Часть 11. Глава 2. Примирение (1/1)

Не Набу. Не Озёрный край и даже не Корусант. Из моего окна открывался вид на неприступный ряд чёрных скал, с зубьями поломанных шапок, припорошенных пеплом. Лавовая река тянулась на запад, тонкой лентой петляя меж гор. Сквозь плотные сизые облака, затянувшие небо не пробивались солнечные лучи, погружая этот мир в туманную серость и непроглядные ночи. Свет посадочных платформ дрожал от движения воздуха, когда на поверхность садились челноки. Разбавляя унылый пейзаж, в небе проносились СИД-истребители, неся неусыпный дозор.Крепость служила мне временным домом после того, как отец привёз меня с Пракита. Я не ощущала себя пленницей ни в коей мере. Ничто не давало повода так думать. Прошло то время, когда я боялась признаться себе в том, кто я. Окна в комнате не открывались, и я не могла вдохнуть тяжёлого воздуха Мустафара, но была инструктирована перед выходом наружу, надевать маску, чтобы не усугублять своего состояния здоровья: выздоровление моё затянулось на несколько недель. Первые часы после пробуждения я не могла совсем говорить, словно бы меня лишили дара речи. Да, я могла бы всего этого избежать, но ход событий не вернуть. Подробности допроса я старалась забыть. Раны физические заживали быстрее тех, что были нанесены по моей психике. Отдельные моменты память доставала во время сна и оттого меня мучили кошмары. Инквизитор постаралась истощить меня морально. Ей это почти удалось. И если бы не подоспевший в ту минуту отец, я бы выложила всё, чем ведала, хотя, как мне тогда казалось, я многое сказала, но палачу было мало. Это её и сгубило.— Если бы ты сказал им, кто я, то…Я сидела на краю кровати в своей комнате, изучая внутреннее убранство. Местные дизайнеры почти в точности повторили декор моей девичьей комнаты королевского дворца с Альдераана. Я даже грешным делом подумала, что снова дома, но пейзаж за окном говорил об обратном. Отец пребывал в этой же крепости и никуда не отлучался за всё это время. С ним я виделась едва ли не каждый день. Нам было о чём поговорить.Но самый первый разговор состоялся, когда я была способна его поддержать, буквально. Голосу вернулась крепость. Несколько дней я хрипела, как при сильной ангине. И всякие разговоры были исключены. Отец стоял у окна, глядя вдаль, но отреагировал на мою фразу, обернувшись.— То…?Я качнула головой. Мои рассуждения не складывались в единый рисунок. Да, меня бы не замучили до полусмерти, но кто знает, чем бы всё обернулось, знай вся Империя обо мне.— Нет. Этого нельзя говорить. И отец был с этим согласен. Поэтому о нашем с ним родстве знало так мало лиц с его и моей стороны. О том, что с моей стороны об этом знал только Люк, я жестоко ошибалась. В события прошлого была посвящена сенатор Мон Мотма. Именно она была свидетелем передачи нас с Люком другим людям. Об этом я узнала от родителя и впала в отчаянье. Что теперь?Наше прошлое определило наше настоящее. Но мы всё равно, встретились спустя много лет, узнали друг о друге. Воссоединение семьи. Но не все принимали правду.Люк тоже находился в этой же крепости, но со мной избегал всякого контакта, как будто я была виновна во всех его бедах. Его совершенно не интересовала ни я, не моё самочувствие, как будто мы были чужие друг другу люди Он сидел в своей комнате, обижаясь на всё и вся. Даже попытался не есть, устроил голодовку, но отец живо вправил ему мозги. Возможно, внушением. Вот он теперь и злился, как мальчишка, которого лишали удовольствий и прогулки. И вообще, вёл себя как ребёнок. Да. Ему ограничили Силу, но чтобы себе не навредил. Вряд ли бы он смог прорвать оборону этой крепости, и сбежать. Гвардейцы были чувствительны к Силе. Они были всюду, и я не видела в этом угрозы. Все эти люди подчинялись только Вейдеру и никому больше. Нас они оберегали, а не стерегли, как решил брат. Люк видел во всём угрозу себе. Он наговорил мне столько обидных слов, сколько я не слышала за всю жизнь. В его глазах я была предателем. Я переметнулась к врагу. Я не делала попыток спасти его. Но от кого? Люка нужно было спасать только от себя самого. Поэтому отец лишил его Силы, ограничил перемещение и дал понять, что если мысли о плену ему роднее, пусть продолжает так думать, но дела обстояли иначе. И сколько раз отец не пытался поговорить с сыном, тот не шёл на контакт. Люк не принимал правду. Сейчас он не воспринимал ничего, чтобы я ни говорила, или отец, и никакие уговоры не могли его заставить пересмотреть свою точку зрения. Я решила пока оставить его в покое. Стоять под дверью и просить меня впустить, чтобы поговорить — это обижало. Мы жили на одном этаже. Наши двери были напротив, но я впервые не ощущала его поддержки, но напротив, его сильную ненависть.