Бонд, Исаев, Танака. Вчерашние тени. Токио - Кобе, 12-14 сентября 1968 года (1/1)

Штирлиц шёл по коридору. Он находился в бункере Гитлера в самый разгар совещания в ставке. Штирлиц вошёл в кабинет фюрера с блюдом апельсинов в руках, молча поставил его на стол и удалился. - Кто это?! - услышал разведчик за своей спиной визгливый голос "предводителя арийцев". - Это русский разведчик Исаев, мой фюрер! - дуэтом ответили Мюллер и Шелленберг. - Что за бардак, Мюллер!!! Почему вы его не арестуете?!! - разошёлся Гитлер. - Он всё равно открутится, мой фюрер, - дипломатично ответил Шелленберг. - Он скажет, что приносил апельсины... Максим Максимович не стал ждать, пока ему выкрутят руки, ускорил шаг и... обнаружил себя в кровати в собственном номере в дешевом отеле для иностранцев в квартале Харадзюку. Часы показывали половину шестого утра."В Москве только полчаса до полуночи, - подумал Штирлиц. - Вовсю работает метро, богемно-стиляжьи компании ещё только начинают загул... А здесь уже встают на работу самые ранние пташки".Исаеву самому предстояло сегодня провести большую часть дня в конторе "Осато Кемикал Инжиниринг". Там его ждал главный трофей всей операции: возможные координаты места, где "Спектр" прячет ракеты с боеголовками... "Зачем? Чтобы в нужный момент нанести удар? А по кому? Если мы или Пентагон выяснят, кто их атакует, за "Спектр" так возьмутся, что и камня на камне не останется. Тогда провокация? Тоже нет мотива. Если СССР и Америка уничтожат друг дружку, на чём Блофельду делать коммерцию? Придётся ему переквалифицироваться в управдомы... Разве что он делает это в сговоре с Пекином. Но откуда у Мао Цзэдуна деньги на оплату таких масштабных услуг, да ещё и услуг Блофельда?"Эти мысли роились в голове Максима Максимовича так интенсивно, что он, используя оставшиеся крохи свободного времени, присел на краешек кровати и принялся выкладывать на тумбочке спичечного ёжика. Колючий друг не раз помогал Штирлицу сконцентрироваться на главном. Он вспоминал прошедшие через его руки документы "Осато" и "Дорнброк ГМБХ", адреса, страны, фамилии...Но когда в голове разведчика начала складываться чёткая схема, в дверь очень настойчиво застучали.В дверях появились двое японцев с крайне красноречивыми лицами, следом за ними - Хиро Танака и... Джеймс Бонд. - У меня плохие новости, Штирлиц-сан, - покачал головой Танака, сделав своим подчинённым знак загородить дверь. - Можете не перекрывать мне выход, Танака, - махнул рукой Исаев. - Если я от вас и убегу, то остаток пути проделаю в карете скорой помощи.- Вы, наверное, в курсе, что Ричард Гендерсон мёртв, - начал Бонд. - И что вы последний, кто посетил его перед смертью. Кроме того, люди "Тигра" сообщают о ваших уже токийских контактах с русскими перед убийством. Даже если это провокация - всё равно шахматная партия со "Спектром" заходит уже достаточно далеко, раз в неё вмешивается третий игрок. - Вы хотите сказать, что я столько дней вожу ваши две страны за нос? По-моему, это даже комплимент, - отшутился Штирлиц. - Советую вам выложить всё, что произошло за эти два дня, - настоял агент 007. - От этого зависит, как распорядится вами Лондон. Уверяю вас, при необходимости мы решаем проблемы не менее жёстко, чем Лубянка. - Звучит настолько угрожающе, что даже убедительно, - пожал плечами Максим Максимович. - Итак: то, чего я боялся, произошло позавчера... ... - Максим Максимович! Предлагаю вас подвезти! Такси вы здесь всё равно не поймаете! - Неожиданно русскоязычная реплика от явно гайдзинской лощёной рожи, высунувшейся из чёрной иномарки, насторожила Исаева. Он возвращался из офиса "Осато", куда едва успел устроиться на работу по указаниям Блофельда. - Ich verstehe nicht, - ответил он на всякий случай. - Максим Максимович, можете не ломать комедию, я вас слишком хорошо знаю ещё по Москве, - За рулём был Вячеслав Аладьин, с которым Штирлиц пересекался несколько раз. В пятидесятых он служил в "первом отделе" Института, а потом взлетел на какие-то высокие этажи Лубянки. Последний раз Исаев встречал его незадолго до отъезда в Берлин - Вячеслав уже дорос до майора - и убедился, что "вырос" он на службе в достаточно неприятного типа. - Что вам угодно? - Советскому правительству, которое я в данный момент представляю, угодно, чтобы вы вспомнили, кто вы такой есть и где находится ваша родина, - насупился Аладьин. - А