Часть 7 (1/1)

Это даже смешно — то, что он перестал считать, сколько раз уже успел претерпеть кризис веры. Всё ещё цепляться за остатки, которые куда смелее было бы развеять пылью по ветру, так в его стиле. Карен говорит, что его реакция нормальна и вполне объяснима. Отрицание, взвинченное до предела, подпитываемое праведным гневом и осознанием, что он потерял её снова. Карен уверяет, что они что-нибудь придумают, вернут Фогги, Клэр и других, кого потеряли из-за прихоти Таноса повелевать целой вселенной. Пейдж выглядит собранной, но печальной. Наверное, другие поверили бы в её невозмутимость и стойкость, но не Мэтт — должна же их дружба что-то значить. Карен не устаёт повторять, что они ещё спасут мир. Только имя Фрэнка не называет. По той же причине, что Мэтт отказывается упоминать Электру в прошедшем времени. Он не делал этого никогда. Это забавно — то, что они с лёгкостью разбрасывались чувствами, когда оба ещё дышали, когда он мог почувствовать её улыбку и лёгкий, игривый наклон головы, вдохнуть запах её духов, которые она почему-то так и не сменила за столько лет. Какими же идиотами были они оба. Упрямо противились чувствам, что не угасли, несмотря ни на что. Карен не даёт ему сломаться, потому что их трио отныне — перебитый дуэт. Мэтт благодарен ей. Искренне признателен за то, что не поучает, не лезет с нотациями, не пытается в чём-то убедить, а просто остаётся рядом с ним. Добавляет света в ставшую пугающе бесконечной тьму, в которую Мэтт летит каждую ночь, потому что ему неизменно снится она. Её саркастичные замечания, непринуждённый юмор и повадки королевы. Её акцент, с которым она мягко и нежно произносила его имя, не принимая ничего, кроме ?Мэттью?. Её улыбка, прежде чем он потерял её в последний раз, когда смерть настигла в считанные мгновения, и он слышал, как сердце Электры вдруг перестало биться. Она прошептала ему: ?Я живее, чем когда-либо?, зная, что его обострённое чутьё позволит расслышать. Сказала именно то, что он хотел бы услышать. Даже находясь у черты, она хотела уменьшить вину, которая непременно будет разрушать его каждый чёртов день, проведённый без неё. Она произнесла по губам: ?Это не конец?. Мэтт не мог ничего. Оцепенел, не в силах сдвинуться с места. Не думал больше о Боге, вновь забирающем у него тех, кто ему дорог. Не хотел размышлять о жестокости и милосердии. Пообещал себе, что сделает всё, чтобы найти её в толпе и услышать любимое ?Мэттью?. Это чертовски несправедливо — то, что ему понадобилось вновь ощутить, как жизнь покидает Электру, чтобы осознать: его вера в них всегда была сильнее, потому что он не искал ответы. Он её просто любил. Он её — всё ещё.