Глава 11 (1/1)

Третий день Юу был вынужден находиться в Нагое и пасти их преступника. Ему не нравилось в этой затее абсолютно всё, и если бы решение было за ним, Юу не задумываясь нацепил бы на Хазуки наручники и отвёз в участок. По его мнению, кто-то вроде него был достоин занять одну из камер и после суда получить заслуженный срок.Хазуки был невыносим во всём – он слишком много болтал, был чрезмерно самоуверенным, а если одевался не во что-то чёрное, то умудрялся сочетать вещи по цветам и стилю так, что Юу становилось почти физически больно на него смотреть, и раздражал этим ещё больше. Но при этом он не мог не признавать, что готовил тот потрясающе. И было ещё одно, что выводило Юу из себя и в чём он ни за что не признался бы – Хазуки был красивым и даже в своих дурацких шмотках умудрялся выглядеть невероятно притягательно.Эти мысли Юу гнал от себя. Он считал это глупостью и проявлением непрофессионализма. И это доводило его больше всего – он не хотел, чтобы дело окончательно скатилось чёрте во что. Когда он последний раз связывался с Акирой, то попросил его держать себя в руках и не превращать расследование в ?ебаный цирк?. Он настолько подробно и красочно описал, в какой жопе они оказались, что Акира долго молчал и под конец просто попросил потерпеть ещё немного. Юу махнул тогда рукой и, покосившись на сидевшего на диване Хазуки, прошёл мимо него к кухне. Достав из холодильника бутылку вина, он плеснул себе немного в бокал и вернулся к дивану. Хазуки был погружен в виртуальность, и Юу мог расслабиться.Он задумчиво пил, поглядывая на Хазуки. В гостиной было темно, и свет падал только из кухни. Юу поморщился, осознав, что слишком загляделся на то, как тот выглядел в этом мягком полумраке. Хазуки сидел по-турецки, и руки расслабленно лежали на коленях. Лишь иногда, отражая то, что творилось в виртуальном пространстве, у него подрагивали кончики пальцев или двигался кадык. В этом была своя эстетика, но Юу совершенно не нравилось, что он мог увидеть в этом человеке хоть что-то, что могло отделить его от определения ?очередной ублюдок, которому место за решёткой?.– Удивительно, что спать в своей кровати я могу без твоего надзора, – Хазуки заговорил внезапно, и Юу вздрогнул. Он погрузился в свои мысли, залипнув на пальцы Хазуки, и потерял бдительность.– Удивительно вообще то, что ты спишь в своей кровати, а не в камере, и при этом ещё чему-то удивляешься, – Юу усмехнулся, качнув пустым бокалом, – что-нибудь нашёл?– Действительно, невероятный дар, за который я до конца жизни не расплачусь, – и прежде чем Юу успел отреагировать, продолжил, – надеюсь, что да. Я нашёл ещё пару адресов, по которым Койю мог бы отправиться. И уже скинул их твоему напарнику. Как ты смотришь на то, чтобы поесть?Юу лишь неопределённо мотнул головой, но в тот момент, когда Хазуки встал с дивана, проследил за ним взглядом. То ли у него окончательно сдали нервы и психика не выдерживала напряжения, то ли он поддался сумасшествию, которое изначально сопровождало это расследование. Он подумал, что стоило досрочно пройти комиссию у психолога, проверить импланты у специалиста и взять отпуск. Наверняка у него мог случиться сбой, с учётом, что он уже больше недели использовал их по полной, и при этом они не справлялись.Юу откинулся на спинку дивана, запрокинув голову, и вызвал перед глазами внутренний интерфейс. Хазуки начал готовить, и от запаха с кухни желудок у Юу заурчал. Пока тот был на расстоянии, это было даже мило и могло умиротворять. Только, разобрав почту и ответив на несколько срочных сообщений, Юу запустил проверку внутренних систем и нагрузку и почувствовал, что его начало накрывать от злости. В ином состоянии он сразу бы заметил, что что-то не так, но Юу уже так привык к постоянному раздражению и к отсутствию эмоциональной стабильности, что не отследил тот момент, когда действие имплантов было принудительно отключено. Он бы подумал, что это сбой, если бы не оставленное сообщение: ?