Safe and Sound (Чак/Блэр) (1/1)

I remember tears streaming down your faceWhen I said I’ll never let you goБлэр натянуто радостно улыбается на свадьбе своей матери. Нет, не поймите её неправильно, она была рада, что её мать обрела счастье в Сайрусе (хоть он и слишком много обнимался?— ?Не достаточно!??— был ростом с гнома и к тому же приволок в их семью своего раздражающего сына ака новая любовь Серены). Просто только сегодня были похороны Барта, и всё выглядело так неправильно, так фальшиво, что она сглотнула ком, образовавшийся в горле от непролитых слёз. Платье неприятно липло к коже, а мышцы лица устали от натянутой улыбки. Но она?— Блэр Уолдорф, а это значит, что она будет улыбаться, когда хочется пойти наверх в свою комнату, скинуть ужасное платье, зарыться в подушку лицом и отчаянно заплакать. Из-за глупого Басстарда.Чак.Она хотела быть с ним. Она хотела сделать что-то, чтобы помочь ему преодолеть ту боль от потери отца. Она хотела, чтобы он доверился ей. Она хотела его.Но он ушёл, и она не знает, когда в следующий раз увидит его.Он ушёл, кинув её ?Я люблю тебя? обратно ей в лицо. Закрылся и скрылся. Возможно, он уже где-то над Атлантикой, едет к европейским шлюхам забыться и не вспоминать.Одна слезинка всё-таки соскальзывает по щеке, и она быстро её утирает, притворяясь, что чуть ли не плачет от радости. Конечно же, никто не придаёт этому значения: мать полностью поглощена свадьбой, а Серена?— новым любовным романом. А её сердце разрывается от боли за Чака.Блэр трудно сглатывает, смотря на идиллическую картину свадьбы, и незаметно ускользает наверх, когда Дорота говорит ей, что её ждут в комнате. Сердце отчаянно стучит, надеясь, веря.Вот уже долгожданная дверь, и она приоткрыта. Она боится, что увидит там. Она боится, что его там уже нет. И боится, что он там, потому что не знает, что делать. Она сказала, что любит его, а он отверг её. Она больше не знает, как вести себя с ним.Блэр собирается с духом и надевает высокомерную маску, входя в свою комнату. И он там. Сидит на её кровати. Безучастно смотрит в одну точку на полу, сгорбившись от горя. И вся её напускная бравада рушится, стоит ей только увидеть Чака таким. Разбитым.Она бежит к нему. Обнимает. Утешает.Он смотрит на неё немигающим взглядом, а на щеках засохшие следы от слёз. Сломанный. Вот каким он сейчас выглядит. Убитый горем. По отцу, который никогда не ценил его. Разбитый. Из-за человека, который даже мёртвый причиняет ему боль.И она хочет сделать что-то, что заставит его чувствовать себя лучше. Так Блэр тянет его на кровать, обнимая. Она целует скатившуюся одинокую слезу с его глаз, мягко расчесывает спутанные волосы и нежно гладит по голове.When all those shadows almost killed your lightI remember you said,?Don’t leave me here alone?But all that’s dead and gone and past tonightЕго взгляд немного проясняется, и маленький огонёк света вспыхивает в тёмных глазах, когда он признаёт Блэр. Он сильнее хватается за неё, пытаясь раствориться в безмятежности её объятий, в теплоте глаз и нежности рук.У неё в руках он чувствует спокойствие. Она?— его панацея. Ему не стыдно плакать перед ней, но слёзы уже кончились, лишь одинокие капельки иногда выскальзывают из глаз, которые она заботливо сцеловывает с щёк.Костюм душит его, но пошевелиться нет сил, поэтому он позволяет Блэр самой снять его. Она же в свою очередь пытается избавиться от платья, но застежка заедает, так что она остаётся в нём. И он лежит в её объятиях, укутанный блаженством и умиротворённостью, которые она ему дарит. Купается в её безусловной любви.Блэр пытается встать, чтобы выключить свет и закрыть дверь, но Чак не даёт ей уйти. Он крепко держит за неё.—?