Часть 1 (1/1)

Если бы кто-то сказал мне тогда, что я попаду в такую странную историю, я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Слишком невероятным и невозможным кажется мне всё произошедшее. Кому я обязан встречей с этим прекрасным сероглазым демоном-искусителем? Богу ли, Дьяволу? Я не знаю. И, наверное, никогда не получу ответа. Но это и не важно. Сейчас, когда он рядом, когда я слышу его тихое дыхание и чувствую его сильную руку на своих плечах – я готов отдать всё, что угодно, лишь бы это никогда не прекращалось. Лишь бы он находился рядом, защищал, любил… Но думаю, будет лучше, если я расскажу всё по порядку. Так вам будет легче понять меня. И либо осудить, либо оправдать. Зовут меня Курт, и история моя началась в крохотном городке, на окраине Парижа. Там жили все мои предки, моя семья, там, на крохотном кладбище, похоронена и моя матушка. Она умерла, когда я был ребёнком. Мой отец – священник при ордене Божьего воинства, Святой Инквизиции. Я не видел его целыми днями, так что воспитанием моим занимались монахи в церкви святого Августина. В нашем роду все были людьми набожными, любили Бога, и отдавали служению ему все силы, и душевные, и телесные. Это ждало и меня, но судьба распорядилась иначе. В тот роковой день я возвращался из церкви домой, после службы. Я был молод, наивен, и с распахнутой душой внимал всему, что мне говорили. Тогда я любил бога искренне, как друга, как брата. Как отца. И каждая служба была для меня праздником. Мир казался мне светлым, простым, понятным. А потом я столкнулся с Клодом. Именно столкнулся, лучше и не скажешь. Он выскочил на меня из-за угла улицы так стремительно, что чуть не сбил с ног. Пытаясь сохранить равновесие, я схватился за его руку, вскинул глаза. И возмущённая отповедь встала мне поперёк горла… Раньше мне казалось, что такие красивые, совершенные лица могут быть только у ангелов на иконах. Волны густых прядей, что темнее самой ночи, идеальные черты лица, чувственные губы, тонкие, изогнутые как луки брови. И глаза. Миндалевидной формы, насмешливые, искристые, цвета благородной стали. Я забыл о времени, о том, что вокруг происходит. Только стоял, держась за его руку, и смотрел в эти удивительные глаза. В первое мгновение он, кажется, растерялся и удивился не меньше меня. Потом мягко, покровительственно усмехнулся, отстранился, приложил указательный палец к губам, и скользнул в узкий проулок. Выхода оттуда не было. Прожив в городке всю свою недолгую жизнь, я точно знал, что сероглазый ангел угодил в ловушку. Я оглянулся. Всё моё воспитание, все инстинкты и тщательно привитые порядки кричали, что я должен немедленно убираться отсюда. Но я стоял и ждал. И дождался. Из-за угла выбежали четверо стражников во главе с толстым инквизитором. В своей жизни мне всего несколько раз доводилось видеть казнь еретиков, и один раз – ведьмы. В основном такие ?показательные угрозы всем заблудшим? проводились в Париже, но и на наш городок выпала малая доля инквизиторских казней неверных. Мой отец водил меня на все местные казни. Говорил, что я должен знать врага в лицо, что бы рука моя не дрогнула, когда Бог призовёт отца к себе,и я займу его место. Так что я ничуть не удивился, увидев слугу Господа. Они же, заметив меня, тут же приблизились. – Доброго дня тебе, сын мой, – пропыхтел инквизитор. – Видел ты здесь черноволосого еретика? Это был момент истины! Мне достаточно было лишь качнуть головой в сторону проулка, и беглец окажется в руках справедливой церкви. ?Если его преследуют, значит, он виновен! Он заслуживает наказания!? – твердил мне разум. Он был прав. Но сердце этой правды не принимало. Потому что перед моим внутренним взором стояли его искристые глаза… – Да, святой отец. Я видел его. Он пробежал мимо меня, чуть не сбив с ног, прямо по улице. Туда, – я сам не понимал, что говорю. Моё тело и мой язык мне не подчинялись. Рука сама поднялась, указывая направление. Они больше не задавали вопросов, устремились вперёд резво, как гончие псы. А я остался стоять посреди улицы, благодаря Господа и Деву Марию за то, что в этот отнюдь не поздний час улица была пустынна. И проклиная себя за тяжкий грех, взятый на душу – я солгал отцу Инквизитору. Теперь долго придётся мне замаливать это деяние в церкви. В ту же секунду мне вспомнилось, ради кого я солгал. Осторожно я заглянул за угол. Он стоял неподвижно, прислонившись плечом к стене. На губах снисходительная улыбка, руки скрещены на груди, а глаза так и лучатся насмешливым превосходством. Он слышал всё, каждое сказанное мной инквизитору слово. – Они ушли. Ты свободен. Я отступил в сторону, давая ему пройти. Однако беглец не торопился. Он остановился напротив меня, пристально рассматривая. Его глаза скользили по моему телу, лицу. Изучали, исследовали. Так, что мне стало не по себе. – Спасибо. Не ожидал… Его голос… Хрипловатый, мурлычущий, низкий, он обволакивал меня тёплым облаком. Я отшатнулся, не глядя ему в глаза, боясь снова попасть под влияние его чар. – Уходи! Я и так взял грех на душу, солгав святому отцу. Не заставляй меня выдавать тебя! Он рассмеялся так, что дрожь пробежала по моему телу. Моя душа разрывалась от противоречивых и пугающих желаний. С одной стороны, хотелось прижаться к нему, провести рукой по его волосам (каковы на ощупь эти тёмные, вьющиеся кольцами змеи?), снова услышать его мурчащий голос и звонкий, волнующий смех. С другой… всё моё воспитание восставало против таких неестественных и … ненормальных желаний. Хотелось бежать от этого демона. Да! Демона! Вот истинное имя этого незнакомца, такого очаровательного и манящего, что он просто не может быть человеком! – Юный непорочный ангел… Как интересно.