Будь собой и расслабься. Обожаю стервозных засранцев?.Перед глазами всплыла эта самодовольная улыбка, и Юу сжал зубы. Хорошо, что он не ходил по дому с оружием, оставив его в той комнате, которую занял. Иначе бы он пристрелил этого ублюдка на месте. Юу в принципе презирал всё, что касалось взлома личных данных. К тому же, он был сотрудником полиции, и это можно было считать нападением. Но он почему-то был уверен, что этот придурок даже не попытался сделать что-то ещё и вызнать больше, но то, что тот взломал его, а Юу даже не заметил, злило. Интересно, сколько он так веселился и ждал реакции? Юу знал лишь одно – он должен был показать, что это недопустимо, но при этом не идти на поводу и не развлекать Хазуки своим поведением.Юу заставил себя глубоко вздохнуть, прежде чем пошёл на кухню. Хазуки был занят у плиты и даже не обернулся к нему, продолжив что-то напевать себе под нос. Раздражающий мудак. Юу открыл холодильник и налил себе ещё вина, задержав бутылку в руке дольше необходимого. Уж больно хотелось перехватить её поудобнее и ударить по затылку. У него перед глазами в красках вспыхнуло, как красиво выглядели бы капли вина и крови на каменной столешнице, но он всё же сдержался и сел за стол, продолжая наблюдать.Хазуки двигался красиво, и это завораживало. Юу погружался в размышления, где его разрывало от противоречий – он мечтал посадить этого ублюдка, самолично убить, и где-то между этими мыслями, проскальзывало желание трахнуть. И это казалось ему самым ужасным.– Сегодня ты потратил где-то часа четыре на то, что пялился на меня, – Хазуки заговорил в тот момент, когда поставил перед ним тарелку, и Юу вздрогнул, подняв голову и встретившись с ним взглядом.– Что?..– Ешь давай. Я не хочу, чтобы сотрудник полиции погиб при исполнении от голода, – Хазуки усмехнулся, сев напротив него. Он нарочито медленно подготовил палочки, и Юу не мог отвести взгляда от его пальцев.– Твои провокации неуместны. Я не планирую с тобой спать.– А я говорил что-то про секс? – Хазуки моментально посмотрел на него, и во взгляде было такое неприкрытое любопытство, что Юу сглотнул. Хорошо ещё, что это было единственным проявлением его эмоций.– А как ещё можно расценивать твоё поведение?– Как гостеприимство, например? Боюсь представить, чему в полиции учат, что у вас такие искажения начинаются.– Захлопнись, – Юу раздражённо закатил глаза, но, прежде чем сконцентрироваться на ужине, добавил тише: – Пожалуйста.Юу слишком долго работал бок о бок с Акирой, поэтому считал, что научился скрывать свои эмоции. Но теперь у него начались проблемы с контролем гнева. И не только его, но во второй проблеме он мог винить только себя и то, что он не так уж часто позволял себе отвлечься от работы ради личной жизни. Наверно, стоило внести в планы на будущее поиск постоянного любовника или любовницы, чтобы его тело не выдавало больше таких неприятных сюрпризов. Как бы он ни держался в их разговоре, но он не мог отрицать хотя бы себе, что эта перепалка с Хазуки его заводила. Больше, чем следовало, процентов так на сто.Он был благодарен всем богам прошлого и придуманным уже в веру виртуальности за то, что Хазуки прислушался к его словам и замолчал. Но даже то, что тот просто сидел рядом, ел и листал раскрытый на столешнице новостной портал, казалось Юу провокацией. И его разрывало между желанием напиться до такого состояния, чтобы ни о чём не думать, и необходимостью следить за Хазуки. И Юу не сомневался, что тот воспользовался бы любой возможностью, если не для побега, то для того, чтобы устроить ещё что-нибудь. Всё внутри кричало о том, что нельзя давать ему слишком много воли.– Удивительно… – Хазуки цокнул языком, и Юу вопросительно посмотрел на него. Вместо ответа тот смахнул в его сторону одну из статей.