— Дай ему время, чтобы принять правду, — просил отец.— Нет у нас этого времени, — повторяла я. — И ты знаешь это.— Знаю.— Но Люк несносен. Он никогда таким не был. Что нам с этим делать? Он не оставляет попыток вырваться на свободу. А если Император узнает, что он здесь? А если…Отец молчал. Он и сам понимал, что не сможет вечно скрывать Люка в Силе, что правда всплывет. Так всегда бывает, когда пытаешься утаить самое дорогое. Тем более тогда, когда тот, кого укрываешь любовью, её не принимает.***— Обучи меня.Я пришла к отцу после очередного ночного кошмара. Во сне меня снова пытали, но теперь там фигурировал Люк. Когда инквизитор сняла маску, я увидела брата. И я не могла дождаться утра, чтобы попросить отца начать моё обучение. Он долго откладывал, говорил, что я уже в достаточной мере владею всем, что спасёт меня, но я думала, что он просто не позволял мне перейти черту. Держал на расстоянии. Я нашла его в командном центре. Отвлекла от беседы с капитаном, махнув рукой с порога. Едва дождалась, когда мы останемся с ним наедине.— Снова плохой сон приснился? — спросил он, шагая со мной по коридору. — Они повторяются, но теперь в них дорогие мне люди. Обучи меня, папа, — остановила я его. — Я должна стать сильнее.— Ты сильная, Лея.— Нет. На самом деле, нет. И… ты не всегда будешь рядом, чтобы защитить меня. Я должна стать сильнее, чтобы защитить себя, Люка, тебя…, — я споткнулась на этом слове, потому что кто и мог защитить отца, так это он сам, и моих сил здесь явно было мало. Он неожиданно согласился, легко и непринуждённо, как будто ожидал этих слов от меня.— Хорошо. — Отец невесомо положил мне руку на плечо и слегка его сжал. — Я обучу тебя тому, что ты будешь способна впитать. Подтяну твои слабые стороны, но сразу скажу, что обратного пути не будет. — Я хочу этого, правда.— Да будет так, Лея.СпаррингМоё обучение под руководством Вейдера началось. Сложный путь, который я должна была пройти, чтобы стать сильнее. С каждым падением, с каждым промахом я заставляла себя вспоминать всю боль, унижения, разочарования, которые я хлебнула с лихвой за войну. Я заставляла себя раз за разом выполнять одни и те же движения, запоминать сложные акробатические элементы в поединке, связывать блоки и удары, не хаотично махать шестом, как я делала это прежде с Мареком. Здесь задачи стояли иные. Я собиралась быть сильной, чтобы защитить себя и брата, если потребуется и людей, которых поведу за собой в бой.В отличие от кашииканца отец в спарринге был жёстче, стремительнее. Он не делал мне поблажек, не старался нанести удар в полсилы. Привлекал к обучению дроидов, гоняя меня по залу, полного энергетических ловушек, он ловил меня на том, что я не могу долго удержать цель во внимании, думаю сразу о многих задачах и вообще думаю там, где нужно действовать. Больше всего я хотела выбить шест из рук отца, хотела, чтобы в те же ловушки попадался и он. Я пыталась много раз смести его ударом Силы, но каждый раз все мои попытки были такими жалкими на фоне его мастерства, что я почти сдавалась, снова выходила из зала побитой, но не сломленной. Ведь я помнила, зачем я здесь. Не жалела себя, сталась долго не обижаться на свои промахи. Быть отличной всегда и во всем, — вот что из меня выколачивал отец. Нельзя драться красиво, думать о том, как ты выглядишь со стороны и при этом победить.— Что ты делаешь?! — из моих рук был выбит шест, когда я пошла в наступление.Он подцепил шест носком сапога, подкидывая его и кидая мне.— Сражаюсь с тобой, — я стёрла рукавом пот со лба.— Бой с Императором заведомо проигран, — сказал он. — Но я почти загнала тебя в ловушку!— Разве? — усмехнулся он, направляя конец своего шеста на еле различимую грань между нами: лазерная растяжка была в паре сантиметров от моего носка. Ему не мешал ни плащ, ни его рост, ни протезы, ни маска. Он был слаженно подтянут всегда в наших спаррингах. Конечно, за столько лет его мастерство возросло, и к тому же он был бывшим джедаем, о чём никогда не говорил, но я знала это от Люка, прежде. При наших тренировках он не пользовался Силой, всё решали реакция и опыт. Я на его фоне хотела казаться сильнее, чем была на самом деле и увереннее, чем выходило. Красиво двигаться, а не как шаак на льду. Полагалась на Силу, использовала её активно и достигала каких-то ноль пятых процента от ожидаемых ста.