1 часть (1/1)

***Странный выверт сознания…Улица, дом, фонарь, аптека…Кажется, где-то уже это было.Но, тем не менее, внезапно осознать себя стоящей на подъездной дорожке возле парадного, в котором прожила ровно два года?— несколько странно.Кажется, все это было в прошлой жизни. Так давно, что можно посчитать неправдой.Но облик парадного, знакомого мне до мельчайшего изгиба витков железных прутьев на перилах лестницы, стен, выкрашенных приятной глазу краской мятного цвета, сама лестница, ведущая на пятый этаж?— остается неизменным.Хотя какие-то детали, вроде отсутствующего домофона на входной двери парадного?— удивляют.Да и ладно. Пожав плечами, поднимаюсь на пятый этаж, и погладив некогда родную дверь рукой, с изумлением вижу, что она открывается от лёгкого толчка, словно и не была заперта.Квартира пуста.Не так, как они пустуют, когда хозяева на пару часов покинули свой дом, а так, как могут пустовать помещения, которые лишь только ждут своих новых жильцов.Видимо, опять сдается внаем.Прохожу из крошечной прихожей в комнату. Невзирая на года, прошедшие с моего переезда, все здесь остается неизменным: и старенький потрепанный временем диван, и книжные полки, которые были сбиты не иначе, как в середине прошлого века, и древний массивный шкаф, и любимое кресло, сидя в котором было так удобно смотреть телевизор.Вот только полки шкафа не пусты, как могло бы быть.На одной из них лежит нечто, похожее на фотоальбом.Серый, тоже по своему массивный, с толстыми картонными страницами. Да, и правда, альбом для фотографий. Вот только страницы его почему-то не гладкие и блестящие или же, как вариант, будто присыпанные матовой пыльцой, а… в едва заметную клеточку, словно это простая ученическая тетрадь. Только очень странного размера и формы.А еще он?— медленно перелистываю тяжелые страницы?— полон фотографий.И только теперь окончательно понимаю, что все то, что окружает меня?— лишь сон.Кажется, я уже упоминала про выверт сознания?С каждой?— КАЖДОЙ?— фотографии на меня смотрит ОН…Вот откуда бы взяться оформленному фотоальбому именно с ЕГО редчайшими и неизвестными фото здесь, в пустой квартире, в спальном районе Петербурга?Однако есть и то, и другое. И с каждой фотографии ОН на меня смотрит… причем, надо отметить, не просто смотрит. А, как говорилось в одном небезызвестном мультфильме: ?улыбается и машет?.Утрирую, конечно же.Но именно так и никак иначе могли бы выглядеть те самые колдофото мамы Ро?— перенесенные с экрана компьютера на бумагу ГИФки.Некоторые фото?— неподвижны. Иные?— пять-семь секунд отснятого и зацикленного движения.Хитрый прищур глаз.Улыбка тонких губ.Тщательно скрываемое недовольство: опять попал в прицел камер папарацци…Листаю медленно, тщательно разглядывая каждое фото. Иногда возвращаюсь назад на несколько страниц, иногда забегаю вперед. Я точно уверена: все эти фото?мне незнакомы. Могу с уверенностью сказать, что ни одно из них я не видела на многочисленных просторах интернета.Красивы… глаз не отвести.Но…Последнее ?колдофото? порождает волну гнева: ?ДА КАК ОНА ПОСМЕЛА?!?*Нет, где-то в глубине памяти существует ответ: это всего-лишь одна из сцен великолепного спектакля ?Семинар?, поставленного в 2011 году по пьесе Терезы Ребек.Алан Рикман и Лили Рэйб.Всего лишь сцена.Но, будучи вырванной из основного контекста пьесы (хотя о спектакле так, наверное, нельзя говорить), она выглядит откровенно вызывающей.Короткий поцелуй, растянутый на те же несчастные семь секунд, но сердцу отчего-то становится больно.Вот как она посмела прикоснуться, обнять?— да что там! —?вцепиться словно клещ и целовать?!… а он ей взял и… ответил.У меня не хватает слов, настолько обуревают эмоции.И, схватив лежащую рядом со мной на диване ручку?