкой оглянулся в поисках Рори, но та словно растворилась в пространстве – ее нигде не было.- Это что? – все так же продолжал спрашивать принц, дотрагиваясь пальцем до грубого деревянного стула и тут же обтерев палец невыносимо надушенным платком. Гай успел заметить покрашенный темно-багровым лаком ноготь указательного пальца Его Высочества.- Это стул, Ваше Высочество, - почтительно объяснил один из слуг. И добавил, чтоб уж совсем не оставалось сомнений: - На нем сидят.- C'est impossible! Это невозможно! Он антигигиеничен! – брезгливо бросил принц. – И это тоже антигигиенично! И это вот! Убрать! Последнее относилось к пытавшемуся стать незаметным мессиру Вульфу, которого свирепые взгляды слуг окончательно перепугали. При первой же возможности волк шмыгнул в приоткрытую дверь.- Мы поужинаем и будем тут ночевать! – заявил принц. – Холи и Доли лягут у двери, чтоб никто не вошел. А этот, - он показал на Гая, - будет охранять дом снаружи. На солдата он непохож, но раз уж у него есть меч…- Да, милорд, - вздохнул Гай, беря пояс с мечом и свой плащ. Принцы всех стран похожи друг на друга как близнецы, подумал он, вспомнив принца Джона. Правда, в сравнении с этим манерным юнцом даже коротышка Джон Плантагенет казался очень мужественным субъектом. Разжечь костер на берегу озерца, в десяти –пятнадцати шагах от домика было для Гая плевым делом. Но сон не шел – голодный желудок то и дело напоминал о себе, кроме того, давила обида. Его даже не принимали здесь за рыцаря! И вообще – странное у них тут отношение к рыцарям.Ночь наполнялась прохладными шорохами ив и верб, росших у самой воды. Где-то робко распевался соловей, готовясь к обычному концерту. Луна кокетливо смотрелась в черную озерную гладь, словно оценивая, сколько звездных блесток еще осталось на ее черном платье. Гай сидел неподвижно, и было ему так тоскливо, как не было даже в ноттингемском тюремном подвале. Ничто, в конце концов, не меняется – в какую бы страну он не попал, все равно будет мальчиком на побегушках. Ему вспомнилось, как зловредный шериф, издеваясь над Гаем в присутствии своего братца-аббата, коверкал слово ?побегушки?, превращая их в ?поебушки? - и стало уж совсем горько. Слухи о том, что он поддается шерифской страсти к молодым людям, нет-нет да и возникали в Ноттингеме и окрестностях, отравляя рыцарю жизнь не хуже Робин Гуда. И здесь, похоже, все начало идти по накатанной: милорд, приказания, унижения… Погруженный в такие мрачные мысли, Гай не слышал усиливавшегося соловьиного хора, не видел, как мелкие озерные эльфики скользили по темной водной глади, разыгрывая первенство по фигурному катанию на водных лыжах. Лыжами им служили острые ивовые листья, а тягловыми – толстые ночные бабочки-бражники ?мертвая голова? и летучие мыши.- А ты молодец, лучшее местечко для костра выбрал, - услышал он негромкий веселый голосок. Рори! - Я в углу за очагом спряталась - там темно совсем. А потом они все заснули. Дезире все болтал про вегетарианство и победу экологического подхода, а у меня нос чесался. Сначала нос, потом, под носом, потом … Вот, в общем! Она бухнула на землю рядом с костром дорожный мешок и вытащила оттуда жареного гуся.- Поешь, ты ж голодный. Гай вонзил голодные зубы в гусиную ногу, но продолжал глазеть на девушку, словно видел впервые. А она не просто не дурнушка – она хороша собой, подумалось вдруг ему: светлая кожа, задорные ямочки на щеках, заметные даже в свете луны, особенно когда она улыбалась, большие, широко и наивно распахнутые глаза. И Рори от его взгляда впервые в жизни смутилась, и оттого затараторила со скоростью сороки.