50. Вечеринка; одн. Улис/Руко (selector WIXOSS) (1/1)

Звуки расплываются в её голове, расплываются и движения, и наглый высокий голосок – звоном в ушах, она как-то достает из кармана карту и как-то смотрит на Акиру почти с ненавистью, но холод пробирает только её саму.Потому что молния за окном освещает каждую черточку ужасающей картины – от обкусанных ногтей Акиры и до синяков на оголённых запястьях Хитое. То ли тишина комнаты внезапно наполняется звуками, то ли у Руко прекращает звенеть в ушах, словом, за секунду она слышит чью-то целую жизнь – отчаянный всхлип, глухой удар, шелест помятой юбки, приближающиеся шаги, гром, затем ломающийся голос, оглушительный шум дождя и жалобный скрип верёвок, снова всхлип. Где-то внизу – хлопок двери, из карты – тепло рваного страха, и Руко вдруг чувствует, что от всего этого у нее кружится голова.Она едва сдерживается, чтобы не протереть глаза или не упасть, делает с виду решительный шаг вперед, к Хитое, словно бы с намерением защитить её, но всё это так нереально, и Руко до сих пор не верит, что не спит. У её ног лежит связанная лучшая подруга, слева от неё нервно улыбается Акира, а впереди у неё – сражение, которого Руко так хотелось избежать, и всё это безумно… да, безумно. Она помнит, что краски сгущались, что масла в огонь подливала Маю, что месяц назад Акира хотела проткнуть ей лицо ножом, но сейчас эта сцена. Настолько неправильная, катится под откос, куда-то влево и в овраг, что она почему-то почти слышит не свои мысли. Она слышит – воспоминания о смутном приглашении от Акиры по телефону, она слышит – шаги. Громче с каждой секундой.Всё это предназначалось не ей.Эта сцена напоминает чью-то нелепую ошибку.В мире Акиры всё, напротив, показано с большой резкостью. Она видит все цвета, даже слишком чётко различает движения, но всё это происходит настолько явно и стремительно, что Акира почти теряется. Она точно знает, что надо делать, ведь из-за кулис ей подсказывает суфлёр. Именно, все её действия – не её на самом деле, она стоит посреди бескрайнего темно-синего поля, где расцветают маки, затем её кто-то толкает, и Акира кружится. Вокруг неё кружится грязная оконная рама, острый угол парты, неприятно впившийся в спину, скрипучий стул, обрывок ткани на полу, лёгкий привкус металла на губах, холодок по коже и двадцать пятым кадром – лицо Улис.Её нога по инерции ударяет Хитое с неожиданной силой, а голос едва заметно дрожит и ломается, зацикливается на одной ноте, как поцарапанный диск или неразборчивый клубок мыслей в её голове. Нахлестываясь, они дают совершенно неожиданные сочетания, и Акира знает только, что шрам болит, Улис уже где-то рядом, это – опять синий цвет, верёвка, наверное, жёсткая, сейчас надо сделать два шага вперёд, а ещё у неё ноет спина и затекли руки; у размокших туфель отклеивается подошва. Но тело неожиданно наполняется новыми ощущениями, когда она приближается. Тело наполняется жаждой, и Акира чувствует, как все остальные эмоции уходят на второй план, и в ней разрастается слово ?Улис?, большими алыми буквами по всему лицу.Она не знает, что делает, но знает, чего от неё ждёт Улис.Эта сцена напоминает разученную пьесу.Хитое не может сфокусировать взгляд в одной точке, плохо слышит одним ухом, и в глаза ей ударяют яркие осколки вспышек. Фантасмагория чужих смутно знакомых лиц, боли и страха контролирует её телом, и Хитое дрожит будто бы от холода, будто бы у нее парализовало конечности; вскоре она неожиданно понимает, что связана. Среди всех звуков Хитое различает крик и отчаянный голос Руко, потом отчетливо чувствует удар и пытается угадать, где находится, по окружающему её чёрному цвету. Порывистыми волнами Хитое достигает информация, например, она точно знает, что рядом стоит та рыжеволосая девушка-модель, ещё она, кажется, просила сразиться, а потом Хитое уснула или ударилась случайно об фонарь головой, у нее выскочила шишка на затылке, ну и жёсткие верёвки теперь жмут, оставляя красноватые следы на запястьях, а боль уже кажется привычной.Хитое видит паркетный пол и несколько густых капель крови, ей становится дурно, видит ноги Акиры, чьи-то туфли (Руко, точно Руко), железные ножки стола, но не видит и не чувствует себя – не может пошевелиться. Очередной удар нечаянно двигает стул, и Хитое ударяется лицом об его спинку (что, конечно, уже не так больно).Хитое сейчас понимает только одно: ею с легкостью вертят, как только вздумается.Эта сцена напоминает кукольный спектакль, где Хитое – кукла.Тем временем лёгкой походкой Улис неспешно приближается к классу, оставляя позади стену проливного ливня, огни машин, затем – школьные шкафчики. Дрожащие от нетерпения руки и предвкушающая веселье улыбка, у неё даже немного сбивается дыхание от мыслей о том, какой ей сейчас предстоит грандиозный праздник. На заднем плане бегают, как тараканы, Акира и та очкастая девчонка, а у Руко медленно опускаются крылья, и Улис немного ускоряется, чтобы увидеть это, она уже почти чувствует. Чувствует невероятную энергию совсем близко, взрыв отчаяния, дальше цепью взорвутся (взрываются) их сердца и души, не выдержав, тоже; Улис будет там. Чтобы успеть взглянуть на Руко. Сломает её, эту Руко. Её имя можно задуть, как свечи на торте, и Улис хочется попробовать острые осколки на вкус.Ру-ко.Они напоминают растения. Да, именно, человек для подобных существ – нечто грандиозное и до глубины души непонятное, они, наверное, думают, что делают свои выборы и живут своей жизнью, но на самом деле – существуют, чтобы Улис могла пожать плоды. Два сорняка и… Руко. Именно, сорняки нужно прополоть, чтобы Руко показала истинные краски. Улис хочет сорвать и вкусить её лепестки. А до тех пор… подожди еще пару минут, Коминато.И она подождёт. В конце концов, какой же праздник начинается без виновника торжества?Именно, всё это – вечеринка в честь Руко.