20. Hymn For The Missing (1/1)

Мои любимые! Я слезно прошу прощения за столь долгое отсутствие главы. Надеюсь, размер (да и содержание) обрадуют Вас настолько, что Вы простите мне мою нерасторопность. Сначала я хотела разделить главу на две части, но потом передумала, ибо дележка получилась бы абсолютно неуместная на мой взгляд. Так что, приятного прочтения Вам! Я Вас всех очень люблю, мои дорогие!Глава 20.Прошел почти месяц с едва ли не Армагеддона в нашем доме. Думать о реальном положении вещей не было никакого желания и сил, поэтому всю себя я посвятила устройству свадьбы Стефана и Елены. Ребекка тоже подключилась. Вообще они неплохо ладили в последнее время: Елена старалась всячески расположить ее к себе ради меня, а Ребекка просто старалась поменьше быть Ребеккой, и побольше нормальным человеком – это был такой своеобразный способ поддержать меня. Вообще все так старательно меня поддерживали, что это порядком начало раздражать – я чувствовала себя жалкой и беспомощной.- Хватит гипнотизировать телефон, Кэр – голос Бекки заставил меня вздрогнуть и выпасть из вакуума собственных мыслей.- Что?.. Я не гипнотизирую его! С чего ты взяла? Я вообще не туда смотрю…- Ну, да… Слушай, на следующей неделе уже свадьба, а мы до сих пор не определились ни с чем конкретно. Какие будут цветы, как рассаживать гостей, кто будет проводить церемонию венчания, шаферы, подружки невесты и так далее. Ну, с последним проблем нет, а вот с шаферами… Ладно, об этом позже подумаем. Меня сейчас больше всего интересует другой вопрос: девичник… Черт, Кэролайн! Я вообще-то с тобой разговариваю! И дай сюда свой НЕтелефон – я не успела сообразить, как она с силой вырвала телефон из моих рук, при этом чуть не оторвав мне их.- Ты можешь хоть иногда вести себя как девушка, а не как мускулистый амбал, Бекка? Думаю, руки мне еще пригодятся. Да к чему все эти дурацкие формальности? Кому нужны цветы, гости, и тем более девичник? Это какой-то фарс. Достаточно просто устроить свадьбу.- Аууу! Кэри, это ТВОЯ подруга замуж выходит – она пощелкала у меня перед носом – та самая, что грезит об обычной человеческой жизни. Я тебя не узнаю. Конечно, я все понимаю: в твоей личной жизни сейчас не самый лучший период…- Так, хватит! Это здесь абсолютно не причем. Да и вообще, у меня все нормально. Просто я не вижу смысла во всех этих деталях. Ты просто нашла себе занятие, чтобы не скучать.Сначала Ребекка бросила на меня раздраженный взгляд, но затем развела руками и сказала:- Как знаешь. Продолжай все отрицать. В конце концов, тебе придется подумать о том, что в действительности происходит, рано или поздно – окинув меня взглядом умудренной опытом женщины, она прощеголяла мимо меня к выходу: - Кол, ты не вовремя – у нее очередной приступ занудства – осведомила она брата, который с довольным лицом прошел в комнату и плюхнулся рядом со мной на диван, ощутимо задев бедром мой правый бок:- Эй, поаккуратнее, мамонт! Ты же раскрошишь меня такими темпами – заорала я, но он сгреб меня в охапку, практически полностью лишив возможности дышать.- Малышка Форбс злится – это мое любимое зрелище! В последнее время ты часто балуешь меня им – я ведь и привыкнуть могу…- Отвали, Кол! От тебя за километр разит кровью и бурбоном – похоже, ты и сам себя неплохо балуешь.- Когда ты успела стать такой злюкой, Кэри? Похоже, что отъезд моего братца сделал из милой Кэролайн занудную хабалку.- Мы сейчас же закроем эту тему. Ваши с Беккой психологические трюки у меня уже в печенках сидят, понятно? Хватит лезть ко мне в душу, пытаться помочь и так далее. Я не маленькая, сама справлюсь. И вообще у меня все замечательно! А раз ты считаешь, что я стала хабалкой, пойду-ка я в библиотеку, почитаю немного. Может, снова стану воспитанной и милой.