– И?.. – Юу непонимающе посмотрел на короткую заметку, что один из старейших зоопарков на Хоккайдо, переживший кризис в 90-х годах прошлого века, приобрёл статус заповедника, где теперь сохранялась часть видов, которых, благодаря деятельности людей, нигде больше не осталось.– Просто пришла мысль, что некоторые вещи в истории движутся по спирали. Сначала все забили на экологию после нефтяного кризиса, а теперь защитники природы снова отвоёвывают своё. Возможно, скоро снова будет всплеск… – он осёкся на полуслове, видимо, прочитав во взгляде у Юу всё, что тот думал.– Тебя это почему волнует?– Ради общего развития. Ну, знаешь, самообразование и всё такое.– Если переводить это на нормальную речь, ты просто нашёл повод поговорить?– А чем он хуже, чем любой другой? Если хочешь, можем обсудить достижений в нейропсихологии.– Ещё слово… – Юу предостерегающе указал на него палочками, после чего поморщился: – Почему ты не можешь просто помолчать и не нарываться?– На что?– На проблемы, – Юу не доел – ему больше кусок в горло не лез, и он с сожалением отложил палочки в сторону.– Ты настолько расстроился из-за новостей, что даже есть не хочешь? – при этом сам Хазуки съел свою порцию полностью и пил пиво.– Рот закрой.Юу поднялся из-за стола и, забрав с собой бокал с вином, пошёл в гостиную, но на выходе обернулся к Хазуки.– Вино захвати.Он был готов ударить самого себя за эти слова. Юу ведь хотел побыть в одиночестве, а своей просьбой он фактически пригласил Хазуки посидеть с ним. Видимо, в этом цирке он был главным клоуном, и каждым своим действием только подтверждал это.Юу успел устроиться на диване, закинув ногу на ногу и расслабленно откинувшись на спинку, прежде чем в дверном проёме появился Хазуки. В гостиной никто не включил свет, и в отсветах с кухни его ухмылка выглядела очень хищно, будто перед Юу оказалось какое-то существо из мифов, очень опасное и соблазнительное.– Вино. Сюда, – он мотнул головой, показывая на пустой бокал, и лениво перевёл взгляд в сторону. В отражении зеркала на стене он видел, как тень Хазуки скользнула к нему. Бесшумно и очень плавно. Дома тот всегда ходил босиком, и из-за этого казалось, будто он крался. Остановившись в шаге от Юу, Хазуки плеснул ему вина, но отходить не стал. Только наклонился, отставив бутылку на пол.– Мне казалось, что в полиции должны обучать не по материалам столетней давности.– Ты о чём?– Ты ведь в курсе, что Стэнфордский эксперимент на деле оказался фикцией?– Что? – Юу потерял нить разговора.– Ну, ты так строишь из себя сурового начальника. Ждёшь, когда я начну перед тобой ползать? Или ты просто хочешь увидеть меня на коленях? – последнее прозвучало слишком провокационно, и у Юу по позвоночнику прошла волна жара. Он сглотнул, снова посмотрев на Хазуки, пытаясь высмотреть в полутьме на его лице намёк хоть на что-то.– А может это ты мечтаешь? И поэтому нарываешься и ищешь повод вывести меня из себя?– Меня не интересуют такие игры. Я вполне конкретно обозначил свои пристрастия, – Хазуки засмеялся, и у Юу потемнело в глазах.– Сука… – он отшвырнул бокал в сторону, и в тот момент, когда услышал звон разбившегося стекла, уже стоял на ногах. Он смял в кулаке ворот футболки Хазуки, стоя с ним лицом к лицу: – Как же ты невероятно бесишь. Какого хера ты посмел лезть ко мне?!– Хотел посмотреть на тебя настоящего, – страха у него ни на лице, ни в голосе не было, но Юу чувствовал, как у Хазуки сбилось дыхание, и как быстро забилось его сердце. Юу смотрел в кажущиеся при таком скудном освещении абсолютно чёрные глаза и окончательно терял контроль над собой.– И как, нравится?– Ты ещё спрашиваешь? Если бы ты меня нормально попросил, пожалуй, я бы тебе отсосал пару дней назад. Без такого представления.