Часть 5 (1/1)

?Мы обречены, Мэттью. Ты не можешь всерьёз думать, что мы выберемся?. ?Где же твоя вера, милая? Вера в нас?. ?Вера — это по твоей части?. Электра хмыкала и рвалась в бой, сражаться с врагами, но что важнее — с самой собой. ?Мы воины. Желание бороться никогда не исчезнет?. ?Назови меня неисправимым оптимистом, но я верю, что когда-нибудь...? Она надевала повязку, доставала саи и — он готов поклясться — улыбалась ему. ?Как я уже говорила. Вера — это не ко мне?. Он прислушивается. На этаже пусто. Значит, у него есть ещё время. Вспоминает, как сестра Мэгги невзначай — даже для него десятилетнего чересчур явно — оставила Библии, написанные Брайлем, в призрачной надежде, что он почерпнёт что-то для себя и вернётся. Таким, каким был до обрушения Мидлэнд Сёркл. Таким, каким был до того, как принял решение остаться с ней. Вместе. До последнего вздоха. Сестра полагала, это пробудит задремавшую веру. Не получилось. С некоторых пор Мэтт с верой совсем не в ладах. По ушам шарахают чьи-то шаги парой этажей ниже. Он поправляет маску и думает: бесполезно. Какой смысл, если даже так не перестаёт видеть её? Слепой, с плотной тканью на глазах, он всё ещё ощущает её чертовски отчётливо. Её шелковистые волосы, чувственный изгиб губ, духи с нотками орхидеи. Металлические браслеты, яркую помаду — наверняка, красную. Её всю, живую. Не сможет забыть никогда. С недавнего времени Мэтт с верой на разных полюсах. Раньше он был твёрдо убеждён: Бог милосерден, и на каждого у него свой замысел. Это милосердие — забирать её у него снова? Если так, он отказывается это принимать. Потому что без неё не справляется. Замкнут со своими внутренними демонами, что, почувствовав свободу, сорвались с привязи, и грызут, цапают, отрывают от него кусок за куском. А вера, что вела его всю жизнь, не приходит. Она не появляется. ?Ты знаешь, счастливые концовки — не для нас?. ?Возвращайся ко мне. Что бы ни происходило, я буду ждать?. ?Ты слишком для меня хорош, Мэттью. Я не заслуживаю твоей веры?. Мэтт хотел возразить. Сказать, что и не представляет, что заслуживает всего, что только есть, потому что, сама того не подозревая, подарила то, что давало силы, что не отпускало добрых десять лет. ?Ярость?, — думал он, когда она ушла. ?Ненависть?, — кричало его задетое самолюбие, когда вернулась в его жизнь, разрушив стабильность в одну секунду. Любовь — дошло в отсыревших стенах монастыря. Любовь, которая, как говорила сестра Мэгги, способна на чудеса, иначе во что верить? Мэтт спешно покидает здание, зная, что придётся отбиваться от людей Фиска. И кривит губы в усмешке. ?Вера — это больше не ко мне, милая?. Больше нет.