Я посмотрела на Кола так злостно, как только умела. Он старался сохранить серьезное выражение лица, но не удержался и прыснул:- В жизни не видел ничего более забавного! Кэр, ты жутко смешная, когда делаешь вот такое ?грозное? выражение лица. У меня душа в пятки ушла – приложив руку к сердцу, он показательно изобразил испуг, а затем еще сильнее разразился смехом, увидев мое побагровевшее от злости лицо. Больше всего мне хотелось хорошенько ударить его, но это все равно бесполезно, поэтому я собрала все свое самообладание в кулак и направилась в библиотеку, изо всех сил игнорируя приступ дикого смеха Кола.***Больше всего ненавистно вот это подвешенное состояние – ощущение неопределенности, когда ты отчаянно нуждаешься в точках, даже в восклицательных знаках, а в воздухе витают бесконечные многоточия. Возможно, я сошла с ума, – ведь это неудивительно после стольких-то событий – но я не чувствую той невыносимой боли, которую ожидала. Наверное, я почувствую ее позже, когда меня в очередной раз будет мучить бессонница. Или же я буду со столь привычной для меня в последнее время натянутой улыбкой сидеть среди своих друзей, когда горечь затянет меня в свою тьму. А пока я чувствую лишь отвратительную пустоту, как я медленно рассыпаюсь по частям. Ведь в отчаянии невозможно остаться целым. Тебя разрывает на части, когда ты не знаешь, кто из вас виноват больше. Одна часть тебя хочет послать к черту все эти многочисленные ?если бы? и, наконец, дать установку на единственно правильное ?жить дальше?. И когда рука неумолимо тянется к телефону, чтобы выполнить эту установку, просыпается та, другая часть тебя, и предательски напоминает про вторую сторону медали – виновата не только ты. Как правило, эта часть тебя именуется гордостью. Она не позволяет переступить через нее, старательно напоминая, что нельзя делать шаги к примирению лишь со своей стороны – одного твоего желания будет мало. Чудовищно мало. Всегда. Он тоже должен захотеть. А для этого он должен поверить, осознать, понять… А пока происходит это бурное противостояние внутри меня, я могу лишь отвлекаться всевозможными способами. Вот сейчас стою в библиотеке перед неисчислимым количеством высоких стеллажей, заставленных самыми разными книгами всех времен и народов, скольжу пальцами по их переплетам и останавливаю руку на случайной книге. Эмили Бронте ?Грозовой перевал?. Хм, странно… Я машинально раскрываю немного потрепанную книгу и мимолетно пролистываю. Шелест страниц затихает, будто нарочно останавливаясь именно на этом моменте:?Если все прочее сгинет, а он останется, я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не будет его, Вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я больше не буду ее частью…?Господи… Серьезно? Такое чувство, что сегодня все в сговоре: Кол, Бекка, а теперь еще и книги. Похоже, я все-таки сошла с ума. Меня вдруг охватило непреодолимое желание: все еще держа книгу в руках, я жадно схватилась за телефон и нервно заклацала по кнопкам.- Хорошая книга.В этот момент все, что было у меня в руках – и книга, и телефон – стремительно вылетели из них и подлетели в воздух, а затем громко приземлились на деревянный пол. Я все еще не поняла, слышала ли я это на самом деле или же все-таки сошла с ума. Резко обернувшись, я увидела в темном углу комнаты сидящую в кресле фигуру.- Господи, Элайджа… - облегченно выдохнула я: - Зачем так пугать? Вообще откуда ты взялся? – я кое-как пыталась восстановить сбившееся от неожиданности и испуга дыхание.- И тебе здравствуй, Кэролайн – он неспешно поднялся с места и вышел из темноты, слегка поправив пиджак: - Я говорю, отличная книга. Правда, мрачная немного. Думаешь, это то, что тебе сейчас нужно?- О чем ты? Погоди-ка… Ребекка попросила тебя приехать? Чтобы ты вправил мне мозги, да? – хоть Элайджа и не причем был, но мое раздражение распространилось и на него.- Вообще-то это неважно, но мне звонил Кол, а не Ребекка. Не суть. И если тебе интересно, то я тоже считаю, что они зря так стараются вырвать тебя из той скорлупы, в которую ты забралась. И не только ты… Любое вмешательство со стороны не имеет смысла. Кто бы и что вам ни доказывал, это не поможет, пока вы сами не осознаете, что ведете себя глупо и по-детски.

