Бонус. Лазарет имени Филиппа Лама. (1/1)

Крупные хлопья снега мягко падают с небес, белая пелена укутывает Мюнхен, напоминая о приближающихся праздниках, заставляя даже самых энергичных людей понежиться под теплым одеялом чуть дольше обычного. Филипп не исключение, его утро ленивое и сонное, ведь сегодня не надо никуда спешить. Он долго лежит, укутавшись в теплое одеяло, и глядит в окно. На фоне серого неба кружащиеся снежинки особенно заметны и их танец не может не завораживать. Он готов лежать так весь день, но организм постепенно просыпается и все-таки выталкивает своего хозяина из уютного теплого кокона. Лам ежится, обнимая себя за плечи и, пританцовывая от холода, идет в сторону шкафа. Домашние брюки, мягкий свитер, шерстяные носки, все это делает утро еще лучше. Сегодня он даже не подумает выйти на улицу. Вскоре квартира оживает, оглашаясь звуками телевизора. Ведущая прогноза погоды с улыбкой рассказывает о том, что город заваливает снегом. Ленивое утро наполняет аромат корицы и свежесваренного кофе, Филипп медленно поглощает свой завтрак, грея руки о кружку и ругая себя, что забыл вчера включить отопление. Но ничего, комнаты быстро прогреются, а пока горячий пар щекочет нос и щеки. Приятно вот так проводить время, никуда не торопиться, и Фил очень надеется, что его никто не побеспокоит хотя бы первую половину дня. Но стоит устроиться в гостиной с ноутбуком на коленях, как звонок в дверь заставляет вздрогнуть и начать ругаться. Тем не менее, нужно идти и открывать дверь. То, что незваным гостем оказывается Гомес, удается опознать не сразу, большая часть лица его скрыта шарфом, а глаза темными очками. Он пытается стряхнуть с волос снег, но того не так много, значит как-то умудрился добраться на машине.- Мне нужна твоя помощь, - говорит он немного сипло и делает шаг навстречу, просясь войти. Конечно же, Филипп его пропускает. – Я простыл.Он ждет, пока одноклубник разуется и тянет его в гостиную, где уже достаточно тепло. Только там, когда лицо перестает закрывать шарф, он видит, что глаза Марио слезятся, а нос опух и в целом выглядит он неважно. Капитан вздыхает и проводит по его волосам.- Почему не поехал к врачу?- Там все замело. Я даже до тебя еле добрался.- Ладно, будем лечить, - он снова плетется на кухню, одновременно набирая номер клубного специалиста, и консультируется с ним, пока закипает чайник. Ничего сложного и нового ему не рассказывают, а Лам в свою очередь заверяет, что проследит, чтобы форвард поправлялся.Вскоре Гомес снабжен кружкой горячего чая, а Филипп рассматривает домашнюю аптечку, жаропонижающее там присутствует и это радостно, потому что не нужно выходить из дома и пытаться добраться до ближайшей аптеки. После чая и лекарств Марио становится гораздо легче, и первым делом он тянется к своему любимому капитану, обнимает, целует, подавляя небольшое сопротивление, укладывает на диван.- Если ты меня заразишь… - хрипит Фил, получив небольшую передышку.- Будем лечиться вместе.Затяжной поцелуй, грозящий перерасти в нечто большее прямо здесь и сейчас, прерывается не самым приятным образом. Звонок в дверь, для хозяина квартиры уже второй раз за утро. Приходится оставить Марио, хотя тот поначалу и не хочет отпускать. Уже перед дверью он вспоминает, что свитер остался лежать где-то на полу, но отступать поздно. Впрочем, новые гости видели его и в более пикантных ситуациях, но только почему они вдвоем?- Только не говорите, что просто проходили мимо, тем более оба сразу, - Филипп пропускает их в квартиру и скрещивает руки на груди.- Мы внизу встретились, - голос, которым отвечает Бастиан, подозрительно сиплый, А Мюллер стоит и шмыгает носом.- Нет, только не говорите, что вы оба подхватили простуду. Это просто эпидемия какая-то.- Эпидемия? – переспрашивает Швайни.- Проходите. Сами увидите, - он кивает в сторону гостиной, а сам радуется, что его голый торс остался без внимания. Пока капитан закрывает дверь, парни успевают понять, что они тут сегодня не первые, но, кажется, они все слишком утомлены из-за высокой температуры, чтобы как-то реагировать. Так что, когда Фил возвращается, они сидят на всех доступных поверхностях. – Лазарет. – Констатирует он. – Надейтесь, что лекарств хватит на всех.- Я принес, там пакет, - Томас показывает рукой в неопределенном направлении, но пакет находится без труда.А дальше Лам начинает суетиться вокруг этих троих, попутно придумывая, как бы потом на них отыграться. Он разбирает диван, трое вполне могут поместиться на нем, не мешая друг другу. Хотя после прошлого раза им не привыкать. Собственные мысли заставляют усмехнуться. Филипп достает из шкафа теплые покрывала, приносит своим ?пациентам? чай, включает спортивный канал, разводит шипучие таблетки, читает инструкции к другим лекарствам. А потом идет на кухню, ведь как бы больны ни были гости, их все равно надо кормить. Пару раз он заглядывает в гостиную, проверяет и температуру, отмечая, что та постепенно спадает, а парни становятся более улыбчивы, и так и норовят ухватить его за руку. Обеду трое радуются уже более активно, пускай это всего лишь безобидный бульон, сам Фил только жует булочку и готовит очередную порцию лекарств.Вечером парни уже чувствуют себя лучше, а вот их набегавшийся за день маленький капитан валится с ног, как будто только что вернулся с матча. Он ложится на диван между укутанными ногами Басти и Томаса, упираясь лбом в чью-то коленку. Но побыть хоть пару минут в тишине и покое ему не дают. Трое один за другим избавляются от пледов и тянут к нему свои руки, сначала на пол улетают шерстяные носки, затем и брюки, а свитер он так и не удосужился надеть обратно. Филипп думает о том, как парни будут его делить, правда, только первые пару минут. Не до того становится, когда жадный поцелуй Швайнштайгера отбирает весь воздух, его чуть шершавые пальцы водят по груди, заставляя ерзать и извиваться. Все тело ощущает прохладу, значит, капитана уже раздели, и каждое прикосновение горячих губ похоже на разряд тока. Бастиан отстраняется, и Лам видит, что троица все еще одета, смущение не заставляет себя ждать, приливая жаркой волной к щекам. Лам понимает, видит эти взгляды, сейчас он для них как хрупкая фарфоровая кукла, пусть и с внушительным мышечным рельефом по всему телу. Лакомый кусочек, который каждый желает ухватить себе. А достается он, судя по молчаливому решению, Марио, хотя и остальные не собираются его покидать, гладят, удерживают за руки. Гомес же полностью справляется с задачей, своими движениями заставляя Фила стонать и кусать губы, скользить в одном ритме, всякий раз попадая под руки остальных. Это же и становится причиной разрядки для обоих. Лам никак не может отдышаться, лишь постанывает, чувствуя мягкие, успокаивающие прикосновения рук, его тело все еще трясет и слегка сводит низ живота. Довольный Марио наклоняется и целует его бедро, отстраняется, а кто-то другой уже пытается потянуть его на себя.- Нет, - он старается говорить твердо, вызывая своим отказом разочарованные стоны. – Хоть до спальни донесите. Я над вами тут весь день бегал, поимейте совесть.- Лучше тебя, - тут же отзывается Томас.До кровати они все-таки добираются. А вот совесть так и остается нетронутой. В отличие от Филиппа.