то затеяли на старости лет к англичанам сбегать, базу нашу в Неаполе громить... Знаете, в чём проблема всех наших перебежчиков, Максим Максимович? Они думают, что для новых хозяев будут белой костью, как и в России. Но в "забугре" разведчик - не более чем средней руки клерк в казённом доме. И старость его - то есть ваша - будет обеспечена соответственно, - на этих словах майор сделал неприличный жест. - А вы мне предлагаете прощение и полный пансион по нормам членов ЦК? - недоверчиво ответил Штирлиц. - Ну как-то так, - неуверенно кивнул посланец Центра. - Но вам его предстоит заработать. Раз Ми-6 выслало вам на выручку лично Джеймса Бонда, значит, вы у него почитаетесь за важную птицу и многое сможете узнать."Как я и предполагал, - подумал Штирлиц. - Не удалось вытащить и примерно наказать - решили использовать с умом". - В последние годы участились утечки конфиденциальной информации о нашей политике на Дальнем Востоке и оснащении Тихоокеанского флота, - многозначительно поднял указательный палец Аладьин. - Следы ведут в посольство в Токио. Мы долго ломали голову, кто подсунул туда своего "крота" - американцы, британцы или организация Танаки. Но не так давно особисты посольства уличили одного из членов обслуживающего персонала в спекуляции элитными сортами водки. Среди его клиентов недавно затесался некто Ричард Гендерсон - подданный её величества королевы, живёт в Японии с сорок пятого года и духовно окормляет местную резидентуру Ми-6. Если вам удастся втереться к нему в доверие, не привлекая внимания Лондона, и ознакомить нас с плодами работы "крота", это будет первым шагом к полной реабилитации. - А если нет? - выдвинул запасной план Исаев. - Лично вы, Максим Максимович, ничего не теряете -вы и так изгнанник и пария, - пояснил Аладьин. - А вот репутация ваших учеников и коллег по институту будет навсегда изгажена слухами о возможной связи с предателем. И в жизни им придётся оч-чень несладко..."Тщательно ты изучил профессора Исаева, сволочь, - подумал Штирлиц. - Знаешь, куда жать. Знаешь, за сколько судеб ответственность мне вешать". А вслух сказал. - До Гендерсона мне дела нет, Вячеслав Леонидович. Выдаю его вам головой. А что касается моего побега в Неаполе - подумайте вот о чём: почему вашим сотрудникам был отдан приказ везти меня не на территорию Советского Союза, а в Иран? Уверен, копая в этом направлении, вы узнаете много нового... - Им удалось меня вычислить, - практически не соврал Штирлиц. - Ещё не представляю, как. Уверяю вас, 007, меня есть чем шантажировать. Как и всех нас, многогрешных. - Что ж... - Бонд на какое-то время "завис" в размышлениях, - как минимизировать нанесённый вами урон Ми-6, решать буду не я. Сейчас важно сосредоточиться на Блофельде и Осато. А уж после них с вами поговорят по-другому. - С Осато всё прошло гладко. Даже слишком гладко, мистер Бонд...Более всего на работе в корпорации "Осато Кемикал Инжиниринг" новоявленного старшего специалиста отдела международной корреспонденции Макса Отто фон Штирлица настораживала Хельга Брандт. Эта огненноволосая голландка с безупречной фигурой и взглядом серийной мужеубийцы, как он узнал, формально считалась лишь секретаршей старика Синдзо Осато. Но Осато-сан Исаев ни разу не видел - как и большинство сотрудников - а Хельга распоряжалась большинством отделов почти единолично, и воля её была непререкаемой. Если бы Штирлица разбудили ночью и спросили "Кто является смотрящим от "Спектра" в корпорации?!" - он бы не моргнув глазом назвал её имя. - Господин Штирлиц? - окликнула Максима Максимовича эта особа, которую его коллеги-японцы прозвали за глаза "кицунэ", лисой-оборотнем. - Весь внимание, фройляйн Брандт... - Вы знаете, что господин Осато нередко спешит на совещания и переговоры на другой конец Токио. Сегодня ему и вовсе назначена аудиенция у микадо. Господин Осато - японец старого закала, ради высочайшей особы он может не успеть запереть кабинет как следует и привести в действие систему сигнализации. Штирлиц, наблюдавший филигранно организованный Осато рабочий процесс изнутри, слабо поверил миссис Брандт. "Кицунэ - она кицунэ и есть. Намекает, что всё будет открыто и не поставлено на сигнализацию. Заманивает... - подумал Штирлиц. - Стоп! Заманивает-то она не меня, а Бонда!"