Чак, дверь…Он прервает её грубым поцелуем, который она возвращает с энтузиазмом, а затем отстраняется и смотрит пронзительным взглядом прямо в душу. Она упирается лбом в его лоб, глядя в темные полные горя и боли глаза, пытается ухватиться за ниточку, достичь его. Показать, что она любит его, что он может довериться ей.Смотрит и видит маленького разбитого потерянного мальчика, который не хочет, чтобы его оставляли в одиночку, который хочет, чтобы его любили, чтобы его утешили.Just close your eyesThe sun is going downYou’ll be alrightNo one can hurt you now.Come morning lightYou and I’ll be safe and soundОна тихо напевает колыбельную, качая его в своих руках, пока одинокие слезинки скатываются с его глаз, и она ловит каждую из них. Его руки на её талии прижимают крепче к телу, а глаза закрыты.Чак слегка смещается так, что теперь Блэр лежит позади него, а он держит её маленькую нежную руку в своих грубых больших ладонях, пока она сладко напевает ему в ухо. Её голос обволакивает его в кокон спокойствия. Её голос, тепло тела, сладкий запах, нежность прикосновений защищают его от внешнего мира, от боли, от всего чужеродного.Она баюкает его в своих руках, безвозмездно отдавая свою любовь.Завтра наступит завтра, а пока он в её руках в это самое мгновение, и она не хочет закрывать глаза, потому что боится, что только она их закроет, и он уйдёт. Растворится в ночи Нью-Йорка. Упорхнёт, как бабочка, взмахнув на прощание крылом, и прихватит её сердце с собой.Спустя какое-то время Блэр чувствует, как дыхание Чака выравнивается, грудь равномерно поднимается, а выражение лица складывается, и исчезает боль. Он спит, и выглядит почти, как ангел.Он?— потерянный мальчик.Она ласково проводит пальцем по контурами челюсти, губам, носу, останавливаясь в волосах. Убирает непослушную прядь, и целует в висок, слыша едва различимый вздох. Во сне он тянет её чуть ближе к себе, и Блэр кладет голову в изгиб его шеи, счастливо вдыхая запах своего мужчины.Её веки тяжелеют, и в последний раз взглянув на него, Блэр погружается в безмятежный сон.Don’t you dare look out your windowDarling everything’s on fireThe war outside our door keeps raging onHold on to this lullabyEven when the music’s goneGoneЧак просыпается не резко от кошмара, как в последние несколько дней, нет, он постепенно выходит из состояния сна. И чувствует окружающую безмятежность. На него не давят горе, вина и боль. Только хрупкое знакомое тело напоминает о том, что он не во сне больше.Блэр.Его сильная, смелая, самоотверженная девочка спит рядом с ним. Он помнит, как она держала его, утешала, целовала. Он всё ещё сжимает её руку в своей.Чак разворачивается к ней, и видит, что на щеках засохли дорожки от слёз. Он нежно прикасается к ним. Она плакала. И опять из-за него. Едва касается губами её губ, срывая с них туманный вздох. Алебастровая кожа контрастирует на фоне тёмных локонов, и даже во сне с заплаканным лицом она выглядит прекрасней всех.И он чувствует, как сердце больно колет. Она любит его. Его. Чака Басса. Она. Любит. Его. Блэр Уолдорф любит Чака Басса.Как она может любит его? Как она может любить его, если даже его отец не любил его?У него в голове просто не укладывается. Но сердце при этих словах отчаянно трепещет, как и бабочки в животе.Он не заслуживает её.Нет, он погубит её, как и всё в своей жизни. Сломает. Убьёт.Так что Чак делает единственное правильное решение?— оставляет её. Он всегда будет её любить. Всегда будет о ней заботиться. Он хочет, чтобы она была счастлива. А с ним… С ним… Он принесёт ей только смерть. Как отцу. Как матери.Вокруг него одна разруха, и ей среди неё делать нечего.Оставляя записку на кровати, он последний раз касается её губ, и выходит в дверь, слыша мягкое ?Чак? вслед.Так будет лучше для неё.Он не заслуживает её.Just close your eyesThe sun is going downYou’ll be alrightNo one can hurt you nowCome morning lightYou and I’ll be safe and sound