За дверью (1/1)

... Он был там. За дверью. Он стоял, прислонившись к двери и закрыв глаза, уперевшись лбом в струганые дверные доски. Сердце ходило в груди сильными больными толчками и безудержно рвалось, рвалось к ней, туда… и он ничего не мог с ним поделать… Его сердце уже давно жило отдельно от него. Эта хрупкая, но удивительно сильная девушка забрала его и носила с собой, и была властна делать с ним все, что пожелает… Если бы он мог… если бы мог… Нет. Горло сдавило, как клещами, внезапно стало трудно дышать… он не сразу понял, что … плачет. Он совсем забыл, что когда-то, в другой жизни, он тоже умел плакать, как все люди. Сколько долгих зим глаза его оставались сухими, после того страшного дня, когда на пепелище его дома сгорела дотла его душа, обуглилась дочерна… а теперь он стоял здесь и дрожал, как мальчишка, и отчаянно мечтал лишь об одном -открыть эту дверь и войти… и знал, что никогда этого не сделает. Слезы медленно текли из-под ресниц… Он сжал зубы чуть не до скрипа, и скулы побелели, обозначились резче на худом лице. Зачем он пришел сюда?...Чего для? .. помучить себя еще ? … к чему длить эту сладостную муку… Почудился шорох изнутри, помстились легкие шаги… но все было тихо. Как во сне, он поднял руку и ладонь легко коснулась струганых дверных досок… пальцы медленно гладили теплое дерево, как могли бы гладить ее нежное лицо… Он снова и снова вспоминал тот единственный раз, когда был так близко рядом с ней в неметоне, и горло опять сжала судорога…Тогда он поцеловал ее, и это было наваждение, которому невозможно было противиться, безумие … но каким же упоительно-сладостным было то единственное мгновение, когда он обнимал ладонями ее лицо, прекрасное, любимое, и касался губами ее губ… каким живым он был тогда, в тот единственный миг… Безумец. Что она сделала с ним...Он усмехнулся, горько и нежно. Девка глупая… В груди горело нестерпимо и воздуха не хватало. Как он мечтал ласкать губами ее имя… эту белую, нежную кожу плеч… эти строгие и страстные губы… Как бы все звезды с неба достал, лишь увидеть бы, как они ему улыбнутся.. Он бы жил лишь для того, чтобы глядеть- не наглядеться, не прячась, в эти бездонные серые глаза, в которых по временам загоралось неистовое пламя… Сердце разрывалось от сладкой боли и стонало, плакало так, как он и забыл уже, что умеет… Как бы он прижал ее к своей груди, укрыл, спрятал навсегда у сердца… как берег бы и любил без меры и памяти, на руках носил бы… Тяжелые кулаки сжались до боли, костяшки пальцев побелели... Он бы в щепы раскрошил эту дверь одним ударом. Если бы мог хоть надеяться... О чем мечтать вздумал. Не быть тому никогда. ... Он прощался с ней навсегда… зная, что больше никогда не осмелится приблизиться к ней ни на шаг, ни даже открыто посмотреть на нее… Он умирал, он знал, что умрет… Нарушивший гейсы погибает всегда. Но упрямое сердце рвалось жить, отчаянно и неистово рвалось к ней…