Глава 21 - Ситуация по Фрейду, то есть Темари (1/1)
Дорогой Дневник, не знаю ведомо ли тебе очень приятное ощущение, которое моя не особо деликатная сестрица зовет просто и коротко ?П*здец!??.. Нет? Тогда готовься… Готовься и спокойно расправляй свои розовые исписанные листочки, можешь даже чаю себе сделать. Потому что то, что произошло со мной после того, как я напал на след от розовых косичек, и после того, что эти самые косички (в момент находки и небольшого насилия надо мной косички были просто мокрыми локонами) сделали, другим словом и не назовешь. Сестрица Темари, ценю твою женскую мудрость…В лагерь мы вернулись молча, изредка перекидываясь парой-тройкой слов. После картина Репина или там Рафаэля с тем же самым названием (Темари-нее-сан, ау!) Сакура очень спокойно и мирно решила ничего не объяснять, а просто и чисто по-женски потерять сознание. Естественно, мы все громко засуетились вокруг нее, и о ее поцелуе пришлось на время забыть. Но только на время. Потому что я очень хорошо чувствовал шумное прерывистое дыхание Тен, идущей за мной. Так как Сакура подвернула ногу, я нес ее на спине, и помогать ей идти по мокрой и скользкой после ливня земле пришлось Сасори. Тот кстати сделал вид, что его вообще ничего не касается – и эти ужасно злил меня, потому что из-за этого я запутался еще сильнее. Что вообще нашло на Сакуру? С чего этот поцелуй, она же сидела на коленях у мистера Небрежность? Черт возьми, что творится? Видимо, похожие мысли крутились в голове у моей девушки, потому что, не сдержав собственные эмоции, она едва не падая дошла до меня и выхватив ладонь, которой я придерживал Сакуру за спину, изо всех сил сжала ее в ладони, не выпуская до самого лагеря. Искоса я посмотрел на нее – личико ее пылало от гнева, почти так же, когда отец запретил ей ставить в комнате еще одну полку для фигурок (из-за полок ее шкаф, стол, этажерка с книгами стояли в спальне родителей). Заметив, что я смотрю на нее, она показала мне кончик языка, но сделала это не кокетливо, как обычно развлекалась Ино, а со злостью. И тут я понял, что одним обещанием прочесть всю мангу ?Скет Дэнс?, я не отделаюсь. Сестрица Темари, твое определение точно как никогда…Но еще больший шок нас ждал в самом лагере, где за время нашего отсутствия была развернута маленькая, хотя в чем-то очень даже и большая война. Услышав по заработавшей, наконец-то, рации, что Сакура найдена, оба учителя верно рассудили, что теперь необходимо срочно заняться горячим ужином и поскорее согреть переносной печкой палатку для потеряшки. Вот только вкусы у них разнились на нет: Джирайа-сенсей предлагал жаркое с картошкой и мясом, Орочимару-сенсей считал, что это тяжело есть на ночь, и выдвинул идею о легком ужине из салата и йогурта. Вокруг сенсеев тут же сформировались два лагеря: мальчишки отчаянно взывали к совести учителя биологии и требовали нормальной пищи, девочки, видимо, не хотели казаться обжорами, поэтому поддержали Орочимару-сенсея, а в самом центре поляны уныло сидел Чоджи, которому было невдомек, почему нельзя приготовить и то, и другое – и побольше, чтобы он смог, наконец-то, наесться. В пылу ссоры случилась еще большая трагедия: Орочимару-сенсей, наконец, согласившись, что мясной протеин детям необходим с учетом того, как высокомерно высказывался о чистоте породистого мяса Саске, был готов пойти на уступки, но упомянул, что можно использовать источники нежных белков, например, лягушек… Тут же в лагере прогремел немаленький взрыв гнева Джирайи-сенсея и вихрастого, по непонятной причине, фанатов всех земноводных вместе взятых. А когда обиженный учитель обозвал Орочимару-сенсея ?поедателем мух и пчел?, взрыв прогремел снова, но уже в теле Шино, который совершенно не имел понятия о переносном смысле оскорблений учителя. На поляне развернулось настоящее сражение из собранных дров, шишек и собственных рюкзаков – пострадал даже спокойно спящий Шикамару, его просто использовали вместо снаряда. Последней каплей было неловкое падение Чоджи прямо на новые туфельки Ино, из-за чего она в сердцах назвала его ?жирдяем? и вызвала третий взрыв, да такой, с каким пришлось считаться… Спящую Сакуру мы спустя сорок минут принесли уже в полностью разрушенный лагерь и остаток ночи я провел, восстанавливая лагерь, поднимая палатки и убеждая Чоджи, что у него просто широкая кость.Но было еще кое-что более важное. Ливень уже прекратился, но ливень, а точнее буря внутри меня продолжала буйствовать – и кончалась небесная вода как раз у маленьких ног в туфельках Мадоки Магики моей девушки. Тен явно желала узнать истину. Тен явно желала побить или меня, или Сакуру, или обоих волшебным жезлом Сейлор Мун. А мне оставалось только уповать на собственную удачливость и поскорее сварить для Сакуры горячего, чем я в принципе и занялся.Спустя час, костер посреди лагеря горел, а в костре исчезали, подмигивая мне, грязный дождевик и вконец испорченные сапожки, любезно предоставленные мне Орочимару-сенсеем. Сакура сидела на раскладном стуле, накрытая двумя одеялами, в теплых носочках, Ино сушила ей голову мягким полотенцем, а наказанные Вихрастик и Джирайа-сенсей, зачинщики драки, восстанавливали забор. Ехидный Орочимару-сенсей крутился рядом, не забывая следить за тем, куда уходит Саске, и громко рассказывая о необыкновенном вкусе лягушачьих лапок. В лагере снова стало тихо и тепло, от чего у меня начали слипаться глаза, но сон мне вряд ли, простите за каламбур, мог присниться – ибо Тен уже стояла наготове для разговора, и большие темные глаза ее блестели недобрым пламенем.
