Найти Серого Пса (1/1)

Меч ведьмачий тем отличен, что является как бы комплектом прочих мечей, пятой эссенцией того, что в другом оружии - наилучшее. Превосходная сталь и способ ковки, краснолюдским заводам и фабрикам свойственные, придают клинку легкость, но и гибкость чрезвычайную. Затачиваем ведьмачий меч такоже краснолюдским способом, способом, добавим, тайным - и тайным прибудет он навеки, ибо горные карлы к секретам своим куда как ревнивы. Мечом же, наточенным краснолюдами, подброшенный в воздух шелковый платок надвое рассечь можно. Такие же штучки, ведомо это нам из донесений непосредственных свидетелей, мечами своими могли совершать и ведьмаки. ? Пандольфо Фортегуэрра: ?Трактат о благородном оружии? Кондар был одним из городов-муравейников. Такие Геральт не очень-то жаловал. Границы городских стен не расширялись, и каменные дома средь узких улочек буквально лезли друг на дружку. Геральт с сонморовыми людьми приехали в город к полудню, когда улицы гудели вовсю. Благо дорогу сонморовым молодцам на конях уступали, словно почётному караулу. Пока, уступали.Геральт, путешествуя с бандой, успел подслушать толки о том, что старик-Сонмор тяжело болен и теряет влияние.Геральт с неудовольствием смотрел, как лошади расталкивают ропщущих горожан.— П-шёл прочь! — сердито рявкнул Шотир, огрев одного из оборванцев клинком плашмя (мечи стража у входа в город запечатывала в чехлы, и даже сонморовы люди не были исключением).В полдень таверны работали во всю, принимая ремесленников на обед. И к запаху городских помоев добавился запах свежей выпечки.— Мне вот что интересно, Шотир, — обратился Геральт, поравнявшись конями, — При всём уважении, но чем вам, свободным ребятам, сдался какой-то тракт? Разве за защиту трактов не должны отвечать ленные правители?Шотир улыбнулся.— В том-то и дело, что правителю плевать на этот тракт, и на деревни, к которым этот тракт ведёт. Те деревеньки, коих около десятка, исправно платят Сонмору за защиту.За защиту от вас же, подумал Геральт.— Из-за чудища трактом перестали пользоваться, — подхватил Геральт, — деревни отрезаны от мира. Деревни беднеют и не могут платить за защиту. Верно?— А ты не только в собачьих укусах разбираешься. Ай-да в мою шайку! Далеко пойдёшь.Шотир назвал шайку полностью своей. Похоже, что в отличие от Сонмора, Шотир влияние приобретал.— Благодарю за предложение, но я привык работать один, — ответил Геральт и осадил Плотву, чтобы Шотир на своём коне ушёл вперёд — улочки становились у?же.Всё же давить горожан Геральт не привык, и не хотел.Улица Оборванной Верёвки разительно отличалась от остального города. Людей здесь было немного, а роскошные дома стояли особняками друг от друга. Здесь сонморова кавалькада двигалась без затруднений до самого дома, где жил Кей-Сонмор.Войдя во двор, Геральту пришлось сдать свои мечи. Завистливые взгляды телохранителей Кей-Сонмора так и бегали по узорчатым рукояткам. Шутки о том, что не желает ли он подарить один из двух своих мечей, Геральта изрядно достали, как по дороге сюда, так и здесь.Геральт с Шотиром вошли в дом вдвоём, оставив всех головорезов во дворе. Со двора сразу стал доноситься дружный гомон.— Обожди здесь, — сказал Шотир, и ушёл на второй этаж, чтобы лично разговаривать с Кей-Сонмором.В просторной зале не было мебели. Пол был устелен войлоком и оленьими шкурами, словно у кочевого племени. Геральт не знал как у нарлаков принято сидеть в официальной обстановке, поэтому остался стоять, чтобы не показаться смешным. За висящим расписным ковром, висевшим вместо двери, бренчала лютня. Музыкант в соседнем помещении, судя по всему, бренчал без порядка, пробуя непривычные мотивы; но звук был приятным.Вход в помещение с музыкантом охранял верзила. Он стоял, скрестив руки, и пристально следил за гостем, как бы тот чего не украл. Хотя красть здесь было нечего. Несмотря на влияние и богатство Кей-Сонмора, обстановка была аскетичной. Единственное, что бросалось в глаза — небольшая каменная мозаика. На ней была изображена кондарская крепость, рассекаемая одиноким солнечным лучом. По краю картины была выложена веревка, связанная в петлю и разорванная посередине.Бренчание лютни перестало.