У Юу дрогнула рука, и он почти разжал пальцы, но в последний момент усилил хватку и второй рукой ударил Хазуки по лицу. Он хотел высказать всё, что думал, но тут же сам получил по челюсти.Он не понял, как они оказались на диване, пиная друг друга и пытаясь оказаться сверху, чтобы обездвижить второго. От адреналина у него стучало в ушах, и он не до конца осознавал происходящее, полностью отдавшись отработанным за годы рефлексам. И они его не подвели. В итоге он оказался сверху, прижав Хазуки к дивану и зафиксировав, не давая двинуться. По-хорошему, нужно было найти наручники и хотя бы на эту ночь оставить этого ублюдка охлаждаться в ванной. Но азарт и злость трансформировались, и у Юу нестерпимо ныло в паху от желания, и коленом он чувствовал чужой стояк. Хазуки перестал вырываться, лишь рвано и тяжело дышал, хватая ртом воздух, и это зрелище возбуждало.– Ты совсем ебанутый? – Юу не знал, какой ответ хотел получить, и нужен ли он ему был, потому что вместо того, чтобы сделать то, что было нужно, он сдался собственным эмоциям и, наклонившись, прикусил за губу. Хазуки отреагировал моментально, высвободив руку и обхватив его за шею, не дал отстраниться, ответив поцелуем.Юу казалось, что он сошёл с ума – иного объяснения происходящему он не видел. Они целовались яростно и торопливо. Челюсть саднило, и он чувствовал на языке привкус крови. Своей или Хазуки, он не знал, но это и не казалось важным. Через боль возбуждение накатывало всё сильнее, и они оба торопились. Хазуки рывком потянул заправленную в брюки рубашку Юу, огладил по пояснице, царапнув ногтем, и Юу зашипел ему в рот.Ему повезло больше – Хазуки был в домашнем, и подлезть под огромную футболку или в спортивные штаны было гораздо проще. Юу стащил с него футболку, на секунду залипнув взглядом на тёмных узорах. В этот момент Хазуки через брюки сжал его член, от чего Юу шумно выдохнул и зажмурился. Хазуки, видимо, посчитал это разрешением и, расстегнув брюки, стащил их с бёдер Юу, после чего быстро провел языком по ладони и сжал ей его член. Юу повело. Последняя надежда, что это не зайдет слишком далеко, разбилась, а он сам заворожено провёл пальцами по губам Хазуки.Тот моментально обхватил их, засасывая в рот, и от сочетания с движениями его руки на члене, Юу накрыло. Он наблюдал за тем, как старательно Хазуки вылизывал его пальцы, сам подавался ближе к его руке, и совершенно перестал осознавать реальность. Только когда Хазуки сдвинулся вбок ближе к спинке дивана, освобождая рядом с собой больше места, и потянул его за собой, Юу сглотнул и быстро облизнулся, залезая рукой под его штаны.Хазуки что-то шептал, весь ластился к нему и дрочил ему так, что Юу просто подстраивался. Он действительно старался, и когда Хазуки прижался к его плечу и, болезненно укусив, кончил, сам зажмурился и застонал. Это было слишком хорошо, но недостаточно. То ли Юу слишком много выпил, то ли эмоции сбивали с толку, но он не мог кончить, и от этого состояния у него темнело в глазах. Он весь взмок и совершенно бездумно толкался в руку Хазуки, кусал губы и хмурился.– А ты умеешь просить, когда хочешь, – Хазуки мурлыкнул ему на ухо, осипши и лениво, и Юу забыл как дышать, проследив, как тот сполз ниже и поцеловал рядом с пупком, прежде чем взял в рот.Этого оказалось достаточно, и Юу оглушило. У него стучало в ушах и перед глазами плавали белые пятна. Где-то на границе сознания закралась мысль, что правильнее было встать и уйти к себе, сказать что-нибудь достаточно едкое, чтобы показать, что это было ошибкой и случайностью. Но он не смог пошевелиться. И в тот момент, когда Хазуки снова вытянулся рядом с ним, обняв и зарывшись лицом в шею, почувствовал себя максимально комфортно.– Завтра уберёшь стекло. И с тебя клининговая служба. Ты мне диван засрал вином, идиот.– Да ты охуел… – Юу не сдержался и засмеялся. Это было нелепым бредом, и он меньше всего ждал подобного. Впрочем, Хазуки только и делал, что удивлял его, и спорить не хотелось, как и шевелиться. Юу почувствовал, что его окончательно разморило и начало выключать.