Он вдруг поднял руку, будто желая коснуться моего лица. И я не выдержал. Отшатнулся назад со сдавленным вскриком, зажмурившись, прикрыв руками лицо. – Нет! Хватит! Уходи! Убирайся!! Снова этот удивительный смех, сводящий с ума. – Хорошо. Как скажешь.

И он ушёл.********************* Но это был ещё не конец. Не прошло и нескольких дней, как я увидел его снова. Возвращаясь домой после вечерней молитвы, я слишком углубился в свои мысли и не сразу заметил, как некая тёмная фигура преградила мне дорогу. Машинально подняв голову, я силился разглядеть лицо незнакомца в наступающей тьме. – Простите? Чем я могу вам помочь? Мой вопрос рассмешил его, и в тёплом ночном воздухе мягко зазвенели нежные серебристые колокольчики. Я замер, боясь пошевелиться, наконец-то узнав спасённого мной от погони демона. Узнал сопровождавший его лёгкий, едва уловимый аромат сирени. – Узнал меня, мой ангел? Мурлыкающий, игривый голос. Всё моё существо разрывалось на части. Одна хотела броситься к нему в объятия. Другая кричала от ужаса, стремилась бежать прочь. Тяжело сглотнув, я едва сумел выдохнуть: – Как? – Что как? – он не двигался, но от одного его голоса меня бросало в дрожь. – Зачем ты пришёл? – я не был уверен, хватит ли мне сил на два вопроса, и задал тот, что мучил меня сильнее всего.

– Я так и не успел отблагодарить тебя за своё спасение, – в его голосе прозвучала улыбка. – А я не привык оставаться в долгу слишком долго. – Ты мне ничего не должен, – запротестовал я, но мой новый знакомый, похоже, не слышал моих слов. – Я вижу, ты ещё не готов. Что ж, я подожду. А пока, наслаждайся моей благодарностью. И прежде, чем я успел что-либо сказать или сделать, он наклонился и поцеловал меня. Как описать то, что со мной происходило? Страх? Изумление? Восторг? Меня будто захлестнуло бурей, вмиг вознесло в рай и бросило в ад. В моих ушах звучало пение ангелов, по телу разлился нестерпимый жар, голова опустела – все мысли куда-то улетучились. В ногах возникла странная слабость, ОН подхватил меня, удерживая легко, словно пушинку, и продолжая властно распоряжаться моими губами, а я уже не находил в себе сил отстраниться или сопротивляться. Не знаю, как долго это продолжалось, но когда он отпустил меня, я захлебнулся воздухом, дышал судорожно и тяжело, будто последний раз в жизни. И снова по улице разнёсся его дивный смех. – Девственный ангел. Светлый, незапятнанный гордыней и тщеславием. Истинный бриллиант среди куч грязного щебня. Странные слова смутили меня. Я не знал, что ответить, и просто молчал, удерживаемый его сильными, нежными руками, вглядываясь в смутные контуры его лица. – Ты ещё не готов принять меня. Но я не отступлю. Я добьюсь того, чтобы ты, мой драгоценный ангел, принадлежал мне добровольно. Я завоюю тебя. Его руки разжались, и он скрылся во мраке ночи, оставив меня одного, опустошённого, измученного, совершенно разбитого и запутавшегося в буре ощущений. Кое-как я сумел добраться до дому. Отец встретил меня подозрительно, с градом упрёков и вопросов, где я был и почему вернулся так поздно. Я отговорился, что встретил одну из прихожанок около церкви и заговорился с ней по богословным вопросам, не заметив течения времени. Отец вроде бы поверил. Я с трудом добрёл до постели и провалился в сон прежде, чем моя голова коснулась подушки. … Следующие дни превратились для меня в настоящее испытание. Он преследовал меня везде. Демон-искуситель, недоступный, но такой прекрасный, близкий. Казалось, протяни руку, и коснёшься его. Но нет… Я часто видел его. Направляясь в церковь, возвращаясь оттуда домой, на рынке, покупая продукты, и в парке, где бродил бесцельно, пытаясь привести в порядок спутанные мысли. Он всегда стоял неподвижно, ожидая, пока я замечу его. Но стоило мне сделать лишь шаг навстречу, как он исчезал, будто призрак, оставляя после себя странное ощущение обиды и тоски по исчезнувшей мечте. В приступах отчаянии или ярости я пытался преследовать его, проклинал, умолял, что бы он оставил меня в покое – но тщетно… Я знал, что ему нужно. Он ждал, пока я позову его. Но этого не будет! Я никогда… Как бы я хотел произнести это, не осквернив своих уст ложью: ?я никогда не позову его?. Но, увы… Моё сердце думало иначе. Просыпаясь ночью, я со страхом смотрел в сторону комнаты отца. Я боялся, что он услышит, как во сне я зову его, моего демона-искусителя. Он приходил ко мне в грёзах, улыбался, манил, но утекал, как туман, сквозь пальцы, стоило мне потянуться к нему. От бессильного отчаяния я плакал по ночам, не зная, что делать и к кому обратиться за советом. Я был одинок. Даже Господь, казалось, покинул меня, не слыша моих страстных молитв, и не желая помочь мне вернуться на путь истинный.