Откинув край ковра, вышла беременная женщина в традиционном нарлакском платье и с намётом на голове. — Красиво, правда? — спросила она, глядя на мозаику.Верзила-стражник, мимо которого прошла женщина, пуще прежнего впился злобными глазками в Геральта.— Красивая и интересная, — сказал Геральт.— Эта картина символизирует наследие Сонмора. Ты слышал легенду о Сонморе?— Может, краем уха.И тут женщина стала читать нараспев своим чудным голосом:Была война, и в час нуждыСонмор пришёл.Людей от славных до простыхС собой повёл.Врагов разбил на бранном поле,Доблесть обретя.Но доблестью не вспашешь полеНе родишь дитя.И стал он грабить за нуждойТех, кого хранил.И Сонмор теперь изгойТем, кто его чтил.Ходят толки — пойман был,Судьба плутовка.Но Сонмор везучим слыл,Оборвалась верёвка.Уж двести лет верёвка рвётся,И Жив Сонмор.Судьбе в лицо он усмехнётся,Свершит побор.Геральт слушал нарлакский народный стих не в первый раз, но нежный голос певицы придавал ему какой-то необычный оттенок. Находись они в другом месте, Геральт цинично бы заявил о том, что стих излишне восхваляет разбойничий сан, такого внимания недостойный. Но здесь, в доме сына этого самого сановника, Геральт лишь сказал:— У тебя прекрасный голос.Женщина без доли стеснения улыбнулась и поблагодарила. Было видно, что такие хвалы она слышала часто.— Прекрасный то прекрасный, но ты больно на неё не зарься. — раздался мужской голос с усмешкой.Спустился Кей-Сонмор собственной персоной — широкоплечий мужчина с чёрной, вьющейся бородой. С ним Шотир.— Вижу, ты уже познакомился с Рейтамирой.Кей-Сонмор обнял её и крепко поцеловал.— Жаворонок мой, ступай наверх, мужчинам надо кое-что обсудить.— А я то уже обрадовалась новому лицу…— Давай не будем об этом. Не при других. Айзо, помоги госпоже подняться.— Я сама.Шагами, довольно резкими для беременной женщины, Рейтамира ушла наверх.— Айзо, прикажи обед подать. Гости с дороги, верно, проголодались.Верзила-охранник удалился на кухню распоряжаться.Шотир с Кей-Сонмором сели на колени, оставляя пространство в центре зала. Геральт сел в точности так же, как они. Робко вошёл паренёк из прислужников и расправил перед ними обеденную скатерть. Поклонился и ушёл обратно на кухню. Кей-Сонмор решил расспросить интересного чужестранца:— Шотир сказал мне, что ты мастерский охотник.— Что-то вроде того.— И можешь по следам укуса определить зверя?— Вполне.Геральт услышал тихий скрип половицы на втором этаже. — Но на охотника ты не похож.Ведьмак пожал плечами.— Я своего рода охотник за необычной дичью.— И поэтому у тебя два меча? Позволь спросить: зачем тебе два?— Один для людей, другой — для монстров, — сказал Геральт, улыбнувшись. Не в его привычке было такое хвастовство, причём невежественное по отношению к самому себе. Но на кону стояла работа. Настоящая ведьмачья работа, в этом мире почти ненужная.— Сколько не живу, ни одного монстра не видал, — Кей-Сонмор улыбнулся.Шотир, всё это время сидевший молча, вставил:— Значит, всех монстров уже переубивал.И сам рассмеялся своей шутке.— Как бы то ни было, на Замшелом Тракте остался, — перешёл к делу Кей-Сонмор.Прислужники стали подавали душистые лепёшки с корицей, вяленую рыбу и мясо; разливали яблочное вино. Вернулся верзила-стражник.— За того монстра мне никто не платил, — цинично сказал ведьмак.— Вижу, не за спасибо работаешь. — сказал Кей-Сонмор, откусил от лепёшки и спросил с набитым ртом: — Ты уверен, что укусы оставила собака? — Только если собаки таких размеров бывают, — ответил Геральт.Шотир и Кей-Сонмор посмотрели друг на друга.— Твоя помощь пока не понадобится. — сказал Кей-Сонмор. — Кажется, мы знаем, что это за чудище, и сначала сами попробуем уладить дело. Но ты из города не уходи... держи пока.Кей-Сонмор отстегнул от ремня звенящий мешочек и бросил Геральту в руки. Тот поймал мешочек и вопросительно посмотрел.С лестницы сбежала Рейтамира.— Только не говорите мне, что подозреваете Волкодава. Он не мясник!Кей Сонмор злобно бросил лепёшку на скатерть и с раздражением проговорил, не прожевав:— Жаваронок, пожалуйста, уйди наверх.Рейтамира только покраснела от злобы.— Если вы что-то с ним сделаете… то я… то я… — задыхаясь от страха и злобы, проговорила она: — ...