– Ага, а ты спи. Геройствовать будешь утром, – Хазуки хмыкнул. И последнее, что Юу отметил для себя, прежде чем закрыть глаза – у Хазуки под веками вспыхнули отблески виртуальности. И он подумал, что лично у него не было сил, чтобы подключаться и что-либо проверять, и что Хазуки совершенно долбанулся.***Таканори устал. Он и не думал, что эти дни окажутся для него настолько сложными. И всё испортилось с самой первой ночи их совместного поиска Койю. Несмотря на умиротворение, которое накатило на него в той рыбацкой деревне, в случае общения с Акирой ничего не могло закончиться нормально.Дорвавшись до того, чтобы увидеть, как использовались его разработки на практике, Таканори увлёкся. Разумеется, лезть в чей-то интерфейс без подстраховки он не стал бы, и снова, как в квартире Койю, воспользовался своими ботами. За окнами была уже глубокая ночь, и в темноте выстроенная ботами карта устройства имплантов выглядела красиво. Она напоминала космос, и Таканори на секунду почувствовал, будто попал в сказку. Он любовался той гармонией, с которой его роботы совмещались с человеком, наблюдал за их работой и попутно снял пару ограничений, которые показались ему нелепыми. И уже под конец изменил коды и протоколы безопасности.Это можно было посчитать моментом примирения, если бы сразу после они попрощались и Акира ушёл в свой номер спать. Но нет, они остались сидеть вдвоём, пили пиво и изредка перекидывались ничего не значащими фразами.Всё сломалось, когда Акира дружелюбно проговорил:– Спасибо, что помогаешь. Честно говоря, я почти не надеялся на это, и думал, что раз тебе уже давно наплевать на то, что было, и на Койю, ты просто пошлешь нас.У Таканори потемнело в глазах. Сжав пальцы на бутылке, он тут же закрылся и бросил на Акиру взгляд исподлобья.– Что ты сказал?.. – он проговорил это тихо, внутренне содрогнувшись и почувствовав приступ паники.– Я про то, что ты ведь его бросил, – Акира лишь после того, как сказал, насторожился, словно понял, что перешёл грань, но Таканори уже завёлся.– То есть, тебя не смущает ничего? – он раздражённо выдохнул и прикусил щёку изнутри, надеясь, что это поможет успокоиться, но его распирало, и Таканори продолжил: – Ты временами бываешь таким бревном, что я начинаю сомневаться, у кого из нас проблемы с эмоциональным интеллектом. Серьёзно, Сузуки, ты думаешь, что в моём состоянии можно было поступить как-то иначе?– С тобой всё в порядке, – Акира заговорил таким тоном, будто хотел успокоить, и от этого стало тошно. Таканори рассмеялся, пьяно и зло, и раздраженно стукнул дном бутылки по подлокотнику. Хорошо, что пива там оставалось немного, и пена не разлилась повсюду.– Серьёзно? Охуенно как в порядке, да? Я только о таком и мечтал всю свою жизнь, блять. Ты ведь и сам уже понял, что у меня синдром потери реальности, я не могу различать её и виртуальность. Так какого хера ты начал это? Или ты считаешь, что я по собственной прихоти устроил себе такие проблемы? Представь себе тогда такую иронию, я – грёбаный гений, на основе игрушек которого строится огромный пласт нашей реальности. Мои боты внедряются везде. А я не могу помочь себе, потому что мой ёбнувшийся от гениальности мозг не в состоянии сделать то, что под силу даже маленькому ребенку!– Така… успокойся.– Я не договорил! – Таканори повысил голос. Он и без этого дрожал и срывался, и его несло. Он вообще не был уверен, что когда-то и кому-то, кроме своего психиатра, говорил об этом, но даже там он старался держать себя в руках. Но перед ним был Акира, который даже после стольких лет оставался раздражающим фактором. – Что мне ещё оставалось? Я не хотел тянуть его назад, не хотел, чтобы он узнал, что всем нашим планам не суждено сбыться из-за того, что я оказался долбанным инвалидом! Ха… Я думал, что так будет лучше. К тому же, всегда было ещё кое-что.