Глава 10. Мэттью (1/1)

Лидия выстукивала покрашенными перламутрово-белым ногтями о край запотевшей на жаре вазочки с мороженым нехитрый ритм и вопросительно смотрела на Мэтта вот уже полминуты. То есть с того самого момента, когда в начатом обыкновенном разговоре (по маршруту ?как дела-как погода-что заказываем?) образовалась подозрительная брешь.Мэтт не взял себе ничего, только принёс ей фисташковое, обсыпанное орехами, и, будто страшась молчания, буквально забрасывал незначительными фразами. А потом – вот оно, молчание, пришло. Громоздится между ними на столе и вздыхает голосом Лайтвуда.- Лидс. – ещё один измученный вдох-выдох. – Ты наверняка догадываешься, чего ждут мои родители.С места в карьер, что называется. Прямота первых слов свидетельствовала лишь о том, как долго этот диалог проигрывался в его голове. И Лидия слушала.- Ты знаешь, насколько серьёзно они относятся ко всему в моей жизни. Я – не Дом, который всегда принимал решения сам, одновременно умея поступать так, как могли бы желать для него они. И даже не Иззи, - усмешка не была совершенно цельной. – которая просто бунтует, если считает, что это лучшая возможность. Я не такой.- Я знаю, и поэтому люблю тебя.Мягкость утешения обернулась чем-то другим. Мэтт поморщился, хмурясь ещё напряжённее.- Нет, Лидия… Ты не понимаешь.Зонтик над уличным столиком, где они сидели, помахивал на ветру сатиновой бахромой. Парень закрыл глаза, подставляя лицо лёгкому ветерку, и Беннетт заметила капельки пота, блестящие у него на виске. Всё-таки, вряд ли причиной была только жара.- Значит, объясни мне, Мэтт. Позволь понять.- Все в семье убеждены, что не сегодня-завтра я сделаю тебе предложение. Мама и папа хотят этого. А я не могу… не хочу обманывать. И причинять боль – самое худшее.Сейчас я именно это и делаю. Он уткнулся лбом в сплетённые замком пальцы, но потом взглянул прямо и прошептал, фатально-отчётливо:- Я – гей.Момент, чтобы снова начать дышать.- Прости меня. Ты правда заслуживаешь кого-то, с кем можешь быть счастлива.- О… - крошечная ложка, вынутая из десерта, нервно звякнула и упала обратно. Лидия закусила губу, смутившись. Внимательные глаза напротив бдительно проследили неловкое движение.Уж лучше бы она швырнула в него это мороженое вместе с посудой. Лучше бы крикнула, ударила. Не молчи, Лидс.- Тебе не за что извиняться, Мэтти. – девушка постаралась попасть в тон его шепота, скрывая дрожь, которая таки прорвалась в конце фразы. – Ты сам заслуживаешь счастья не меньше, чем все вокруг.Беннетт потянулась через стол, чтобы коснуться его щеки ласковым жестом. Она могла сказать самой себе, что настоящей парой они не были никогда. То, что связало их – не любовь – но чувство достаточно осознанное и постоянное, чтобы называться привязанностью. Они познакомились совсем банально – в метро, заговорив о книге, которую Лидия читала по дороге на работу; начали разговор как друзья, не пытаясь даже флиртовать.А потом… а потом просто приобрели привычку встречаться где-нибудь в городе. Это было хорошо, это было правильно: немногословный парень, прячущий свои эмоции в фотоснимки, и серьёзная девушка с французской косой, планирующая все события так же чётко, как разлиновывали графы её ежедневника. В какой-то мере они даже уравновешивали друг друга, потому что временами Лидия бывала слишком уж серьёзной, а Мэтт находился (лишь иногда, так говорил он себе) в центре тихого семейного противостояния.Ну что же, теперь Лидия понимала, и всё же – не совсем. Одно она знала точно – перед ней сидел растерянный парень, сложный и чуточку странный; и он был сильным, потому что прятал свои невидимые шрамы, даже не осознавая, что получает их.- Не опасайся своих решений. Иногда нужно позволить выбирать за тебя чему-то кроме здравого смысла, – она мимолётно улыбнулась, отстраняясь. – Сердцу.- Ты говоришь это ходячему разочарованию родителей, - заметил Лайтвуд, но таким тоном, словно волновало его меньше, чем всегда. А может, так оно и было. И добавил просто: - Спасибо.