— Забудь, что ты принцесса. Забудь о своём положении. Представь, что ты тот мальчишка с татуина, фермер, — отец активировал сеть ловушек и понизил гравитацию, чтобы передвигаться было тяжелее.— И как мне это поможет? — переступила я с ноги на ногу, проверяя новые ощущения. Я словно была в скафандре на магнитных подошвах, где особенно не поскачешь. При такой гравитации усталость придёт быстрее.— Увидишь.Чтобы уклоняться от ударов и блокировать их, не попадаться в ловушки и успевать передвигать ноги, я ощущала себя невероятно неуклюжей личностью. Пару раз обожглась, угодив ногой в капкан, и перестала пытаться делать всё по схеме, собравшись, приосанившись, локти прижала к телу, вес перенесла вперёд, чтобы было легче передвигаться, приняв оборонительную позу. Нерф против ранкора: рога, копыта, хвосты, — в ход пошло бы всё, обладай я бы хоть половиной из вышеперечисленного набора, — вот как всё выглядело со стороны. Было ли сложно при такой гравитации передвигаться отцу? Нет, похоже, нисколько. Мой шест с завидной частотой вылетал из моих рук, я чаще попадалась в ловушки, устала, вспотела, и как мне показалось, уже начинала некрасиво выглядеть. Вонять? Взлохмаченная и потная принцесса. Фу! Но теперь я в точности была этим неотёсанным дубиной с Татуина, фермером, с которым сейчас я бы точно не села за один стол.— Неплохо, — сказал отец, останавливая спарринг и повышая порог гравитации в зале до нормы. Усталость навалилась моментально, напротив ожидания лёгкости, и я буквально повисла на шесте, уперев его в пол одним концом. — Неплохо? — возмутилась я, бросая взгляд на табло, где по уровню моих ?достижений? всё как раз таки было плохо.— Да. Теперь ты не думаешь о том, чтобы набрать больше рейтинга. Твои движения стали слаженны. И ты миновала последние две ямы.— Ну, спасибо, — фыркнула я, чувствуя, что отец просто издевается надо мной, — Две ямы из пятидесяти трёх.— Но ты всё-таки не отпустила себя полностью. Над этим надо поработать, Лея. И лучшее тому решение — медитация.— Но сначала душ, папа. Я воняю, как фермер… или кто похуже.Я услышала его подобие смеха, натянула на лицо вымученную улыбку и выбежала из зала. Преодолела два коридора до своей комнаты в рекордное время, чтобы никто из караульных не подумал обо мне что-то не то. Всё-таки я была принцессой, и надо было держать марку.— Ран, — едва не сбила офицера, показавшегося из-за поворота на моём пути.— Принцесса Лея, — приветливо кивая, мужчина отшагнул в сторону, останавливаясь. — Прекрасно выглядите.— Благодарю вас, — махнула рукой, скрываясь за дверью своей комнаты.Видения прошлогоМедитация — неотъемлемая часть жизни любого носителя Силы. Через неё мы получаем знания и просто учимся успокаивать разум. Со слов отца, он не учил меня знаниям ситхов или джедаев, скорее тому, чтобы держать руку на пульсе, уметь вовремя сконцентрировать Силу или отпустить её, скрыв своё присутствие. Что у меня получалось, так это скрывать себя. Спасибо урокам Марека. Сейчас конечно было всё просто. Но если вернуться в те условия в лесу, когда я была так уязвима, Сила была направлена на поддержание моего физического состояния и о том, чтобы себя скрыть, не было и речи, а уж про то, чтобы отбиться от инквизитора... — Энергия поддерживает баланс всего сущего. Если она иссякнет, что произойдёт? — спрашивал меня отец.— Умрёт всё живое, — отвечала я.— Дыхание Силы не прерывается. Её источник — всё, что окружает тебя. Сама природа происхождения Силы не свет и не тьма. Она служит всем, кто её черпает. В равной степени она подконтрольна носителю. Разница не в мощи, не в знаниях, а в ограничении, которое ты себе поставила, Лея. Блок, из-за которого ты боишься ощутить Силу в полной мере. Почему?— Я боюсь стать ситхом, — тихо призналась я.— Ты им не станешь.— Почему?— Интуиция, — уклончиво ответил он, — В тебе много от матери. Она была сильной женщиной и к тебе передалась её природная сила.— Ты хотел сказать упёртость?— И это тоже. Итак. Закрой глаза. Успокой дыхание. Погрузить внутрь себя. Почувствуй единение с окружающим тебя пространством. Ты поймаешь шлейф Силы. Следуй за ним. Откройся потоку. Впусти его в себя и растворись в нём. Ты станешь частью её. Увидишь будущее. Тебе откроются знания и мудрость поколений. — Можно начинать?