- В кабинете господина Осато находится папка с определёнными документами... которые не следует оставлять без присмотра ни на минуту. Содержание их я разглашать не стану - есть вероятность, что вы не поймёте. Ваша задача - едва господин Осато уйдёт, принять малиновую папку под свой контроль. - Будет сделано, - ответил Исаев с классическими прусско-капральскими интонациями, чуть каблуками не щёлкнул. Ловушка ловушкой, а документы тем не менее пригодятся. - Одно меня удручает, Бонд-сан, - сказал Танака, разложив на столике фотографии и документы. - Осато и Брандт фактически сами подсунули нам эту папку. - Будто нарочно приглашают: заходи, дорогой, - поддакнул 007. - В детективах так заботливо усаживают жертву в кресло, где её уже поджидает шип с ядом. - Значит, на дело нужно идти, будучи уже готовыми к засаде. Ведь в этом и состоит замысел Блофельда: стелить вам... Нам соломки до конечного пункта всей операции - предполагается, что там уже слишком поздно. - Хорошо было бы досконально изучить этот пункт и нанести "Спектру" удар с неожиданной стороны, Бонд-сан, - разумно вывел Танака. - Но для этого ещё нужно его найти. - А здесь первая подсказка, - указал Штирлиц на карту, изображающую, видимо, маршрут "Нинг-По". - Там, где пунктир маршрута обходит с юга остров Кюсю, поставлен иероглифический знак, не совсем мне понятный. - Это редкий иероглиф, старинный. Ещё, наверное, в эпоху Иэясу Токугавы онвышел из употребления. В разном контексте употребляется по-разному, но в военных хрониках звучит как "окружённая крепость, готовая к контратаке". - указал "Тигр". - Вы, японцы, всё-таки невероятные романтики, - улыбнулся 007. - Значит, мы уже у цели? - Что вы, там около сотни островов, островков и скал! - Мы выберем наиболее крупные и при этом редконаселённые, - предложил Бонд. - Такие, где мало не в меру любопытных гайдзинов с фотокамерами, но есть гавань, удобная для корабля размером с тот же "Нинг-По". - Если на острове до войны были какие-то предприятия Осато, это станет дополнительной подсказкой, - заметил "Тигр". - На этом мозговой штурм, по сути, завершился, - заметил 007. - Но у нас осталась ещё одна проблема. Труп Дикко Гендерсона с пулей в груди. С пулей, сразившей его на ваших глазах, Штирлиц...Ричард Гендерсон был крепким мужчиной, правда, слегка прихрамывающим за отсутствием одной ноги: её заменял металический протез. - Оторвали господа джапы в сорок втором, в Сингапуре, мистер Штирлиц, - посетовал он, с выражением лица заправского пирата доковыляв до дивана. Хотя Дикко и поселился в старом японском домике с татами и бумажными перегородками, мебель он себе накупил самую что ни на есть "гайдзинскую", западную. - Хоть я и прижился на этих островах - у меня даже есть дети от японок, о которых я ни черта не знаю - всё-таки не хочу до конца ояпониваться. Память о плене не позволяет. - В бытность сотрудником СД я кое-что слышал о методах работы японских коллег, - поддержал беседу Максим Максимович. - Некоторые особо лирические души у нас даже передёргивало. - Могу себе представить, - кивнул Гендерсон. - В нашем лагере на острове Мацуэ провинившихся уводили в особый барак в дальнем углу... и больше не приводили. Один китаец, чудом уцелевший там, потом рассказывал: самураи красиво расковыривали их лепестками, а потом засекали секундомером, сколько ещё времени человек остаётся жив. - Простите, я в Японии недавно, - продолжил Исаев. - Не знаю, где этот остров. - Это под Кагосимой, Штирлиц. На полпути от Кобе до Шанхая. В других обстоятельствах он показался бы мне раем, но... Всех здоровых согнали на работы в горы, строить какой-то военный объект на потухшем вулкане. Меня, одноногого, засадили на кухню и приковали к котлу, чтобы не удрал. Так я и остался жив, наверное. Как-то зимой сорок пятого американцы затеяли нас побомбить - во время суматохи я освободился и бежал. Дурак... Куда бы я делся с вражеского острова? К счастью, меня подобрали ама - местные искатели жемчуга. Верней, искательницы - это дамское занятие, Штирлиц. Островитяне не больно-то жалуют токийскую власть, и меня не выдали, - чувствовалось, что Гендерсон наконец напал на собеседника, с которым можно обсудить не только адреса, пароли и явки. - Будьте осторожны с русской водкой, Дикко, - со знанием дела предупредил его разведчик. - Будьте покойны, она настоящая. От привратника советского посольства."