- А ты считаешь, что мы осознаем?- Уверен. Поверь, я понимаю, почему ты выстроила стену и продолжаешь изображать показную гордость, а оставшись наедине с собой, хватаешься за телефон. Но еще лучше я понимаю его… Это не первичный случай, Кэролайн. И я не о тебе с Колом. Его недоверие берет начало еще с тех времен, когда мы были людьми. И тут замешан я, а не Кол. История в каком-то смысле повторилась, хоть и с другим распределением ролей. И это было бы смешно, если бы не было грустно. Мне жаль, что та давняя история, едва не разрушившая наши братские отношения, таким образом отразилась на тебе. Поверь, здесь поможет только время и уединение. Все остальное не имеет ровным счетом никакой пользы.- Ничего себе… - слова Элайджи глубоко проникли в мою душу. Казалось, именно это мне и нужно было услышать. И теперь я просто была не в состоянии подобрать слова, сформулировав их в более-менее целостную фразу: - Ты прав, возможно. На самом деле я не знаю, потому что далека от этой истории. Мы никогда не говорили об этом, да я и не уверена, что мне сильно хотелось ее услышать. Но разве недоверие начинается не с появлением секретов друг от друга? Тем более таких…- Ерунда! Это все эгоистичная чушь. Правда чаще всего освобождает того, кто ее говорит. А тому, кто ее выслушивает, она причиняет боль. А в случае если наоборот – все равно одному из двоих будет больно. И где грань? Еще неизвестно, Кэролайн, кто из вас двоих больше жертвовал. Я знаю, что ты ничего не сказала, потому что не хотела причинять ему боль, посвящая в то, что не имело никакого значения ни для тебя, ни для Кола. Бессмысленную боль.

- Почему ты так уверен на мой счет? – меня, безусловно, тронуло эта непоколебимая уверенность, а то и вера в нас – вера, которой нам с тобой так не хватает.

- Ну, стыдно прожить на Земле столько лет и не научиться разбираться в людях. Тем более что это абсолютно элементарные вещи. Я знаю своего брата, Кэролайн. И тебя неплохо изучил: ты ведь такая простая, как на ладони – у тебя огромное сердце и открытая душа. Поэтому он рядом с тобой.

Я не заметила, как мои глаза накрыла влажная пелена, пока я заворожено слушала Элайджу. Я почувствовала, как лицо защекотала слезная дорожка – только тогда поняла, что плачу. Он бережно заключил меня в объятия, гладя по волосам:- Вот, ты уже на полпути к исцелению. Не держи в себе боль – она тебя только разрушит. Вокруг полно людей, которые о тебе беспокоятся. Не закрывайся от них, позволь им быть рядом – он немного отстранился, осторожно стирая с моих щек соленые слезы, тепло улыбнулся и добавил: - И не читай ты Бронте – она всегда нагоняет тоску. Ты же во Франции – здесь нужно читать только французскую литературу. Прозу или поэзию – не суть. Вот, например, Франсуа Рабле… - он взял книгу с полки и, полистав, остановился на нужной странице: - Вот это мне нравится: ?Все происходит вовремя, если люди умеют ждать…? - как тебе?Я невольно улыбнулась его попыткам прогнать мою тоску, а он еще немного пошарил по стеллажам:- Или вот это! Маркес – его вообще можно когда и где угодно читать. Слушай: ?Не прилагай столько усилий – все самое лучшее случается неожиданно…?.