– Ты о чём?– О тебе, Сузуки, о тебе.– А я тут причём?– Ты проницательный во всём, кроме самого себя, да? И это только доказывает, что нельзя лезть в дела, где оказываешься слишком пристрастным. Акира, у меня, конечно, есть проблемы, но идиотом я от этого не стал. И видеть, как ты постоянно за ним таскался, как смотрел, как злился, если он находился со мной слишком долго… Не слишком здоровое поведение для друга, не так ли? Твою ж мать, это было настолько очевидно, что лишь два человека этого не замечали – ты и Койю. Но он всегда был… своеобразным. И если бы я тогда догадался об истинных причинах, я бы мог принять другое решение. Но я был уверен, что оставляю его в надежных руках, и что ты сделаешь его счастливым. И к чему это привело? Мы находимся хер знает где, а Койю в розыске как преступник. Это не совсем то, на что я рассчитывал!Таканори замолчал и опустил голову. Он слышал, как скрипнуло кресло и шаги, после чего почувствовал неуверенное касание к плечу.– Така… Я… я уверен, что ты ошибаешься, – Акира говорил с пылом, словно стремился успокоить и ободрить, но от этого было только хуже. Таканори видел, что тому неприятно и тяжело говорить об этом.– Ошибаюсь в чём? – он повёл плечом, отстранившись от прикосновения. – Я уверен, что теперь нет. Сухие факты, Акира. Койю не нужен я. Впрочем, ему также не нужен и ты. Это тогда ему могло прокатить то, что было – отношения и дружба. Но он вырос и разобрался в себе. В отличие от тебя или меня. И скорее всего, поэтому он и держал дистанцию с тобой, и бросил попытки следить за мной. Будто до этого он думал, что я не замечу. Он не хочет выбирать и решать. Ему были нужны мы оба.– Ты… уверен? – Акира присел рядом на корточки. Таканори почувствовал усталость, пришедшую на смену вспышке гнева. И даже то, каким наивным и обеспокоенным щенком в этот момент выглядел Акира, не вызывало никакого раздражения.– С вероятностью в девяносто восемь процентов, как сказал бы мой помощник, – Таканори позволил себе усмешку, – и с той же вероятностью я вижу невозможность этого. Даже… если бы я переступил через свою гордость и заткнул все обиды, вряд ли бы ты снизошёл до такого. А теперь убирайся к себе. У нас есть дело, и я хочу спать, а не тратить на тебя время.Акира явно хотел тогда что-то добавить, но не стал. И наутро Таканори пожалел об очень многом. Ему не стоило пить, не стоило вообще открывать рот и вестись на поводу у того, что накипело. Их общение и без этого было очень хрупким и зыбким. И он каждое действие Акиры воспринимал теперь слишком… Близко. Как тот сначала избегал взглядов и старался не говорить лишнего. И как потом стал осторожно идти на контакт.Таканори даже думать не хотел, какие Вселенные умирали и рождались в его сознании, и как менялась картина мира. Это было не его проблемой. Он старался действовать максимально логично и здраво – проверять зацепки, которые скидывал им Хазуки, отвлекаться на обсуждение с Такамасой текущих дел в его компании и свести все разговоры с Акирой к минимуму. И, как ему казалось, все это у него получалось довольно неплохо. Ровно до того момента, как Хазуки скинул очередной адрес. Акира сказал, что это было странно – Хазуки спешно отключился, будто торопился, но Таканори подумал, что у них всё равно не было другого варианта, и наплевал на собственные предчувствия. В конце концов, Хазуки не вызывал у него доверия в принципе, и на это были свои причины.– У меня ощущение, будто мы попали в дешёвый фильм прошлого века, – Акира вылез из машины и поморщился. Таканори мог с ним согласиться – небольшой отель на окраине города не вызывал у него ничего кроме отвращения. Вывеска, на которой перегорела большая часть светодиодов, небольшое двухэтажное здание, которое выглядело так, будто уже ждало очереди на снос, да ещё и большая часть окон была заколочена.