я на себя руки наложу!— Ни с кем мы ничего делать не будем! — вспылил Кей-Сонмор, наконец прожевав, — Только поговорим.Он приказал верзиле-стражу проводить Рейтамиру наверх и запереть. Верзила аккуратно её поднял и, не замечая её брыканий, злобных пощёчин и криков, понёс по лестнице. Кей-Сонмор нахмурился и стал гипнотизировать взглядом накрытую скатерть. Аппетит у него пропал, у Геральта тоже. Один Шотир ел вяленое мясо, делая вид, что ничего не произошло.— Кей-Сонмор, я вижу, что ты проверяешь информацию. — оборвал Геральт тяжёлую паузу. — Ты умён и не хочешь верить мне, чужаку, на слово. Ведь я мог оклеветать кого-то. И я всё понимаю. Но перед тем, как уйти, хочу задать один вопрос.Кей-Сонмор вышел из задумчивости.— Не слышал ли ты о страннике, который зовёт себя Аваллак’хом?— Чего не слышал, того не слышал. Обещаю, я распоряжусь своим парням узнать о таком. А сейчас иди, Шотир проводит тебя.Шотир быстро запихал остатки мяса себе в рот, смахнул хлебные крошки со своей синей рубахи, встал и жестом позвал Геральта. Оба вышли.Во дворе стоял весёлый гомон. Разбойники обменивались новостями. Геральт с Шотиром сели на своих коней.— Слушай, Геральт, ты не расстраивайся так, подожди немного в таверне, а там время придёт, и всё образуется.Шотир свистнул своим парням, и те забрались на коней.— Знать бы ещё чего ждать, — недовольно проговорил Геральт, — кто этот Волкодав?Шотир оглянулся по сторонам, и поехал со двора. Геральт догнал его, и они поехали бок о бок. За ними дружная ватага разбойников.— Я расскажу тебе, Геральт, только не особо болтай об этом. Пока ещё ничего не ясно.— Обижаешь, Шотир. Никому не скажу.— Так вот. Волкодав этот — венн по народности, а ты знаешь, какие венны дикари. Да не просто венн, ещё и оборотень. Превращается в огромного серого пса. Сам я не видел, но так говорят.— Интересно. А поговорить вы с ним хотите, потому что он один из ваших?— Это сильно сказано — один из наших. Скорее друг Кей-Сонмора, он как-то подсобил Кей-Сонмору с кое-чем, так теперь Сонморовы люди ему везде помогают. Вот только Волкодав недавно был в Кондаре, а Кей-Сонмора так и не навестил.— Да, не по-дружески получается, — заметил Геральт.Кавалькада выезжала с улицы Оборванной Верёвки; с Геральтом и Шотиром сравнялся парень в кожаной жилетке — Хитон.— Босс, разреши парням с дороги отдохнуть.— Потом отдохнём, надо Волкодава найти.И слежку за мной организовать, мысленно добавил Геральт.***Волкодав не хотел возвращаться в Нарлак, особенно в Кондар, но Солнечный Пламень говорил с ним. Говорил, что всепожирающее зло уже подбивает клинья в его родной мир. И не мог Волкодав кого-то из старых друзей взять с собой. Не из-за того, что ему бы не поверили, скажи он, что с ним разговаривал его меч. А из-за того, что не хотел рисковать жизнями своих друзей, да и беспокоить понапрасну. Именно поэтому он не навестил Рейтамиру, чего уж говорить о Кей-Сонморе и его дружках? Теплоты к разбойникам Волкодав не питал, просто так сложилось, что он оказался у них на хорошем счету. Но была та, к которой он не мог не зайти. Та знала гораздо больше, чем могло показаться.Гулкими ударами о дубовую дверь Волкодав оповестил жрецов о своём приходе. И летучая мышь, сидевшая на его высоком плече, тоже пискнула, дав о себе знать.— Свя?ты Близнецы, чтимые в трёх мирах! — распахивая дверь, торжественно провозгласил молодой жрец.Как и у всех жрецов Богов-Близнецов, серые одеяния у него были наполовину красного, наполовину зелёного оттенка. Как и все жрецы, он открывал дверь всем подряд, и неважно, кто стучал.— И Отец их, Предвечный и Нерождённый, — ответил Волкодав.Сам венн не был приверженцем веры в Близнецов, но чужую веру и обычаи уважал. И знал, как отвечать на приветствие.Молодой жрец пристально оглядел высокого, бородатого венна с летучей мышью на плече.— Что-то случилось? Ты ранен? — спросил жрец, полагая, что очередной рубака-разбойник пришёл за помощью врачевателей.Волкодав вгляделся в лицо юного жреца. Сначала ему показалось, что дверь отворил брат Никила, но этот парень был просто похож.— Не ранен. Проводи меня к Сигине, почтенный.