1. (1/1)

АннаАнна БельскаяНо как ни сладок мир подлунный?—лежит тревога на челе… Анна чувствует на себе его умоляющий взгляд, хотя и стоит к Сергею спиной. Ей кажется даже, что она слышит его голос: он просит ее не уходить.—?Подождите, я должен…Нужно что-то ответить, но она молчит. Все уже сказано, и вряд ли можно прибавить к сказанному что-то еще. Ей для того и нужно было приехать сюда, чтобы посмотреть ему в глаза. Чтобы он сам сказал ей, что все правда.—?Господи боже мой, Пресвятые угодники,?— матушка причитала, словно какая-нибудь деревенская бабка-кликуша,?— спаси нас и помилуй! Как же так… как мы могли так обмануться?—?Кто бы мог подумать,?— глубоко вздохнул дядюшка.—?Ты никуда не поедешь! —?вытирая глаза платком, воскликнула матушка, заметив стоявшую в дверях Анну. —?Я тебя не отпускаю!—?Maman, я прошу вас,?— устало отозвалась она,?— мне нужно… я должна, поймите же! Я хочу… посмотреть на него. Еще раз.Очень трудно объяснить матери, да и самой себе она вряд ли способна была до конца признаться, к чему ей теперь встреча с Сергеем. Конечно же, она не хотела верить в то, что он оказался не просто замешан в заговор против государя, а был одним из его руководителей. Но прятать голову в песок?— не в ее правилах. Донесения, которые показал ей дядюшка говорили сами за себя. Там было изложено все предельно ясно и понятно.—?Что теперь будет? —?осторожно спросила матушка.—?Чего же еще,?— отозвался дядюшка,?— закончится этот ужас рано или поздно. Побыстрей бы. А то ведь столько крови может пролиться, что… Не приведи Господь!—?Как он мог? —?еле слышно прошептала Анна. —?Зачем? —?на глаза навернулись слезы.—?Не надо было ему верить и пускать в наш дом,?— всхлипнула матушка.—?Чего уж теперь, дорогая сестра,?— махнул рукой дядюшка,?— сделанного не воротишь.Потом они еще долго обсуждали господина Муравьева-Апостола, его поступок, возможную участь, и все это перемежалось всхлипыванием и причитанием матушки, которая сетовала на жестокость судьбы и собственную недальновидность. Анна почти не слушала, стояла, будто оглушенная. Перед глазами же был луг, будто узорный ковер, расцвеченный цветами. Букет в руках Сергея…—?Я специально прискакал сюда, к вам,?— улыбнулся он ей. —?Я прошу руки вашей, сударыня!Свадьба должна была состояться зимой. И вот?— зима наступила, но вместо свадебного наряда ей впору шить траурный.Они, мать и дядюшка, сказали, что Сергея ждет суровое наказание за то, что он поднял восстание. И вполне возможно, что он связан еще с какой-то организацией заговорщиков в Петербурге. Почему? Для чего ему все это нужно? Неужели ему недостаточно того, что есть? Ведь они были вместе, чего еще желать для счастья?! Он сам ей говорил об этом в самом начале их знакомства; тогда, в театре.И она сама быстро поняла, что и для нее это было бы наивысшим счастьем.—?Наполеон правда сказал вам, что хотел бы иметь такого сына?—?Я бы не хотел иметь такого отца. Ему был нужен весь мир. Для меня меня же счастье?— быть рядом с вами. Всегда.Получается, Сергей солгал ей. Он говорил, что целый мир ему не нужен, если рядом не будет ее, Анны. А на деле выходит, что он вовсе не готов был отказаться от столь дерзких и честолюбивых замыслов, которые, судя по всему, вынашивал уже давно. Именно поэтому ей нужно было увидеть его: посмотреть в глаза и спросить, неужели она ничего не значит в его жизни. Но зачем он тогда постоянно твердил ей о своей любви? Зачем просил ее руки? Почему заставил поверить в то, что она может стать счастливой. Рядом с ним.— Но ведь?это может быть опасно! —?матушкин голос заставляет Анну на мгновение отвлечься от мрачных мыслей.—?Все равно,?— отвечает она, в который раз пытаясь растолковать матери очевидное. —?Я поеду. И вы не удержите меня.Матушка умоляюще посмотрела на дядюшку, но тот на удивление встал на сторону племянницы.—?Я постараюсь помочь,?— медленно проговорил он.—?Алексей! —?заломив руки, матушка кинула на дядюшку умоляющий взгляд.—?Ну, а что я сделаю, сестра? —?грустно взглянул тот на матушку, и у Анны сжалось вдруг сердце, потому что ей показалось, будто дядюшка резко постарел по меньшей мере лет на десять. —?Ты же видишь, каково ей,?— прибавил он, кивнув в сторону Анны. —?Я помогу, милая, не переживай,?— он ласково погладил Анну по голове. Совсем как в детстве, когда случалось ей слишком уж расшалиться, и тогда только дядюшка и мог спасти ее от родительского гнева. Всякий раз он вступался за племянницу, говорил, мол, не стоит ее ругать, она же не виновата. ?Таков уж у нее нрав, сестрица, нам ли с тобой не знать, вспомни наши с тобой проказы?,?— улыбался он матушке. Она же смеялась в ответ, и они тут же начинали вспоминать свое детство, проведенное в родительском имении, и Анне таким образом удавалось избежать наказания.Дядюшка выправил ей подорожную, и благодаря этому Анна без труда добралась до нужного места.Она боялась этой встречи и одновременно ждала ее. Пока она ехала, у нее еще оставалась возможность помечтать. Вдруг, думала она, все окажется ошибкой, и Сергей ни в чем не замешан. И совсем уж невероятная мысль: а может быть, это просто розыгрыш? Вдруг он придумал все это только ради того, чтобы она приехала к нему, и они остались бы одни. Глупо, конечно, но она изо всех сил цеплялась за эти пустые мечты, точно утопающий за соломинку.Одного взгляда ей хватило понять: все правда. Сергей стоял перед ней, усталый, измотанный, с потухшим взором. Он был похож на обреченного. Наверное, у приговоренных к смертной казни точно такой же взгляд, они ведь прекрасно понимают: остались считанные минуты. И время стремительно бежит, утекает, будто песок сквозь пальцы. Миг?— и вот его уже не осталось.Анна не стала спрашивать, зачем он совершил то, что совершил. Она вдруг поняла: это ни к чему. Просто он сделал свой выбор. Какими бы ни были его цели и намерения, о какой бы жизни, светлой ли и прекрасной, темной ли и кровавой он ни мечтал, одно было неизменно: в этой новой жизни не было места для нее. А осторожные прикосновения рук, тихий шепот в полумраке императорского театра, запах полевых цветов и нежные объятия, радость, переполнявшая душу, когда она, глядя ему в глаза ответила согласием на предложение руки и сердца,?— все это навеки останется несбывшейся мечтой. Ничего этого никогда и не существовало в действительности.—?Я ехала к тебе, но тебя здесь нет…***Через полгода, когда она найдет в кабинете дядюшки газету, которую, судя по всему, спрятали именно от нее, и прочтет о казни пятерых заговорщиков, то почти не удивится. Другого ведь нельзя было и предположить. Сердце все равно забьется чаще, и слезы брызнут из глаз. И вновь перед ней встанет тот самый вопрос, на который, увы, Анна так никогда не найдет ответа. Да и спросить-то больше не у кого…—?Почему?