- Канкуритооо, - неожиданно пропел над моим ухом Сасори, уже успевший облачиться в свежую футболку с надписью ?Sexy Boy? и узкие модные джинсы, - Вижу тут тебя на разговор вызывают… Давай так – у меня тут манги четыре тома завалявшихся, я сейчас их твоей благоверной подарю, а ты пока отведи Сакуру в палатку и поговори там с ней, выясни все. Ну а там сам решишь, что это между вам было – искра или твоя физиология… - он невольно начал ржать, видимо, вспомнив мое удивленное лицо, сжатое между двумя ладошками розовых косичек.- Заткнись! – прошипел я, - И чего тут выяснять? У меня есть девушка, я ее люблю, она замечательная… - и, поймав укоризненный взгляд Ино, которой приходилось выслушивать рассказ Тен о том, как именно ей удалось купить замечательные туфли Мадоки, - Ну отаку она, тут не поспоришь… Но она замечательная. Отаку замечательная. То есть вообще она классная… То есть… И вообще чего это ты мне помогаешь, а? Чего тебе вообще надо? Я же только что чуть не избил тебя.- А я бы тебе отпор не дал, да?! – громким шепотом возмутился Сасори, - Самовлюбленный боксер, скотина ты неблагодарная! Просто у меня с бабами такое часто бывает, вот и хочу по-свойски тебе помочь. Вдруг ты сейчас заговоришь с Сакурой, а Тен полезет ей волосы выдирать. Они у нее и так… мокрые такие… Или царапать ее лицо будет – смотри, какие красивые глазки, зеленые, не дай бог что-то будет… Или за нож схватиться…Глядя с каким удовольствием перечислял плачевные исходы событий Сасори, я подумал, что что-то в этом небрежном мальчике есть от Орочимару-сенсея, с удовольствием разделывающего очередную лягушку или червя на уроках биологии, от чего даже у Неджи поднималось давление, а Ли был вынужден потом два дня не появляться в школе от пережитого шока.- Вот только бить ее она не будет, - задумчиво проговорил я, глядя, с каким детским удовольствием Тен обещает Ино достать такую пару туфелек и для нее, - Может весь сезон Фигруто расскажет, но не более. Тен не такая… Она замечательная. Возможно, правда, стоит сначала поговорить с Сакурой. Надеюсь на тебя, приду… То есть Сасори. Спасибо.- Да ладно… Мы ведь врагами никогда не были… Подумаешь, дрались… Подумаешь, колено ты мне вывихнул… А так ничего, - заржал тот, протискиваясь к Тен боком,- Действуй! – подмигнул он.Дождавшись, когда они скроются в темноте, я подошел к стулу Сакуры, спокойным тоном позвав девушку по имени.- Чего тебе? – недовольно пропела Ино, все еще дуясь за свой испорченный дождевичок.- Сакура-чан, тебе нужно лечь. Палатку тебе согрели, пойдем отнесу тебя в спальник. Иначе простудишься, ночь еще холодная.Раскрасневшаяся не то от огня, не то от еще чего-то другого Сакура покорно дала взять себя на руки, худыми локотками царапая мне лицо.- Спасибо… - прошелестела она, еле слышно произнося слова, пряча лицо в маленьких ладошках, заставляя мое сердце сжиматься от предчувствия чего-то совсем-совсем нехорошего.