— я позже подумаю о том, откуда она взялась,?— в гневе пишу на соседней, пока еще пустой, странице альбома:?Странное ощущение внутри. Я почему-то разочарована в вас, мистер Рикман, из-за этого поцелуя. Словно вы предали Риму. Предали меня?.Отбросив ручку, захлопываю тяжёлые страницы и, вернув альбом на полку шкафа, выхожу на балкон, в надежде успокоиться под… лёгкой январской метелью.А вот и еще одно подтверждение того, что все это происходит не в реальности. Нет, это, определённого, какая-то существующая реальность. Но, определенно, не моя.Узрев под окном не привычный газон, аккуратно стриженый летом и заваленный снегом зимой, с не менее аккуратными мощеными дорожками, по которым в течение дня неторопливо прогуливаются ?собачники? со своими питомцами, а дорогу, до предела забитую машинами, иного подумать и не могу.Надолго ?залипаю?, наблюдая, как медленно движется дорожная пробка, даже не думая рассасываться. И спустя некоторое время понимаю, что, вроде бы, успокоилась.А вот спроси меня: какого Мордреда я так завелась? Ведь даже не отвечу. Потому что сама не знаю, какой из возможных ответов может быть правильным:Ревность? Да ну, полный бред. Как будто я имею право…Обида за Риму? Еще более глупо. Словно она была не в курсе сцен, в которых принимал участие ее супруг.Зависть? Ну-у-у… может, что-то близкое к этому чувству. Хотя, опять же, с чего бы мне?.. Ведь я видела множество подобных этой сцен. Алан вообще любил целоваться на камеру. По крайней мере у меня сложилось именно такое впечатление во время просмотров фильмов с его участием.Но отчего-то это чувство есть. И оно ощутимо мешает мировосприятию.Вдоволь насладившись наблюдением за извивающейся разноцветной ?змеей? дорожной пробкой, решаю вернуться внутрь квартиры.А там… творится сущая вакханалия…Квартира была пуста?Ха!Не иначе, это было в прошлой жизни.Толпы студентов?— почему-то я опознаю молодежь, заполнившую все помещения маленькой квартирки, именно так?— творит что-то непотребное.Дымит, как сотня паровозов сразу.Устраивает душ из шампанского, определенно что-то празднуя.Топает по полу, словно стадо африканских слонов (они вроде бы крупнее индийских, а значит, и шума производят в разы больше).Но апофеозом творящегося беспредела становится нечто невообразимое.Толпа переворачивает одного из парней вверх ногами и он, зажатый в объятиях окруживших его друзей, изо всех сил топает ногами по… потолку, очевидно имитируя хождение по полу.Бред?А как еще можно назвать происходящее?Я растерянно опускаюсь на край дивана, по дуге обойдя эту немаленькую толпу, и вздрагиваю от задорного:—?Весело, правда?Хиппи…Отчего-то при взгляде на женщину, сидящую рядом, а она едва ли младше меня, в голову приходит именно это сравнение.Множество косичек, какие-то бубенчики и шнурки, вплетенные в волосы. Одежда?— вообще что-то неопознаваемое: то ли рубашка с широкими штанами, то ли платье, то ли и вовсе халат. Невообразимо яркого цвета с радужными разводами.А, может, цыганка…Хотя нет, хиппи. Определенно.—?Нет.Отрицательно качнув головой, в панике смотрю на шкаф, на одной из полок которого так и лежит альбом с фотографиями. Не дай Бог его заметят, схватят, порвут…—?Ну, для всех не будешь мил,?— довольно философски реагирует она на мой ответ. —?Я новая хозяйка этого дурдома. А ты, если хочешь?— садись в то кресло. Его почему-то никто не замечает.Она указывает в сторону небольшого кресла постсоветских времен, притулившегося рядом с внушительной тумбой под телевизор?— того самого, моего любимого?— и вплотную к шкафу.А это идея.Я торопливо пересаживаюсь и, утонув в странно мягком кресле?— помнится раньше оно было много жестче?