Он захлопнул книгу и посмотрел на меня таким мудрым взглядом, каким умеет только он:- Так что прекращай хандрить и вернись жизни. Не старайся так – он бросил как бы мимолетный взгляд на мой телефон, который все еще находился на полу, затем перевел взгляд обратно на меня: - Все наладится само собой. Ждать ты умеешь – я помню…После этого он покинул комнату, оставив меня наедине с собственными размышлениями. Я мысленно прокрутила в голове последние дни: действительно, я была эгоистичной, как никогда. Обо мне заботились абсолютно все, а я в ответ лишь огрызалась. И даже смешно осознавать, что такой раздолбай, как Кол, лучше всех понял, что, а вернее кто способен привести меня в чувство. Значит, не прошли даром те долгие десятилетия нашей столь невероятной на первый взгляд дружбы…***Девичник Бекка все же устроила. Мы втроем сидели в гостиной нашего дома, пили текилу и непринужденно беседовали. Вернее, беседовали в основном Бекка и Елена, как бы странно это ни смотрелось. Я же в основном только слушала их полупьяный бред, изредка вставляя короткие контрольные фразы. Тормошить меня им обеим уже давно надоело, поэтому они почти не обращали внимания на мой кислый вид. Мне вскоре тоже надоело слушать пустую болтовню, и я вышла из дома немного подышать, проветриться. Ночь была ясная, хоть и прохладная, осень подходила к концу, плавно переходя в зиму. Сквозь эту глухую полуночную тишину я уловила неуверенные шаги и немного беспорядочное дыхание. Оглядевшись вокруг, я вдруг увидела мужскую фигуру, потерянно бродящую по улице с опущенной головой и руками в карманах брюк. Приглядевшись внимательнее, я узнала его:- Тео?Он резко поднял голову, растерянным взглядом уставился на меня, а затем слабо улыбнулся:- Кэролайн, здравствуйте. Почему Вы здесь в столь поздний час?- Могу спросить у Вас то же самое – улыбнулась я в ответ. Он был какой-то странный, рассеянный, я бы даже сказала расстроенный, что подтолкнуло меня задать вопрос: - С Вами все в порядке?- Да, конечно! Что со мной может… - он запнулся, встретившись с моим немного обеспокоенным взглядом, и тяжело выдохнул: - Вообще-то, нет. Не совсем… Я бы не хотел грузить Вас своими проблемами – его голос звучал неуверенно, что свидетельствовало о желании наоборот – высказаться хоть кому-нибудь. Я подошла немного ближе:- Можете не говорить, если не хотите. Но мне вовсе не трудно выслушать Вас, если Вы хотите с кем-нибудь…- Шарли ушла от меня. Оставила записку и ушла, даже не соизволила мне лично сказать, что бросает меня – он нервно перебил мою речь и выпалил эту фразу на одном дыхании, будто боясь передумать. Его вид был настолько расстроенным, что у меня невольно сжалось сердце – казалось, еще чуть-чуть – и он расплачется. Бедный парень! Видимо, его жена-шлюха нашла очередную жертву и укатила.

- Тео, мне очень жаль… - я слегка погладила его по плечу, ибо я просто не знала, что я еще могу сделать. Он как-то отпрянул и, посмотрев на меня, затараторил:- Ради Бога, извините меня за то, что раскис тут. Вам это все не нужно. Простите за минутную слабость, я лучше пойду. Спасибо – он благодарно улыбнулся и поспешил прочь. Я же осталась стоять с каким-то непонятным чувством то ли жалости к нему, то ли отвращения к его похотливой жене. Невольно вспомнился тот вечер, когда мне впервые захотелось разорвать ее на части – сейчас было почти такое же чувство. Отогнав от себя эти бессмысленные воспоминания, я вернулась в дом. Ребекка и Елена уже были навеселе – я даже завидовала им. А какого черта? Я тоже хочу, да и могу веселиться. Только мне хочется сменить обстановку…- Эй, пьянчужки, может, примите меня в свой узкий круг? Я смотрю, вам тут и друг с другом хорошо.