– Куда нам дальше? – он раздражённо покрутил в пальцах пачку с сигаретами, но убрал обратно, решив, что лучше не тратить время.– Второй этаж, номер 13F.– Будем брать ключ на ресепшене или справишься так? – Таканори усмехнулся и, не дожидаясь ответа, пошёл к проржавевшей металлической лестнице. Лучше бы он не торопился. Не так давно прошёл дождь, и ступеньки оказались слишком скользкими. Касаться перил он брезгливо избегал и чуть не полетел назад, если бы не Акира, оказавшийся рядом и удержавший его от падения.– Справлюсь. И о тебе тоже позабочусь, – он неуклюже и как-то смущённо хмыкнул, и как бы Таканори ни возмущался, чтобы тот свалил, весь путь по лестнице проделал рядом с ним, подстраховывая.Номер они нашли быстро и, наплевав на все правила про обыск и ордер, Акира подключился к замку и вскрыл его. Комната оказалась совсем небольшой – продавленный диванчик, узкая кровать, небольшой холодильник и стол с микроволновкой и чайником. И ещё одна дверь, которая должна была вести в ванную. Таканори с жадностью зацепился взглядом за главное. Среди разбросанных вещей на диване сидел Койю. Он выглядел уставшим и изнурённым, и совершенно никак на них не среагировал. Акира отмер первым, подойдя к нему, и осторожно коснулся пальцами запястья и лба.Койю был подключён к сети, хмурился, сильнее прикусывал губу и тяжело сглатывал. Таканори даже не сразу понял, во что Койю был одет. Только перемигивающие диоды по всему костюму заставили вспомнить – в таких в виртуальность заходили раньше, когда не было операций по имплантации шунта, и такой костюм со специальным шлемом были единственным способом коснуться виртуального пространства.– Ты что делаешь?! – Таканори зашипел, увидев, что Акира спокойно вытащил провод из своего шунта и подключился к Койю. Он чувствовал, что происходило что-то неправильное и что лучше было не лезть напролом. И он уже хотел оттолкнуть Акиру и помешать ему, но тот успокаивающе выставил руку, после чего приобнял Таканори за плечо, от чего тот впал в ступор и послушно уставился на раскрывшуюся перед ним голограмму происходящего там.– Я не могу его отключить, – Акира заговорил тихо и сосредоточенно. Таканори вечно забывал, что тот не зря был копом, и что в критических ситуациях соображал неожиданно быстро. – Я не силен во всех этих программных штуках, тут больше пригодились бы знания Юу. Но, судя по тому, что я вижу, он в ловушке. Сам выйти не может, а если попытаемся мы, это может закончиться чем угодно. Или его шунт перегреется и это навредит и самому Койю, или же мы выдадим своё местонахождения.– Твою ж мать…– Если ты мне скажешь как… Я бы попробовал, – Акира беспомощно посмотрел на него, – Така, мы же не можем просто сидеть рядом, да?Таканори молчал достаточно долго, переведя взгляд с голограммы на самого Койю. Он вспомнил то упрямство и уверенность, которые отражались на его лице во время побега, а потом огляделся по сторонам.– Нам придётся… – он с досадой поморщился, после чего сел на диване рядом, – давай, сам посмотри.Он наблюдал за тем, как Акира огляделся по сторонам, как его взгляд цеплялся за отдельные вещи, и было видно, как в его голове складывалась цельная картинка.– Ты хочешь сказать, что он этого и ждал?– Возможно… Это часть их с Хазуки плана.– Но… Это может быть опасно, – Акира недовольно мотнул головой, – мы же не можем просто сидеть рядом!– У тебя есть идея получше? – Таканори и сам чувствовал примерно то же, и он разделял опасения и тревогу Акиры, но всё равно не мог не огрызнуться. Акира осёкся от его тона. Он метался взглядом по комнате, после чего посмотрел на Койю, очень осторожно коснулся пальцами его щеки, после чего опустился на пол у его ног, прижавшись спиной к дивану.– Ты прав. Наверно, мы не сможем сделать ничего более полезного, кроме как довериться ему.