В лечебнице Богов-Близнецов суетились жрецы, таская вёдра с водой на второй этаж, откуда доносились кашли и стоны больных. Молодой жрец засеменил по лестнице наверх. Волкодав проследовал за ним. Мыш слетел с плеча и закружил под потолком, гоняясь за мухой.Сигина, женщина средних лет, держала обмотанного с ног до головы парня за голову. Тот брыкался и кричал, но Сигина что-то шепнула ему на ухо, и это подействовало как снотворное. Волкодав подошёл по ближе и встал перед ней на колено.— Сын пришёл, — сказала она, и поцеловала Волкодава в поседевшую макушку.Волкодав не был её сыном, но именно Ей возражать не стал.— Я должен поговорить с тобой, госпожа.— Я знаю, о чём ты. — сказала она. Лицо её было изнурено и печально. — Пойдём вниз, не будем мешать сыновьям спать.Они спустились, а за ними седой жрец, наставник Никилы. Его одеяния были ярче, чем у остальных, а лицо печальнее.— Святы Близнецы, чтимые в трёх мирах… — проговорил он рассеянно.— И Отец их, Предвечный и Нерождённый, — ответил Волкодав.— Как здоровье, почтенный? Как поживает Эврих?— Здоровье моё хорошо. — ответил Волкодав. — Эврих тоже жив, здоров.Волкодав был не из разговорчивых, но удержаться от вопроса не смог:— А где брат Никила? Я его нигде не видел.— Он… — седой жрец опустил голову и изобразил священный знак. — … он был вероломно убит заблудшими. Те убили его, когда он открывал дверь, и разграбили лечебницу.Волкодав нахмурился. Он хотел бы сказать им, что это их вина — так беспечно открывать дверь, но кто он такой, чтобы советовать им переступить через священный догмат?— Знаю, о чём ты думаешь. — сказал седой жрец. — Беспечно открывать дверь всем подряд. Выказывать доверие тем, кого не знаешь. Но вся наша жизнь строится на доверии к Близнецам, а мы Их, Близнецов, знаем лишь с чьих-то рассказов, и глупо было бы утверждать, что знаем хорошо. Мы многого можем не понимать и обсуждать их мудрые деяния и заповеди на протяжении тысячелетий, но наша вера в них непогрешима.Волкодав ничего не ответил. Он не Эврих, чтобы вступать в размышления, а тем более споры со жрецом. Разговор не пошёл, и жрец откланялся помогать больным.Волкодав с Сигиной сели на лавку в более-менее тихом углу.— Я знаю, зачем ты здесь, — сказала она. — Это правда. Кто-то ужасный идёт. Но это не мои сыновья. Не мои. А мои сыновья заблудились, и это ещё ужаснее.Из ярко-синих глаз Сигины полились слёзы.— Один приносил беды ещё до тех, кого я не могу назвать сыновьями. Он убивает братьев.Волкодав обнял Сигину и стал гладить по голове. Она успокоилась и уснула. Волкодав отнёс её на одну из коек для жрецов.— Она не спала три дня, чтобы передать что-то важное ?сыну?, — сказал молодой жрец, так похожий на Никилу. — Надеюсь, она передала?— Я тоже надеюсь, — сказал Волкодав.И ускакал на Замшелый Тракт; только он, Мыш, Солнечный Пламень и намерение покарать зло.***Геральт не стал задерживаться на постоялом дворе, а решил прогуляться. И не зря. Прохаживая по торговым рядам, Геральт увидел одного из подручных Шотира, который, судя по всему, должен был устроить слежку. Это был Хитон. Тот торговался с одним из лавочников за ожерелье, которое Геральту показалось знакомым. И действительно...— Откуда у тебя это?! — Грозно спросил Геральт.Хитон сжался, ещё никогда он не видел белоголового таким злым.— Это? — переспросил он, держа в руке ожерелье с большим синим камнем. — Да так, безделушка, на берегу валялась.— Ожерелье краденное? — встрял лавочник. — Тогда на сотне не сойдёмся.Геральт нахмурился. Жёлтые кошачьи глаза, казалось, смотрели глубоко в душу Хитона.— Это твоего друга? Прости, Геральт, я не знал. Но ты сам понимаешь… он нежилец.Геральт резким движением выхватил ожерелье у Хитона и, ничего не сказав, пошёл в конюшни постоялого двора.Один только лавочник спросил напоследок:— Так что, ожерелье продавать не будем?Позже выяснилось, что этот самый Волкодав отправился прямиком на Замшелый Тракт, а за ним и Шотир с парой десятков молодцов. Но, более того, заинтересованный в том, чтобы поскорее увидеть старого знакомого и услышать объяснения, Кей-Сонмор со своими людьми тоже направился следом. Там-то и должен наконец пролиться свет на происходящее.