По его кивку головы я закрыла глаза и проделала весь путь, запомнив всё, что он мне говорил. Отключить сознание от мыслей было тяжелее всего. В моей голове болтало несколько голосов. И только когда настала тишина, я ощутила некую лёгкость. Меня словно подняло над полом, и я куда-то поплыла, как на качающихся волнах. Плыла ли я на самом деле или в воображении, мне было всё равно. Я позволила себя этим покачивающимся волнам нести вперёд. Было не тепло и не холодно, не светло и не темно. Хорошо, да, словно в утробе матери. Спокойно. Время перестало существовать. И в какой-то момент меня потянуло вперёд, как будто сквозняк повеял в космосе. Не было страха, наоборот, какое-то детское любопытство. Темное пространство вынесло меня к конечной цели, и я отчётливо увидела планету с одиноким спутником, плывущим по её орбите. Крохотная планета обрела ощутимые размеры, давая рассмотреть себя со всех сторон. Было во всём увиденном что-то знакомое, родное. Лишь когда у северного полушария блеснули в звёздном отражении корабли, меня накрыло каскадом воспоминаний, словно бы я быстро просматривала архивные файлы, текущие цифрами по экрану.Люди, похожие и не похожие на нас, люди мыслящие, как мы. Люди, со странными способностями, передающие знания через поколения людей, чьи корабли висели на орбите Земля.— Земля.Видение или то изменённое состояние, которое завладело мной, вытряхнули меня из медитации. В голове прессовались воспоминания, старые и новые, забытые и приобретённые. После Озёрного края, когда часть воспоминаний растворились без следа, снова всплывали в моей памяти, пытаясь ужиться со мной настоящей. Марек предупреждал меня о том, что когда я вспомню старое, новое никуда не денется. Главное в такой ситуации в первую минуту не сойти с ума от осознания того, что в твоём теле существует два человека и оба до этого момента друг о друге не знали, а если и догадывались, то это казалось им сном.И если при переселении душ одна личность выталкивает другую, усыпляет, побеждает, то в моём случае мне придётся принять этот факт и подружиться с собой второй. А иначе это будет катастрофа.Я соскочила с места. Мой взгляд метался от Вейдера, к двери.Видел ли он тоже самое, что видела я в том видении? Чувствовал ли он, что сейчас нас в этой комнате трое? Он поднялся с места.— Лея?— Ой, мне что-то нехорошо. Мне нужно в туалет…, — я рванула к двери и не с первого раза нашла рукой замок открывания.— Лея? Я могу помочь чем-то? — услышала я в след голос родителя.— Нет. Правда, нет!И ноги привели меня к двери брата. Я забарабанила руками по стальному полотну.— Открывай! Открывай, чёрт бы тебя побрал, Люк! — закричала я.На пороге возник Люк. Лицо его выражало презрение. Но я втолкнула его рукой в комнату и закрылась, блокируя замок, так же, как я делала это на корабле Дом-1.— Что-то случилось? — спросил он.— Случилось.Я прошла к кровати и села на её край. Люк продолжал стоять у дверей.— Я тебе так и не открылась тогда. Да ты бы и не поверил. Ведь в такое просто не возможно поверить… А я думала, что живу с чистого листа, а оказывается всё было не так, пока… в общем. Моя речь путалась. Я знала, что сюда идёт отец и хотела сказать это быстрее. — Я попала сюда из другой Вселенной. В это тело. Я уживаюсь с принцессой всё это время. Я читать умею мысли, потому что мне дано это с рождения, а не потому, что общалась с Вейдером тогда на звезде смерти. Я увидела их историю. Потерянные, сбившиеся с курса люди Ордена джедаев, и они прилетели отсюда, понимаешь? Из этой реальности, мира, Галактики. А раз так, то можно вернуться назад, понимаешь?— Ничего не понимаю, — Люк отлип от стены и подошёл ко мне ближе. — Ты пьяна?От волнения я комкала в пальцах плед, застилающий кровать.— Мой отец там… я всё думала, что он нас бросил, а он просто потомок тех первых джедаев, кто прилетел к нам.— Лея, ты в своем уме? Что ты говоришь? Ты про Вейдера? Он был джедаем, — презрительно фыркнул брат.— Нет. Да. Не совсем. Точнее Лее он отец. А я не Лея. Нас двое. Она и я.Люк уже протягивал руку, чтобы проверить, что у меня нет температуры. Я вцепилась в его рукав туники, заговорщицки понижая голос до шёпота. — Я Соня. Я с Земли. Понимаешь?— Нет, — искренне покачал головой он.В дверь настойчиво постучали, заставляя нас обоих вздрогнуть, хотя мы оба почувствовали его приход раньше, чем раздался стук.— Люк. Лея. Откройте дверь. Голос принадлежал Вейдеру. Судя по интонации он был взволнован.