- Они свою веганскую травку пожевали, потом Холи и Доли уснули. И музыкантишко тоже уснул. Ну, я ж знала, что этим дело не кончится – я-то отлично знаю, какой из Дезире веган. Он мешок к себе подтянул и ну таскать из него ветчину и рыбу, и окорок! Но кое-что все-таки осталось. Ешь давай! - Ты почему так спокойно его выслушивал? – спросила Рори, когда Гай заморил первый голод и стал жевать помедленнее. – Если ты рыцарь – ты не должен позволять так с собой обращаться.- Ну ты, умная больно! – проглатывая большой кусок и давясь, просипел Гай. И, запив гуся удивительно чистой озерной водой, добавил: - Рыцарь обязан служить своему синьору.- Только я сомневаюсь, что ты приносил оммаж или присягу Дезире Гламурскому, - фыркнула Рори. - Ты его знаешь? – удивился Гай, подумав про себя, что девчонка вовсе не так проста, как кажется.- Ну… - ему показалось, что девушка пришла в легкое замешательство, – он приходил к моим бабкам, которые меня воспитывали. Травы и зелья брал.- Ого! Так он чернокнижник, а бабки твои - видать,ведьмы! - Сам ты чернокнижник! – обиделась Рори. – Я ему поесть принесла, а он обзывается… и даже спасибо не сказал. Про рыцарей пишут, что они были сильны, честны и отважны – а ты спину гнешь перед Дезире Гламурским, которого видишь впервые в жизни.- Жизнь тебя не била, небось. Все на тарелочке подавали, еду, питье… Мужа вон небось скоро тоже на тарелочке подадут – бабки найдут, какого побогаче! - Гай разозлился, но не слишком - голод отпустил и по телу разлилось умиротворяющее сытое тепло.Рори вдруг сменила тон на спокойный и очень серьезный.- А вот это уж дудки! Я выйду только за того, кого полюблю! И моя… в общем, главная моя бабка меня поддерживает! Она отвернулась и замолчала. Гай доел гуся, оставив только одну ножку, и пошарил в мешке. Там нашлись куски хлеба, пара огурцов, и была еще странная блестящая гладкая посудина, заткнутая пробкой – в ней оказалось вино. Вокруг плескалась светлая ночь, сольвьи орали уже совершенные лирические неприличности. Даже звезды в небе казались толпой парней и девушек, танцующих на деревенском празднике после изрядного количества выпитого доброго эля. А после праздника парни и девушки обычно разбредаются попарно по ближайшим кустам кустикам и ложбинкам – и уж там поливают и ублажают кустики и ложбинки друг друга.- Послушай… наверное... спасибо тебе, - начал Гай, удивляясь собственной покладистости, но не в силах преодолеть природную недоверчивость. - А чего это ты вдруг такая добрая стала? Рори хмыкнула. Присела рядом с ним на корточки и протянула руки к костру.- Менестрель жаловался на тебя Дезире. И рассказал, как ты отпинал его из-за волка и лисы. Я сразу поняла, что ты хороший парень, хоть и злой. - Как может быть и хороший, и злой? – усмехнулся Гай. И спросил уже мягче: - Ты сама-то ела? - Может. Лучше уж хороший и злой, чем плохой и добрый. Да я не голодная, - ответив сразу на два вопроса, отчего-то сразу засмущалась Рори.- Конечно, не голодная. Просто есть хочешь. – Гай потянул свободной рукой девушку, а та от неожиданности и сильного рывка потеряла равновесие и шлепнулась прямо на него. Веселые эльфы, заинтересованные возней на берегу, тихонько захихикали, глядя на тесные объятия парня, девушки, гусиной ножки и бутылки вина. - Ойй! Моя нога!- Это рукоять твоего меча или это я так тебе нравлюсь?- Заткнись! Сейчас неподходящее время.- Дааа? Твоим мозгам, может, и кажется, что неподходящее, а вот остальное тело вроде не против. Эльфы насторожились и подлетели поближе, уже не опасаясь быть пойманными и посаженными в коллекционную банку.- Ах ты… Чертовы портки! И кто только их... выдумал на баб одевать...