— с удивлением понимаю, что вокруг воцаряется просто оглушительная тишина.Какие-то чары, что ли? Да Бога ради, мы же не в мире мамы Ро. Это всего лишь сон.Но тишина странным образом успокаивает и отвлекает от царящего вокруг бедлама.Решительно раскрыв альбом, уже заношу над страницей ручку, приготовившись написать что-то вроде: ?Простите, я не имела никакого права осуждать вас…?Полное сумасшествие, как по мне.Это ведь, во-первых, сон.Во-вторых, ОН никогда не прочтет и не узнает о моих сгоряча выплеснутых на бумагу словах.В-третьих…А вот что в-третьих, додумать не успеваю, потому что под своими второпях нацарапанными строчками вижу то, чего здесь быть не может по определению.Но оно есть.Знакомый корявенький почерк**:?Действуя по ситуации, я менее всего думал о том, что послужу невольной причиной чьего-то разочарования. Мне жаль?, и не менее знакомая всем ?Рикманьякам? подпись: ?Алан Рикман?.Да Бога ради, как такое может быть?!Несколько раз смаргиваю, пытаясь развидеть текст, но он остается неизменным.Провожу по нему указательным пальцем, словно пытаясь стереть написанное, но добиваюсь странного эффекта: вместо того, чтобы послушно исчезнуть, текст начинает звучать в моем сознании. Со стороны это выглядит так, будто я веду диалог с собеседником в своей собственной голове, а надпись в альбоме?— ее субтитры.Было бы забавно, если бы по коже не пробегала нервная дрожь от осознания факта, что я веду?— письменный или мысленный?— сейчас это абсолютно неважно?— диалог с НИМ…?Мне тоже, сэр?,?— ответная надпись появляется прежде, чем я успеваю остановить свою собственную руку. Да какого черта?! Мне и вправду жаль своего ничем не оправданного порыва. Приревновала, надо же!.. Словно имею право…Замираю, глядя на пустые строки под надписью. Минута, другая…Возможно, мне стоит снова отложить альбом в сторону и выждать. Может, это работает именно так?Но ответ, появляющийся на бумаге из ниоткуда?— ощущение, что собеседник пишет его невидимым пером прямо здесь и сейчас, опровергает мою так и не ставшую стройной теорию:?Могу поинтересоваться, чего жаль вам, мисс?..?В ЕГО голосе в моей голове отчетливо звучит легкое удивление, поровну перемешанное с неуверенностью.Ну да, ОН же понятия не имеет: мисс я или миссис…?Можно просто мисс, или же Нэтали***, мистер Рикман. Мне весьма жаль резкости тех фраз, которыми я выразила свое недовольство вашим поступком, не имея на это ровным счетом никаких прав. Не учтя, что это актерская игра. Да, в конце концов, я же не ваша супруга, чтобы вас ревновать…?В этот раз ответ появляется едва ли не молниеносно, а в голове раздается голос, едва справляющийся со рвущимся наружу смехом:?О, нет, у меня лишь одна супруга, мисс Нэтали, и вы, определенно, не она?.?Ну, еще бы?,?— пожимаю плечами, отложив ручку, и задумчиво смотрю на продолжающуюся вакханалию студенческого братства. Их выпустили из сумасшедшего дома? Иным я творящееся безобразие объяснить не могу. Но хозяйка квартиры с противоположной стороны комнаты следит за этим безумием с заметно выраженным удовольствием, и мне лишь остается пожать плечами: их дом?— их правила. Мне-то, по большому счету, что до всего этого????А в альбоме?— знак вопроса. Очевидно, мое последнее изречение вызвало непонимание. А как бы объяснить ЕМУ, если я не могу это сделать даже перед самой собой? Ладно, попробую.?Тридцать лет. Три месяца. Три дня?.?Это?..??— я буквально ?вижу?, как ОН чуть наклоняет голову вбок, чтобы рассмотреть меня с другого ракурса.?Это разница между вашим днем рождения и моим. Иная страна. И невыносимо огромная разница в возрасте. Разный язык. Все не то… будь все иначе, я могла бы попытаться…??Не думаю!??— голос звучит весьма категорично, но я качаю головой, словно мой собеседник и вправду может меня увидеть:?