В палатке, которую выделили Сакуре, было темно – маленький фонарь горел у опорной балки, но там уже было навалено вещей и рюкзаков для мягкости, а на деревянном собственноручно сколоченном помосте был постелен настоящий футон – ибо спать а спальнике для нее означало простыть окончательно.Сакура сползла с моих рук, убирая мокрые волосы за ухо, из-за воды, стекающей с волос, ее курточка снова промокла – и я протянул ей полотенце и рюкзак Ино, чтобы она могла переодеться.- Семпай… - тихо прошептала она, от чего я почувствовал себя героем седзе-манги, - Канкуро-семпай, я обязательно поговорю с Тен-сан, чтобы она поняла, что я… ну… я это… сделала нечаянно!Последнюю фразу она выпалила, глядя в мои удивленные глаза. Дорогой дневник, век живи – век учись! Раньше я думал, что случайно разбить яйца в холодильнике, разбить другие яйца на спаррингах – или там, ну не знаю, случайно после бала проснуться не одному в своей постели – но, оказывается, целоваться тоже можно случайно. Вот так ведь открытие! Однако говорить ничего я не стал, дабы не смущать мои косички снова – Сакура оступилась, быть может, но членом банды Канкуро быть не перестала, я уже не держал на нее зла.
- Хорошо… Поговори с ней, она сердится на меня, слушать не будет, наверное. Вот только, можно тебе вопрос? Он меня мучает уже очень давно, если не хочешь, то не отвечай…- Хорошо, - простодушно пообещала мне девочка, - Вы отвернитесь, я пока переоденусь, а то правда простыну, и тетя Цунаде больше не отпустит меня в лагерь, - голос ее звучал уже спокойней и уверенней, от чего мне стало совсем спокойно и просто.- Ты… - неловко начал я, повернувшись лицом к выходу, - Разве у тебя ничего нет к Сасори? Тебе все равно на него? И почему ты с ним встречалась, зная, что у него отношения с Ханой-сан?За моей спиной воцарилось тягостное молчание. Сакура расстегивала пуговички, и я прекрасно слышал звук удара кусочков пластмассы о ткань.- Так мне хотелось… - спокойно проговорила она, - Но к Сасори-семпаю у меня, правда, ничего нет! Честное слово! Он хороший друг и товарищ, может совет дать, но в отношениях он полный ноль. И дальше клуба мы с ним никогда не заходили. Честно слово!Ощущение затишья перед бурей снова коснулось моего сердца ледяной ладонью. Мне нужно было видеть глаза Сакуры, чтобы узнать, правда ли это все – но повернуться, естественно, я не мог.- Хорошо. Тогда к кому у тебя что-то есть, а? Может, к Итачи или Дейдаре? – я отчаянно пытался помочь девочке, желая оправдать ее поступок хотя бы для самого себя, - Может, они тебя обманули?
- Вовсе нет… - засмеялась она, но я почувствовал, как она спешно вытирает глаза, – Я виновата перед девочками, они не хотели идти в клуб тогда. Знали, что там вы будете все… Но мне было нужно, чтобы вы все увидели. Я очень хотела этого.- Но зачем? – в шоке, позабыв обо всем я резко обернулся, глядя на оголенную спину девушки, пересеченную двумя полосками от спортивного бюстгальтера – сейчас ее тело ничего для меня не значило, шок и ужас от услышанного застилали мне глаза.- Потому что… - она тоже обернулась, подходя ко мне и беря меня за руку, - Потому что я хотела, чтобы вы ревновали меня, семпай. Канкуро-семпай, я вас люблю с того бала. Но вы никак не замечали меня. А Хана-сенсей заметила. Меня это расстроило…Сакура подошла ко мне еще ближе, поднимаясь на цыпочки, потянувшись к моим губам – последние ее слова застыли у меня в ушах, разрывая мой мир на половины.- А раз расстроилась я, мне хотелось, чтобы и она тоже расстроилась. А Сасори-семпай давно уже предлагал мне встретится.Я не знаю, что произошло дальше. Не знаю, как так вышло, что я оттолкнул ее не сразу, а спустя две с половиной секунды. Но в это же самое время, что она снова поцеловала меня, в распахнутую дверь ввалились сразу четыре человека: Джирайа-сенсей, глаза которого налились кровью от увиденного, вихрастик, который почти по канону заорал ?Сакура-чан!!!?, Ино, уронившая на землю чашку чая для Сакуры, и Сасори, спокойно кашлянувший от пикантности момента и скрывшийся за дверями. А дальше всех, скрытая спинами этой четверки, стояла моя девушка, роняя на землю драгоценные подаренные ей томики, прежде чем в слезах убежать вон из лагеря.И тогда, дорогой мой дневник, я отчетливо понял, что ?П*здец!? - это не просто неловкие ситуации и комичные моменты, вовсе нет. Настоящий п*здец – это видеть, как счастливая улыбка самого дорогого тебе человека гаснет прямо на твоих глазах, а единственная причина этому ты сам.Могу только коротко рассказать, что из похода мы вернулись молча, а на следующий день Тен собрала вещи и уехала в город, оставив меня наедине со своим собственным летом, мыслями и одиночеством.