- Погоди. Надо хоть плащ постелить, а то какой-то сучок так и норовит вонзиться мне в задницу. - Ему тоже нравится твоя задница…- Гай… погоди. Понимаешь, я… Ааааххх… да послушай же! Гаааййй… - Сейчас… Рори… Ммммммм!!!!*** Рольф не был доволен соседством трех собратьев, хотя достаточное для себя количество овса он уже слопал. Двое меринов мерно жевали корм и не обращали на рыцарского вороного никакого внимания. Невежи! Рольф капризно перебирал губами сено, прикусывая отдельные травинки. Он был сыт, а в голову лезли разные посторонние мысли – про хозяина и эту белобрысую конопатую девчонку. И тут вороной почуял совершенно явственный будоражащий запах молодой кобылы – такой сладкий, что у него дух захватило и все мысли о коварности женского пола вылетели со скоростью камня из метательной машины. *** Двое кутались в тяжелый рыцарский плащ подле еще дышащего теплом костра. Плаща было для двоих вполне достаточно, потому что они обнялись так тесно, что иногда сами не понимали, где чьи руки и ноги. - Гай, а у вас есть принцессы? – Рори высовывает нос из-под руки рыцаря. - Мммм? – сонно доносится до нее.- Принцессы, говорю – есть у вас?- Есть…- И как они - прекрасные?- Не знаю. Ни одной близко не видел. - А кого видел? Подвинься, давишь мне на косточку. - Аййй! Коленом, осторожно! Королеву видел, даже двух. - И как они?Гай цыкает, и Рори понимающе кивает головой, лежа на его плече.- Одна старая и злая, вторая – молодая, страшненькая и тоже злая. - Ууу, у нас тут тоже была одна такая. Собственную падчерицу, принцессу Марию-Белоснежку в лес спровадила. Хорошо хоть та гномов каких-то там встретила. В общем, все кончилось благополучно, хотя Белоснежку мачеха и травить пыталась, и чего только не делала. Но потом явился принц, как положено, поцеловал ее. Теперь живут счастливо, - принц, правда, гномами ее нет-нет да и попрекнет. А мачеху в раскаленных железных туфлях плясать заставили – она и померла.- Ну и правильно. Слушай, а почему у вас нет рыцарей?- Мммм… Были, в давние времена. Только все вымерли. Естественный отбор. Рыцарем быть стало невыгодно – все принцессы стали доставаться принцам, а рыцарям оставались одни драконы. Когда настоящие рыцари уничтожили всех драконов, они просто вымерли. А те, что остались – стали либо принцами, либо в солдаты пошли.- Как-то… неправильно это. Ладно, спать давай.- Конечно, неправильно. Гай… А ты меня любишь?- Спи. И спину укрой – утром сырость от земли пойдет, протянет. *** Утром Гая разбудило вежливое конское фырканье прямо в лицо. Над озером лишь начал брезжить рассвет, от воды и сочной травы поднимался туман. Над собой Гай увидел Рольфа в компании ладной рыженькой кобылки с точеной мордочкой и озорными глазами. А чуть в стороне сидел мессир Вульф – он успел доесть выброшенного принцем вареного зайца, кроме того, ночью славно поохотился, так что был готов к пути.- Хозяин, ехать надо! – шепотом проржал Рольф. – А то проснутся, хватятся…Он неодобрительно покосился на высунувшуюся из-под плаща рядом с Гаем встрепанную и заспанную девичью физиономию и повторил:- Пора, пора. Вот и Нелли считает, что пора. - Доброе утро, - проговорила кобыла нежным высоким голоском.И правда, дожидаться пробуждения принца Дезире не входило в планы Гая – живо одевшись и побросав в сумку остатки снеди, он поторапливал натягивавшую свои портки Рори, которая отругивалась, старась побыстрее справиться с пуговицами.- Рольф, откуда она? – спросил Гай коня, когда садился. Тот смущенно отвел взгляд и отвернулся, сделав вид, что выкусывает овода. - Пала жертвой моего мужского обаяния, хозяин, - ответил наконец Рольф. Кобылка охотно дала Рори на себя сесть, и скоро двое всадников и серый волк полетели по лесной дороге прямо навстречу поднимающемуся солнцу.