И в одну из ночей я не выдержал. Когда мой мучитель снова появился, дразня меня своей недоступностью, а затем развернулся, что бы уйти, я вскричал: – Стой! Не уходи, умоляю! Он остановился мгновенно. Повернулся. Тёмные пряди падали ему на лоб, придавая лицу озорное, мальчишеское выражение. Глаза смотрели прямо в душу. – Что ты сказал? Может, мне послышалось? Лёгкая ирония проскользнула в его голосе. Я сглотнул, и, понимая, что пути назад не будет, прошептал так тихо, что сам едва услышал себя: – Не уходи… Он приблизился мягко, плавно, как хищная кошка. Его движения завораживали меня. Я не мог пошевелиться, не мог даже вздохнуть. В этот самый миг моё тело, моя душа принадлежали ему. – Повтори громче. Я не слышу. От него пахло сиренью и корицей. Он был выше меня на целую голову, и смотрел сверху вниз покровительственно, насмешливо. Меня снова бросило в дрожь, я раскрыл разом пересохшие губы, попытался что-то сказать, но голос мне не повиновался. С огромным трудом взяв себя в руки, я выдавил: – Не уходи. Кажется, теперь он меня услышал. Вновь зазвенели тихие, серебряные колокольчики. Тёплые, бархатистые пальцы коснулись моей скулы, пробежали по щеке. Я чувствовал, как помимо воли лицо моё запылало. Я не мог смотреть на него, но он вынудил меня поднять глаза. – Как долго мне пришлось ждать… пока ты сам попросишь меня об этом, мой невинный ангел. Однако твоя красота и эта очаровательная робость того стоили. Теперь ты мой. Он наклонился и снова поцеловал меня, властно, уверенно. Губы, глаза, горло. Волны огня прокатывались по моему телу, я задыхался от пугающего, незнакомого ощущения, плавился в его руках, подобно свечному воску. Стыд и страх, нахлынувшие на меня, когда его руки скользнули под мою рубашку, лаская тело, боролись с неведомой мне прежде страстью. Мы опустились на траву, рядом с озером, в десятке шагов от моего дома. Он целовал меня, постепенно раздевая. Его руки будто плели на моём теле волшебную паутину из огня и необыкновенной нежности. Окутав меня непроницаемым коконом, она лишила меня последних сил к сопротивлению. Я полностью отдался его воле. Краткая вспышка боли утонула в небывалом приступе наслаждения. Наши души слились, равно как и наши тела. ?Вот и всё…?, - промелькнуло в голове. Всё кончено… …В тот самый миг я понял – никого я не смогу полюбить больше, чем этого сероглазого демона, подарившего мне ключ к вратам земного рая… Я проснулся рано утром, в собственной постели. Болело всё, что только могло болеть, но на душе, впервые после долгого периода времени, было необыкновенно спокойно. Не говоря уж о том, что ни единая молитва никогда прежде не давала мне такого удивительного ощущения счастья, умиротворённости. В церковь я летел, как на крыльях. Даже отец заметил перемену во мне, сказав, что я сияю так, будто меня посвятили в сан кардинала. Однако я с трудом понимал, что он мне говорит. Мои мысли были полностью заняты сероглазым ангелом. Я жаждал вновь увидеть его, и будь что будет. Я забыл о своей миссии, своей смертной, погубленной душе. Мне хотелось лишь одного – снова увидеть его, почувствовать прикосновение его рук… Однако он не пришёл. Ни в эту ночь. Ни в следующую. И на улицах он больше не появлялся. Он не преследовал меня. Оставил в покое, как я когда-то и хотел. Но то время безвозвратно ушло. Я изменился. А мой сероглазый демон пропал…