Вы не позволили мне закончить, мистер Рикман. Я не ваша поклонница. Сказать честно?— видела всего лишь пять фильмов с вашим участием. Но хватило и этого. Больше?—просто не могу. Увидев вас на экране, не могу побороть лишь одно желание, и с каждой минутой, с каждым прожитым днем, месяцем, годом оно становится все сильнее. Ни в коей мере никогда не хотела и сейчас не хочу претендовать на роль вашей спутницы. Нет, у вас уже есть супруга. И кто бы мог хоть немного сравняться с ней? Дело не в этом. А в том, что мне всегда хотелось занять ?вакансию? вашего друга. Настоящего, верного, способного выказать в нужный момент понимание или оказать необходимую поддержку?.?Хм…?Иронию в голосе собеседника можно пощупать, в буквальном смысле этого слова.?Не верите, мистер Рикман? Напрасно, ведь все обстоит именно так. Я долгое время мечтала о поездке в Англию, в Лондон. Хотела посетить один из спектаклей с вашим участием. Или же просто встретить вас, разумеется, абсолютно случайно, на улице. Поговорить. Ни о чем и о многом. Но, к моему огромному сожалению, неурядицы с работой, вечное безденежье, незнание языка?— оказались непреодолимыми препятствиями для исполнения мечты. Да и, к тому же, получить визу в Англию с такими жизненными обстоятельствами, как у меня, практически невозможно. Но знаете, я все еще надеюсь, что, быть может, когда-нибудь все-таки приеду и…??Мне жаль?,?— резко и категорично. —??Возможно, вы не владеете информацией, мисс Нэтали, но я… меня больше нет в Лондоне. Как и в Англии?.?Я знаю, сэр. Но знаю также, что существует великое множество миров помимо нашего. И где-то, прямо сейчас, вы сидите, возможно, пред камином, с чашкой чая, укутавшись в теплый клетчатый плед, и пишете мне?.?В отношении первого вы абсолютно правы?,?— молчание затягивается, но, спустя несколько минут, к моему огромному облегчению, ему все же приходит конец. Его голос спокоен, расслаблен. Бархатный и тягучий, словно патока. —??Со вторым и третьим?— не угадали. Это горячий грог и кожаная папка с листом бумаги, на котором я пишу ответы на ваши послания. Пледа, увы, нет?.?А жаль?,?— мысленно представив себе нарисованную ИМ картинку, вздыхаю. Да, плед бы, определенно, не помешал. —??Так что я не теряю надежду, сэр, что рано или поздно наши пути, быть может, все-таки пересекутся, и тогда мы сможем поговорить?.?Обо всем на свете и ни о чем???— с легким смешком уточняет мой собеседник. —??Возможно, мисс Нэтали. И, быть может, даже раньше, чем вы думаете. А сейчас, извините, мне пора?.Со щемящей тоской смотрю на подпись, венчающую нашу невероятную переписку.?Алан Рикман?.О, да, сэр, мне бы, определенно, этого хотелось.—?Остался двадцать один день,?— я вздрагиваю, осознав, что тишина вокруг меня и кресла внезапно рассеивается, и озадаченно смотрю на новую хозяйку квартиры:—?Простите, что вы сказали?—?Двадцать один день,?— терпеливо повторяет она и встает, намереваясь выйти из комнаты, по дуге обходя скучковавшихся молодых людей, активно обсуждающих что-то.—?Но… сегодня двадцать девятое января. До ЕГО дня рождения осталось двадцать четыре дня, если считать сегодняшний…—?А кто говорит про день рождения?..Проводив ее взглядом, выхожу на балкон, оглушенная свалившимися на меня откровениями, и, облокотившись о перила, задумчиво рассматриваю нетронутую целину снежного покрова на деревьях и кустах. Дороги позади дома больше нет, да и кому она нужна? Это ведь сон.И, кстати о снах… говорят, что те, которые снятся с четверга на пятницу, можно считать вещими. Или пророческими. А может ли случиться так, что все, что мне приснилось именно в этот день, сбудется?..Не могу сказать, что я этого не хочу.Поживем?— увидим…