- Что за глупости, Кэр? – отозвалась Елена – мы все ждем, когда ты перестанешь киснуть и изъявишь желание присоединитьсяк нам. Ну, так что? – она озорно приобняла меня за плечи.- Я вся ваша! Только… Как смотрите на то, если мы отсюда свалим и пойдем в бар?- Вот это моя девочка! – довольно протянула Гилберт, да и Бекка не смогла скрыть победной улыбки, что, наконец, дождалась хоть каких-то действий от меня:- Ну, наконец, Кэр! Поехали!Мы шумно покинули дом, погрузились в машину Елены и отправились в ближайший бар. Как оказалось, парни заседали именно там. Как только мы вошли, Стефан встретил нас:- Эй, вы нарушаете все условности – наигранно отругал он нас, а затем сгреб свою невесту в объятия: - Что такое? Не можешь выдержать и пары часов без меня?- И пары минут не могу, Стефан – Елена прильнула к нему в поцелуе. Я стояла, с умилением наблюдая за этой картиной, пока типичная Ребекка не блеснула умом:- Вот это да-а… Снимите номер, голубки! – я закатила глаза и слегка пихнула ее в бок:- Слушай, я-то привыкла к твоей грубости, и она мне даже нравится. Но вряд ли все разделяют мое мнение на этот счет.- Пф… Кэри, а кто сказал, что мне не все равно? Ладно, пошли уже – она положила руку на мое плечо и увлекла за собой, соизволив, наконец, оставить в покое будущую семейную пару.Мы уселись на высокие стулья возле бара и заказали напитки, как вдруг кто-то грубо навалился на нас обеих всем телом:- Мои любимые блондинки! Именно вас, дорогие, мне и не хватало – Кол полез обниматься, но Бекка раздраженно отпихнула его:- Так, умник, теперь послушай меня: пока мы здесь, ты держишься подальше от Кэр. Больше никаких совместных пьянок-гулянок – вам это противопоказано. Третий раз точно не прокатит, понял?- Сестренка, ты такая зануда… Ну и ладно. У меня все еще есть старший брат – с этими словами, даже не поспорив с сестрой, Кол вернулся к мирно сидевшему за столом в углу зала Элайдже. Вскоре к ним присоединился Стефан, а Елена вернулась к нам. Остаток вечера прошел ожидаемо: мы дошли до кондиции и засобирались домой.

***Перед уходом я решила посетить дамскую комнату, так сказать, освежиться немного. Умыв лицо прохладной водой, я посмотрела на свое отражение в зеркале и увидела за своей спиной того, кого меньше всего ожидала увидеть…- Неважно выглядишь, Кэролайн – язвительно начала Шарлотт.Я резко развернулась к ней. Даже не знаю, почему меня охватывает такое сильное раздражение при виде ее. Она же стояла и продолжала нагло улыбаться:- Почему ты одна? Без Ника?Я едва ли не задохнулась от ее слов:- Во-первых, тебя это касается в самую последнюю очередь. Во-вторых… Вообще, что ты сейчас сказала? Как ты его назвала? – я все еще не верила, что услышала это.- Ну, очевидно так, как НЕ называешь его ты…- она явно испытывала меня: - Я видела вашу душещипательную беседу с моим мужем… Кхм, бывшим мужем. Ох, не напрягайся ты так! На самом деле я даже рада: можешь утешить его. В конце концов, изменения не такие уж и существенные – мы всего лишь поменялись с тобой парами.Не может быть… Это всего лишь очередная провокация. Держись, Кэролайн, ты сможешь!- Браво! Ты никогда не думала поработать актрисой? Я почти поверила тебе. Но сразу предупреждаю: ты зря тратишь свое время, как и свой яд – я невозмутимо посмотрела на нее, но внутри все полыхало. Пришлось стиснуть зубы, сжать кулаки до хруста костяшек.