Вот кто мне попался", подумал Штирлиц, а вслух сказал: - Не подскажете, когда его дежурства? Иногда в баре очень не хватает какой-нибудь крепкой дряни в этом роде. - И не мечтайте, старина! Хочу остаться эксклюзивным посредником в этом деле. Буквально сегодня перехватил три бутылки отменной "Столичной".- Вы хотели дорассказать, как застряли в Японии, - "вернулся к нашим баранам" Исаев, чувствуя, что выцепил необходимые сведения. - Искательницы жемчуга во многом примирили меня с Японией. А тут ещё после капитуляции я вылез из своей норы и узнал, что капитана Ричарда Гендерсона считают погибшим и даже не ищут. И решил "Это судьба". Потом, конечно, очередное правительство её величества извинилось, "воскресило" меня в документах и предложило пенсион... - Дикко уже не замечал, что за бумажной стенкой виднеется силуэт, очевидно, подслушивающий. Но Штирлиц успел заметить. Силуэт сделал движение рукой в сторону, где у подозрительных личностей находится кобура. Исаев инстинктивно дёрнулся - и зря. Стреляли не в него. Светло-синее кимоно Гендерсона дополнилось тёмно-бурым пятном. Оно расплылось в форме почти идеального круга, кощунственно пародируя японский флаг. Штирлиц, услышав удаляющиеся быстрые шаги, успел подобраться к пулевому отверстию в бумажной загородке. Всё, что он увидел - это человеческая спина, удаляющаяся в вечернем полумраке к автомашине."А я ведь видел тот автомобиль, - подумал Максим Максимович. - Как раз на стоянке у "Осато Кэмикал"...Насилу Исаев успел добежать через парк до станции метро, разминувшись с полицейскими. Насилу же вышел из вагона-человековыжималки, добрался до номера и успел принять таблетки, чувствуя, как ему снова "плохеет" после этих дурацких приключений с пальбой. - Все карты на столе, перед вами, рубашкой вниз, 007, - устало произнёс Штирлиц. - Как видите, роль "Осато" в спектакле Блофельда слабо отличается от роли "Дорнброк ГМБХ". Интересно ещё кое-что... Остров Мацуэ... - Вы полагаете, он тождествен острову на карте Осато, Штирлиц-сан? - вмешался Танака. - Примерное местонахождение совпадает, это несложно проверить. Тем более, вам и Бонд-сан следует отправиться в Кобе и попытаться установить, следует ли туда "Нинг-По".... На бибикающей и полной народу утренней токийской улице, где они с Максимом Исаевым были, тем не менее, единственными "гайдзинами", Бонд вернулся к беспокоившему его вопросу. - О русском посольстве мы с вами ещё побеседуем отдельно. То, что игра КГБ с вами ещё не окончена, слишком очевидно. Мне не даёт покоя только одна мысль, Исаев... - Заготовлен ли у меня шприц с цианидом по вашу душу? Даже если да, то я ведь никогда не скажу, - усмехнулся Штирлиц. - Нет, более безобидная. Мы оба знаем, чем вам отплатил режим после войны. Мы знаем также, что ваш сын был расстрелян органами госбезопасности, а судьба жены до сих пор неизвестна. - Исаев потупился и уставился в асфальт: похоже, ему она уже была слишком хорошо известна. - Если худшие подозрения верны и вас не держат на крючке, то не работаете же вы после этого на КГБ за идею? - Чтобы вам объяснить получше, 007, представим себе такую историю. Вас забрасывают в какую-нибудь Северную Корею. С целью, скажем, диверсии на каком-нибудь объекте по добыче титана. Вас ловят, допрашивают со всем древневосточным пристрастием, и в какой-то момент вы не выдерживаете и начинаете по капле выдавливать из себя всё, что интересно Пхеньяну... Джеймс никак не ответил, но по выражению его глаз Исаев понял: такое действительно может произойти. - А когда правительство её величества в конце концов добилось вашего вызволения, вас же начинают таскать на очень сердитую комиссию, которая уже вбила себе в башку, что вы перевербованы корейцами, что у вас, как выражаются в Америке, промыты мозги, и что вы представляете опасность для британской короны. В лучшем случае вас выкинут, в худшем - обвинят в государственной измене. И тут, скажем, господин Блофельд или мои товарищи предлагают вам вынести с собой на прощанье небольшой взрыватель из новейшей ракеты "Полярис". Для изучения. Как вы поступите, Джеймс Бонд? Бонд крепко задумался и через минуту с чем-то сказал Штирлицу: - Есть вещи, которые офицер и джентльмен не может себе позволить ни в коем случае. Даже если свои же всадят нож ему в спину. - Значит, мы друг друга поняли, - выдохнул Максим Максимович и зашагал в сторону ближайшего бара, где агентов уже ожидал присланный Танакой автомобиль.