- Ну, ты тоже неплохая актриса – прекрасно изображаешь показное равнодушие, когда готова вцепиться мне в волосы. Ты, конечно, не поверишь, но мне даже жаль немного, что разрушила вашу столь хрупкую идиллию. Но, возвращать тебе его не буду. Я только подпишу бумаги о разводе и вернусь в столь знакомые тебе объятия. Тебе, наверное, их очень не хватает…Зря… Не знаю, что конкретно заставило меня внезапно переключиться – ее слова или количество выпитого. Или всепоглощающее чувство ревности, заставившее меня чувствовать жгучее одиночество и безысходность. Я только помню накрывшую меня с головой разрушительную ярость – именно такую, которая приводит к самым непоправимым последствиям. Впервые за всю мою жизнь самый основной инстинкт моей сущности вырвался наружу, плотно застлав мое сознание – мне дико хотелось убивать, что я и сделала. Однако страшно не то, что я сделала, а как… Размытое движение – и я рывком вгрызлась в ее шею, разрывая тонкую кожу, погружая клыки едва ли не до кости. Когда я оторвалась, она все еще была жива и смотрела на меня затравленными глазами – это еще больше распалило меня, я ощущала настоящую эйфорию от ее страха, совсем как хищник, наслаждающийся страхом своей беззащитной жертвы. И я действительно думала, что поступаю правильно, я искренне верила в это: лучше сражаться, чем беспомощно лить слезы, лучше убивать, чем сходить с ума от боли. Все эти мысли еще сильнее разжигали мою жажду крови, пробуждали самые изощренные, темные мысли. Я решила, что просто обескровить ее будет мало, поэтому схватила ее за прядь волос на затылке, запрокинула голову, сильно натягивая разорванную на шее кожу, и с демонической улыбкой посмотрела в ее наполненные предсмертным ужасом глаза. Меня внезапно переклинило: я снова вспомнила все, что она наговорила, впоследствии чего развернула ее к себе спиной, намертво сомкнула пальцы на ее позвоночнике и сломала его. После всего, я просто отшвырнула ее на пол, оставив истекать кровью. Она уже не дышала, зато мое дыхание учащалось с каждой секундой возвращения к реальности. В один момент во мне словно включилось то, что выключилось перед этим: я в ступоре посмотрела на свое отражение в зеркале. Все лицо в крови, руки в крови, кафельный пол залит кровью. А реальность жестоко и неумолимо окутывает все уголки моего сознания, рисуя ужасающую картину только что содеянного мной. Я все еще ошарашено пялюсь в зеркало, когда дверь распахивается и влетает Елена, хмельная улыбка сползает с ее лица, и на ее место приходит ужас. Затем она выбегает и через секунду возвращается уже с Ребеккой и Стефаном, который заключает мое лицо в свои руки, заставляя посмотреть на него. Их смешанные голоса я слышу эхом, словно из какого-то бункера. Бекка и Елена возятся с бездыханным телом моей жертвы, Кол стоит в стороне, наблюдая всю картину, а Стефан поспешно омывает мое лицо от слез, крови и растекшейся туши:- Господи, Кэролайн, что на тебя нашло? Она тебе что-то сказала? Что случилось? – обеспокоенно расспрашивал меня Стефан.- Сальваторе, хватит ее отчитывать! Она все правильно сделала. Что за глупые вопросы? Конечно, эта сучка сказала ей что-то, а иначе Кэри не тронула бы ее. Давай, я сам дальше справлюсь, ты только еще больше действуешь ей на нервы – Кол выхватил меня из рук Стефана и, вытерев кое-как мое лицо, вынес из бара.***?Истина надежно укрыта покровом тьмы. Нам остается только гадать, что за ней скрывается. До тех пор, пока истина не выйдет на свет, люди будут прятать боль в самых темных уголках своей памяти. Особенно если эту боль ничем не излечить. В итоге останутся шрамы. Они будут очень глубокими. Они породят новую боль. Боль нельзя терпеть вечно, но ее можно потопить в ярости. Когда ярость выходит наружу, мы наносим новые раны себе и близким. И так продолжается без конца…? (С)***Понятия не имею, что они сделали с трупом, не помню, как я оказалась дома. Помню, что Бекка отправила меня под холодный душ, который и привел меня в чувство. Я простояла под ним больше часа, попутно размышляя над всем, что произошло. К своему стыду, и даже ужасу, я осознала, что абсолютно не жалею о том, что сделала. Более того, я мечтала об этом еще с вечера по случаю нашего новоселья. Еще я поняла, что не поверила ни одному ее слову. Вернее, на тот момент как раз поверила. Но сейчас я знаю, что все сказанное ею до последнего слова – полная чушь, самый настоящий блеф. Не знаю, зачем ей это было нужно, да и почему я так в тебе уверена. Я просто поняла, что знаю: ты бы так не поступил.

Выйдя, наконец, из душа, я вошла в комнату и уже собиралась лечь в кровать, как вдруг услышала звонок телефона:- Алло!Молчание.- Говорите, я слушаю. Алло! – повторила я, но по ту сторону упорно молчали. Внезапно меня осенило: - Клаус? – я уловила тихий вздох… Или мне показалось, что я его слышала. Но я была более чем уверена, что это ты: - Я знаю, это ты… Пожалуйста, возвращайся домой. Я очень скучаю…